Октябрь 1994 года

Выпив, Денис затащил меня к себе на колени и, нагло сунув руку под кофту, стиснул грудь. Я дёрнулась. Он засмеялся, но не отпустил, только дотянулся до уха и что-то сказал.

В зале грохотала музыка, призывно виляя бёдрами, ей вторили пьяные девицы на танцполе, и я не расслышала. Попыталась сползти с колен, но Денис качнул меня и, подхватив под спину, усадил боком. Я невольно прильнула к нему, пахну́ло одеколоном, коньяком и табаком — терпко, развратно. Денис скользнул губами по моей шее, придержал голову, чтобы не вертелась:

— Я говорю, люблю, когда без лифчика!

Орал теперь прямо в ухо, но я всё равно понимала с трудом. Упёрлась носом в его разгорячённый висок:

— Мне надо выйти!

— А? Выйдем? Ты говоришь, выйдем?

— Нет! Я говорю — мне... — похлопала себя по груди, — мне надо выйти! Я пойду… — изобразила пальцами шагающего человечка, — а ты здесь… здесь жди! Хорошо?

— Сбежать хочешь?

— Нет! Я вернусь! Правда!

Он кивнул и нехотя разжал руки.

В туалете было зловонно и людно. Девчонки красились, передавая из рук в руки помаду, шумно обсуждали хахалей, ломились в запертые кабинки, угрожая умыть в унитазе тех «коз», что засели там дольше, чем на пару минут. Я прижалась щекой к кафелю — голова кружилась, лицо немело. Надо же так напиться! Пожалуй, пора драть когти, пока дел не наворотила.

— Эй, школота, набухалась, что ли?

Я обернулась. Какая-то девчонка, ну, как девчонка — тётка лет двадцати семи, задрав ногу на раковину, пыталась приладить обратно отвалившуюся с каблука набойку, умудряясь при этом поглядывать на меня.

— Ты, ты! Не по возрасту тебе мальчики! Отымеют всей толпой, не докажешь потом. Я такси буду брать, хочешь, подвезу? Только бабки пополам.

— Это жених мой!

— А-а-а, жених… — девчонка глянула на другую, потом снова на меня. — А ты тогда, наверное, целка ещё, да? И дашь ему только после свадьбы?

Они обидно заржали.

— Ага… — я подняла волосы на макушку, взлохматила и, снова рассыпав по плечам, сощурилась, глядя на себя в зеркало. — Целка-невидимка!

Долбануться можно... Что я несу вообще?

И в этот момент наконец-то освободилась кабинка, и я влетела в неё, как беглец в спасительную крепость.

Когда вернулась в зал, за нашим столиком сидели незнакомые мужики, пили нашу водку и коньяк. Закусывали нашей колбасой. Тушили окурки об мою тарелку, в которой ещё оставался внушительный кусок отбивной.

Вот дура, надо было есть сразу, а не строить из себя!

С грустью глянув на недопитую бутылку шампанского, я вроде как двинула к выходу, но кто-то из мужиков схватил меня и силой шмякнул к себе на колени. Я не глядя схватила что-то со стола — оказалось, моя отбивная — и впечатала её в пьяную рожу...

Выскочила на улицу, в толпу курящих, заметалась. Если дёрнуть через дворы — могут поймать в кушерях, и всё… Целка-невидимка, как говорится. Хоть ори, хоть не ори. Если вдоль дороги… Да ну, какой дурак убегает вдоль дороги?

— Стой, с-сука!

Сердце оборвалось... И в этот момент я увидела Дениса с друзьями. Они стояли в закутке, за стеклянной дверью, курили, болтали. Я шмыгнула к ним, Денис тут же хозяйски притянул меня к себе, повёл подбородком, выдыхая дым в сторону.

— А я думал, тебя украли. Хотел уже в розыск подавать.

— Сука, найду — убью! — раздалось из-за спины.

— Началось, — усмехнулся кто-то из нашей компашки. — Ща тут мочилово будет, пойдёмте внутрь.

Я выдернула из пальцев Дениса сигарету, затянулась и, всё-таки решившись, прижалась губами к его уху:

— Я, наверное, пойду, поздно уже... Проводишь?

Он облизнул губы и, мне показалось, заколебался. Ещё показалось, что ему, пожалуй, не тридцать шесть-тридцать семь, как я думала сначала, а все сорок. Ну да, мальчик явно не по возрасту, но чего уж теперь.

— А что, есть угол?

— В смысле?

— Э, голубки, пошли… — окликнул нас именинник, друг Дениса. — Ден, давай ещё хоть часок продержись, а потом уже сексы-кексы… Людмил, хорош старичку голову кружить, да и шампанское кто за тебя допивать будет? Пошли-пошли…

— Посидим ещё? — Денис потянул меня за собой. — Я тебе потом тачку поймаю, не волнуйся.

Тачка — это хорошо! Ради такой удачи можно и задержаться. Да и эти придурки как раз убежали искать меня, а если бы и вернулись — там, в угаре дискотеки, один хрен ничего не разберёшь.

Но оказалось, что искать меня побежал только чувак с отбивной на роже, остальные продолжали, как ни в чём не бывало, бухать за нашим столиком. Друзья Дениса, мягко сказать, обалдели. Завязалась перепалка и, не успела я опомниться, драка.

Дрались, казалось, все со всеми. Денис кинулся в свару так резво, словно весь вечер только её и ждал, словно был дворовым шпаной, а не прикинутым бизнесменом. Просто ад! А когда оборвалась музыка, и включился нормальный свет — ловко подхватил меня под руку и потащил к выходу.

Впрочем, бежали все. Недаром клуб «Удача» слыл злачным местечком, куда частенько наведывается милиция. Мне всегда хотелось глянуть, каков он изнутри, и вот, надо же, повезло: и глянула, и вкусно поела, и даже шоу с ментами застала. Жаль только, вторую бутылку шампанского не допила.

Мы стояли у торца соседнего дома, в зарослях ещё практически не облетевшей сирени, и наблюдали кипиш у клуба. Денис рассказывал, что будет с задержанными дальше и между делом тискал меня всё настойчивее.

Его руки, жёсткие и шершавые, слегка царапали голую кожу под джемпером, хмельное дыхание жарко щекотало шею сзади, и это было и приятно, и чертовски волнительно, аж до пульсации в промежности. И в то же время страшно.

Денис прижимал меня к себе, откровенно тёрся возбуждённым членом о мою задницу, а то вдруг и вовсе — начинал делать вид, что медленно, с оттягом вколачивает. Я офигивала от такой наглости, но не сопротивлялась.

Куда там Савченко! Того я посылала лесом едва только дело начинало пахнуть жареным, нисколько не терзаясь совестью по поводу грядущей ломоты в его яйцах. А Дениса отшить стеснялась и только замирала от страха: ну как полезет, а я не смогу... или даже не захочу отказать?

Но Денис словно нарочно тянул, изводя то ласковой, то жёсткой, на грани сладкой боли, игрой с моими возбуждённо затвердевшими сосками. Наконец, скользнул мозолистыми ладонями вниз по юбке.

— Чшш… затяжек наставишь! — зашипела я.

Он усмехнулся:

— Извиняйте! — и ловким движением задрал её сразу до талии. Я рвано выдохнула, чувствуя, как нарастает паника, а он вдруг буркнул: — Не понял, почему без колготок?

Прозвучало неожиданно строго и как-то неуместно. А если уж совсем честно — то тупо это прозвучало!

— Ээ... — Ну вот что, рассказывать ему, что нет денег на капронки? Привычно почувствовала себя лохушкой, но лишь наигранно беззаботно отмахнулась: — Порвала, поэтому сняла. Да фигня, не холодно.

— Мм… А попка ледяная. — И нагло сунув руку мне в трусы, сжал горячей ладонью ягодицу.

Я запаниковала. Задёргалась, пытаясь вывернуться из объятий:

— Подожди... Стой! Давай потом как-нибудь, а?

Он не выпустил.

— Уверена?

Рука поползла с задницы вперёд. Я судорожно вцепилась в неё:

— Денис, не надо… пожалуйста!

Он развернул меня к себе и впился поцелуем. Поначалу я вроде затрепыхалась... Но не выдержала искушения, подалась навстречу, обнимая крепкую шею, растворяясь в его наглости, опыте и демонстративном желании отыметь меня прямо здесь и сейчас. Его руки творили чёртов беспредел у меня между ног, так умело и нежно скользя по уже до неприличия мокрой промежности, что я окончательно теряла голову и чуть не упустила момент, когда он попытался нырнуть в меня пальцем. Снова вцепилась в его запястье:

— Не надо, Денис… Не надо, ну я прошу!!!

Вырвалась из объятий, суетливо одёрнула юбку. Он не стал удерживать, только поправил через карман джинсов внушительно выпирающий член. Закурил, с усмешкой поглядывая на меня сквозь дым..

— Любишь, значит, сначала поломаться? Ладно, давай. Выбирай, сауна или номер с джакузи? — Тон был ироничный, обидный.

— Нет! Просто... Просто я девственница!

Он чуть сигарету изо рта не выронил.

— Чего-о-о?

И мне отчего-то вдруг стало стыдно. Опустила голову:

— Правда.

Он сначала молча смотрел на меня, а потом рассмеялся:

— Ты только никому так больше не говори, ага? Засмеют!

— Да правда!

Он пару раз с прищуром, глубоко затянулся. Сплюнул.

— То есть тебе двадцать два, ты идёшь в ночной клуб с незнакомым мужиком в два раза старше тебя, и при этом девственница. Я правильно понял?

— Я соврала. На самом деле мне восемнадцать. Ну... исполнилось месяц назад. Почти месяц...

— Ништяк! Блядь... Спасибо, не шестнадцать! — сквозь зубы буркнул он и надолго замолчал, куря и бесцеремонно меня разглядывая. Наконец повёл подбородком, выпуская струю дыма: — Ну хорошо, допустим, девственница. А на что ты тогда рассчитывала-то? Ну ладно я — я насиловать тебя не собираюсь, но если бы на кого другого нарвалась? Мозги у тебя есть? Девственница, блин. Насмешила, честное слово! Могла просто сказать, что не хочешь. — Затоптал окурок, усмехнулся. — Ладно, не хочешь, не надо, — призывно открыл руки. — Иди сюда, не бойся. Ну говорю же, мне силком не надо! Не бойся, иди...

Я послушно шагнула вперёд, и он обнял меня, успокаивая. А потом настойчиво надавил на плечи, опуская на колени...

Кончил быстро — то ли это я такая молодец, то ли так и должно быть, то ли решил, что без толку тратить на меня больше времени? Откуда мне было знать?

Кончив, постоял немного, перебирая мои волосы, и, наконец, потянул наверх, разрешая подняться с колен. Застегнул ширинку.

— Курить будешь?

— Угу.

Глянул на меня, усмехнулся.

— Да сплюнь, что я, не понимаю, что ли... Незнакомый мужик всё-таки.

Пока ловили машину, вынул из пачки пятидесятитысячную купюру, протянул мне:

— Заплатишь водителю, а на сдачу купишь колготки. — Глянул без тени улыбки. — Только нормальные, тёплые, ясно? А то сейчас мозгов нет, а потом рожать не сможешь.

Я, разрываясь между смущением и радостью, взяла деньги.

— Телефон есть дома?

— Нет.

— А как тебя найти? Можем на природу съездить. У тебя есть джинсы, там, кроссы?

Я мотнула головой. Он молча протянул ещё четыре купюры, и мне показалось — взорвусь от счастья. Вот Ленка, блин, и правда, дельный совет подкинула!

— Где живёшь-то вообще?

А вот это уже ни к чему.

— С родителями. У меня отец очень строгий, говорит, что встречаться можно только с тем, кого он лично одобрит.

— Встречаться… — Денис усмехнулся. — Батя прав, конечно. На его месте, я бы тебя вообще выпорол.— Взял меня за подбородок, долго и совсем не по-отцовски поразглядывал. — Ну а сама как? Хотела бы отдохнуть?

Я, на мгновенье замешкавшись, кивнула.

— Тогда, как найти тебя?

— Можно на стадионе, на Ленина. Я там бегаю по утрам.

— Бегаешь, это молодец. А я, кстати, недалеко от Ленина обитаю. Иногда. Давай, может, в следующую субботу на остановке у стадиона? Часиков в десять утра, м? Ты только нормально оденься — куртяшку, там, или свитерок потолще. Шапку обязательно. К воде поедем, а там ветер. Соплей мне твоих только не хватало.

Притянул меня к себе:

— Ну ты это... Береги девственность, Милаха! — рассмеялся и, заклеймив на прощание терпким, развратным поцелуем в губы, заглянул в салон к водителю: — Братан, девочка пьяненькая, но я тебя запомнил, усёк?

Ехала в такси и не могла поверить, что это происходит со мной. Денис, хотя и взрослый, но всё равно классный, просто супер! Такой… конкретный, что ли. Уверенный в себе, держится борзо, по-хозяйски. А вот это его: колготки потеплее, шапку обязательно... Кроссов нет — на бабла, купи… Супер! Только как-то непривычно от такой заботы.

И вдруг вспомнила, что чуть не забыла загадать желание — всё-таки первый минет в жизни! Стало смешно и грустно одновременно. Дожилась, блин, Кобыркова. Незнакомому мужику, где-то в подворотне… Как шалава какая-то. Хорошо, хоть, денег дал, можно будет зимние сапоги купить.