Эта история приключилась со мной совсем недавно. И я хочу поведать её вам.

Все люди, по какой-то странной и непонятной для меня причине, считают, что с ними ничего плохого случиться априори не может. Они не попадут под машину, потому что смотрят по сторонам, когда переходят дорогу. Не поскользнутся на банановой кожуре и не пробьют себе череп, потому что облизывают глазами асфальт в поисках возможной опасности. И, конечно же, не станут жертвой маньяка-психопата. На счёт последнего можно поспорить. Я могу.

Справедливости ради, я вовсе не являюсь сногсшибательной моделью с параметрами 90\60\90. У меня обыденная внешность, я немного полновата, люблю мешковатые вещи. Голову мою не чаще раза в неделю и ношу очки, потому что имею минус два на оба глаза. При всем этом моська у меня довольно-таки милая, и сама я себе нравлюсь, что немаловажно... Но я отвлеклась, прошу меня извинить. Продолжим.

Летним субботним утром я направилась в супермаркет, который находился вниз по улице. Я жила одна, так как приехала поступать сюда в колледж, поэтому наслаждалась одиночеством и свободой как могла, расписывая каждый свой день в ежедневнике по часам. Я любила планировать свои действия, так проще сосредоточиться на важном, знаете ли. По плану был день кино, и мне нужно было купить всего-то пакетик попкорна и чипсов, но вместо этого чёрт меня дёрнул пойти в отдел мыльных принадлежностей. И, знаете, лучше бы я туда не ходила.

Я выбирала зубную пасту, которая, судя по моим рассчётам, должна была закончиться через неделю. Представляете, через целую неделю. Я могла бы купить её завтра и победоносно выдавливать себе на щётку полудохлый старый тюбик целых шесть дней, но сейчас уже бесполезно об этом сокрушаться. Так ведь? А я тогда об этом не подумала, поставила корзинку с товарами рядом с собой и потянулась к верхней полке, но тут же почувствовала глухой удар в спину, не удержала равновесие и упала на колени. Очки разбились сразу же, каким-то чудом не поранив руки. Я тихо выругнулась, когда услышала за спиной приятный мужской голос.

Прошу прощения, я не хотел, сказал он.

Я снова выругнулась, маленькое стёклышко все-таки вонзилось в один из пальцев, попыталась встать, мужчина охотно помог мне подняться, галантно придержав меня за локоть.

Мне очень стыдно перед Вами, так неудобно получилось, опять этот голос.

Выпрямилась в полный рост. Я не была дамой особо мелких габаритов, но человек, стоящий передо мной, был явно выше и больше меня.

Да ничего страшного, пролепетала я, пытаясь спрятать назад руку с пораненным пальцем. Незнакомец тут же вернул мою руку в исходное положение и приблизил к себе. Я тихо охнула, но, судя по всему, он не был настроен как герой-любовник, он был, наверное, врачом или что-то типа того.

Я могу достать, если позволите.

Я пожала плечами, почему, собственно, и нет. Из-за него я упала. На тот момент меня даже не насторожило, что он таскает с собой перекись и пинцет. Буквально пара секунд, и мужчина победоносно поднимает надо мной руку. Я прищурилась, чтобы рассмотреть его получше, всё размыто, как в аду. Если, конечно, там бывает размыто.

Ничего страшного, просто маленький кусок стекла, позвольте, я обработаю Вам руку.

Он отложил куда-то в сторону пинцет и уже более нежно взял в свои руки мою. Я почувствовала, как краснею. На бежевом пятне появилось белое. Он улыбается. Он видит, что я покраснела. Моментально обработал ранку, прям полевой хирург какой-то.

Я заплачу за Ваши покупки, я и так натворил сегодня слишком много. Вы будете еще что-нибудь покупать?

Я быстро помахала головой в разные стороны и нагнулась за корзиной. Он меня опередил и буквально выхватил её из моих рук.

Позвольте, я все оплачу.

Я пожала плечами. Как скажете. Вот такая я вот размазня. Медленно поплелась за ним на кассу, ориентируясь лишь на большое мутное пятно. Он спросил, как меня зовут. Я сказала, что не знаю. Он тихо посмеялся. А у меня было испорчено настроение. Он разбил мои лучшие очки.

Уже на улице я попыталась забрать пакет из его рук. Безуспешно, к слову. Он это никак не прокомментировал, лишь сказал, что поступил очень некрасиво и хочет заехать в магазин оптики. Уже какое-то нехорошее предчувствие, но чувство избитого самолюбия ликовало. Правильно, это ты разбил мои очки, по твоей вине стекло меня ранило. Так что ты прав. Покупай мне новые.

Он сильно торопится, и я не успеваю за ним, видит, что я отстаю, останавливается, берет за локоть и как будто бы тащит куда-то.

Что вы себе позволяете, говорю.

Извиняется, утверждает, что опаздывает на важную встречу. Тащит меня к стоянке. Что там говорили на уроках безопасности в школе? Никогда не садитесь с незнакомцами в машину. Почему только не говорили, как вести себя, если такое произойдет?

Подошли к машине. Не понимаю даже, что марка. Всё размыто, вижу только, что серая. Открывает багажник, кладёт туда мой пакет, открывает дверь к пассажирскому сиденью рядом с водителем, помогает залезть, попутно пригибая рукой мою голову. Садится рядом. Машина заводится. Пристёгивает меня ремнем безопасности очень туго. Мне больно. Чувствую, как его пальцы случайно задевают мою грудь. Не нравится мне всё это. Но уже поздно. Он пристёгивается сам, и машина начинает медленно ехать.

Мы молчим уже долго, наверное, минут пять. Поворачиваю голову в его сторону, улыбается всеми тридцатью двумя зубами. Больно большим мне показалось это белое пятно. Спрашивает, на кого учусь. Говорю, что хотелось бы на медсестру, но поступаю на банкира. Он хмыкает, достает что-то из бардачка. По-видимому, сигарета. Спрашивает, не против ли я. Говорю, что нет. А на самом деле - да. И он как будто бы об этом знает, но делает вид, что нет. Опять стоит напряженная тишина. Он докурил, пейзажи за окном стремительно меняются.

А кем вы работаете, выдавливаю из себя я.

Весело стучит руками по рулю, говорит, что работает в какой-то крупной фирме помощником деятельного предпринимателя. Улыбается.

А почему Вы носите с собой пинцет, спрашиваю.

Он молча повернулся ко мне, не могу понять выражение его лица, то ли хмурится, то ли усмехается. Говорит, что не я одна имела голубую мечту поступать в медицинский, всегда таскает с собой аптечку. Я молчу, смотрю в окно, наслаждаюсь безумной пляской цветов, от которых уже тошнит. Домой хочу. Спрашиваю, долго ли еще. Он пожимает плечами, говорит, что едем какой-то короткой дорогой. Искорка сомнения разгорелась в небольшой костер. Я сама села в машину к маньяку. Это я закончила школу с красным дипломом? Пытаюсь зацепиться глазами за какую-нибудь яркую большую вывеску магазина, чтобы понять приблизительное местоположение. Вообще не вижу ничего знакомого. Почувствовала, что от страха потею. На мешковатой фиолетовой майке появляются небольшие разводы. Так не бывает, маньяки любят красивых и миленьких девочек с точёными фигурками. Снова пять минут тишины. Затем раздался его голос, уже не такой миролюбивый и веселый.

Мы просто немного развлечемся, а потом я тебя отпущу.

Я нервно сглотнула и посмотрела в его сторону. Вот оно и здравствуйте. Вот оно и приехали. Прикидываюсь дурочкой. Спрашиваю, что это значит.

Он снова улыбается. Чёртов урод. Начинаю потеть сильнее. Вот же конченый… Снова тишина. Он включает кондиционер, потянулся к радио, включил кантри. Едет себе спокойно, ковбой.

Я давненько за тобой следил, говорит.

В облике его что-то адское. То ли тень так падает, то ли я правда начинаю видеть рога над его головой.

Задаю вопрос, который интересовал больше всего. Почему я. Он говорит, чтобы я не считала себя особенной, просто захотелось чего-то новенького. Новенького. Я поняла, на что он намекает, раньше в его машинке катались только самые лучшие девочки, а сейчас он посадил сюда меня. Поиздеваться. Видимо, в моих глазах читается немой вопрос. Он сразу же отвечает.

Не бойся, тебя я убивать не стану. Просто развлечёмся денёк, и я тебя отпущу.

Ну, спасибо тебе, сукин ты сын. У меня дрогнула губа. Даже не знаю, что меня задело больше, моя беспомощность или то, что серийный маньяк выбрал меня, чтобы попробовать что-нибудь «новенькое». Чувствую себя униженной и оскорблённой.

Я буду кричать, говорю.

Не будешь, отвечает.

Ну, ладно, как тут поспоришь с таким аргументом. Да и кто меня услышит, судя по обивке, машина довольно новая, просторная. Наверняка, стекла затонированные. Крутая машина для отбитого парня. Протягиваю руку вперед, чувствую на себе его взгляд. Но он молчит. Я нащупываю радио и выключаю его.

Голова болит, говорю.

Хмыкнул, но ничего не сделал. Сидим в тишине. Отчаянная мысль в голове: может быть он хотя бы симпатичный. Щурюсь в его сторону, вижу только бежевое пятно и черные волосы. Или это шапка? Или кто-то убил на нём ворону? Нет, это волосы. Во всяком случае, ему лет тридцать-тридцать пять, не больше. Спрашиваю, как он до такого скатился.

Он снова весело стучит по рулю, говорит, что нравится это делать. Это его хобби.

Ну, отличное хобби, ничего не скажешь. Я, вон, бабочек собирала. Подруга моя – пауков. Но вот людей собирать, это что-то противоестественное.

Не заметила сама, как пробормотала это вслух. Сначала мне показалось, что он злится, но потом он взорвался хохотом, отвлёкся от дороги и чуть в кого-то не врезался. Сзади послышалось бибиканье.

А ты забавная, говорит, дотронулся своей рукой до моего подбородка.

Ну и противная у него рука. Жуткое прикосновение, как будто сам дракула. Выдавливаю из себя дежурную улыбку. С этой улыбкой я ходила на выпускной в школу. И там, и тут, её приняли как настоящую. Вот же отбитые люди. Он тоже улыбается, убирает руку от моего лица, снова внимательно смотрит вперёд себя, на поток машин.

Стоим в пробке. Начинает тираду про людей и бабочек. Что-то сравнивает, что-то принижает. Типичный психопат. Знавали мы таких. Активно жестикулирует, и я утвердительно киваю головой. Он достает что-то из кармана джинсов. Это что-то блеснуло на солнце. Он достал нож, он достал нож, - кричит внутренний голос. Я же остаюсь непоколебимой, только немного вспотело лицо. Он действительно достал нож. Слегка провёл им по моей шее.

Говорит, я так активно мотаю своей башкой, потому что либо полностью понимаю его, либо высмеиваю. Я снова выдавливаю из себя улыбку «я не я и хата не моя», на что он смеётся и убирает нож. Говорит, что наблюдает за мной давно и замечал за мной некоторые странности. А ещё что в каждом человеке сидит психопат, и я не исключение. Потом что-то судорожно шепчет себе под нос, не могу понять что, но уверена на сто процентов что-то опять про бабочек и людей, про захват мира и многое другое. Я зеваю, он перестает болтать. Сама не замечаю, как засыпаю.

Когда открываю глаза, мы всё ещё едем. Только теперь вокруг одни дачные домики, машин практически нет. Начинаю ныть, что очень затекли ноги и хочется в туалет. Фырчит что-то через зубы, что скоро приедем. Я говорю, что не могу ждать, у меня слабый мочевой. Он вздыхает, нервно стучит по рулю, сворачивает на обочину. Открывает мне дверь и помогает выйти из машины без особого энтузиазма. Машет рукой в сторону ближайших кустов.

Иди, говорит.

Снова на меня накатывает злоба. Он уверен, что я не смогу убежать от него. Пытаюсь доказать что-то то ли себе, то ли ему, начинаю бежать и тут же спотыкаюсь о камень. Падая, обдираю себе до крови локти и нижнюю губу. Сижу на земле и хнычу. Он недовольный, сильно схватил меня за локоть и начал трясти. Говорит, я бестолковая и вообще может убить меня прямо сейчас. Мимо медленно едет машина, из окна старого джипа вылезает здоровый мужик в соломенной шляпе. Крикнул что-то вроде: всё у вас в порядке?

Он кричит что-то типа: моя подруга упала, ничего особенного.

Помахал ему рукой. Тот кивнул, тоже махнул и тут же скрылся за холмом. Я никогда не вела себя так противно, просто резко сорвало крышу. Говорю, что сейчас обмочусь прямо здесь. Он издает тихий стон, его хватка ослабевает, медленно тащит меня к кустам.

Говорит, сама дальше способна справиться?

Говорю: да.

Молчим пять минут. Он раздраженно крикнул на меня, долго ли я еще. Говорю, что да. А сама сижу и выковыриваю из земли камни. Ищу поострее. Чувствую, что его терпение скоро лопнет. Думаю, что не самая лучшая перспектива умереть такой смертью. Периодически он поднимает кому-то руку. Видимо, люди уже едут с работы. Ему страшно неловко, бежеватое пятно становится багровым. Заходит за кусты, видит, что я что-то схватила. Разжимает мне силой руку, достает оттуда камень. На мгновение мне показалось, что он им же меня и прикончит. Но он молча выкидывает его через плечо. Садится на корточки и говорит что-то типа: я не думал, что с тобой будет столько проблем.

Пытаюсь сделать милое лицо. Я ни разу ни с кем не флиртовала и не думала, что прокатит в этот раз. Он выпрямился во весь свой могучий рост, полностью игнорируя мои старания.

Вставай, говорит, мы и так уже опаздываем от графика.

От какого графика? Псих. Я встала. К слову, в туалет я так и не сходила - минут пятнадцать ковыряла камни. Медленно иду за ним. Он зол и чуть ли не толкает меня на пассажирское сиденье, ударяюсь головой, начинаю ныть. Он тут же приставляет нож к моему горлу. Намёк понят. Затыкаюсь. Оставшуюся дорогу я молчала, а он лишь изредка поглядывал в мою сторону.

Приехали уже вечером, он уже остыл к тому времени, помог выйти, довёл до дома, открыл дверь. В нос сразу бросился резкий запах корицы. Господи, он ей моется что ли. Потом в голове страшная догадка: перебивает запах крови. Я сглотнула, всё такое желтенькое, милое, утюненькое. И не скажешь, что логово зверя. Кажется, он читает мои мысли, проходит мимо меня и улыбается, показывает куда-то вдаль коридора. Говорит, что мои вещи лежат там. С его помощью дохожу до туда. Беру первую попавшуюся в руки (это было платье), растягиваю, щупаю. Мой размер. Просто удивительно. Могу поспорить, всё это время он стоит в дверном проеме и улыбается. Блаженный.

Говорит, возьми какое тебе больше нравится и иди в ванную, а я приготовлю еду.

Я посмотрела на два больших расплывчатых пятна синего и фиолетового цвета. Взяла всё же фиолетовое. Люблю этот цвет, медленно побрела за мужчиной. Тот довёл меня до ванной (а могла бы я довести его до психиатра). Закрыла дверь прямо перед ним и сказала, что справлюсь сама. Он там даже удивился вроде (если, конечно, был на это способен). Наощупь залезла в кабинку, смыла с себя весь этот ужас, намазала волосы каким-то ароматным бальзамом. Открыла кабинку, шарю рукой в поисках полотенца, беру его в руки и начинаю медленно пропитывать им кожу. Думаю, достаточно ли длинное полотенце для удушения (ну и мысли, ё-моё).

Максимально далеко отвожу его от себя, полотенце белое, в углу - красное пятно. Становится не по себе. Пытаюсь держать себя в руках, кидаю полотенце на пол и встаю на него ногами. Бросается в глаза что-то на пепельно-чёрном полу. Что-то беленькое, прямо возле душевой кабинки. Во мне просыпается слепая надежда (такая же, как и я сейчас). На полу у маньяка что-то просто так валяться не может. Опираюсь на тумбочку и нагибаюсь вниз, пятно постоянно ускользает из поля зрения, но я пытаюсь, фокусируюсь. И, вот, победный жест, нащупываю это и поднимаю вверх. Оно маленькое и круглое. Мне захотелось заплакать. Это была линза. Это линза! Я резко встала и ударилась головой об раковину.

Раздались шаги, стук в дверь, спрашивает, все ли в порядке. Говорю, что немного ушиблась, но все хорошо. Он фыркает, но слышу, что мне не верит, времени нет. Быстрее встаю, начинаю судорожно направлять струю из-под крана на линзу. Кое-как промыла. Конъюнктивит ни что, по сравнению с перспективой лишиться жизни.

Минута проходит мучительно долго, с горем пополам попадаю в глаз. Жжётся, но что поделать, в это же мгновенье заходит он, видимо, чтобы поймать меня с поличным. Быстро осматривает ванную, всё ли на месте. На месте ли бритва. А я ее только сейчас заметила… Он хмыкает, говорит, что ждёт меня на кухне и забирает её. Поворачивается и уходит, а я стою в исступлении и думаю, что же делать мне дальше. Надеваю платье, расчёсываю волосы, иду на кухню. Вот он, сидит, змеюка подколодная. Улыбается. Только на этот раз я его всё же вижу. Сидит в чёрном смокинге. Нарядный. Высокий, темноволосый, кареглазый. Нос острый, как у птицы. Глаза бегают. Клыки необычайно острые. И правда,как дракула.

Помогает сесть на предоставленный мне стул, а сам садится напротив. Глаза бегают как у безумца. Он убьёт меня, никакой пощады не будет. Перед нами столовые приборы. Мясо, пюре и горошек. Пахнет вкусно. Что ж, хотя бы поем перед смертью. Он, не спрашивая меня, наливает мне в бокал вина, затем себе. Поставил бутылку. Сидит, чего-то ждет. Наверное, вино отравлено, хочет меня отравить. Он смотрит на меня как на животное в зоопарке, как я медленно беру бокал, подношу его ко рту, потом нюхаю. Он засмеялся. Этот смех засел в моей памяти. Как мелом по доске. Противный, взрывной хохот. Он так смеялся минут пять, пока из глаз не покатились слезы. Затем он взял свой бокал и демонстративно выпил половину залпом. Поставил его на стол. Смотрит на меня каким-то диким взглядом, ухмыляется, рот приоткрыт. Я выдавливаю из себя улыбку. Странное его выражение лица на миг меняется дружелюбной физиономией.

Сделала маленький глоток и поставила бокал перед собой. Он снова приходит в бешенство. Кричит. Бьёт кулаком по столу, говорит, что я бестолковая, наклоняется ко мне, чувствую его тяжёлое дыхание. Не успеваю ничего предпринять, как он берёт мой стакан и начинает буквально вливать мне его в рот. Начинаю плакать. Вино капает мимо, пачкает платье. Он кидает бокал и разбивает его об стену. Говорит, что я порчу наше свидание.

Этот человек болен. Молчу, крепко зажмурив глаза. Он садится на место, берёт в руки нож и вилку, начинает медленно резать мясо. Перевожу взгляд на стол. Он и правда считает меня бестолковой, столовые приборы тоже настоящие. Во мне закипает злоба. Он считает, что я беспомощная и ничего не смогу ему сделать. Он считает, что может вот так вот унижать меня, а потом отпустить, чтобы я жила с этим. Чтобы я знала, что этот ужас будет повторяться только уже с кем-нибудь другим.

Он отправляет кусочек мяса в рот, снова улыбается. Неадекватный. Я сижу заплаканная, но все равно выдавливаю из себя улыбку.

Сегодня, говорит он, будет самый полноценный и единственный день в твоей жизни, его рот набит картошкой.

Я с отвращением отворачиваюсь и смотрю в свою тарелку.

А потом можешь возвращаться и заниматься своими жалкими делами, как и ты сама. Проживать свою жалкую жизнь.

Последние слова он прямо-таки выплюнул, сказал их медленно, громко. Чтобы я снова разревелась или типа того.

Прости, что сегодня нарушил твои грандиозные планы, направленные на просиживание твой жирной задницы у телевизора с шоколадными батончиками.

Сделала вид, что не слышу. Кое-как проглотила кусочек мяса. Есть не хотелось совершенно.

Ты хочешь, чтобы я тебя покормил? Покормил также, как и напоил вином?

Я помотала головой из стороны в сторону, крепко сжимая при этом в руке вилку.

Ешь, все остынет.

Он снова медленно наклонился ко мне, но моя рука инстинктивно вырвалась вперёд, и, прежде чем он успел что-то сказать, столовый прибор уже торчал из его шеи. Струя алой крови хлынула оттуда фонтаном. Глаза его от удивления расширились. Рот приоткрылся, он попытался схватиться за меня своими длинными пальцами, но не смог. Из горла начало доноситься тяжёлое прерывистое бульканье. А потом он посмотрел на меня напоследок каким-то мечтательным взглядом и умер, склонившись в покаянии над тарелкой с картошкой и мясом. А, там ещё горошек был.

Записываю последнее предложение в своём дневнике и ставлю точку. Так, что там у нас по плану на день? Семь часов утра - пробежка. Отлично. Надеваю спортивный костюм, который был любезно куплен господином "воронье гнездо" (да, я тогда много всего купила, чего не должна была. Именно поэтому всё пошло не так, как изначально планировалось) и включаю в наушниках музыку. Переступаю через окровавленный труп (он начинает вонять), выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью свежий воздух. Сначала я выполню каждый пункт своего плана, а потом сразу вызову полицию. Да. Когда будет время. Точно. Закрываю дневник и кидаю в рюкзак.

Я уже итак отстаю от своего графика.