– Приветствую тебя, смельчак, посмевший разбудить меня! Известно ли тебе, кто я, и что бывает с теми, кто нарушил мой покой?

Тонкие струи синеватого невесомого дыма закручивались в спираль, стремительно уплотняясь. Молодой парень, скорее подросток, замер в центре вихря. Пепельные волосы растрепало, пряди что есть силы хлестали по лицу, принуждая щуриться. Слова, прогремевшие со всех сторон разом, заставили непроизвольно содрогнуться, но он взял себя в руки. Губы все еще дрожали, но голос звучал достаточно уверенно, хоть ему и приходилось кричать.

– Я в курсе, что будет. И что ты – раб Лампы. – Носок потрепанного кеда с силой поддел древнюю медную емкость, из тонкого носика которой сочился, постепенно ослабевая, бирюзовый дымок.

– Презренный! – казалось, рычит сам ветер. Мощным порывом вихрь сбил юношу с ног. В колени моментально впились мелкие камешки и осколки стекла, не заметив старых потрепанных джинсов. Мучительный стон сорвало с губ продолжающим крепчать ветром. Многократно усиленный, он метнулся внутри очерченного вихрем пространства, переходя в злорадный смех.

– Я. Имею. Право. На. Три. Желания. – Парень мучительно медленно поднялся с колен. Продранные джинсы окрасились кровью, но на бледном лице застыла презрительная ухмылка. – Так что прекращай. Я не уйду, пока ты не выполнишь мои требования.

Ветер немного утих, но плотная синеватая стена все так же отгораживала от окружающего мира.

– Хорошо. И каковы твои желания? Богатство? Слава? Женщины? – если бы у вихря было лицо, сейчас его перекосило бы от презрения.

– Не так сразу, уважаемый, не будем торопиться. Я уже наслышан о вашей джиньей подлости. Так что давай для начала обсудим некоторые условия.

– Да ты наглец! Как смеешь ты ставить условия мне!?

Вокруг заметно потемнело. Шум ветра наполнился слабыми разрядами, в сполохах которых парень увидел, что лампа мелко дрожит, едва не подпрыгивая. Без раздумий он придавил ее, навалившись почти всем весом  тонкого тела.

– Давай не будем спорить. Мне ведь ничего не стоит раздавить лампу – и привет.

Вокруг стемнело еще больше, но голос джинна прозвучал примиряюще:

– Я обычно не веду переговоров, но так и быть… Твои условия, червь?

– То-то же. Но я не уберу ногу, если позволишь. Мне так спокойнее, знаешь ли. Итак. Изучив множество легенд и сказок, я знаю теперь, что вы народ ненадежный…

– Да как ты смеешь!

– …И не любите, когда клиент получает то, что хочет получить. Способов множество, но главный – исполнение желания буквально, до буквы. Так что условие у меня одно, причем обоюдно выгодное: ты исполняешь одно желание, но чтобы все было именно так, как хочу я, а не как повернешь ты. После чего я в твоей власти.

Вихрь, казалось, на мгновение замер, вокруг пророкотало:

– А ты не прост, червь. Хорошо, я согласен на твои условия.

– Поклянись!

Короткий смешок, затем излишне торжественный голос почти пропел:

– Клянусь нерушимой клятвой, что выполню условия договора.

Плечи парня едва заметно осели, он облегченно вздохнул.

– Вот и славно…Клянусь клятвой…

– Так что за желание, за исполнение которого ты готов отдать все?

Юноша горько усмехнулся.

– Деда убили на войне. И отца. Старший брат пришел без ног. Мать задолжала банку, и теперь мы скитаемся по съемным углам… – парень поднял голову, блеснув глазами. – А желаю я, чтобы отныне и впредь каждый человек на земле мог просчитывать свои действия на несколько минут вперед! Чтобы понимал, к каким последствиям могут привести его действия, чтобы…

Парень замолчал, тяжело дыша. Вихрь ждал, но тот не собирался продолжать.

– Это все, о чем ты хотел просить?

– Да. Я могу рассчитывать на выполнение договора?

– Непременно. Прощай.

С громким хлопком стены вихря схлопнулись. Джинн вернулся в лампу, вокруг которой на мусор и разбитый бетон оседали капли крови.

Джинн исполнил все в лучшем виде. Каждый человек на планете получил дар видеть свое будущее на две минуты вперед. Но, из-за огромного числа людей и вариантов, они потеряли возможность принимать решения. Кровь юноши еще не успела впитаться в пыль, а повсюду на Земле останавливались автомобили, люди замирали в нерешительности. Каждый видел, что будет, но все это накладывалось на видения других людей, и разум терялся в лабиринте возможностей.

А на старом разбитом бетонном полу в старой мятой лампе тихонько и гадко хихикал древний джинн. Он одержал славную победу.