Стефания.

В огромном банкетном зале, где высокие своды растворялись в полумраке, а воздух казался застывшим в торжественном безмолвии, произошло едва уловимое движение. Лёгкий сквозняк, словно робкий гость, коснулся края фаты, и та отозвалась — сначала едва заметно, будто пробуждаясь ото сна. Тонкая, как дыхание, струя воздуха приподняла невесомую ткань. Фата вздрогнула, и по её поверхности пробежала первая волна — плавная, почти призрачная. Она напоминала рябь на поверхности озера, когда первый ветерок касается глади воды. Постепенно движение набирало силу. Фата оживала, подчиняясь невидимому дирижёру. Её складки заиграли, перетекая одна в другую, создавая причудливый танец материи. Край ткани приподнялся, очертив в воздухе изящный полукруг. Казалось, будто фата пытается взлететь, но её удерживала невидимая нить.

Игра света придавала сцене особое волшебство. Лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, пронизывали полупрозрачную ткань, создавая на стенах и полу причудливые узоры.

Моё свадебное платье было шикарным. Пышным, огромным, покрытым безумно красивым кружевом. Каждый стежок казался крошечным произведением искусства — тончайшие нити переплетались, создавая узоры, напоминающие морозные рисунки на зимнем окне.

Шаг за шагом. Робкий цокот каблуков. Громкий стук моего сердца в собственных ушах. Я выхожу замуж. Уже сегодня я стану женой того, кого я не люблю. Уже сегодня разделю с ним постель и подарю ему свою невинность. И каждый день буду покорно опускать глаза при виде его авторитетного стана.

Алтарь светится разными огнями, ярко оповещающими мне, что мне осталось пару метров. Всего ничего до того, когда я упаду в бездну.

Когда я дохожу до большого дубового стола, моё сердце вообще падает куда-то вниз. Ниже земли. Ниже ада. Я вижу лакированные туфли своего жениха. Вижу его наглаженные брюки, белоснежную рубашку, идеально подходящий по цвету галстук.

Поднять глаза выше я не решаюсь. Да и нельзя мне. Бабушка сказала, я должна быть максимально покорной, иначе меня закроют в подвале, и приличное количество времени я буду находиться там. Если честно, слово «покорность» известно мне лишь по книжкам. Это вообще не про меня. Но чтобы показывать зубы, для начала нужно прощупать почву. А она пока безумно твёрдая, чтобы её грызть.

Торжественная классическая музыка приглушилась, и по залу разнёсся властный голос женщины-регистратора.

- Уважаемые Стефания и Ильнур! Сегодня — важный и радостный день в вашей жизни. Вы принимаете одно из самых значимых решений — создать семью, объединив свои судьбы. Брак — это союз двух любящих людей, основанный на взаимном уважении, доверии и поддержке. С этого дня вы будете идти по жизни вместе, деля радости и трудности. Перед регистрацией брака прошу вас подтвердить: является ли ваше решение вступить в брак свободным, взаимным и искренним? Стефания, согласны ли вы взять в мужья Ильнура, быть с ним в радости и горе, беречь и поддерживать его всю жизнь?

- Согласна. - Выдыхаю. Ведь никакого выбора у меня и нет.

- Ильнур, согласны ли вы взять в жёны Стефанию, быть с ней в радости и горе, беречь и поддерживать его всю жизнь?

Я жду ответа, но его не последует. Вместо этого я слышу гул. Нет, грохот. Звук выстрела — резкий, оглушительный, разрывающий тишину. Сначала — мгновенный, пронзительный хлопок, будто гигантский хлыст ударил по воздуху. Он бьёт по ушам, заставляет вздрогнуть каждую клетку тела. В доли секунды этот звук заполняет всё пространство, не оставляя места другим звукам. Затем — гулкое эхо, раскатывающееся по залу. Оно отскакивает от стен, потолка, зеркальных поверхностей, многократно повторяясь и постепенно затухая. Этот отзвук ещё вибрирует в воздухе, когда слух начинает возвращаться — и тогда прорываются другие звуки: крики, звон упавшей посуды, топот ног.

Зал взрывается криками. Кто‑то падает, кто‑то бросается на пол, кто‑то застывает в оцепенении. Время будто растягивается, каждая секунда превращается в вечность.

Я поворачиваю голову к своему жениху и вижу, как алое пятно расползается по его груди. Затем бросаю взгляд на своё платье, и оно помечено кровавыми разводами.

Он падает на пол. Будто в замедленной съёмке. Глухо, эстетически красиво, будто это какой-то экшен-фильм.

- Нет… - шепчу я, но мой голос тонет в хаосе. Не понимаю, что происходит. Это цирк? Часть церемонии?

Кто‑то кричит: «Стреляли!», кто‑то зовёт скорую, кто‑то пытается найти убийцу. Я не могу пошевелиться. Всё вокруг превращается в размытое пятно: разноцветные платья, опрокинутые стулья, разбросанные букеты.

Вдруг чьи‑то руки хватают меня за плечи.

- Нужно уходить! Сейчас же! - голос резкий, настойчивый.

Я пытаюсь вырваться, но хватка железная. Она буквально впивается в мои предплечья, даже делает больно.

Ничего не вижу. Перед глазами муть. В груди давит. К горлу подкатывает тошнота. Головокружение. Я просто напросто падаю в мужские объятия. Падаю, и проваливаюсь в небытие.