Долина

- Там костры, - задумчиво сказал доктор Лисицын, глядя в окно кареты и потирая висок. - Не знал, что здесь кто-то живет.

- В долине? - спросил его крупный мужчина в форме титулярного советника. - Почему бы и нет. Люди хуже тараканов, только отвернись, все дыры заселят.

Дородная пожилая женщина в платье, которое было модно с полвека назад, возмущенно фыркнула. От нее пахло дешевыми духами и ванилью. Доктор Лисицын с интересом посмотрел на крупного мужчину:

- Я так понимаю, вы не очень любите окружающих?

- А чего их любить? - фыркнул мужчина.

- А позвольте полюбопытствовать, кем вы служите? Судя по гражданскому мундиру, но военной выправке, дайте, догадаюсь - жандармерия?

Мужчина оценивающе посмотрел на молодого человека, на его аккуратную длинную стрижку, тонкие усики…

- Уголовный сыск, полиция, - скептически скривив толстые губы, ответил мужчина, - титулярный советник Айзен.

- Почти угадал! - немного раздосадованно воскликнул Лисицын.

- А вы, судя по одежде, шелковым перчаткам, саквояжу и любви задавать вопросы - адвокат?

- Совсем мимо! - весело рассмеялся молодой человек и пригладил волосы. - Частная практика. Доктор Лисицын, к вашим услугам. Еду в город по приглашению его сиятельства князя Рокотанского.

- Врач? - удивилась дородная дама и прижала к огромной груди томик Библии, который держала в руках. - Как же так, господи?! Неужели его сиятельство больны?

- О! Ничего серьезного, - поспешил успокоить ее молодой человек, - не волнуйтесь. Детали рассказать не могу по соображению врачебной этики, но, поверьте мне, его сиятельству ничего не угрожает.

- Слава богу! - воскликнула дама и облегченно перекрестилась, но тут же закашлялась.

- Вы знакомы с его сиятельством? - вскинул бровь титулярный советник.

- Нет. Ну что вы! - ответила женщина, когда приступ кашля прошел. - Откуда мне. Но я бы с удовольствием познакомилась. Вы знаете, в моей лавке прекрасная выпечка. И если бы князь ко мне зашел, я бы с удовольствием его накормила своими лучшими пирогами. Он очень импозантный мужчина. Я литографию видела в газете. Совершенно бы бесплатно накормила. Честно-честно!

- Охотно верим, - улыбнулся доктор.

- Если в городе увидите мою пекарню, обязательно заходите. Называется “У мадам Бубенцовой”. А мадам Бубенцова это я. Зайдете?

- Конечно, мадам, - галантно поклонился доктор, - всенепременно.

Полицейский фыркнул. Дама посмотрела на него неприязненно.

- Вы еще вот этого пригласите, - с издёвкой сказал Айзен и кивнул на четвертого пассажира кареты. Тот свернулся в углу, прикрывшись грязной волчьей шубой, и спокойно спал, не участвуя в беседе. - Эй, мужик, не спи. Всё самое интересное проспишь. Тут приглашают отведать булочки мадам Бубенцовой.

Четвертый пассажир завозился во сне, но глаз не открыл. По карете разнесся запах псарни.

-Фу! - негромко возмутилась женщина и приложила к лицу надушенный платок из сумочки.

- А чего “фу”? - едко спросил ее полицейский. - Думаете, от ваших копеечных духов тут легче дышать? Совершенно такая же вонь.

Лицо женщины стало пунцовым от возмущения. Она явно хотела что-то сказать, но не нашла подходящих слов и просто отвернулась. Полицейский усмехнулся и уставился в окно. Долина была самым скучным местом из всех возможных. Низенькие серые горы, грязь, больные и мертвые деревья. Скукота и запустение.

- На редкость унылое зрелище, - прокомментировал Айзен, но ему никто не ответил.

Затянувшееся молчание прервал доктор Лисицын:

- Господин полицейский. Утолите мое непомерное любопытство. А зачем вы направляетесь в столицу?

- Не ваше собачье дело, - ответил Айзен и возмущенно встопорщил усы.

- Это было очень грубо, - заметила женщина. - Вы вообще, похоже, не очень хороший человек. Полицейские стоят на защите простых людей и поэтому должны…

Айзен захохотал. Он смеялся так искренне и громко, что от звуков его голоса проснулся их четвертый попутчик. Он открыл глаза и недоуменно уставился на  здоровяка. Смех перешел в хрипы. После чего полицейский попытался отдышаться, держа себя за грудь в районе сердца.

- Мадам, - наконец выдавил из себя полицейский, - вы чудовищно глупы. Я конечно много отребья в своей жизни повидал, но таких тупиц, как вы, надо еще поискать. Защита простых людей... Это ж надо!

- А обед уже давали? - неожиданно спросил четвертый попутчик.

Все недоуменно посмотрели на него.

- Чего смотрим? Обед был уже?

- Нет, - с легкой улыбкой ответил доктор и пригладил свою прическу.

- Разбудишь, когда будет, - ответил ему попутчик и завернулся в шубу, явно намереваясь спать дальше.

- Извините, уважаемый, а как вас зовут?

- Меня то? - снова открыл глаз лохматый. - Ярмо. Так меня зовут. Ярмо. Ну, ты понял? Разбудишь, когда жрачево принесут?

- Всенепременно, - улыбнулся ему доктор. - Если, вдруг, тут будут подавать обед, то обязательно вас разбудим.

Удовлетворенный ответом, пассажир закрыл глаз и отвернулся.

- Какой чудесный экземпляр, - добродушно сказал доктор. - Но нас отвлекли. Господин титулярный советник, что же вас так рассмешило в ответе нашей милой мадам Бубенцовой?

- Идите к чёрту, - отмахнулся полицейский.

- И всё-таки. Разве полиция не должна защищать простой народ?

Айзен тяжело вздохнул, закрыл глаза, но потом всё-таки решил объяснить:

- Полиция защищает закон. Это главная и единственная ее задача.

- И? Разве в этом есть противоречие? - удивился доктор.

- Закон, а не людей. Вы понимаете, кто пишет эти самые законы? Есть идеи? Простой народ собирается и говорит, а давайте напишем законы? Так вы себе это представляете? Нет. Законы пишут растолстевшие аристократы и богачи в напомаженных париках. А теперь подумайте, для чьего благополучия они пишут эти законы? Простого народа?

- И вы, значит, просто защищаете закон, - усмехнулся Лисицын.

- Да. Мне платят за то, чтобы закон соблюдался. Это единственная задача.

- И в город вы едете соблюдать закон?

- Да! - начал злиться полицейский. - Чтобы соблюдался! Какая-то сволочь решила, что она выше закона. И моя задача эту сволочь найти. И я найду!

- Очень интересно. А не расскажете, кого вы ищите?

- Нет.

- Почему? Может, мы вам поможем? Вот например, разыскиваете вы какого-нибудь одноногого рыжего карлика. А мы такие: так точно! Конечно знаем, в соседней квартире живет!

- Никакого одноногого карлика я не разыскиваю, - отрезал титулярный советник и насупился.

Повисло неловкое молчание.

- А я вот еду в город к внукам, - неожиданно сказала мадам Бубенцова.

- Это замечательно! - обрадовался доктор. - И много у вас внуков?

- О, очень-очень много! И я их всех ужасно люблю! Риту, Савушку, Анджея, Ромашку, Колечку, Копейку и еще этого, самого младшенького…

- Мясник, - тихо сказал Айзен.

Спящий пассажир снова открыл глаза и уставился на полицейского.

- Что, простите? - спросил доктор.

- Я ищу Мясника с Цветочной, - тихо ответил Айзен.

- Как? Того самого? - удивился доктор. - Я думал, его уже давно поймали.

Полицейский не ответил.

- Ужасы какие, - прошептала мадам Бубенцова.

- Это тот, который ест своих жертв? - спросил окончательно проснувшийся Ярмо.

- Это тот, который разделывает жертв на куски и раскладывает их, как на витрину в мясной лавке, - зло сказал полицейский.

- И что, - прошептала женщина, - он перебрался в столицу?

- Есть такая информация, - пожал плечами Айзен. - Мы идем за этим чудовищем по следу. И поверьте мне, скоро этот урод будет болтаться на пеньковой веревке где-нибудь на людной площади.

Женщина прижала к необъятной груди Библию и закашлялась.

- А еще, - глядя ей в глаза, продолжил Айзен, - он не просто убивает своих жертв. Еще у всех пропадают органы. Всё время разные. Печень. Или селезенка. Мозг. Глаза. И да. Кое-кто у нас считает, что Мясник с Цветочной их натурально ест.

Ярмо фыркнул в своем углу и поплотнее закутался в шубу.

- Ну что, господин доктор, я ответил на все ваши вопросы? - спросил Айзен и, не получив ответа, отвернулся к окну, опять скривив губы.

- Может, убийца оборотень или волкодлак какой? - испуганно спросила мадам Бубенцова.

- Вряд ли, - коротко ответил Айзен. - Был бы волк, то так аккуратно все не раскладывал бы, сожрал бы всё вкусное, а потом и невкусное бы сожрал. Там с мозгами совсем туго.

- Не скажите, - не согласился доктор. - Я слышал, что полуволки крайне хитры и изобретательны.

- О да! - воскликнул полицейский. - Ум там так и плещется. Недаром их почти не осталось в природе. От большого ума, наверное.

- Кстати! - обрадовался доктор, - Айзен! А ведь я вспомнил, где я о вас слышал! Не вы ли тот офицер Айзен, про которого все газеты пару лет назад трубили? Признавайтесь, это вы? Так вы получается знаменитость? Это вы, да?

- Вы ошиблись, - холодно ответил Айзен. - это кто-то другой. Ничего обо мне не писали.

- Ой, не будьте скромником, - разулыбался доктор.- Это же вы героически поймали Карлушу Одноглазого. Этого страшного кровопийцу и бандита.

- Нет, не я.

- Ну как же. Загнали этого Карлушу в детский приют. Со всей его бандой. Обложили входы и выходы, а потом сожгли к чертям. Прям с беспризорниками. Подчистую. До угольков. Вот это, я понимаю, почистили город, так почистили.

Полицейский уставился прямо в глаза доктора, но тот не отводил взгляда.

- Вы наверняка помните, как они кричали? Помните? - тихо спросил доктор. - И поэтому небось и пьете? Я вижу по ногтям и цвету лица, что вы перебарщиваете с алкоголем. Но ведь так становится легче, да?

- Вы меня с кем-то путаете.

- Ну да. Ну да. Конечно. Мало ли у нас титулярных советников Айзенов, - глаза доктора были холодны.

- Кстати, насчет еды, - прервал молчание охотник Ярмо, привстал и постучал в стену кареты.

Небольшое окошко под потолком открылось, впустив прохладный вечерний воздух. К нему наклонилась темная фигура кучера.

- Чего? - пробасил низкий голос.

- Есть когда будем? - крикнул в окошко Ярмо. - Голодный, как собака.

- Скоро почтовая станция, - после небольшой паузы ответил кучер, - сменим лошадей. Там и поедим.

- О! Это хорошо! - воскликнул явно повеселевший пассажир.

- У меня тут есть сэндвич с вареным мясом, не желаете? - спросил доктор Лисицын.

- Еще б не желал! - обрадовался Ярмо.

Доктор открыл саквояж, достал оттуда завернутый в бумагу бутерброд.

- Угощайтесь!

- Давно бы так! - заявил Ярмо, откинул от лица пряди давно немытых волос и принялся с аппетитом и чавканьем есть.

Женщина снова приложила к носу платок.

- А разрешите полюбопытствовать, - с интересом глядя на Ярмо, спросил доктор, - с какой целью вы путешествуете в столицу?

- Я та? За покупками. Спички надо купить, свечей, мыла…

- О да, это бы не помешало, - тихо сказала мадам Бубенцова.

- …крупы там, веревок, гвоздей. Жратвы всякой. Мяса надо. Всё надо. В городе много чего есть.

- Это да…

- Там мануфактура есть и кофе в банках есть. И кальмары с крысолюдами есть. Вот не люблю я их.

- Кого? - заинтересовался доктор. - Кальмаров или крысолюдов?

- Да всех. И вообще городских не люблю. Странные вы. И неприятные. И пахнете плохо, - Ярмо покосился на соседку.

Мадам Бубенцова возмущенно фыркнула.

- А вы что, егерем работаете? Или охотником? - спросил Лисицын.

- Охотником? Можно сказать и так. Угу. Охотником. Типа того. Егерем, да.

- А зачем охотнику закупать мясо? - вмешался в разговор Айзен, глядя, как Ярмо выедает крошки бутерброда, оставшиеся на бумаге. - Не идёт охота?

- От чего жеж. Идёт. Чё бы ей не идти, - ответил Ярмо, отдал грязную бумажку назад доктору, запахнулся в шубу и враждебно уставился на полицейского.

Лисицын посмотрел на бумагу, оглянулся вокруг, и, не найдя, куда ее выбросить, аккуратно сложил и засунул ее назад в саквояж.

- Еще есть? - спросил охотник доктора, но тот лишь отрицательно покачал головой.

Полицейский внимательно рассматривал Ярмо. Тот кутался в шубу, хотя в карете было совсем не холодно.

- А где вы охотитесь? - спросил Айзен.

- Где охочусь? Хм… То тут охочусь, то там охочусь. Мало ли мест у нас, где можно охотиться.

- И всё-таки. Поведайте. Интересно же. Доктор, вам ведь интересно?

- Не передать словами, как, - невозмутимо ответил Лисицын.

- Вот видите.

- Хм, - Ярмо задумался. - У Двух Пиков охочусь, у Большой Сычухи ловушки ставлю. В Чёрный лес хожу. Там еще мой отец охотился. И меня научил.

- Так вы потомственный охотник?

- А то ж. И отец охотился, и дед. И матушка, упокой Хранитель ее кости, была еще та охотница. Мы все охотники, можно и так сказать.

- Матушка? Редкая профессия для женщины.

- О. Она была еще та… Много, много охотилась. Вот шуба от нее. От матушки шуба у меня.

Доктор хмыкнул.

- Ставлю ловушки на бобров, - продолжил Ярмо. - Оленей выслеживаю. Могу и кого беглого поймать, если городские попросят. Я бы вашего Мясника поймал, вы бы чихнуть не успели, и шкурку бы принес, даже не попортил бы, когда снимал. Вот недавно случай был, крысолюдов выслеживал. Платили по два рубля за голову. Сколько я их наловил…. - Ярмо мечтательно улыбнулся. - Люблю я на них охотиться. Дел на копейку, а удовольствия много. Нравится, значит, когда они пищат, а я их душу. Как свет меркнет в их мелких крысиных глазенках. Вот уж кого не жалко, грязные бездушные твари.

- Да что вы такое говорите! - возмутилась мадам Бубенцова. - Что значит бездушные? У любой божьей твари есть душа. И у крысолюдов тоже. А вы, а вы… хуже любого Мясника! Это с вас надо шкуру снять. Рядом с нашей лавкой живет семья крысолюдов, это хорошие и приличные члены нашей общины.

Дама перекрестилась.

- О да, - усмехнулся полицейский Айзен. - Очень приличные. В начале моей службы ловили мы банду Хвостатых. Так знаете, уважаемая мадам, чем эти крысы занимались? Грабили прохожих. А чтобы их потом никто не опознал, объедали у своих жертв лица. Вот натурально, ночи не проходило, чтоб мы кого-нибудь в подворотне не находили с обглоданной физиономией. Нагляделся я тогда на их приличия и хорошесть…

В карете снова повисло молчание. Мадам Бубенцова сидела пунцовая от возмущения, охотник лениво ковырялся в зубах, а доктор с легкой улыбкой их разглядывал. Вокруг  раздавался только стук копыт и поскрипывание колес. Внезапно кучер закричал зычным басом: “Тпру!!” Карета начала останавливаться. Спустя несколько мгновений дверь распахнулась, и кучер сказал:

- Приехали.

Пассажиры стали выбираться наружу. Уже наступила ночь, и в свете низкой луны можно было разглядеть темную громаду почтовой станции.

- Идите, отдохните, - сказал кучер, - я пока лошадей сменю.

- Извините, - спросила мадам Бубенцова. - А почему тут так темно? В окнах света нет. Все уже спят что ли?

- А я почем знаю, - ответил кучер. - Зайдите, сами спросите. Вон фонарь, возьмите.

Он подошел к лошадям и стал их распрягать. Доктор отшатнулся, когда огромный черный жеребец, с которым возился кучер, дёрнулся и фыркнул.

- Что это с вами, доктор? - удивился Айзен.

- Не люблю этих тварей, - тихо ответил Лисицын и слегка поморщился, как от головной боли.

Айзен взял фонарь и первым прошел в темное здание.

- Эй! Есть тут кто? Трактирщик? Кто-нибудь?

Спустя несколько минут стало понятно, что на почтовой станции нет ни одной живой души. Путешественники прошли в главный зал. Айзен зажег от фонаря камин. Комната осветилась пляшущим пламенем. Стало теплее.

- Нет тут никакой еды! - возмутился охотник Ярмо, ковыряясь в шкафах.

Мадам Бубенцова села в кресло рядом с камином и стала греть руки. Полицейский расположился в дальнем углу и молча наблюдал за остальными. Доктор же,копаясь за барной стойкой, радостно воскликнул:

- Зато есть что выпить! - поднял он руку с пузатой бутылкой. - Шерри. Господа и дама, как вы отнесетесь к хересу?

- Я за, - улыбнулась мадам Бубенцова. - Я люблю шерри.

- Сладкая дрянь, - фыркнул Ярмо.

- Так вам наливать? - спросил Лисицын.

- Наливайте, чего уж.

Доктор повозился еще за стойкой, потом протер стаканы и разлил напиток. Отнес его присутствующим. Ярмо, скривился, но взял. Айзен пожал плечами, но тоже не отказался.

- Предлагаю тост! - улыбнулся доктор. - За цель! Выпьем за то, чтобы мы все достигли нашей цели в этом путешествии!

Присутствующие подняли бокалы и выпили. Ярмо долго принюхивался и морщился, но потом тоже отпил из стакана.

- Прекрасный херес! - воскликнула женщина.

- Ну, так, - скептически ответил Айзен.

- Господин полицейский, - сказал Лисицын, - а мне всё-таки интересно. Есть у вас какие-нибудь зацепки по этому Маньяку с Цветочной?

- Мяснику с Цветочной, - поправил его Ярмо.

- Ну да, ну да. И всё-таки.

- Хм. На самом деле есть.

Мадам Бубенцова закашлялась.

- И что же?

- Всё дело в том, как он разделывает своих жертв.

- И как же?

- Это всегда очень аккуратная работа. Все сделано с ювелирной точностью. Все органы отделены друг от друга так, что нет сомнений, у Мясника был огромный опыт.

- Но как же? - воскликнула слегка захмелевшая мадам Бубенцова, махнув в сторону охотника. - Это значит, он потомственный маньяк? Как вот этот лохматый господин?

- Какая же она тупица, - шепотом произнес Айзен. - Это значит, что он этим занимается и в свободное от своего маньячества время. Он может быть поваром, мясником или, например, охотником.

Женщина закашлялась. Кашель нарастал и нарастал. Хватаясь за шею,она медленно оседала в кресле. Ярмо издал звук, похожий на рычание, и завалился за стойкой. Айзен же стал задыхаться, его скрюченные пальцы теребили ворот рубашки, пытаясь его расстегнуть.

Доктор поднялся, улыбнулся и обвел всех окружающих холодным взглядом.

- Или этот маньяк может быть доктором, - сказал он, подходя к полицейскому.

- Ты! - прохрипел Айзен.

Доктор ничего не ответил, просто улыбнулся. В его руке блеснул скальпель.

- Вам трудно дышать, титулярный советник? Давайте, я вам помогу, - Лисицын склонился над корчащимся полицейским. - Всего несколько капель яда, а какой чудесный эффект. О, этот свет в глазах, который с каждой секундой становится все меньше и тусклее. Вы не представляете, как меня будоражит это зрелище.

Доктор разорвал рубашку Айзена и поднял скальпель.

- Вы знаете, титулярный советник, мне никогда не нравилось это дурацкое прозвище. Мясник с Цветочной. Что за примитивный бред. Вы не находите?

Доктор наклонился над полицейским.

- Только люди с полным отсутствием фантазии могли придумать такую похабщину.

Оглушающе грохнул выстрел. Мадам Бубенцова слабо вздрогнула. Лицо доктора исказилось. Он резко побледнел, выронил скальпель и сделал шаг назад. Попытался дотянуться себе до головы и упал на дощатый пол.

Полицейский встал с кресла и засунул дымящийся револьвер в карман брюк. Потом потер себе шею, помассировал грудную клетку и наклонился над распластанным доктором.

- А знаешь, что еще бред? - сказал Айзен, нависая над ним. - Сотруднику Имперского Уголовного сыска пить с первым попавшимся человеком. Чтобы я такую ошибку совершил? Ха!

Полицейский улыбнулся и перевернул тело доктора на живот. Лисицын мог быть просто ранен, и зря рисковать Айзен не хотел.

Сзади за ним возник тёмный силуэт охотника Ярмо. Резкое движение, и на шею полицейского опустился широкий мясницкий тесак. Потом еще и еще. Ярмо с удовольствием поглядел на два распростертых перед ним тела. Он распахнул шубу, повесил на пояс тесак и снял оттуда загнутый нож для работы с тушами.

- Городские слабаки, - прорычал он, наклонился над телами и вонзил нож в мясо, приступая к разделке. - Как будто я бы не почувствовал запах горной фиалки. Да я этим ядом крыс травлю уже три десятка лет. И в чай кладу, для пикантности. Любители.

Он с особым остервенением начал отрезать куски от полицейского.

- Зачем мне мясо, охотнику, спрашиваешь? Я отвечу. Чтобы есть. Зачем еще мясо существует?

Он достал печень и откусил кусок. По подбородку полилась кровь.

- Неплохо. Жаль, маменька не дожила, она любила печень с циррозом. Ты бы мной точно гордилась, мама, - сказал охотник и ласково погладил свою волчью шубу.
Потом охотник поднялся, его глаза по-волчьи блеснули в свете камина. Хороший день. Две неплохие туши и на сладкое - жирненькая свинка.

- Кис-кис-кис, свинка. Свинка моя толстенькая, свинка моя жирненькая. Сейчас мы поедим настоящих пирогов. Разделаем, запечем, и будет уж наверняка повкуснее, чем  в твоей вонючей забегаловке.

Ярмо подошел к лежащей без сознания мадам Бубенцовой и стал срезать с нее одежду. Внезапно из разреза на животе его руку ухватила тонкая и когтистая лапа. Ярмо недоуменно попытался отдернуть руку, но ухватившая лапа оказалась неожиданно сильной. Тут же появилась вторая, которая вцепилась ему в предплечье. Ярмо вскрикнул, когда одежда сама по себе распахнулась, и на него со скоростью молнии прыгнула огромная крыса высотой в половину человеческого роста. Потом из раны вылезла еще одна такая же и с противным писком налетела на Ярмо с другой стороны. В лапах у крыс были небольшие загнутые ножи, которыми они резко и много били охотника в сердце, легкие, шею, глаза.

Когда охотник затих, крысолюды остановились. Они оглянулись вокруг.

- Проверь, что с Незабудкой, - совсем без акцента сказала одна крыса другой.

- Мертва, - сказала крыса и пошевелила усами. - Говорила я этой дуре не пить креплёные вина.

- Слетела наша маскировка, - расстроенно сказала первая, разглядывая потухший энергетический кристалл, который висел у нее на цепочке на манер часов. - Как мы теперь в город проникнем? Семья нас ждёт.

- По старинке? Через канализацию?

- Можно и через канализацию. Главное, с кальмарами не поссориться. А то кончим, как Тюльпан и Андрюша.

- Договоримся. В крайнем случае поделимся человечиной и мясом волколака - крыса кивнула на распростертые тела.

- Ладно, перекусим и двинем. Чур, мои почки!

- Ешь свои почки, мне сердце волколака. Давно мечтала.

Пару минут доносились звуки чавканья. Внезапно сначала первая, а потом вторая крыса захрипели и упали на пол, хватаясь за покрытые жесткой шерстью шеи.

В зале почтовой станции наступила тишина. Только потрескивало пламя в камине.

Распахнулась дверь и, тяжело шагая, внутрь вошел кучер. Оглядел побоище и глухо выругался. Он поднял тела трех крысолюдок, отнес их назад в карету и сложил внутрь костюма в виде дородной мадам Бубенцовой. Потом наступила очередь охотника и доктора. Последним был титулярный советник Айзен. Все пассажиры кареты были размещены на своих старых местах.

Кучер тяжело вздохнул. Мертвые тела зашевелились и приняли сидячее положение. Попутчики изумленно смотрели вокруг и друг на друга.

- На четверть часа оставить нельзя, - расстроенно заявил кучер.

- А? - спросил Ярмо.

- Где мы? - спросила мадам Бубенцова, прижимая к груди Библию.

- Что происходит? - возмутился Айзен.

- Заканчивается ваше трехдневное путешествие в Долине Смертной Тени, - басом сказал кучер. - Скоро мы прибудем к конечной точке нашего путешествия.

Он приподнял голову и пассажиры увидели, что у него под капюшоном оскалившийся череп.

- Что? Нет! - воскликнул охотник, пытаясь запахнуть шубу и скрыть от глаз огромное огнестрельное ранение на животе,

- А-а-а, - тоненько запищала мадам Бубенцова, кашляя и пытаясь скрыть под одеждой обрывок веревки, затянутой на шее.

Доктор испуганно пытался прикрыть волосами дыру в голове с ясным отпечатком лошадиной подковы.

Побледневший Айзен щупал свою грудь, пытаясь найти пульс. Его сердце не билось.

- Успокоились все! - рявкнул кучер, и его зубы лязгнули.

Пассажиры замерли.

- Успокоились все, - тихо повторил он. - Скоро прибудем к Реке Времени. Все проверьте монеты, они у вас должны быть или на глазах или под языком. Не потеряйте их. Они нужны, чтобы расплатиться с Паромщиком. Не хватало мне тут в Долине еще заблудших. И так развелось, как тараканов. Всё ясно?

Не получив ответа, кучер захлопнул дверь и запрыгнул на козлы.

- Н-но! - крикнул он и щелкнул хлыстом. Огромные черные кони взвились и понесли длинную почтовую карету вперед.

Доктор Лисицын смотрел в окно на Долину.

- Там костры. Не знал, что здесь кто-то живет, - задумчиво сказал он…