Бонус 1. Предновогодний бонус о Ксане Керроу

Таймлайн: Ксана работает алеф-агентом на эльтонийскую службы разведки. Бонус по книге «Агент алеф-класса».

— Блин, что за праздник-то такой странный? — протянул агент алеф-класса, рассматривая квартиру коллеги.

— Новый год, Тор, не нуди.

— А без этого как-нибудь нельзя? Шварх, я только с задания, хочу слинять куда-нибудь на Зоннен и проваляться на пляже пару суток с коктейлями и девочками под боком.

— Ты всегда так расслабляешься, ещё не надоело? Давай ради исключения всё-таки отпразднуем все вместе. Вот придёт Ксана, будет для неё сюрприз.  Так, ты порезать колбасу в салат сможешь? — Юзеф протянул внушительную мясную палку.

Тор выразительно приподнял правую бровь, а затем молниеносно вынул метательные ножи из нательного пояса и одним слитным движением метнул в несчастный батон.

— Твою ж… Тор! — заорал Юзеф. — Ты совсем с кометы рухнул?! Как ты теперь предлагаешь мне всё собирать? Или, думаешь, Ксана будет есть с пола?!

Брюнет невозмутимо пожал плечами.

— Ты у нас гений и напарник Ксаны. Ты спросил, могу ли я порезать колбасу. Я показал, что могу. А собирать — не моя задача.

— Я по компьютерам ас… а не по уборке помещения! — возмутился таноржец.

Квин, наблюдавший за подготовкой к празднику, громко заржал.

— Юз, он просто тебе завидует уже много лет. Всё-таки Ксана работает только с тобой.

— Ай, ну вас. — Агент тау-класса махнул рукой и вышел из комнаты. — Я на кухню, попробую уговорить робота приготовить что-то съедобное. Тор, Квин, на вас нарядить ёлку! С этим-то справитесь?!

— Да без проблем!

***

Я возвращалась домой уставшая и злая. Задание растянулось почти на двое суток, за всё время поесть получилось лишь раз, и то перехватила какой-то энергетический батончик со вкусом резины. Через несколько часов по всем голоканалам Тур-Рина будут транслировать фейерверки и слащаво-ванильные фильмы о влюблённых парочках, а я, как всегда, в одиночестве открою бутылку шампанского и буду сбрасывать многочисленные звонки матери, отправляя автоответы, что у меня всё отлично, просто я не могу говорить.

Когда биосканер мигнул салатовым диодом и входная дверь отъехала в сторону, в глаза бросились три пары мужских ботинок. Меня заказали прямо в канун Нового года? Оригинально. Но ещё оригинальнее, что наёмники нынче снимают обувь в прихожей…

По годами наработанной привычке я вынула из кобуры бластер и на цыпочках зашла в собственную гостиную, готовая к любой засаде.

— Шварх, что, совсем нечем украсить?

— Юз даже не заметит. И вообще, какая разница, чем украшать?

— Но это же позитронные гранаты!

— Да, красиво получилось.

Двое мужчин наряжают дерево с синими иголками. Я медленно опустила бластер.

— Ребят, вы в курсе, что я вас только что чуть не пристрелила?

— Пф-ф-ф, ты ж ни единого выстрела не сделала, — фыркнули коллеги, даже не оборачиваясь. — Ну а сделала бы, так у меня переносной регенератор с собой. Подумаешь, дыркой больше, дыркой меньше… — Тор ловко повесил последнюю серебряную капсулу, которую я совершенно точно оставляла в оружейном сейфе, на длинную ветку и обернулся. — Слушай, только Юзу не говори, что это такое, а?

Бонус 2. Предновогодний бонус о братьях Танеко

Таймлайн: после событий в книге «Академия Космического Флота: Пограничный филиал», но перед «Академия Космического Флота: Хранители Федерации». Марк Танеко учится на младших курсах в главном филиале Академии.

Натан Танеко

— «В твоих файлах с программным кодом уникальные заголовки… У тебя очень эффективный алгоритм разрядной сортировки…  Я бы с удовольствием дописал в этот код многострочный комментарий. Как ты на это смотришь, детка? 17-88-82». — Я выразительно дочитал сообщение на планшете и посмотрел на младшего брата. — Ты серьёзно? Ты думаешь, она поймёт, что ты хочешь встретить с ней Новый год?

Брат сосредоточенно кивнул.

— Да, разумеется. Она же не прошаренный юзер, а настоящий аналитик! Вот, смотри, я вначале написал, что мне нравится её рекурсия и отсутствие протечки памяти, но подумал, что это слишком завуалированно. А тут всё понятно, вот функция, она выдаёт лишь бинарный результат. Если Анита пришлёт «ноль» — значит, она отказывается. Если «один» — согласна. Комментарии вот здесь образуют силуэт ёлки, это даже программистом быть не надо, чтобы заметить. Ну и в конце я вообще подписал свой номер каюты. Уж проверить по базе Академии, кто её приглашает, — любая девушка справится!

Я тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Марк, так не пойдёт. Аналитик или не аналитик — неважно. Анита в первую очередь девушка. Печатай коротко и по делу: «Хочу пригласить тебя отметить Новый Год вместе». Написал? Отлично! И подпись поставь нормальную. Так, дай посмотреть, что получилось…

Брат торопливо наклацал сообщение на планшете и протянул мне.

— «Хочу пригласить тебя отметить Новый Год вместе. Mar&ko113», — вновь громко зачитал сообщение и закатил глаза. — Проклятые астероиды, а это ещё что такое? Мар-энд-ко-один-один-три?!

— Как что? Ты сказал поставить подпись. Это мой ник на внутреннем форуме студентов…

— Напиши нормально. Имя и фамилию! — почти прорычал. Брата я, конечно, люблю ужасно, но порой, как и все таноржцы, он становится просто невыносимым. Хотя, конечно, когда речь заходит обо мне, обычно все считают, что скорее я — подкидыш в семье Танеко... Я устало потёр переносицу. — С чего ты взял, что она знает, кто общается с ней на форуме под вот этим ником?!

— С чего, с чего, там у меня поле «о себе», между прочим, заполнено… — недовольно пробурчал Марк, но всё же переписал текст сообщения так, как я советовал.

— И запомни на будущее, с девушками лучше разговаривать как можно прозрачнее.

Пилик.

«Сообщение отправлено».

— Слушай, а давай проверим, что она печатает в ответ? — неожиданно встрепенулся Марк. — У меня есть такая классная утилита, её можно по внутренней инфосети занести на устройство и посмотреть, что отображается на экране…

— М-а-а-арк, — протянул я, чувствуя, что снова надо притормозить технаря в лице младшего. — Она тебе ответит. Понимаешь? Ты и так прочтёшь это сообщение.

— Ну и что? — удивился он. — Так секунд на пять быстрее будет! А вдруг она не согласится? Что делать?!

— Подожди, ответит — и узнаешь.

Пилик.

«Я бы с радостью, но обещала встретить Новый Год с подругой, может, ты её знаешь, Окин Ниваро».

— Ну вот, она отказалась! — душераздирающе вздохнул брат. — Она не хочет со мной отмечать праздник.

Вся его фигура как-то сгорбилась и стала меньше… Сразу видно, что эта Анита ему очень нравится. Эх, какие его годы! Всего лишь первый курс! Этих Анит у него будет ещё очень много… Но, глядя на брата, я всё-таки сжалился:

— Она хочет, просто обещала подруге. Ничего страшного, напиши, что у тебя будет вечеринка и она может прийти с этой Окин.

— Но…  для вечеринки нужен ещё кто-то, — растерянно пробормотал братец, оглядывая комнату. — Мне так никого и не подселили в каюту, я вообще один живу.

— К Новому году, может, и подселят, а если нет — спросишь в группе, наверняка кто-то захочет присоединиться. У вас среди технарей разве мало свободных парней? — удивился я.

— Слушай, а ведь точно! — Он схватил  планшет и набрал ответ.

Пилик. Пилик.

— Она согласилась! Она согласилась! — Глаза брата засияли, и он бросился меня обнимать. — Натан, ты швархов гений!

— Не, я просто гуманитарий, — вздохнул, обнимая мелкого в ответ.

Бонус 3. Предновогодний бонус об Анестэйше и Анчоусе

Таймлайн: после книги «Академия Космического Флота: Иллюзия выбора».

Анестэйша Радосская

Поясницу простреливало, живот тянуло, и страшно хотелось чего-нибудь вкусненького…. М-м-м… Открыла дверцу навороченного криоториума, который Киар купил буквально в прошлом месяце, и с грустью взглянула на ровные ряды контейнеров с ресторанными салатами, упаковки стейков филе-миньон идеальной прожарки из самого свежего импортированного с Ларка мяса, на розовые миттарские мидии. Всё не то. Совсем не то.

Взгляд зацепился за неизвестную простенькую плитку шоколада захранского производства, и сердце в груди подпрыгнуло.

— О! Откуда она здесь? Неважно, надо брать…

Я с удовольствием вытащила из-под контейнера с символикой межгалактической кухни заветную шоколадку, но в следующую секунду один наглый робот выбил у меня её из рук и прямо на глазах ловко закинул в утилизатор.

— Что? Анчоус, что это значит?!  — не своим голосом взревела я, наблюдая, как мою самую любимую сладость детства расщепляют на атомы.

— Простите, Анестэйша, мне показалось, что вы собираетесь её съесть, — невозмутимо ответила железная тарелка.

У-у-у!

— Разумеется, я её хотела съесть!

— Вот именно поэтому я её и выкинул. В вашем положении нельзя есть непроверенные продукты, они ведут к ожирению, что может плохо сказаться на малыше…

Обида захлестнула с головой. Шварх! Да я месяцы напролёт сижу на этой дурацкой диете и ем только то, что одобряют доки! При этом, разумеется, как офицеру Космического Флота мне всё равно надо сдавать нормативы. Понятное дело, что уменьшенные, но всё же… Где справедливость?

— Мне виднее, что и как скажется на организме!

— Вам будет сложно рожать, потому что по всем показаниям малыш является чистокровным цваргом, а вы по генотипу чистокровный человек. У цваргов плотнее мышечная ткань и тяжелее кости…

Опять он завёл свою шарманку! И почему за столько лет я так и не избавилась от этого зануды?..

Пока HAUS-8  монотонно читал мне очередную лекцию о питании, я вспомнила, что буквально на той неделе Дик заносил мне какао-бобы с Зарины. Он сказал, что если их разрезать, то начинку можно есть прямо в сыром виде, и она по вкусу напоминает шоколадный фондан с корицей. Я тихонечко открыла дверцу бокового шкафа, вытащила те самые бобы.

— Что это?! — резко прервавшись, спросил робот.

— Это семена деревьев, — произнесла я, сделав взгляд максимально невинным.

— В моих базах данных нет таких семян. Анестэйша, вы уверены, что вам это можно? — забеспокоился Анчоус, подлетая к фиолетовым какао-бобам. Выглядели они, конечно, необычно, но запах от них шёл просто божественный. Я не сомневалась, что мой друг привёз для меня самые лучшие бобы, какие смог найти.

— Это потому, что у тебя устаревшие базы. Зарина зачищена и не далее как месяц назад внесена в реестр Федерации Объединённых Миров как будущая планета для отдыха, а значит, мне можно этот продукт, — отмахнулась от робота.

— Хм-м-м… — Кибернянь, имей мимику, точно бы с подозрением прищурился.  А так всего лишь недовольно замигал диодами по периметру. Почуял подвох, зараза! Ведь калорийности продукта он не знал. — И всё-таки мне не нравится, что вы употребляете это в пищу, — наконец выдал он.

Я пожала плечами. Нравится или не нравится — не моё дело. Формально запрета нет, а значит, можно. Ох, после того как Киар потребовал перепрошить Анчоуса и повысил в домашнем киберняне приоритет моей безопасности до максимума, я готова уже была лезть на стены. А сам, главное, умотал на Танорг на неделю улаживать дела Космофлота… Ух, вернётся на станцию, я ему хвост откручу, если он не перепрограммирует Анчоуса назад. С тех пор как Киар узнал о моей беременности, у него точно паранойя началась!  Вначале «Ястреб»[1], теперь вот домашний робот…

Я поковыряла толстую кожуру боба, достала нож из ящика и... его у меня тоже выбили из рук.

— Нельзя! Опасность! Повышенная опасность! — взревел Анчоус на такой громкости, что, честное слово, эвакуационная сирена была бы тише. — Вы могли порезаться!

— Агр-р-р! Анчоус! Я умею пользоваться оружием! И лазерным, и холодным! Я офицер Космического Флота!

— Ничего не знаю. — Этот жук навозный… то есть HAUS-8, тут же сделал морду «кирпичом». — В моей базе вы помечены как беременный объект. Это автоматически означает максимальные настройки безопасности. Ножи острые. Люди с трёхпроцентной вероятностью режутся об острые предметы, и в таком случае у них начинается кровотечение…

Я закатила глаза, понимая, что спорить с роботом, у которого «в базе данных так занесено», просто бессмысленно. Где же мой супруг? Когда он уже вернётся?

Именно тогда, когда я так подумала, мелодичная переливчатая трель донеслась из прихожей.

— Милая, ты где? Соскучилась?

— Киар! Это ты! Ну наконец-то! — Я рванула в прихожую и бросилась на шею любимому мужу. Целую вечность мы с ним целовались, пока он наконец не отстранился и не посмотрел на меня с хитринкой.

— Если бы знал, что моя жена по мне так соскучится всего лишь за какую-то неделю… — начал он, забираясь тёплыми руками под кофту.

Я резко отстранилась.

— Ну, дорогой! Если бы я знала, что мой супруг оставит меня с этим бракованным кибернянем на неделю, то все мозги бы тебе вытрясла, но заставила взять с собой на Танорг!

— Неправда! Я не бракованный! — тут же возмутился HAUS-8.

— Он запретил мне шоколадку и какао-бобы, — нажаловалась я.

Бровь мужа вопросительно изогнулась.

— Шоколадку? На Захране я последний раз был более двух лет назад. Ты уверена, что она не была просроченной?

— Не знаю… — Мой пыл немного остудился. — Но уж бобы можно было дать съесть! Дик подарил их совсем недавно! Они-то точно свежие!

Киар посмотрел на Анчоуса, из-за чего тот неожиданно взволнованно замигал диодами.

— Госпожа Анестэйша взяла нож, чтобы их разрезать…

Я вздохнула и погладила супруга по груди.

— Киар, ну понизь настройки безопасности, а? Меня никто не собирается больше красть и гипнотизировать. Ничего такого не произойдёт. Я вообще на станции живу! Здесь всё под видео- и голокамерами. Ну пожалуйста!

Муж нахмурился и, явно желая поменять тему разговора, ответил:

— Хорошо, я подумаю. Возможно, временно можно откорректировать настройки Анчоуса, хотя, конечно, мне будет спокойнее, если всё останется как есть. А почему ты, кстати, ёлку до сих пор не нарядила?

Цварг бросил взгляд через моё плечо на гостиную, где по центру стояла огромная голубая пихта… без единой игрушки.

И, прежде чем робот успел ответить, я ехидно сказала:

— Ты шары стеклянные купил. В трёх процентах случаев люди режутся о стекло, и у них начинается кровотечение.

Бонус 4. Предновогодний бонус о Джерри и Даррене

Таймлайн: между книгами «Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница» и «Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант».

Джерри

На Цварге стоял замечательный морозный вечер. Предрождественский вечер. Звезды сияли в ясном небе, их свет отражался от муассанитовых пиков и мерцающими нитями подсвечивал пространство. Даррен вышел из дома на пробежку. Я, как обычно, незаметной тенью скользнула за мужчиной и трусила метрах в сорока позади, старательно не глядя на широкую спину и подтянутые ягодицы. Правда, последнее у меня получалось из рук вон плохо.

Я силой воли сосредоточилась на Уставе агентов Особого Отдела, а потому с непозволительной задержкой в несколько секунд заметила, как гибкая фигура цварга рывком бросилась через густые заросли в сторону горного озера. Сердце замерло. Что? Где опасность? Тело непроизвольно ускорилось, а взгляд стал цепляться за следы на земле и оборванные листочки на кустах. Я вертела головой, не обращая внимания на хлёсткие удары ветвей прямо по лицу и пытаясь понять, откуда исходит опасность. Почему я ничего не слышу и не вижу, а интуиция упорно молчит? И куда подевался Даррен?! Может, ему позвонить? Бросила взгляд на коммуникатор и, как назло, поймала надпись об отсутствии инфосети.

Шварх… Шаг, другой, третий… Земля стала настолько промёрзлой, что понять, в каком направлении побежал Даррен, стало просто невозможно. Шварх-шварх-шварх! Где же он? Я уже готова была постыдно закричать во весь голос: «Даррен, я тебя потеряла! Умоляю, отзовись!» — когда ноги вывели меня на берег озера и я одновременно увидела и услышала их.

На Цварге соотношение женщин и мужчин в принципе весьма специфическое, а потому цваргинь я до сих пор видела столько, что могла бы сосчитать по пальцам обеих рук. А уж беременных цваргинь… до сих пор не видела ни одной.

— Тише, тише, — заботливо приговаривал Даррен, поднимая женщину на руки. Она выглядела испуганной, бледной и очень заплаканной. Растрёпанная коса, распахнутое тонкое пальто, под которым виднелось простое шерстяное платье, полусапожки и просто-таки гигантский живот.  — Обхватите меня рукой, так будет легче. Я вас понесу. Боль сейчас отступит… Нет, не зажимайтесь, вам нельзя, просто транслируйте эмоции.

— Вы это сделаете? Вы заберёте боль? — с надеждой произнесла цваргиня, цепляясь за шею адмирала и непрерывно всхлипывая. — А это не опасно? А вдруг я уже рожаю? Док сказал, что мальчик слишком большой и появится раньше срока…

— Нет, для ребёнка это совершенно безвредно, это всего лишь ваши бета-колебания. Я просто забираю весь негатив, плавно увеличивая воздействие. Вот-вот схватки ослабнут, матка чуть расслабится, и мы успеем в ближайший медицинский центр. Ладно?

— Ладно…  — через силу выговорила цваргиня, а спустя буквально пару секунд неожиданно облегчённо выдохнула. — О-о-ох, давно бы так…

— Джерри? — Даррен перехватил ценную ношу поудобнее и повернулся ко мне. Очевидно, он не заметил, что на целых две минуты сигма-агент потеряла его из виду. — Вызывай аэротакси…

— Да, Дарр, конечно, — оторопело произнесла я, глядя на цваргиню.

Её живот был настолько огромным, что, казалось, она вот-вот родит. Я понятия не имела, что делать в такой ситуации. Меня учили болевым точкам у всех рас, как делать захваты, но так, чтобы не сломать при этом руки… а из курса спасения было штопанье открытых ран, установка капельниц и обучение командам капсул-регенераторов на всех языках Федерации. В общем, было всё, но только не принятие родов. Вокруг не было ни души. Муассанитовые горы, покрывшееся тонким льдом озеро, лес, холодная земля. Ни единой постройки… Даже до дома Даррена несколько километров. С точки зрения агента — это плёвое расстояние, которое преодолевается за несколько минут, а с точки зрения женщины, которая вот-вот родит, — непозволительная роскошь.

Я облизала губы, чувствуя подкатывающую к горлу панику.

— Дарр, связь здесь не ловит...

— Знаю, я уже пробовал, — отозвался адмирал так спокойно, будто ежедневно попадал в такие ситуации. — Джерри, беги сейчас на трассу, где я свернул с маршрута к озеру, и вызывай оттуда, хорошо? А я с Мелани потихоньку дойду.

— Моя помощь точно не нужна? — глупо переспросила я, всё ещё не зная, как поступить.

— Точно. — Мой работодатель серьёзно кивнул. — Ты больше всего поможешь, если как можно скорее вызовешь транспортное средство до клиники. Мы успеем.

Я заторможенно кивнула и со всех ног бросилась обратно. Со спины донёсся успокаивающий мягкий голос мужчины:

— Мелани, я забираю ваши бета-колебания, но этого мало. Повторяйте за мной. Медленно вдыхаете на четыре счёта, а затем ещё медленнее выдыхаете на семь… Вот так.

Вновь хлещущие по лицу ветки деревьев, шум трассы… Как только Даррен услышал крики цваргини? Даже я с улучшенным слуховым аппаратом не могла найти их! Ах, да, у него же невероятный диапазон считывания колебаний… Почувствовал.

Мысли в голове крутились как молекулы при броуновском движении. Я вызвала аэротакси на автомате. Оно подлетело как раз в тот момент, когда адмирал с роженицей вышли на обочину. Женщина наотрез отказалась сходить с рук Даррена — и, признаться, я её понимала, — и мы все втроём сели в машину. Адмирал и цваргиня — на заднее сиденье, я — рядом с водителем.

— Мелани, а как ты оказалась около Бирюзового озера, да ещё и так поздно? — уточнила я тихо.

Конечно, я видела, что женщине тяжело по-настоящему, и всецело доверяла Даррену как сильному цваргу — вряд ли кто-то способен обмануть его, — но тем не менее подготовка агентуры всегда и во всём заставляла искать меня двойное дно. А вдруг это тщательно спланированный спектакль?

— Я вышла погулять…

— Одна? Вечером? — поразилась я.

Цваргиня смущённо кивнула и неожиданно снова всхлипнула.

— Мне надо было подумать. Я не знаю, как сказать мужу, что ребёнок появится раньше.

— Ну, так и сказать, — ответила я, напрочь не понимая, из-за чего весь сыр-бор.

Цваргиня впервые за весь вечер посмотрела чётко на меня. У неё были такие заплаканные и грустные фиалковые глаза, что мне вмиг стало стыдно за свой допрос. Какая разница, как она оказалась в морозный вечер там, где обычно никого нет… Что я прицепилась? Но, прежде чем я сказала «можете не отвечать», женщина сама обратилась:

— Джерри… кажется, вас так назвал ваш…

— Работодатель, — быстро вставила я, за что поймала укоризненный взгляд Даррена. Ну а что, простите, мне было говорить? Отец? Брат? Супруг? Может, вообще стоило представить его как объект повышенной охраны?!

— …ваш работодатель, — произнесла женщина, не обратив внимания на нашу «игру в гляделки». — Мой супруг очень, крайне ревнивый! Вы себе даже не можете вообразить, до какой степени! Он может подумать, что я решила обратиться в Планетарную Лабораторию и сын не его… У нас тридцать лет ничего не получалось…  а если отсчитывать ровно девять месяцев назад, то Астор как раз был в командировке… Он очень мнительный и всегда говорил, что все эти анализы на совместимость — подделка... Он не поверит никаким заключениям, что ребёнок его! А вдруг он меня бросит?! Я же останусь одна…

Цваргиня задрожала всем телом, и даже мне было понятно, что на фоне стресса и начинающихся родов у неё началась паника. Даррен аккуратно взял девушку за руки.

— Мелани, если ваш муж вас любит, то ему будет всё равно, кто биологический отец этого ребёнка, — произнёс он неожиданно то, что заставило меня поперхнуться воздухом.

— Правда? — Роженица изумилась ничуть не меньше меня.

— Разумеется. — Адмирал лучезарно улыбнулся. — Но я уверен, что единственное, из-за чего он будет переживать, так это то, что вы чуть было не замёрзли у озера. Давайте всё-таки ему сообщим, что вы рожаете?

— Не хочу… Я боюсь… — Беременная вновь оглушительно всхлипнула, но под настойчивым взглядом адмирала всё же кивнула. — Ладно, вы правы...

Мелани сняла коммуникатор с руки и протянула его Даррену, а тот ловко бросил его мне. Без лишних указаний я покопалась в устройстве, нашла контакт «Любимый» и слегка одеревеневшими пальцами набрала сообщение: «Добрый вечер. Ваша жена рожает. Приезжайте как можно скорее». И дописала адрес медицинского центра.

Цваргиня на заднем сиденье в какой-то момент успокоилась и даже прикорнула на плече Даррена. Почему-то я не сомневалась, что это адмирал позаботился, чтобы роженица хотя бы чуть-чуть отдохнула перед самым важным событием в жизни. Аэротакси опустилось на крышу  уже знакомой клиники номер триста пятьдесят шесть. Сотрудники пригнали носилки на маглеве для роженицы. Мелани, разумеется, проснулась. Даррен постоянно говорил с ней, успокаивая, как ребёнка, помогал докам её перекладывать, напоминал, как правильно дышать, и, очевидно, воздействовал на уровне бета-колебаний, забирая боль себе.

Один раз я увидела, как резко и сильно он поморщился, и до меня неожиданно дошло, что адмирал Нуаре не просто контролирует эмоции женщины, но и поглощает избытки боли, чтобы Мелани чувствовала себя как можно лучше. Сразу вспомнилась сверхчувствительность рогов Дарра, и я сглотнула… Даже представить себе не могу, как мужчина может пропускать боль от схваток через себя, но при этом улыбаться и ещё успокаивать роженицу!

Пожалуй, впервые в жизни я совершенно не знала, что делать. Я даже не знала, куда себя деть… Вокруг бегали доки, что-то кричали, жужжали роботы… Носилки с Мелани вначале завезли в один бокс, затем в другой… Я умом понимала, что лишняя в этом хаосе медиков и ничем не могу помочь, но в то же время не могла покинуть клинику, ведь здесь был Даррен! В какой-то момент на этаже показался худой долговязый цварг со всклокоченными волосами, красными от волнения белками глаз и надетой задом наперёд футболкой. Он подскочил к ближайшему медбрату и начал его трясти за грудки:

— Моя жена! Мелани! Она рожает! Где? Где?!!

— Там. — Сотрудник показал на дверь, за которой исчезли адмирал с роженицей. Разумеется, супруг цваргини метнулся туда же.

Время вновь потекло ужасно медленно.

Головизор на стене для посетителей лишь раздражал бормотанием диктора. От нервов и беспокойства я подошла к аппарату с кофе и ткнула два горячих шоколада. Наконец в коридор вышел уставший, бледный, но счастливый Даррен. Он медленно опустился на ближайшее сиденье и с благодарностью взял у меня протянутый стаканчик.

— Родила? — спросила я, отчего-то волнуясь.

— Родила. — Адмирал кивнул. — Очень крепкий и здоровый мальчик. Мелани настаивает назвать его Дарром. Её супруг действительно оказался немного нервным, но всё понял правильно.

Я впервые улыбнулась за весь вечер. Слава Вселенной, что всё обошлось!

— Это большая честь.

Адмирал Нуаре отпил глоток горячего напитка. Некоторое время мы сидели в тишине, а затем я, не выдержав, смущённо спросила:

— Откуда вы столько знаете? Как правильно дышать… как забирать боль… что… ну, там, матка напрягается и вот это всё… — Махнула рукой, пытаясь обрисовать всё то, что Даррен сделал и сказал за вечер.

Адмирал повернул голову ко мне и тепло улыбнулся.

— Джерри, ты забываешь, что у меня тоже есть сын. Я ведь готовился к рождению Тайлера. Не волнуйся, когда ты будешь рожать, твой муж, если это будет цварг, тебе тоже поможет.

Я вздохнула. Говорить о том, что этого никогда не случится, как-то не хотелось. Было совершенно не то настроение.

— А если мужем будет не цварг? — Вопрос слетел с губ раньше, чем я поняла, что это уже попахивает флиртом. Шварх!

— Ну, если не цварг, то обещаю, что помогу тебе, если ты попросишь. — Даррен вновь сделал глоток шоколада. — Вкусно. Спасибо.

Внезапно в помещении стало тихо, а из головизоров зазвучала уютная праздничная мелодия.

— …не забудьте загадать желание, и оно обязательно исполнится! Три, два, один…

Бонус 5. Предновогодний бонус о Софосе Кассе и Авроре Дьюар

Таймлайн: приблизительно параллельно событиям в книге «Академия Космического Флота: Хранители Федерации».

Маленькая очаровательная девочка в зимней дублёнке стояла около огромной сине-зелёной ели, украшенной всевозможными цветными игрушками, и ждала отца. В самой большой, центральной комнате первого этажа гимназии, куда допускали родителей забирать своих детей, отопление зимой не включали, чтобы новогодняя ель подольше держала на себе иголки и оставалась пышной.

Аврора Дьюар проводила взглядом одноклассницу, которую забрала моложавая бабушка в модной малиновой норковой шубке, и потёрла озябшие пальцы. Да, она замёрзла и можно было бы отойти хотя бы в гардеробную, но тогда папа будет искать дольше и совместного времени будет у них ещё меньше.

— Аврора, зайка, привет!

Мужской голос назвал имя девочки, и она счастливо обернулась. Улыбка на мгновение стала искусственной. Высокий цварг с тёмно-фиолетовой кожей в кобальтовом пальто с надеждой смотрел на неё, но рядом с ним стояла противная директриса — Эсмеральда Миллениум. В прошлый раз она сделала так, что они не смогли выйти из этой комнаты вместе.

— Ну, я даже не уверена, — протянула эта гадкая тётка, наморщив нос. — Обычно Филиция сама забирает дочь на выходные. Мужчина, вы точно отец девочки?

— Да, вот заключение генетической лаборатории…

— Ой, да мне всё равно, кто биологический отец, — невежливо перебила госпожа Миллениум. — Вдруг вы хотите её похитить. Расписка от матери есть?

— Да. Вот. Я на этот раз заверил расписку у юриста, чтобы у вас точно не возникло причин не отпускать Аврору со мной.

По скулам цварга пробежали желваки, но это было единственным признаком, по которому можно было определить степень его раздражения. Мужчина передал документ. Эсмеральда тщательно изучила электронную карточку, сравнила портрет до каждой родинки и разве что запрос в Аппарат Управления Планетой не сделала. Всё это время госпожа Миллениум искренне недоумевала про себя, какая непутёвая Авроре досталась мать — Филиция Дьюар — и визу биологическому отцу на Эльтон сделала, и ещё разрешает время с ребёнком проводить… Явно никаких слухов не боится или того, что отец забьёт голову девочке всякой патриархальной ерундой, как это часто любят делать самцы других рас. Сколько она уже таких пар повидала, где стоило эльтонийке дать хоть какие-то права мужику, как он тут же начинал требовать привилегий, особого отношения, а то и вообще брачного договора… Ужас. А ведь Филиция Дьюар — известная фотомодель, такой карьерой рискует!

Эсмеральда Миллениум с сожалением прицыкнула языком: придраться было не к чему.

— Ладно, господин Касс. — После проверки документа директриса всё-таки снизошла и обратилась к отцу ученицы по фамилии, а не пренебрежительным «мужчина». — Можете забирать дочь. Передайте госпоже Дьюар, что после новогодних праздников необходимо сделать взносы в фонд гимназии на новый фонтан.

— Давайте я оплачу всё, что требуется.

— Вы? — Женщина удивилась так сильно, что всё-таки приподняла брови, несмотря на обколотый ботоксом лоб.

— Да, я. Я же отец Авроры и хочу оплатить её обучение в гимназии. Или на Эльтоне мужчины не имеют права принимать финансовое участие в воспитании детей?

— Нет-нет, имеют, конечно. — Эсмеральда Миллениум быстро закивала.

Директриса была всё-таки не дура и с удовольствием брала деньги со всех инвесторов. С ловкостью фокусника она выудила из кармана терминал оплаты, вбила сумму и, немного подумав, дописала ещё один нолик в конец. Ну а что? Хуже-то не будет. Эти цварги всё равно снобы и считают, что всё можно купить за деньги, от них не убудет.

Софос Касс приложил чип-карту к терминалу оплаты не глядя. Больше не утруждая себя общением с директрисой, которая всё-таки дала добро забрать Аврору, присел на корточки и распахнул объятия. Девочка, как и всегда, когда видела отца, с визгом бросилась ему на шею.

— Ура-ура-ура! А куда мы пойдём? А ты надолго? А аттракционы на главной площади закрыты на реконструкцию, ты в курсе? А ты сегодня на флаере или на гравибайке? Ой, а я не обедала ещё сегодня…

Софос рассмеялся, взял девочку за руку и повёл на выход из стен гимназии, директрису которой можно было бы смело брать в охранницы астероида-тюрьмы с особо опасными преступниками. Меньше чем через час эти двое сидели в ближайшем ресторане и ели… почти всё меню: жареные свиные рёбрышки, куриные крылышки, миттарские розовые мидии, салаты, молочный дико сладкий шоколад с Захрана и даже эдельвейсовое мороженое, которое мужчина привёз с самого Цварга и незаметно поставил на стол. Последний был заставлен таким количеством еды, что официант даже не заметил пронесённый посетителем собственный десерт.

Девочка-эльтонийка и взрослый цварг внешне не были похожи вообще ничем. Заподозрить в них родственников было действительно сложно, вот только всякий раз, когда эти двое встречались, они смеялись до слёз, рассказывая шутки друг другу, и между ними как будто протягивались невидимые нити, которые делали их дружбу крепче, чем любые родственные связи.

Проходящие мимо столика Софоса и Авроры эльтонийки демонстративно фыркали и громко шептались, что нельзя так кормить девочек — растолстеет же! Но мужчина был само терпение и доброжелательность. Зная, что даже за намёк на оскорбление чистокровной эльтонийки его могут лишить любых родительских прав, по дороге в ресторан он купил огромную охапку морозников и каждой недовольной женщине дарил цветок со стандартным комплиментом.

— Фу, она же станет жирной!

— Вы замечательно выглядите. Это вам.

— Нельзя так откармливать детей, девочки должны знать, что такое диета!

— Вы очень красивы.

Очередная девушка отошла от столика, деловито задрав нос и высказав всё, что посчитала нужным.

— Это потому, что я ещё ребёнок, а ты мужчина. — Аврора неожиданно вздохнула, отложив ложку. — Вот если бы мама была с нами, то никто бы и пикнуть не смог. На Цварге другие правила, да?

— На Цварге в принципе считается неприличным делать замечания незнакомым, и неважно, ребёнок это, мужчина или женщина, — мягко ответил мужчина. — А у Филиции сегодня важное мероприятие, и именно поэтому она разрешила приехать на Эльтон и забрать тебя из гимназии.

Аврора кивнула.

— Да, я знаю. Просто это не отменяет того, что мне жалко, что мы не встречаемся вместе.

— Прости, зайка, она не хочет меня видеть и ясно дала это понять.

— Мы бы могли прямо сейчас поехать к ней на работу. У неё там важные тёти, перед которыми она не сможет сказать тебе ничего плохого…

— А ещё туда не пускают детей, — усмехнулся Софос, про себя с горечью вспомнив фотографии Филиции в стиле «ню» на обложках прошлогодних новогодних номеров с несколькими мужчинами. По идее, у неё сейчас такая же фотосъемка. Будь хотя бы призрачная возможность уговорить Филицию выйти за него замуж и бросить унизительную, на его взгляд, работу, он был это сделал. Но… однажды Софос Касс уже попытался, и эта женщина обиделась так сильно, что даже какое-то время запрещала видеться с Авророй. С тех пор она старалась его избегать, тут стандартные цваргские методы точно не подходили. Софосу только и оставалось, что следить через головидение и инфосеть за карьерой женщины, подарившей ему дочь, а также время от времени расспрашивать последнюю о первой.

Девочка наклонила голову к одному плечу, затем к другому, рассматривая отца.

— Но у тебя же есть брат-близнец, дядя Стеф, — протянула она неожиданно и пододвинула к себе кружку с какао.

Какао она любила особенно сильно, но, как и все слишком калорийные вещи, мама ей запрещала пить такое.

— Есть. — Софос улыбнулся. — Ты хочешь увидеться с дядей?

— И это тоже. — Аврора серьёзно кивнула. — Я про другое. Как ты смотришь на то, чтобы в следующем году перед новогодними праздниками из гимназии меня забрал Стеф? Я уверена, что директриса его не отличит от тебя. Тогда ты сам сможешь приехать на фотосъёмки мамы и поговорить с ней.

— Боюсь, Филиция не захочет со мной разговаривать. — Мужчина отрицательно покачал головой. — Допивай своё какао, Аврора, и пойдём покатаемся на оленях. Ты, наверное, ещё не каталась на них?

Софос рассчитывал, что при упоминании оленей девочка переключится на развлечения. Про то, что аттракционы на ремонте, Касс узнал заранее, а потому тщательно планировал развлекательную часть программы.

— Пойдём, конечно. Олени — это здорово, но ты подумай над моим предложением. Я буду рада провести время и с тобой, и с дядей, а если ты сможешь уговорить маму, чтобы мы хотя бы изредка встречались все втроём, — это важнее. Ты знаешь, после каждой нашей встречи она всегда выспрашивает, во что ты был одет, как выглядишь, что мы обсуждали, что делали.

 — И что же ты отвечаешь?

Аврора закатила глаза.

— Я говорю, что ты пришёл в гимназию в плавках и с наклеенной белой бородой, посадил за руль своего флаера и разрешил летать над городом, а затем надел ранец-парашют, и мы выпрыгнули из машины в море. Борода отклеилась в полёте, а потому на следующий год ты грозился покрасить рога в белый цвет.

Несколько секунд Софос оторопело смотрел на девочку перед собой.

— А она что?

— А она смеётся и просит передать, чтобы ты приходил в гимназию, соблюдая правила приличий. Пап, ну честное слово, вы что, сами поговорить не можете друг с другом? Ты всё время меня расспрашиваешь, где у неё съёмки и как мы отдыхали. Она спрашивает о тебе. Неужели вы не можете поговорить друг с другом? Сами? Не через меня? Я читала, что желания в Новый год исполняются, но я уже не знаю, как, кому и где пожелать, чтобы вы помирились. Поговори с ней… пожа-а-алуйста!

Примечание автора:

Стефан и Софос Касс — близнецы, старшие братья Севера Касса. О не сложившемся браке Софоса и дочери упоминается в книге «Академия Космического Флота: Хранители Федерации».

Бонус 6. Предновогодний бонус о Вивьен Виардо

Таймлайн: учёба Вивьен Виардо в пограничном филиале на Юнисии, третий курс. После книги «Академия Космического Флота: Пограничный филиал».

Вивьен рассматривала зимнюю Юнисию через окно комнаты. Уже три года она жила в этом чудесном месте и всё никак не могла привыкнуть к особенностям природы, когда листочки на кустах и деревьях сворачивались в тоненькие светло-голубые иголки. По сравнению с серым и унылым Захраном, где и деревья-то были редкостью, такие вещи восхищали каждый год. К сожалению, дальше чем на десять метров от здания общежития всё заволокло туманом и рассмотреть что-либо можно было лишь через визоры.

Настроение было не то чтобы меланхоличным, просто после выматывающих многомесячных тренировок хотелось завалиться спать, а не праздновать Новый год. Да и Синтия — соседка по комнате — объявила, что воспользуется возможностью и на каникулы временно улетит на родину — всё веселее, чем безвылазно сидеть в промозглых туманах на Юнисии и ожидать очередных вибраций земли.

Интересно, а как там в главном филиале Академии Космического Флота? Наверное, шумно и весело, вряд ли кадеты стремятся покинуть альма-матер на праздники. Да и смысл? Погода-то в космосе одна и та же.

Неожиданно в дверь тихонечко поскреблись.

— Да-да? — Вивьен удивилась. Кого могло занести к ней, когда Галактион разрешил на зимние каникулы разъехаться чуть ли не всем? — Открыто.

— Пс-с-с, это я. — Золотистая макушка Грешх-ана-младшего просунулась через дверь. — Можно?

— Да, конечно.

Всё с возрастающим удивлением Вивьен наблюдала, как Гавриил оглядывается по сторонам в коридоре и очень быстро шмыгает в комнату.

— Гавриил, ты чего?..

Тут следовало что-то вроде: «…ведёшь себя так странно?», «…почему не воспользовался каникулами, чтобы посетить Ларк?», «…делаешь в женском крыле?» Всё это высказать в одном предложении захухря не смогла, а потому просто всплеснула руками. Благо напарник по команде у неё был отличный и понял список возникших вопросов без лишних слов.

— Я решил отпраздновать Новый год. Так, капельку, чисто символически. Ты же знаешь, что обычно мы перебираемся на другой остров, чтобы откупорить бутылочку-другую, а в этот раз тумана слишком много и опасно…

Вивьен скрестила руки на груди и прищурилась:

— Но распитие алкоголя в стенах Академии запрещено, и если на соседний остров преподаватели ещё закрывают глаза, то на общежитие не станут.

— Во-о-от, поэтому шампанское отменяется. Открывать его громко, ещё кто из преподавателей прознает, потом проблем не оберешься. А вино — самое то…

— Ладно, от меня что требуется-то?

— Штопор, — тут же сориентировался Гавриил и достал из-за пазухи бутылку. — У Синтии точно был. Я помню.

— Штопор, штопор, штопор… — принялась бормотать Вивьен, выдвигая ящики тумбочки соседки и заглядывая в многочисленные шкатулки.

Блондин же аккуратно поставил бутылку на пол и уселся на кровать, с интересом наблюдая, как хозяйка комнаты пытается найти нужный предмет.

— Кажется, я нашла, но не уверена, что это то, что ты ищешь. На Захране они немного другие. — Кадет Виардо повернулась к другу со странным предметом в руке, очень отдалённо напоминающим приспособление для открытия бутылок. — Как думаешь, подойдёт?

— Не знаю, может, это миттарский… — с сомнением покосился Гавриил.

Вивьен подошла ближе, чтобы передать штопор ларку, но тут в дверь постучали.

— Да-да. Кто там?

Со скоростью звука парень спрятал бутылку и открывашку под кровать, схватил Вивьен за запястье и рывком потянул на себя, одновременно дёргая за собачку молнии.

— Что ты делаешь? — рассерженно прошипела захухря, упав поверх на Гавриила в совершенно двусмысленной позе. Или недвусмысленной, если учесть руки последнего на пятой точке кадета Виардо.

— Пс-с-с, Вив, я тут к тебе… О-о-о…

Вивьен обернулась на дверь и облегчённо вздохнула. Не преподаватели, и то хорошо. Орэль — ещё один игрок команды. На секунду глаза нового гостя вспыхнули ослепительной зеленью, а затем он шумно вдохнул воздух, и на лице проступило разочарованное выражение.

— Блин, я-то думал, вы чем-то интересным занимаетесь. Это что, новая игра в «Твистер», что ли?

— Орэль, это не то, о чём ты подумал, — начала оправдываться Вивьен, выпутываясь из объятий ларка и одновременно застёгивая кофту, под которой собравшиеся могли рассмотреть обычное спортивное бельё. Но, переварив через пару секунд то, что сказал второй игрок команды, она лишь шумно выдохнула. — Шварх, всё время забываю про ваше обоняние… Гавриил, зачем ты вообще это сделал?

Грешх-ан-младший даже и не думал помочь девушке встать. Он закинул руки за голову и весело ответил:

— Интимная жизнь между кадетами разрешена, алкоголь — нет. Я всего лишь спасал наши с тобой шкуры. Если бы на пороге был кто угодно другой, он бы точно поверил, что зашёл не вовремя. — Парень поиграл бровями. — Вив, будь благодарной!

«Тьфу, балбес», — решила кадет Виардо про себя, но ругаться не стала. Ларки — это ларки… у них все мысли всегда лишь об одном.

— Орэль, ты зачем пришёл?

Второй златогривый гость, не обращая внимания на странную позу коллег по команде, сказал:

— Слушай, тут такое дело, я точно помню, у Синтии был штопор…

— А, понятно, ты за тем же самым. Мы как раз собирались опробовать новое устройство с Миттарии… — пробормотала Вивьен, таки слезая с Гавриила и нащупывая под кроватью причудливый штопор. — У тебя тоже вино?

— Да, шампанское открывать слишком громко, — начал Орэль, но, встретившись взглядом с Гавриилом, замолчал и полез за пазуху, доставая бутылку.

— М-да… ребят, а вам двух бутылок не много? — Вивьен задумчиво почесала бровь, начиная припоминать, что ларки плохо переваривают алкоголь.

— Ой, да ладно, тут всего две бутылки, — поспешно ответил Орэль и усиленно заковырял носком ботинка покрытие на полу, отчего захухря почувствовала, что права.

— Напомните-ка мне, сколько-сколько надо выпить представителю вашей расы, чтобы опьянеть? — с подозрением уточнила Вивьен, прищурившись. — И кстати, а почему у вас самих нет штопора, а он именно у Синтии?

Оба парня отвели взгляды.

— Ну Новый год же…

— Ты занудная, прямо как Синтия…

Не успела Вивьен ответить на эти возмутительные оскорбления, как в дверь снова раздался стук. На этот раз парни действовали так слаженно, что захухря действительно задумалась, как много «неприличных» случаев с господами ларками имели под собой настоящую основу, а какой процент из них был отводом глаз от банальной пьянки.

Орэль молниеносно закинул под кровать бутылку, которую держал в руках, Гавриил потянул Вивьен на себя, расстёгивая её кофту, а секунду спустя ещё одно более тяжёлое тело придавило её сверху. Судя по тому, каким оно было горячим, — Орэль ещё и с себя успел стянуть мундир.

Вивьен мысленно застонала. В целом, про неё и ребят из команды и так ходили самые разные неприличные слухи, но одно дело, когда они просто ходят, а другое — тот, кто сейчас за дверью, раз и навсегда разнесёт эти слухи по всей Академии.

— Вив, ты ещё не спишь? Я помню, что ты планировала отдохнуть… — раздался знакомый голос. — Так, а что тут происходит?!

Вивьен с негодованием скинула с себя тяжёлую руку Орэля и посмотрела на вошедшего фельдшера, который резко упёр кулаки в бока. На этот раз Виардо застонала в голос.

— Майк, это не то, что ты подумал…

Пинок — и Орэль таки скатился с неё, дышать стало легче.

— Нет, Вив, к тебе вопросов нет, вопросы вот к этим балбесам. — Синий палец друга указал вначале на одного ларка, затем на другого. — Вы что тут делаете? Мало того что в женский корпус пришли, так ещё и репутацию Вивьен зачем-то портите. Опять бухать собрались?!

Ларки пристыженно переглянулись.

— Майк, ну Новый год же…

— Ага, а потом мне вам капельницы ставить и кровь чистить, — фыркнул худощавый фельдшер. — Марш на выход!

И два бугая, застёгивая одежду, послушно потянулись в коридор.

— И да, всех, кто остался на Юнисии, майор Клинтс приглашает к себе отпраздновать всем вместе! — неожиданно крикнул Бруно, из-за чего кадеты приосанились.

— Что, серьёзно? — изумлённо переспросил Гавриил. — Преподаватели же обычно отдельно празднуют…

— А в этот раз решили со всеми желающими кадетами, — ответил Майк. — Так что поспешите.

Когда оба ларка скрылись из виду, Бруно с сомнением осмотрел Вивьен.

— Ну как, не раздавили?

— Нет. — Захухря улыбнулась. — Они, конечно, тяжёлые, но и у меня физическая форма хорошая. Ты попробуй сам в мех-леве полетать с три часика, потом любой вес как лёгкая штанга будет. А как ты понял, что они пришли за штопором? У тебя же всё-таки обоняние не как у ларков… по запаху понять не смог бы.

Фельдшер хмыкнул.

— Догадался, — сказал он просто. — Пойдём, раз ты не спишь, а майор Клинтс всех позвала, отпразднуем все вместе? Я проверил, там уже твой любимый грушевый пирог.

— Да? Что ж ты сразу не сказал-то. — Вивьен рассмеялась. — Ну пошли. Главное, чтобы он был без корицеллы…

— Что?

— Да так, просто вспомнилось. Погоди, я вино захвачу тогда на всех, не пропадать же добру. И дай мне переодеться, надо же во что-то поприличнее, чем форма…

— Да забей, Вив, все свои.

— Нет, погоди, дай хотя бы причешусь. Пять минут…

Майк Бруно со вздохом закатил глаза и театрально-трагично прошептал: «Женщины!»

Он демонстративно слазил под кровать, подхватил две бутылки вина и вышел в коридор, попутно травя шуточки о том, как долго женщины собираются на любые торжественные мероприятия и что «пять минут» обычно означает «пять часов». Про себя же миттар думал совсем иное:

«Если бы у тебя, Вив, действительно были отношения с Орэлем или Гавриилом, то сейчас бы я не праздновал Новый год, а помогал деду лечить множественные переломы и подбирал для Грегори седативно-успокоительное».

Бонус 7. Нелёгкая жизнь преподавателя физкультуры. Стивен Валлуни

Таймлайн: до событий в книге «Академия Космического Флота: Аромат эмоций».

Капитан Стивен Валлуни лёгкой пружинистой походкой зашёл в самый большой отсек Академии Космического Флота — в спортивный зал. Отсек был соединен со всей станцией через специальный шлюз, чтобы можно было менять гравитацию, состав воздуха и влажность. Любимый фокус капитана — изменение настроек силы притяжения. Пара кнопок — и никаких утяжелителей для кадетов-халтурщиков не нужно.

Эту часть филиала Академии Стивен как преподаватель физической нагрузки воспринимал своей вотчиной и терпеть не мог, когда что-то шло не так на «его территории». Группа отстающих по нормативам кадетов — двое миттаров, трое людей и шестеро пикси — жалась друг к дружке, явно понимая, что им предстоит очередная выволочка.

— Кадеты, — устало произнёс Стивен, — я всего-навсего попросил установить новогоднюю ель по центру зала. Ничего сложного. Не лезть по скалодрому наверх и не бежать три круга с двойной гравитацией. Неужели вы не справились даже с таким элементарным заданием? Вы склад не нашли, не смогли достать дерево?! В чём ваша проблема? Как вы вообще дожили до третьего курса?!

— Сэр, мы нашли склад и получили ель… — с опаской произнёс один из кадетов.

— Замечательно. — Стивен прикрыл глаза, чтобы не дать гневу выплеснуться наружу. Всё-таки он цивилизованный преподаватель, а не Киар Леру какой-нибудь, у которого чуть что — сразу всё крушить и ломать. — А дальше что было? Вам надоело тащить ель и вы решили её использовать в качестве топлива? Может, на образцы взяли? Живое дерево в космосе, почему бы и нет?

Взгляд остановился на миттарах. Эти — известные любители всевозможных экспериментов, им только дай волю.

— Не-е-ет, — заикаясь, произнёс один из голубокожих. — Мы дотащили ель до этого отсека, всё, как вы приказали.

— Отлично. И где же она? Куда вы могли подевать четырёхметровое дерево?! Только не говорите, что распылили случайно на атомы, не поверю!

— Капитан Валлуни…

— Обмотали тканью-невидимкой?

— Сэр, нет же, мы установили и нарядили…

Всё-таки левый глаз у Стивена начал дёргаться. Через двадцать шесть минут придёт с проверкой совет адмиралов, потому что на вечер назначено мероприятие, а тут кадеты не то что не успевают установить ёлку… они её потеряли и отказываются сознаваться в этом! Это не только немыслимый позор, его за такое и в звании понизить могут! А ведь он пересмотрел все камеры у шлюзов с большими кораблями заранее, прежде чем прийти сюда. Ёлка как приехала в Академию, так здесь и оставалась. Это совершенно точно.

— Да? Но почему я не вижу этого?! — всё-таки рявкнул капитан на горе-третьекурсников.

— А вы… вы… поднимите… голову… — сбивчиво и очень тихо сказал крайний таноржец.

— Что?!

В первую секунду Валлуни подумал, что кадеты снова хотят его разыграть, но под немигающим и честным взглядом бледного соплеменника посмотрел наверх. Ёлка была там… и даже игрушки, висевшие на ней, притягивались не к полу, а к потолку… Бескрайний космос! Как они этого добились?!

— Понимаете, у вас там кнопочки были с подписью «гравитация», а елка такая тяжелая, мы хотели облегчить себе работу… — сбивчиво продолжил таноржец. — Но отключать гравитацию везде — нецелесообразно, я быстренько перепаял провода и сделал изоляционный блок на полу… но случайно задел какой-то рычаг… и пол поменялся с потолком. Как поменять пол и потолок обратно — не знаю.

Стивен Валлуни прикрыл глаза.

Ёлка на потолке.

Что ж, по крайней мере она нашлась и наряжена.

Бонус 8. Предновогодний бонус об изобретателе с Танорга Адриане Моренго

Таймлайн: после событий в рассказе «Художница с Танорга».

Огонёк горел напротив числа «129».

Эмилия Нуар нажала на кнопку лифта в десятый раз и притопнула ножкой от возмущения. Шварх, ну вот всегда так, когда нужен лифт, он ползёт словно гусеница… И угораздило же её оставить ключи от флаера на рабочем столе! Как? А главное, вспомнила об этом только под вечер, ибо пошла до дома пешком. Всё бы ничего, и можно было бы оставить флаер на крыше рабочего здания на все рождественские каникулы, но ведь метель же передают, засыплет снегом, потом счищать вручную, не дай космос, дворники прилипнут к лобовому стеклу, а она их менять не умеет…

Огонёк со схематичным лифтом медленно со сто двадцать девятого этажа переместился на восемьдесят восьмой. На числе «88» ненадолго замер.

— У-у-у, и это называется скоростными лифтами? — Эмилия в который раз рассерженно ткнула в кнопку вызова кабины.

На этот раз рассерженно не потому, что лифт остановился на восемьдесят восьмом этаже, а потому, что этот этаж практически полностью принадлежал боссу — гениальному изобретателю и владельцу фирмы Адриану Моренго. Мысли Эмилии тут же утекли совершенно в другом направлении.

Моренго дал ей работу её мечты, отличный трудовой контракт, расширенную медицинскую страховку, назначил на самый интересный проект по конструированию истребителей дальнего следования… Да и сам Адриан был крайне необычной личностью. Помимо баснословного состояния, которое он заработал исключительно гениальными мозгами, Адриан был красив… Тёмные густые волосы, упрямая линия подбородка, широкий для таноржца разворот плеч и сияющие карие глаза, когда разговор заходил об очередном соединении твеллов в реакторе космического корабля или оптимальном распределении нагрузки на гравитоны. В Моренго всё было идеально. Точнее — почти всё.

Единственное, что никак не могла понять Эмилия, — странное чувство юмора изобретателя. Начиная с того вечера, как они познакомились, он уже семь раз сделал ей предложение руки и сердца. И всё бы ничего, но… она с самого первого раза подумала, что это шутка. Да и судя по посмеивающемуся позади лучшему другу изобретателя — Джекобу Трауму, — там точно была какая-то шутка, а может быть, и вовсе спор. Разумеется, Эмилия ответила отказом на той вечеринке и с опаской всё-таки согласилась работать на Моренго.

О работе Эмилия не пожалела ни разу. А вот о взаимоотношениях с Адрианом…
Порой Эмилии хотелось расплакаться, когда курьеры приносили в её кабинет цветочные корзины с записками от шефа… Зачем он так издевается над ней? Зачем поспорил на неё с другом? Он ведь ей действительно понравился… с первого взгляда. Жестоко как-то.

Огонёк с изображением лифта остановился на нулевом этаже.

***

Адриан Моренго проклял лифты в своём здании. Кто назвал это скоростным устройством?! После новогодних праздников он обязательно напишет заявку на инспектора, чтобы проверили эту доисторическую конструкцию.

Наконец двери кабины раздвинулись, и он зашёл внутрь, ткнув кнопку нулевого этажа. Зачем только Джеку понадобились документы из его сейфа накануне Нового года? И какого шварха все вокруг считают его чокнутым изобретателем, если это Джек вечно выдумывает такое, на что у него фантазии не хватит? Взять в секретарши эскортницу! Уму непостижимо…

Мысли об эскортницах плавно навеяли воспоминания почти годовой давности о мероприятии, где он познакомился с очаровательной и очень умной художницей — Эмилией Нуар. Вот так сходу понять идею и структуру каскадного ионного двигателя не смог даже ведущий архитектор фирмы, а у неё — получилось. Адриан вздохнул и прислонился спиной к прохладной стене кабины, рассматривая, как мигает огонёк на панели.

Восемьдесят семь.

Восемьдесят шесть.

Восемьдесят пять…

С Эмилией всё было не так, как с обычными женщинами. Он вообще не понимал, как себя с ней вести. Однажды курьер доложил, что после его букета цветов девушка разрыдалась. Моренго семь — семь! — шварховых раз делал ей предложение руки и сердца, с каждым месяцем всё сильнее и сильнее влюбляясь в эту уникальную девушку, которая понимала его с полуслова и полувзгляда. А что в итоге?

Шестьдесят шесть, шестьдесят пять…

За целый год они только отдалились друг от друга. Эмилия с блеском закрыла проект двигателей нового поколения, придумала несколько дизайнов для истребителей дальнего следования, даже красивее, чем «Тигр» или «Ястреб», но их отношения стали абсолютно холодными и безликими. Если раньше он чувствовал, что может флиртовать, что нравится ей, то теперь Эмилия закрывалась, натянуто вежливо улыбалась и спешила домой, заранее отказываясь от приглашений на ужин. И чем романтичнее старался поступать Адриан, тем замороженнее реагировала Нуар.

В последний раз, когда Адриан не выдержал и просто положил брачный договор перед Эмилией, она улыбнулась, сказала, что оценила шутку, и… пустила договор в шредер. Шутка! Она весь год считала, что его ухаживания и предложения выйти замуж — это шутка!

«Господин Моренго, плюшевый заяц был чудесным, но я пожертвовала его в фонд по защите животных. Им как раз экспоната не хватало».

«Да, конечно, я была вчера в планетарии. О, и вы там были? Странно, я не заметила вас… Мне пришло приглашение и уведомление, что вы арендовали его целиком. Я подумала, зачем пропадать такому добру, и пригласила всех детей из художественной школы, где училась, посмотреть в телескоп».

«Ох, я всегда считала, что фейерверки — это деньги на ветер. Вы нарисовали сердце и моё имя в небе? Жаль, я проспала. Наверное, красиво было…»

Моренго несколько раз ударился затылком о металлическую стену лифта.

Единственная женщина, которая действительно его понимала во всём, что касалось изобретений, в житейском плане считала, что он над ней шутит. И он сам был в этом виноват… если бы не их первая встреча, то всё могло бы пойти по-другому.

Пока Адриан думал о неудачах на любовном фронте, лифт остановился, пиликнул и открыл двери. С той стороны на него смотрела смущённая художница. Моренго подумал, что это выверты его сознания. В офисе, без четверти полночь — и девушка, о которой он думает уже швархов год. Быть такого не может! Мысли, что это галлюцинация, преследовали ровно до момента, как видение заговорило:

— Добрый вечер, Адриан… Вы, наверное, в подземный паркинг? Простите, я тут все кнопки уже понажимала и вверх, и вниз… Мне вообще-то наверх, на сто двадцать девятый.

— Мне тоже, — неожиданно соврал потрясённый мужчина. — Наверх, в смысле.

— Так я зайду? — Эмилия переступила с ноги на ногу и посмотрела… наивно. Именно так она смотрела на него в их первый вечер, при этом будучи облачённой в самое порочное красное платье, какое когда-либо он видел.

Адриан тут же потряс головой, прогоняя воспоминание, и шагнул в сторону:

— Да-да, конечно, Эмилия, заходи. И мы, кажется, договаривались общаться на «ты», разве нет?

Девушка зашла в кабину и нажала на кнопку «129».

— Спасибо, что разрешил проехаться, я уже просто счёт времени потеряла ждать треклятый лифт! Мне пешком до дома идти быстрее, чем ждать кабину…

— Да, мне тоже, — усмехнулся Адриан, рассматривая попутчицу.

Она была в джинсах и толстовке, несколько снежинок таяли на капюшоне… Ничего общего с образом той роковой красавицы, который прочно засел в его подкорке, и в то же время столько уюта…

— Ты какими судьбами здесь? До Нового года всего ничего.

— Да вот за ключами возвращаюсь, надо флаер перепарковать с крыши в подземку. Оповещение пришло от Служб Танорга, что снега будет много. Думала, управлюсь. А вы?.. То есть ты.

— А я за документами для друга ездил. Они ему срочно понадобились и прямо в канун праздника. Представляешь?

Адриан улыбнулся, а Эмилия засмотрелась на его ямочки. Именно в эту секунду кабину резко тряхнуло, и свет лампочки потускнел. «Ошибка. Вызовите диспетчера», — замигало табло.

— Замечательно, диспетчеры, можно подумать, в это время работают…  — проворчал Моренго, рассматривая панель управления лифтом. — Нет, точно какую-нибудь инспекцию натравлю на владельцев здания, как только выберусь отсюда!

— Шва-а-арх, — донеслось из уст девушки.

Ругательство было настолько непривычным, что Адриан тут же взволнованно обернулся:

— У тебя же нет клаустрофобии? Всё в порядке? Я код вызова ремонтников наберу, но вряд ли они быстрее чем за час доберутся, а тут ещё и снег…

— Да нет, всё в порядке, — расстроенно вздохнула Эмилия. — Просто я впервые за долгое время родителей на съемную квартиру пригласила, хотела похвастаться, что самостоятельно живу, и весьма неплохо. Мы редко общаемся… Выбежала буквально на полчаса из дома из-за флаера, а тут такое. — Она расстроенно обвела рукой лифт.

Адриан шагнул к ней ближе и стряхнул снежинки с толстовки.

— Так близко живёшь, что даже верхнюю одежду надевать не стала?

— Да. А зачем? Тут только дорогу перейти…

— А хочешь жить в этом здании? У меня на сто двадцать девятом есть личные апартаменты на случай, если заработаюсь. И даже аренду платить не надо будет.

— Ага, и пользоваться только этим лифтом? — Эмилия, как всегда, приняла предложение за шутку. — Нет уж, в моём доме ходят настоящие скоростные лифты, а не это недоразумение.

— А мы свой построим.

— Свой? — Коричневая бровь девушки взметнулась вверх. — Нет, ну то, что теоретически ты придумаешь хороший механизм и алгоритм обхода этажей, я, конечно, не сомневаюсь. Но заменить существующий лифт застройщик не даст.

— А мы снаружи пристроим. Свой собственный.

— О, а это интересный вариант. Питание?

— Запасной генератор. Электричество протянем из подвала.

Эмилия закивала.

— Ещё если сделать окно в потолке лифта, то можно прямо с улицы сажать внутрь квадрокоптеры-курьеры, которые не умеют взлетать выше десятого этажа, и доставлять посылки для офиса прямо на этаж. Секретарям не придётся ездить всякий раз на нулевой.

— Слушай, отличная идея, надо записать и попросить Джека оформить на неё патент поскорее. Когда дизайн лифта разработаешь, прибыль пополам?

Эмилия засмеялась.

— Ты чего смеёшься? Я сейчас вообще-то серьёзно говорю. Представь, сколько времени теряется у сотрудников из-за этих медленных лифтов. А в этом здании ещё и другие компании арендуют площадь. Уверяю, стоимость патента быстро отобьётся.

— Смеюсь, потому что с тобой думать легко, — неожиданно для себя сказала Эмилия и замолкла. Это было самое странное признание в её жизни, но ведь всё обстояло именно так. Когда Адриан был рядом, внутри живота просыпались бабочки, начинали порхать крылышками, поднимали скорость кровотока во всём организме, и мозг буквально пьянел от кислорода, выдавая всё новые и новые идеи.

— А мне с тобой, — вдруг серьёзно сказал Моренго.

Коммуникатор мужчины громко завибрировал.

— Двенадцать. Загадывай желание.

Эмилия посмотрела на браслет шефа и хмыкнула.

— Завести будильник на Новый год? Оригинально.

— Боялся пропустить момент, когда надо будет загадать желание, — признался мужчина.

— Что? Ты что-то хочешь и просишь это у космоса, а не создаешь своими руками и головой? — изумилась Нуар.

Она бы никогда в жизни не поверила, что Адриан загадывает желание на Новый год. Эта мысль казалась ей какой-то… странной, что ли. Практичный математик и физик, просчитывающий всё до последней формулы, — и тут желание.

— Да. — Моренго кивнул неожиданно серьёзно и встал ещё ближе. — Мне очень хочется одну вещь, но как показывает практика, ни головой, ни руками её не заполучить. Вот думаю, может, чудо поможет?

Он стоял очень близко, от него пахло восхитительным одеколоном, от которого у Эмилии начали подкашиваться ноги и пересохло во рту. Тёмно-карие глаза шефа блестели в тусклом полумраке кабины и действовали как магнит. Посмотрев в них, уже нельзя было отвернуться.

— Чудо? — повторила Эмилия тихо, чувствуя, что в этот раз даже убежать от Адриана будет некуда, если он вновь примется за свои шуточки.

— Чудо, — эхом откликнулся изобретатель. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты наконец поняла, что я не шучу. Я действительно очень сильно хочу, чтобы ты стала моей женой, Эмилия. — А какое желание загадала ты?

— Я загадала, чтобы ты меня поцеловал.

Бонус 9. Фабрис Робер и Даниэлла Медведева. Дельтаплан

Никто не обращал внимания на мужчину в чёрном пальто, который стоял позади шумной толпы и качал неприметную люльку с карапузом. Мальчик был очаровательным чистокровным цваргом, весь в папу. В свои неполные шесть месяцев он бодро садился в антигравитационной люльке и с интересом крутил головой.

— Агу?

— Да, во-о-он там твоя мама, Фабьен. Смотри, какая она красивая, когда думает, что мы не видим. — Фабрис Робер приподнял люльку с помощью воздушной подушки и указал на миниатюрную шатенку.

Малыш послушно развернулся, куда указывал папа. Сквозь множество гуманоидов можно было рассмотреть девушку, которая с горящими от азарта глазами сосредоточенно собирала на скорость замок с трёхфакторной аутентификацией последнего поколения.

Даниэлла в стильном шёлковом брючном костюме нежного оливкового цвета выглядела ослепительно. Она так быстро вернула прежнюю фигуру после родов, что ей бы позавидовали даже цваргини. Даня переживала, что поправилась на несколько килограммов, но на чисто мужской взгляд Фабриса это были очень правильные килограммы. Жена по привычке надела старую рубашку, которую носила ещё до беременности, и сейчас у той с трудом сходились крючки на груди, а каждый глубокий вдох Дани вызывал у эмиссара болезненный укол ревности ярого собственника. По-мальчишечьи худощавая фигура таноржки обрела плавные линии и изгибы, грудь увеличилась от пришедшего молока, и теперь в сторону Даниэллы сворачивали шеи не только цварги, но и представители других рас. И вот парадокс: Даня родила его сына, чем показала всему миру, что она его женщина, но он стал ревновать Даниэллу только больше.  

Когда жена заговорила, что хочет вернуться к соревнованиям, одна часть Фабриса была резко против, вторая же понимала, что это будет нечестно. Уговорить жену на первенца было ужасно сложно, и он дал слово, что у неё останется время и на себя, и на них двоих. Пришлось составить подробный план, кто что будет делать, сколько времени у жены будет на саморазвитие и хобби — в эмиссариате Даня всё-таки взяла отпуск — и сколько часов в неделю Фабрис точно сможет подменять Даниэллу у кроватки маленького Фабьена…

Эмиссару высшего звена Службы Безопасности и негласному серому кардиналу Цварга пришлось пожертвовать собственными рабочими часами, еженедельными совещаниями с Аппаратом Управления и гарантировать жене выходные, чтобы Даниэлла могла подготовиться к соревнованиям.

Кто-то из коллег Службы Безопасности посмеивался над Фабрисом Робером, называя его тем ещё подкаблучником, но никто не осмеливался сказать это цваргу в лицо, а самому эмиссару было глубоко наплевать на общественное мнение, потому что они с Даниэллой наконец-то нашли баланс.

Таноржка, не обращая внимания на множество зрителей и тем более не подозревая, что за ней наблюдает муж, поправила очки на переносице, всматриваясь в ультратонкие детали. Несколько человеческих мужчин, ларк-полукровка и пара эльтониек с не меньшим оживлением собирали такие же замки на соседних столах. Толпа улюлюкала и рукоплескала, подгоняя участников соревнований, а ведущий менеджер обходил столы и комментировал прогресс сборки в микрофон.

 — Я ей обещал, что посижу с тобой. Но мы же сидим вместе? — тем временем обратился Фабрис к сыну.

— Агу, — утвердительно сообщил маленький Фабьен и даже покачался из стороны в сторону — то ли понял отца, то ли ему самому захотелось поковыряться во всех замках.

Мужчина достал из кармана погремушку и гайковёрт, протянул на выбор. Ребёнок не раздумывая схватил последний.

— Она всю беременность не могла вырваться на Тур-Рин, и это её первое соревнование за целый год, — доверительно сообщил отец малышу. — Как думаешь, справится? Займёт первое место? Даня упоминала, что производитель программного обеспечения для электронных замков поменял интерфейс.

— Ма? — Фабьен нахмурился, словно поняв, о чём идёт речь.

Фабрис шумно вздохнул.

— Она хочет не потерять свой уровень и, когда ты подрастёшь, вернуться обратно в эмиссариат. Хотя я говорил, что ей вовсе не обязательно зарабатывать деньги…

Малыш на этот раз промолчал. Тем временем ведущий огласил:

— Итак, дорогие дамы и господа, у нас наметился лидер — Даниэлла Робер, в прошлом известная как Даня Медведь. Ещё немного, и мы увидим последнюю модель «Тираннозавра» в действии…

Толпа одобряюще зашепталась, а эмиссар радостно шепнул сыну:

— Она сохранила навыки, вот молодец! Впрочем, это же твоя мама.

— Ма! — важно подтвердил Фабьен.

Внезапно таймер, отмеряющий время раунда, прозвенел, но буквально за секунду до того, как он огласил участников финалом, Даня подняла руку и подала сигнал, что закончила. Громкий звук техники слился с аплодисментами и свистками:

— Вау-вау-вау! Давайте смотреть, что нам преподнёс участник под псевдонимом «Медведь», которого мы не видели на Тур-Рине уже целый год.

Ведущий продолжал болтать в микрофон, развлекая зрителей, но Даниэлла, словно почувствовав взгляд мужа на себе, принялась оглядываться. Эмиссар высшего звена Службы Безопасности и одно из самых влиятельных лиц Цварга подхватил сына на руки и бегом, словно нашкодивший мальчишка, рванул к истребителю класса «Тигр».

— Так, запомни, когда мама вернётся домой, мы ей скажем, что играли в погремушки, и сделаем вид, что ничего не знаем о победе. Понятно?

— Агу, — серьёзно подтвердил Фабьен и вернул гайковёрт отцу.

***

Когда после процедуры награждения и встречи со старыми знакомыми по цеху Даниэлла вернулась домой, то она почувствовала стойкий запах сгоревшего черничного пирога, обнаружила досыхающую лужу на любимом диване и уставших мужчин… там же. На груди эмиссара, свернувшись комочком, сопел Фабьен. Оба цварга спали, забавно чуть приоткрыв рот и вцепившись в один и тот же гайковёрт.

Даня выключила печь, настроила очиститель воздуха на кухне, включила мини-робот для уборки дивана и очень аккуратно переложила спящего сына в его кроватку. Гайковёрт всё же вынула и оставила на тумбочке. Фабрис проснулся как раз в тот момент, когда Даниэлла брала малыша на руки.

— Ничего себе, ты поздно! — возмутился муж, бросив взгляд на часы. — Я думал, что не выживу!

— Прости, — шёпотом ответила Даня. — Меня задержали ещё на сессию с автографами. Я не думала, что это займёт столько времени… но в свою защиту скажу, что ты на прошлой неделе задержался на работе на добрых три часа.

— У меня была встреча с… — Цварг осёкся, потому что несколько крючков на груди жены всё-таки не выдержали и расстегнулись. Даниэлла специально так сделала и с удовольствием проследила за взглядом мужа.

— Я на прошлой неделе была у дока, поставила имплант… — Она поиграла бровями и выразительно закусила нижнюю губу. — Фабьен уснул. Как ты смотришь на то, чтобы?..

Фабрис шумно сглотнул. Он давно хотел жену, но всё же сегодня… после целого дня с маленьким энергичным разбойником уже не был уверен, что способен на что-то, кроме сидения или лежания на диване. Эмиссар даже не предполагал, что дети требуют так много внимания и концентрации. Оказывается, десять лет назад Даня в чём-то была всё-таки права…

— Дань… прости… я, наверное, сегодня полено, — честно сказал Фабрис.

Жена полностью расстегнула кофточку и с кошачьей грацией заползла на его колени. От неё бесконечно вкусно пахло как в ментальном плане, так и в физическом, от её присутствия кружилась голова. И она была всё такой же миниатюрной, как в их первый раз в борделе.

— Ах, то есть вы сегодня Мистер Полено? — В карих глазах таноржки сверкнули искры смеха. — Вот уж не думала, что у вас, господин Робер, настолько раздутая самооценка.

— Что?.. — ошеломлённо пробормотал Фабрис, поняв весь смысл флирта жены лишь тогда, когда её аккуратные пальчики расстегнули ширинку.

— Ну так докажите мне, что вы сегодня Мистер Полено, — тем временем игриво прошептала жена на ухо и соскользнула на пол. — Только учти, мы должны быть тихими, чтобы Фабьена не разбудить.

Бонус 10. О нелёгких буднях журналиста на Цварге

Таймлайн: после первого этапа реформы о контрацепции на Цварге

Ирэну де Ру, молодому, но подающему большие надежды журналисту, выпал невероятный шанс попасть в прямой эфир первого федерального голоканала Цварга.

— Сейчас, когда общество взбудоражено экспериментальным законом о разрешении использования «резинок» среди женатых пар, мы обязаны всех успокоить и показать консервативно настроенным гражданам, что ничего не меняется! Наш выпуск ждёт вся планета! Выбирай любую адекватную цваргиню, договаривайся с ней заранее, но не забывай, что интервью должно выглядеть для зрителей спонтанным. Ну Ирэн, ты понимаешь, не мне тебе рассказывать, что делать, — сообщил шеф вчера утром.

И вот, сглатывая сухим горлом от волнения, Ирэн вместе с видеооператором сидел в кафетерии торгового центра и ждал девушку, которую журналист выбрал на свой страх и риск за выделенные на поиск и договорённости сутки.

— Ты уверен, что она норм? — Джон потянулся к картошке фри, макнул в сырный соус и запихнул в рот. — Прямой эфир, как-никак.

— Настолько, насколько это возможно. — Ирэн скривился, глядя, как оператор уплетает высококалорийный фаст-фуд. Ему самому от нервов кусок в горло не лез с самого утра. — Это жена одного из членов АУЦ[2]. В конце концов, если даже сенаторы женятся на неадекватных, то я вообще не знаю, как выполнить задание шефа.

— Ха, да расслабься, я ж просто спросил, — отреагировал Джон.

«Ему-то хорошо, ему терять нечего, если всё провалится». Стоит себе с камерой, и всё, в крайнем случае переведут в другой отдел, а вот взять для этого интервью Ирэна шефу настоятельно порекомендовал его старший братишка Сисар де Ру, эмиссар высшего звена Службы Безопасности Цварга. Любая малейшая оговорка или оплошность Ирэна не только повлияет на дальнейшую карьеру самого журналиста, но и неприглядным серым пятном ляжет на репутацию эсбэшника. Де Ру-младший потёр пульсирующие от волнения виски.

«Всё будет хорошо. Всё будет хорошо», — как мантру повторил он про себя.

— Вопросы-то помнишь? — участливо поинтересовался Джон, переходя к двухэтажному бургеру.

— Как можно столько лопать?! — изумился коллега и буркнул: — Всю ночь заучивал, перечитывал и составлял дополнительные, на всякий случай.

— Я камеру таскаю, стабилизатор, сменные объективы и треногу. — Джон выпятил грудь. — Они килограмм под двадцать в сумме, так что считай, это как приседы с дополнительным весом.

— Угу, — отозвался Ирэн и бросил взгляд на наручный коммуникатор.

Время поджимало.

— А если эта цыпа не придёт, то случайную опрашивать будешь? — тем временем спросил Джон, смачно облизывая пальцы.

Ирэн закатил глаза.

— Во-первых, не «цыпа», а леди Элен Фостер. Во-вторых, я её уже вижу, вон она идёт.

— Элен Фостер? — На лбу видеооператора выступили глубокие горизонтальные складки. Такие всегда появлялись, когда он занимался сложными вычислительно-мыслительными процессами. — А это не та, с которой ещё заварушка была… ну типа она за полукровку-адвоката хотела выйти, Марсо, кажется, а у неё уже жених был[3]?

— Да, но там исключительно недоразумение вышло, не более того. Мишель Марсо счастливо женился почти сразу на другой девушке, а Элен же даже разрывать помолвку с господином Фостером не стала. Так, Джон, включай камеру, у нас пять минут до выхода в эфир.

Ирэн решительно поднялся со стула и помахал рукой цваргине в шёлковом небесно-васильковом платье с золотистым пояском. Её распущенные блестящие локоны украшала искусная сетка муассанитов, а на шее висела цепочка с кулоном в виде сердца. Те, кто разбирался в драгоценностях, сходу могли бы определить в украшении гигантский сапфир, по стоимости не меньший, чем сетка на голове. Стройные ножки мелькали в глубоких разрезах платья, девушка шла по моллу, широко улыбаясь.

— Вау, красивая цы… — начал поднявшийся со своего места Джон, но Ирэн вовремя отдавил коллеге ногу.

Цваргиня подошла ближе и поочередно дала руку для стандартного поцелуя. Де Ру лишь заторможенно склонился над запястьем, зато видеооператор умудрился облобызать пальчики госпожи так, что Ирэну пришлось снова наступить ему на ботинок.

— Вы, должно быть, потрясающе фотогеничны, — с придыханием, на грани восторга заявил Джон. — Теперь я понимаю, почему Ирэн де Ру дожидался именно вас, а не решил взять интервью у обычной среднестатистической барышни Цварга.

Если бы у Ирэна было время сделать фейспалм, то он бы его обязательно сделал.

«Вот этому он — видеооператор, а журналист — ты», — напомнил себе цварг.

К счастью, Элен нормально отреагировала на помощника: вежливо улыбнулась и перевела вопросительный взгляд на де Ру.

— Прошу прощения, что заставила себя ждать. Ужасные пробки. Ну что, начинаем? Что я должна делать?

— Ничего особенного. Через пять… — Мужчина взглянул на часы и поправился: — Нет, через три минуты мы якобы случайно подойдём к вам и предложим ответить на несколько вопросов. Вы выбирайте любой столик, располагайтесь, закажите салатик или свежий сок. Обставим всё так, будто мы застали вас в обеденный перерыв, когда вы собрались за покупками. Хорошо?

Элен кивнула.

— Хорошо, я прямо здесь и сяду.

— Вот только… — Ирэн снова посмотрел в восхитительно глубокое декольте и на тонкие бретельки платья госпожи Фостер и сглотнул сухим горлом.  — Эм-м-м… Леди Элен, если честно, я рассчитывал на чуть более официальный вид. Всё-таки нашу беседу покажут по федеральному каналу. Могу ли я попросить вас надеть мой пиджак?

— А зачем?

И, прежде чем цварг успел ответить что-то вроде «от ближайших минут будет зависеть вся моя карьера и жизнь», в спину ему донеслось:

— Ирэн, ты чего, совсем спятил, что ли? Цы… леди Фостер — огонь! Иди сюда, сорок секунд до старта!

Каким бы невоспитанным обжорой Джон ни был, видеооператором он был от бога. За те несколько реплик, что Ирэн успел бросить, Джон собрал треногу, установил камеру, настроил полностью аппаратуру и сноровисто вбил секретные коды для подключения к главной космической теле- и голостанции.

— Тридцать, двадцать, десять, пять… — показывал этот цварг на пальцах, подгоняя напарника.

Ирэн подхватил микрофон, посмотрел на собственное отражение в витрине магазина, широко улыбнулся, как привык это делать после многочисленных тренировок перед зеркалом, и ровно на знаке «одна секунда» заговорил:

— Уважаемые дамы и господа, добро пожаловать на самые жаркие пятнадцать минут на канале ГФК[4]. Меньше недели назад общественность планеты была взбудоражена новым постановлением Аппарата Управления об экспериментальном законе по разрешению использования контрацептивов внутри семейных пар. Сегодня, здесь и сейчас я гуляю по торговому центру, чтобы узнать мнение самой ценной прослойки общества, ради которой правительство пошло на такой грандиозный шаг. Давайте узнаем, что думают замужние цваргини. Смотрите, там за столиком я вижу девушку в голубом. Пойдёмте зададим ей пару вопросов.

Ирэн дождался, когда Джон проследует с камерой за ним, при этом ловко управляясь одновременно со стабилизатором и треногой, и обратился к женщине, которая сидела за их бывшим столиком и о чём-то переписывалась по коммуникатору:

— Здравствуйте, вы не уделите нам немного внимания? Это канал ГКФ.

Госпожа Фостер, как они и договаривались, оторвалась от своего занятия и изобразила весьма натуральное удивление:

— Добрый день. Надо же… не ожидала. Да, конечно.

— Как к вам можно общаться?

— Зовите меня просто Элен.

Она отыгрывала всё как по нотам, и Ирэн слегка расслабился. Цваргиня даже не стала говорить «госпожа Фостер», что могло бы привлечь ненужный акцент к её весьма известному из-за членства в АУЦ мужу и натолкнуть зрителей на мысль о тщательно срежиссированном интервью.

— Леди Элен, — тем временем обратился он к девушке, занимая соседнее кресло. — Подскажите, вы замужем?

— Да.

— О, дорогие телезрители, нам с вами очень повезло! Первая «жертва» — и удачно замужем! — Ирэн помахал в камеру и вновь обернулся к собеседнице: — И как вы находите новый закон? Он вас устраивает или, может, наоборот, оскорбляет?

— Вы о продаже презервативов для супругов? — Элен наивно хлопнула длинными ресничками. — Да никак не отношусь. Лично меня раздражают смазка и запах, мы их не используем, но, может быть, со временем в аптеках будет ассортимент пошире.

Искусственная улыбка так и приклеилась к губам Ирэна. И дело было не в том, что девушка сказала вульгарное «презервативы» вместо «контрацептивы», — она вообще говорила не то, о чём они договаривались! Суть «случайного» интервью была в том, что цваргиня должна умеренно похвалить новый закон и предпринимаемые шаги правительства по предохранению для граждан, а также выразить надежду, что когда-нибудь контрацептивы будут доступны всем жителям вне зависимости от семейного статуса. Всё! Ответ Элен вообще не укладывался ни в какие рамки! «Да никак не отношусь»! Шеф свернёт ему шею…

Ирэн сглотнул горький ком в горле и украдкой бросил время на часы… Ещё одиннадцать минут прямого эфира. Надо что-то делать! Может быть, его понизят в должности, но всё-таки оставят работать на канале…

— А какие у вас отношения с мужем? — тем временем спросил Ирэн, чтобы чуть-чуть потянуть время и сообразить, как выправить ситуацию.

— Ох. — Элен вздохнула так глубоко, что вырез на её груди не мог не привлечь внимания… как и сапфировое сердце на длинной цепочке, которое от этого движения ушло ещё чуть-чуть глубже в ямку между грудями. — Да он тиранит меня и тиранит. — Она махнула рукой. — Ужас какой-то.

Ирэн с трудом удержался на стуле, чтобы не подпрыгнуть.

«Что?!»

Ему нужна для интервью счастливая и довольная жизнью цваргиня! Первая аксиома федерального канала: никаких новостей в негативном ключе! Смерти, аресты, насилие и прочие резонирующие сообщения должны проходить жёсткий контроль со стороны руководства, юристов и спичрайтеров.

— Простите. — Ирэн с трудом удержался, чтобы его голос звучал всё так же жизнерадостно. — Мне кажется, что я ослышался. Не могли бы вы повторить?

— А что тут повторять? — Элен всплеснула руками. — Я вот чётко сказала мужу: «Хочу муассанитовый комплект». А он что? Сетку для волос подарил, серьги тоже, а кулон — сапфир какой-то! — Журналист поперхнулся, а цваргиня тем временем продолжила: — Ограничивает меня во всём, чём только можно. Когда я выбирала супруга из списка, предоставленного Планетарной Лабораторией, то, естественно, смотрела на банковские счета, потому что хотела себе обеспеченное будущее. И что? Этот жмот запретил покупать восьмой спорткар, потому что гараж не вмещает столько! Говорит: «Продавай любой из имеющихся»! Нормально вообще? — Девушка надула щёчки и сложила пухлые алые губки бантиком, словно капризная маленькая девочка, которой подарили не ту куклу. — А побольше гараж построить? Может, мне нравится коллекционировать флаеры! Почему я должна терпеть эти ограничения?!

— Э-э-э, — совсем непрофессионально протянул Ирэн и, спохватившись, поправился: — Это вся тирания?

— Нет, разумеется! — Элен демонстративно-возмущённо отбросила рукой роскошную прядь тёмных волос. — Его эгоизм проявляется буквально во всём. Вот взять еду, например. — Она указала на тарелку, откуда Джон только что доел гигантский двухэтажный бургер.

Журналист с нарастающим ужасом осознавал: мало того что официант не успел убрать тарелки, эта леди собирается выдать объедки видеооператора за свои… Зачем?!

— Наконец-то я смогла поесть нормально. Уф, картошечка с бургером, вот это я понимаю! А то муж всё время зудит и зудит «правильное питание», «нельзя есть фастфуд по три раза в день», «пила ли ты сегодня витамины?». Представляете, да? А мне это всё терпеть приходится! Это, между прочим, абьюз и насилие — навязывать свои пищевые предпочтения другому разумному существу… 

Элен даже шмыгнула носом, а Ирэн и вовсе потерялся. По логике он должен был посочувствовать красотке, но как-то не получалось.

— Представляю, — протянул мужчина заторможенно, всё ещё тщетно пытаясь сообразить, что за представление разыгрывает перед ним цваргиня.

В голове стоял белый шум из-за диссонанса между той элегантной и разумной Элен Фостер, с которой он познакомился на днях, и той Элен, что сидела перед ним. Тогда она была нормально одета — в серый брючный костюм, — произвела на него хорошее впечатление, подтвердила, что сможет дать интервью, и пила детокс-смузи…

— Я, кстати, пошла этому зануде навстречу и решила даже лично приготовить суп, раз он любит правильное питание!

— Суп?

— Куриный. — Элен энергично кивнула. — Поганец даже не доел! А я ноготь сломала, пока готовила! Он не оценил моих жертв! Сказал, что одной тарелки с него хватит.

— Так он всё-таки попробовал?

— Да. И сообщил, что готовка «не моё». Ну откуда же мне было знать, что курицу ощипать надо перед тем, как варить?! Между прочим, он цварг! Регенерация отличная, мог бы и всю кастрюлю съесть, если хотел сделать мне приятно! Супруг вообще меня не ценит!

Ирэн сдержал рвотный рефлекс, представив себе, что пришлось пережить несчастному господину Фостеру. Куриные перья в бульоне… Бэ-э-э, какая гадость. Организмы цваргов, конечно, на многое способны и яды переваривают отлично, но это не означает, что вкусовые рецепторы у них отсутствуют.

Коммуникатор показывал, что оставалось ещё три минуты.

— А вы там, кажется, про секс интересовались. — Элен нахмурила носик и сделала вид, что задумалась. — Он у нас есть, но отвратительный.

— Правда?

Журналист понял, что его даже курьером по мелким делам не оставят на телеканале. После такого фиаско, скорее всего, он даже работу уборщиком сможет найти себе с трудом.

— Да. — Элен активно закивала. — Я поставила условие, что не против, конечно, время от времени выполнять супружеский долг, как там Планетарная Лаборатория советует, два раза в месяц. Я сразу обозначила — чтобы у меня было не менее пяти оргазмов за раз. Вот как хочет, пускай и крутится. И что вы думаете? Этот лентяй в последний раз остановился на трёх!

Запоздало Ирэн вспомнил, что муж сидящей перед ним леди — сенатор.

«Интересно, мой труп в канаве найдут сразу или спустя некоторое время?»

К счастью, именно в этот момент Джон поднял кулак вверх, что означало: «Осталось пять секунд эфира».

— Большое спасибо за уделённое время, леди Элен! — Он подскочил со стула и бодро закончил передачу: — Спасибо и вам, дорогие телезрители! Встретимся для обсуждения самых жарких новостей в это же время завтра!

Цварг застыл с вымученной улыбкой на губах, а его сердце при этом рвалось на части. Ну вот и всё, конец его карьере. Первая и последняя передача за всю жизнь.

— Закончили! — крикнул Джон и принялся складывать технику.

Де Ру со стоном рухнул на сиденье и схватился руками за голову. Что же теперь с ним будет? Вся карьера под откос… А что скажет старший брат Сисар? Он ведь, получается, его подставил. Всего-то и требовалось найти обычную цваргиню и ненавязчиво обсудить изменения в законодательном праве, похвалив вектор действий Аппарата Управления… Это ж надо было ему так оплошать и найти настолько неподходящую кандидатуру для интервью! Даже если шеф не сдерёт с него шкуру живьём, то это сделает Сисар, и оба будут правы.

Хорошо, что на Цварге запрещены пытки.

Плохо, что в качестве наказания всё ещё отправляют на каторгу на астероиды.

Вселенная! За что он так провинился перед мирозданием?!

Очередной душераздирающий стон вырвался из его груди, и чьи-то прохладные пальчики коснулись лба.

— У вас, кажется, жар. Вы перенервничали. Вам бы в клинику, — участливо произнесла Элен. Совсем другим голосом, совсем другой интонацией.

Де Ру поднял взгляд на собеседницу и сквозь мутный туман перед глазами непонимающе уставился на неё. Она всё ещё сияла во множестве драгоценностей, но уже как-то не так… по-другому.

Куда делась избалованная стерва, что только что разрушила его жизнь? Впрочем, судя по тому, что она рассказывала о муже, вначале она всё же уничтожила его кошелёк и нервы.

 — Вам такси вызвать? Или, если хотите, сама могу подвезти, — тем временем любезно предложила госпожа Фостер, открыла сумочку и достала шарфик, который неожиданно органично лёг вокруг шеи и закрыл от чужих глаз вызывающе глубокий вырез и сапфировую подвеску. Цваргиня сняла с волос драгоценную сетку и кинула в сумочку, распущенные же пышные локоны скрутила в узел и подколола в аккуратный пучок.

За какие-то секунды вместо капризной леди Элен появилась уверенная и спокойная госпожа Фостер. Ирэн моргнул. Он был готов поклясться, что перед ним другая женщина, вот только она никуда не уходила, и слабые, тщательно контролируемые цваргиней бета-колебания свидетельствовали, что женщина перед ним всё та же.

— Ничего не понимаю, — пробормотал журналист потрясённо. — Зачем вы всё это устроили? Что мне теперь говорить руководству?!

Она вздохнула и посмотрела на собеседника огромными карими глазами. Это был серьёзный взгляд умного и немного уставшего гуманоида, но совсем никак не взбалмошной избалованной девицы со сложным характером.

— Господин Ирэн, к вам же можно так обращаться? — мягко произнесла она и, дождавшись неуверенно-шокированного кивка мужчины, продолжила: — Как вы думаете, что бы было, если бы я прореагировала на новый закон именно так, как вы сказали?

— Ну-у-у… — Де Ру слегка растерялся. — Аппарат Управления был бы доволен, следующим шагом они бы расширили действие закона на всех граждан…

— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Если бы я прореагировала резко «за» и выразила восторг по этому поводу от лица женщин Цварга, это взбесило бы консервативно настроенных граждан и они ещё активнее стали бы вставлять палки в колёса АУЦ! Посыпались бы обвинения в растлении молодежи, в том, что правительство способствует сокращению рождаемости, и много-много в чём. Вся ситуация осложняется тем, что если говорить логически, — она сделала паузу, подчеркивая это слово, — то они правы. Любая контрацепция снижает рождаемость.

— Но… неужели вы против?! — изумился де Ру.

Он сам считал закон шагом вперёд, потому что раньше у женщин выбора не было, а теперь он появился.

— Но это не учитывает психологического аспекта, — закончила мысль Элен, подняв указательный палец. — Мы не скот, чтобы нас размножали, и природа это показывает из поколения в поколение. Я сама не генетик, но я уверена, что всё это — и низкая рождаемость, и перекосы в сторону появления мальчиков — не просто так. И да, я считаю контрацептивы благом.

— Тогда почему вы не сказали, что закон — зло?

— Потому что в таком случае ко мне прислушались бы женщины и из опаски или суеверий не стали бы пользоваться контрацепцией. А это ещё хуже, если физически доступ у них будет, но они не смогут использовать средства предохранения из-за личных предубеждений. Я поступила оптимальным способом — сказала, что мне всё равно. Консерваторы проглотят это и подумают, что женщины не заинтересованы в контрацепции, производители презервативов и бизнесмены услышат, что мне не понравились смазка и запах. То есть мне не понравился конкретный товар. Благодаря этой записи они поймут, что здесь намечается большой рынок сбыта, и как минимум расширят ассортимент презервативов в аптеках. Понимаете?

— Понимаю, — пробормотал Ирэн, только сейчас осознав, что восхищается цваргиней перед ним.

— А-а-а… ваш муж… господин Фостер? Зачем же вы его так… все пятнадцать минут… — В кои-то веки Ирэну отказало многословие. Вроде бы репортёр, и должен уметь вставить удачную фразу и сформулировать вопрос в любой ситуации, но тут у него не нашлось правильного глагола.

«Унижали»? Да вроде бы не унижала, наоборот, цварга жалко стало. «Жаловались, что он тиранит»? Нет там никакого насилия…

Элен понимающе усмехнулась.

— Я забросила удочку на будущее. После моего интервью думающие мужчины зададутся вопросом, а правильную ли политику ведёт Планетарная Лаборатория. Правильно ли, что о них собирают всю информацию, в том числе и о заработке? А женщина может выбрать не самого душевно симпатичного, а просто самого богатого. Правильно ли, что текущий расклад не только не защищает их кошельки от охотниц за деньгами, но и подстрекает к этому? Правильно ли, что их самих заставляют добавляться в базу данных и ходить на свидания с такими, какой я показала себя на канале ГФК? Может быть, имеет смысл перейти на систему, как в других Мирах, когда мужчина имеет право подойти и познакомиться с понравившейся ему женщиной в общественном месте и никто на это не посмотрит косо? В конце концов, самые разумные рано или поздно догадаются, что всё, что происходит, угнетает в первую очередь их самих.

Де Ру лишь покачал головой, не представляя, что на это ответить. Тем временем Джон полностью собрал видеоаппаратуру и хлопнул коллегу по плечу.

— Готово, Ир, идём?

Журналист перевёл рассеянный взгляд на Элен.

— Что же мне сказать шефу?

— То, что я вам объяснила, и расскажите. — Она ободряюще улыбнулась.

Де Ру отрывисто кивнул и попрощался. Когда парочка удалилась, у цваргини зазвонил коммуникатор от контакта, внесённого в адресную книгу как «Любимый злюка».

— Да, дорогой?

На том конце кто-то что-то очень гневно выговаривал Элен. Цваргиня же улыбалась так, будто ей делали восхитительный комплимент.

— Прости, дорогой, но это моя небольшая месть за ту ситуацию с беднягой Марсо. Я тебе сразу сказала, что нечего меня ревновать без повода, а то укушу в ответ. Приходи домой пораньше, я закажу твою любимую миттарскую кухню, — произнесла в ответ и оборвала связь, поднимаясь с сиденья.

Цварг за соседним столиком, который смотрел весь этот спектакль, шумно фыркнул себе под нос:

— Жёны политиков!

Бонус 11. Желание Деборы Даффи

Таймлайн: действие происходит на третьем году обучения Анестэйши Радосской в Академии Космического Флота. Конец книги «Иллюзия выбора».

«Если тебе не сложно, забеги, пожалуйста, в каюту к Юлю. Мы задерживаемся и, видимо, будем праздновать Новый год на Цварге. Киар неожиданно вспомнил, что оставил часть моего подарка на станции у брата. Понятия не имею, что там, но было бы здорово, чтобы ты забрала это».

Дебора Даффи в шестой раз перечитывала сообщение от лучшей подруги и не могла поверить своим глазам. Неужели у неё есть официальная причина подойти к знаменитому адмиралу Юлиану Леру? Заговорить с ним? Возможно, даже на какое-то время остаться в помещении наедине?

Это для Стаси он был «Юлем» — старшим братом её жениха Киара, а для Деборы этот цварг являлся спасителем. Если бы Юлиан не нашёл её капсулу в туманности Кийото, то жизнь цваргини бы оборвалась. Это помимо того, что Леру-старший являлся выдающимся военным с внушительным послужным списком, образованным, умным, деликатным и интеллигентным мужчиной. В туманности Кийото он предложил ей свою помощь как цварг, чтобы успокоить на уровне бета-колебаний, а Дебора так переволновалась, что отказалась. Вот же дурочка.

Если бы согласилась, то в копилке её воспоминаний было бы ещё одно прикосновение. А так его нет. Лишь тёплый взгляд карих глаз и ровное: «С вами всё в порядке?»

Так, надо сосредоточиться.

Какое платье надеть? Хотя… даже в канун Нового года платье на КС-700, наверное, не очень уместно. Форма? Да, форма будет лучше. Праздничная?

Дебора взяла белоснежный мундир, приложила к себе, посмотрела в зеркало и покачала головой. Нет, слишком вычурно и слишком очевидно, что она хочет привлечь внимание. Обычный тёмно-синий мундир с золотой звездой кадета лучше.

Коммуникатор вновь провибрировал. Дебора потянулась к запястью.

«Повторюсь, если тебе не сложно. Если ты решила поспать или у тебя другие планы, то не парься, я сама, как прилечу, зайду».

Пальцы цваргини задрожали, когда она прочитала входящее. Стася дала ей шанс увидеться с Юлианом Леру в неформальной остановке и сейчас готова забрать его обратно!

«Нет-нет, всё в порядке. Я зайду и заберу твой подарок, чем бы он ни был», — мгновенно набрали её руки.

Пилик.

«Хорошо, тогда я кинула сообщение Юлю, что ты зайдешь. Он ждёт».

Он ждёт.

Дебора затаила дыхание, перечитывая последние два слова. В смысле «ждёт»? Её? Сам адмирал Юлиан Леру?! Паника затопила с головой, но через несколько секунд она уже взяла себя в руки. Он ждёт!!! Нельзя заставлять адмирала ждать… Ко всему уже поздно, вероятно, он хочет встретить праздник с кем-то из друзей или с любимой женщиной — эту мысль Дебора допустила, хотя от неё было почти физически больно, — надо поторопиться.

Знакомые коридоры и лифты промелькнули на периферии зрения. К третьему году учёбы Дебора их уже знала вдоль и поперёк, а единственное, что отличало их от обычного состояния, — непривычная пустота. На праздник, который отмечают практически во всех Мирах, в этот раз многие взяли увольнительные. Чуть запыхавшись от быстрого шага, Дебора затормозила у нужной двери. Личная каюта Юлиана.

Запоздало цваргиня сообразила, что, наверное, должна была уточнить, куда идти и где находятся апартаменты Леру-старшего, но Дебора так часто проходила конкретно мимо этой двери, что невольно выучила расписание адмирала. Сейчас он у себя. Она это знала точно.

«Ну а Стася, надеюсь, очень занята приготовлениями к празднику вместе с Киаром, и ей не до таких мелочей», — подбодрила Даффи про себя и решительно постучала.

Дверь отъехала бесшумно. На пороге стоял Юлиан собственной персоной, и впервые за всё время обучения Дебора увидела адмирала не в кителе, а в простой распахнутой на груди рубашке и вельветовых штанах. Между полами рубашки виднелась вертикальная полоска сиреневой кожи: внушительные грудные мышцы и чётко очерченные кубики пресса.

— Дебора? — Мужчина явно был удивлён её приходу.

Бесконечную секунду Даффи пялилась на мужчину. Собственное сердцебиение оглушало, а затем она резко опустила взгляд, поняв, что ведёт себя как минимум неприлично, и поспешно отдала честь.

— Добрый вечер, адмирал Леру. Анестэйша Радосская должна была предупредить, что я зайду. Я… я…

О том, зачем она пришла, Дебора забыла, потому что осознала, что, отведя взгляд от торса собеседника, непроизвольно уставилась на пряжку ремня. Формально эта зона относится к мужскому паху, а если он поймёт, что она пялится на его пах…

К щекам прилила краска. А если он уловит её эманации? Дебора судорожно принялась вспоминать все техники заморозки эмоций, которые изучала на родине. Вдох-выдох. Представить себя ледяной статуей. Накрыть непроницаемым куполом. Цваргини — скалы, они не должны излучать эмоции, это досаждает мужчинам.

К счастью, Юлиан не дожидался окончания фразы.

— Ах да, конечно. Стася писала, что за подарком зайдёт её подруга. Я просто не знал, что это будете вы.

Он посторонился от двери вбок и принялся застёгивать пуговицы. Дебора уловила это периферийным зрением.

— Проходите, пожалуйста. Я сейчас принесу.

Пройти?

В личную зону самого адмирала?!

Её изумление было так велико, что, видимо, какая-то часть эмоций всё же просочилась в общий фон. Тёмные, как лесной орех, глаза Юлиана блеснули смешинками.

— Не могу же я заставить ожидать в коридоре такую очаровательную цваргиню. Несмотря на то что вы кадет, я всё же в первую очередь цварг. Если сородичи узнают о таком поведении, то поднимут вопрос о разжаловании меня в лейтенанты.

— Вас? Разжаловать?!

Дебора ужаснулась такой возможности, с запозданием поняв, что это шутка, и зависла на магнетически приятной улыбке. Как же восхитительно он улыбался!

— Я сейчас.

Цварг закрыл дверь и направился в соседнюю комнату, а Дебора осмотрелась. Бокс старшего офицера не был похож на кадетский, во-первых, из-за размеров, во-вторых, из-за проектировки и дизайна. Гостиная в уютных пастельных светлых тонах функционально совмещалась со спальней. Дебора поскорее отвела взгляд от внушительной двуспальной кровати, мельком осмотрела журнальный столик с фруктами и мясными нарезками  — явная заготовка к празднику, — диван, пару кресел и с удивлением задержалась на стеллаже с самыми настоящими бумажными книгами.

— Мне нравится, как они пахнут и шелестят. Небольшая причуда, — прокомментировал голос со спины.

Дебора вздрогнула, поняв, что её застали за рассматриванием личных вещей, и попыталась оправдаться:

— Прошу прощения, я не хотела вторгаться в ваше пространство, адмирал Леру.

— Так я же сам вас пригласил, Дебора. Может быть, учитывая нашу поездку от Кийото, вы будете называть меня Юлианом?

— Что?

Голова закружилась. Ей послышалось?

— Просто по имени. Юлиан. Повторите, это не сложно.

— Юлиан, — повторила Дебора онемевшими губами и посмотрела на сверток в руках цварга. — Что это?

— Шоколад, с Захрана. — Цварг внезапно шумно вздохнул. Ровно так, как вздыхает молодая мама, когда переодела чадо в пятый раз в чистую одежду и оно снова залезло в самую глубокую лужу во дворе. — Киар переживает, что он испортится к приезду Стаси. Это её любимое лакомство.

— Шоколад? — Дебора изумилась, принимая свёрток. — Тогда мне, наверное, стоит положить его в холодильник?

Она искренне сомневалась, что в этом есть необходимость, ведь всем известно, что еду на Захране делают из синтетики. Этот подарок безо всяких холодильников проживет года два или три.

— Как хотите. — Юлиан пожал плечами. — Но у меня ощущение, что эти плитки переживут нас с вами.

Если слова были настолько созвучны мыслям Деборы, что она неожиданно громко фыркнула. Юлиан широко улыбнулся, глядя, как у юной цваргини заискрились глаза. Они замерли, смотря друг на друга. Время как будто остановилось.

Дебора смотрела в открытое породистое лицо адмирала Леру и думала о том, что, несмотря на болезнь, о которой она узнала от Стаси, и побелевшие кончики рогов, Юлиан очень красив. А ещё ему безумно идут эти морщинки-лучики в уголках глаз. Они ничуть не делают его старше, только живее и теплее. Весь его взгляд — как тёплое весеннее солнышко.

Юлиан смотрел на дочь своего знакомого — адмирала Даффи — и думал о том, какой красавицей выросла Дебора. Он наблюдал за её успеваемостью и не мог не гордиться. А ещё ловил себя на том, что, если бы не болезнь, так состарившая его и откусившая приличный шмат здоровья и жизни, он был мог попробовать поухаживать за этой прекрасной и очень храброй цваргиней. Одно то, как она стойко пережила одиночество и угрозу смерти в туманности Кийото, заставляло восхищаться.

— Что ж… мне, наверное, пора?

Как бы ни хотела Даффи произнести эту фразу утвердительно, у неё всё равно получилось немного вопросительно.

— Да, конечно.

Юлиан с сожалением кивнул, прекрасно понимая, что юной девушке вряд ли будет интересно в его обществе, и в этот момент пошатнулся. Резкая пронизывающая до костей боль настигла так некстати! Перед глазами на миг потемнело. Док говорил, что такое может быть ещё долго, пускай Юль скажет «спасибо», что вообще выжил, но…

Пошатнуться перед кадетом.

Девушкой.

Родовитой цваргиней!

Он готов был сгореть со стыда. Однако вместо того, чтобы посмеяться над его слабостью, Дебора мгновенно схватила его за талию и довела до ближайшего кресла.

— С вами давно такое? — В голосе и эмоциях послышался явный испуг.

Юлиан раскаивался. Надо было попросить Дебору уйти на минуту раньше, тогда бы она не стала свидетелем такой сцены. Цварг не может устоять на своих ногах! Стыд и позор. Леру откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. М-да… Опозорился так опозорился.

— Давно, — хрипло ответил он. — Но ничего страшного, это кратковременное головокружение, сейчас пройдёт. Можете идти, Дебора. У вас наверняка на эту ночь большие планы.

«Нет у меня никаких планов!» — мысленно взвыла Даффи, чувствуя, что просто не может оставить мужчину в кресле одного. А вдруг ему станет хуже? А рядом никого нет. А вдруг он врёт и на самом деле это что-то серьёзное?! Ах, эти мужчины! Пока обломок от астероида в спине не мешает спать, они не обратятся к доку.

Юлиан сидел в кресле слегка перекошенный, положив рогатую голову на правое плечо. Неожиданная мысль пришла в голову, и она озвучила её быстрее, чем подумала, как это будет выглядеть.

— Можно я вас помассирую?

— Что?

«Браво. Он совсем не подумает, что ты на него вешаешься», — саркастически заметил внутренний голос цваргини.

— У моего отца после травмы резонаторов тоже иногда случаются приступы головной боли. Я массирую ему шейно-воротниковую зону, и ему становится легче.

В нормальном состоянии Юлиан отказался бы. Но в этот раз проклятая боль не хотела отступать. Она пульсировала и пульсировала, простреливая по всему позвоночнику, плетью спазмировала мышцы, от неё даже картинка перед глазами плыла.

 — Давайте… попробуем, — сквозь зубы выдохнул адмирал.

Дебора мгновенно встала позади кресла, поднесла ладони ко рту, подула горячим воздухом, чтобы согреть их и ни в коем случае не сделать мужчине неприятно. Затем аккуратно положила пальцы на шею. Её руки скользили по мужской коже легко и ритмично. Она сосредоточенно проминала шею у самого черепа, затем спустилась на медленно расслабляющиеся плечи. Юлиан сидел неподвижно и молчал, никак не реагируя на прикосновения, но на каком-то интуитивном уровне девушка чувствовала, что массаж помогает.

Как же ей хотелось помочь!

Очень медленно, готовая в любой момент отдёрнуть руки, если цварг скажет, что ему неприятно, она вновь перенесла пальцы на шею. Скользнула выше, пропуская короткие волосы, провела ноготками вдоль позвонков и мягкими круговыми движениями направила подушечки пальцев к основаниям рогов-резонаторов... Какими бы крепкими и окостенелыми они ни выглядели, Дебора прекрасно понимала, что это самое уязвимое место любого цварга.

Чувствуя, как мужчина окончательно расслабился под её ладонями, она дотронулась до места роста рогов и подумала о том, что больше всего на свете хотела бы, чтобы этот цварг прожил как минимум не меньше, чем она сама.

— Я думаю, достаточно. Спасибо, Дебора. У вас золотые руки, мне действительно стало намного легче, но я не могу больше так бесцеремонно пользоваться вашим временем в канун Нового года.

Девушка резко убрала руки, взяла сверток и, попрощавшись с адмиралом, быстрым шагом отправилась в свою каюту. Когда она переступила порог, коммуникатор вновь провибрировал.

«Взяла?» — спрашивала Стася.

«Да, взяла».

«Спасибо. Кстати, не забудь загадать желание. На моей родине верят, что желания, загаданные в новогоднюю ночь, обязательно исполняются. Но хотеть надо искренне».

Дебора покачала головой. Своё желание она уже загадала.

Бонус 12. Письмо Ириньи Деду Морозу

Таймлайн: параллельно событиям в книге «Академия Космического Флота: Дежурные», Кристина Соколова учится на КС-700 первый год.

Дорогой Дедушка Мороз!

Как всегда, прошу у тебя в Новый год новые ноги для Лёвы. Понимаю, просьба устарела, судя по тому, что ты её не выполняешь, это слишком сложно для тебя, но я всё равно попрошу. Если совсем никак, то заранее пишу список запасных желаний, чтобы ты не подарил случайно какой-то ерунды:

1.       Для Толика и Жорика — новый набор химических реагентов, но таких, чтобы даже если на мои куклы прольётся, Машенька и Дашенька не испортились.

2.       Для Руслана — заняться чем-то более интересным, чем футбол. Мама говорит, что у него хорошее занятие, но мне всё равно кажется, что это какая-то фигня. Зачем ему быть сильным ради того, чтобы пинать мячик? Глупо же.

3.       Для Лёвы я снова желаю новые ноги.

4.       Для Крис мне нечего пожелать… Очень хочется её увидеть поскорее, но она написала, что приедет на каникулах, тут только ждать. Надеюсь, её никто не обижает в этой огромной Академии.

5.       Маме желаю мужа. Маме он, может, и не нужен (так хором говорят братья и Крис), но мне очень хочется папу. Хорошего классного папу, который будет кормить мороженым с клубникой и сосисками.

Про сосиски! Чуть не забыла! Помнишь того сосисочного цварга с грустными глазами? Ну ты-то точно всех помнишь, я уверена. Я хочу, чтобы он перестал бояться девочек. И глаза чтобы перестали быть такими грустными. Он же такой красивый! Красивые мальчики не должны плакать или грустить. Ну вот вроде и всё.

Иринья

Бонус 13. "Мне не нужны другие"

Таймлайн: после событий книги «Академия Космического Флота: Иллюзия выбора». Анестэйша Радосская и Дебора Даффи учатся на пятом курсе.

«Приходи».

Адмирал Юлиан Леру не находил себе места.

Ровно четыре года назад в канун Нового года Дебора Даффи — дочь ушедшего на пенсию уважаемого адмирала Даффи — зашла в его каюту, чтобы забрать подарок Киара для Стаси. Случайность. Но эта случайность наложилась на вторую — Юлиану стало плохо за те пару минут, что он разговаривал с Деборой, и она помогла как могла. Вроде бы ерунда, но с тех пор Киар ещё пару раз просил передать что-то для Стаси, забыв вещь в каюте старшего брата, потом Стася просила передать для Киара, когда тот улетал по делам Космофлота. Дебора снова и снова заходила к Юлю; чуть позднее Юля попросили заменить заболевшего преподавателя в группе, где училась цваргиня; затем она зашла с гостинцами, чтобы отметить годовщину своего спасения из туманности Кийото…

Однажды она зашла в кабинет, когда он работал допоздна, и помогла с документами.

В другой раз занесла обед.

В третий раз очень вовремя сообщила о назревающей драке между младшими кадетами.

В четвёртый…

Юлиан точно и не помнил, что было в четвёртый раз.

Всё начиналось с дружбы между адмиралом Леру и кадетом Даффи. Ему элементарно рядом с ней становилось легче дышать, он чувствовал себя молодым и полным энергии, проходили головные боли. Даже молчать рядом с ней было приятно. Юль не делал ничего предосудительного по отношению к молодой цваргине, но сейчас, глядя на сообщение из одного слова «приходи», он с неотвратимостью сходящей с гор лавины осознал, что она вошла в его ближний круг.

Это стало так же очевидно, как планеты вращаются вокруг звёзд. Как свет не может покинуть чёрную дыру. Как выгоревшие звёзды превращаются в сверхновые.

«Приходи». Одно слово. На «ты», среди ночи… И плевать, что это Новый Год. Сердце Юлиана сжалось. Он понял, ещё чуть-чуть, и зациклится на Деборе так, что никакие эмоции Киара и Стаси не вытянут. А ведь она молодая цваргиня.

Какие у него шансы? Он адмирал Космического Флота, фактически исполняющий волю генерала в стенах КС-700. Это плюс. Многие кадеты за глаза его даже прозвали Отцом Академии. Но, как и у любого опытного отца, у него было слишком много непоседливых чад, слишком много работы и мало времени на женщин. А ещё возраст. Это минус. А ещё у Юля много денег на счетах Межгалактического Банка, которыми он совсем не пользуется, и если Дебора согласится выйти за него замуж, то в какой-то момент станет очень обеспеченной вдовой. Это всё-таки для неё плюс.

Он вновь посмотрел на сообщение, вздохнул.

Надо пойти и расставить все точки над рунами. Он не сможет жить без неё, когда она окончит Академию, и если она не согласится стать его женой, то прекращать общение нужно как можно скорее.

***

Дебора Даффи думала целых три минуты, прежде чем отправила сообщение «приходи» мужчине, который занимал все её мысли вот уже последние четыре года. Она решилась. В конце концов, именно четыре года назад, в канун Нового Года, она сама зашла в каюту Юлиана Леру. Не очень приличное поведение для молодой незамужней цваргини, но праздничная ночь всё извиняет.

Ко всему, у неё даже соседки нет, чтобы кто-то осудил.

Девушка глубоко вдохнула, выдохнула и обвела глазами гостиную: кресло, диван, журнальный столик с фруктами и нарезкой — план «Б». В случае, если Юлиан в ней совсем-совсем не заинтересован, сделает вид, что позвала на дружеский праздничный ужин, не более.

А ещё на диване лежит планшет. Отцу всё неймётся, и он пересылает пачками анкеты подходящих, по мнению Планетарной Лаборатории, цваргов. Молодых, красивых, богатых… Бизнесмены, ювелиры, владельцы отелей и драгоценных шахт, учёные. И со всеми ними у Деборы более восьмидесяти процентов совместимости. Леди Даффи вообще какая-то уникальная цваргиня, если смотреть на данные Лаборатории — ей подходит чуть ли не каждый второй сородич. Вот только желает она лишь одного конкретного.

«Спасибо за заботу, но я влюблена в одного мужчину», — написала Дебора однажды отцу.

«В кого?» — коротко уточнил Даймонд Даффи с присущей ему педантичностью.

«Не могу сказать, так как не уверена в ответных чувствах».

«Скажи в кого. Я всё устрою».

Очевидно, как ушедший на пенсию адмирал Даймонд планировал воспользоваться связями в Космофлоте и надавить на избранника единственной дочери. Вот только Дебора не ответила, и, как следствие, Даффи-старший стал её бомбардировать анкетами возможных женихов с такой частотой, что только чистить память планшета успевай.

В дверь постучали. Дебора вздрогнула, одёрнула форменный китель и быстро подошла ко входной двери. Он не должен ждать. Дебора не из тех цваргинь, которым нравится заставлять мужчину ожидать на пороге, тем самым повышая свою эфемерную ценность в его глазах.

— Привет.

— Привет.

Он улыбнулся, и Дебора на секунду зависла, глядя на его лицо. Она всегда проваливалась в какое-то другое время и пространство, когда он улыбался.

— О, заходи.

Она очнулась и стремительно отошла, делая приглашающий жест в сторону кресла.

— Массаж?

Это стало ещё одной их маленькой секретной традицией. Очень редко, когда не было посторонних и это было уместно, Даффи предлагала размять плечи, на которых держится вся Академия.

— Если тебе не сложно.

Пальцы Юлиана заскользили по золотым застежкам мундира. Он бросил его на диван рядом с планшетом, оставшись в тонкой рубашке, и сел в кресло, привычно откинув голову на спинку и закрыв глаза. Сегодня у него между бровей залегла глубокая морщина, которая никак не хотела разглаживаться. Леди Даффи заскользила по мощным плечам и шее, зарылась пальчиками в короткие тёмные волосы и мягкими кругами добралась до крупных рогов-резонаторов с чуть побелевшими от возраста кончиками. Дебора чувствовала, как под её руками Юлиан расслабляется, и ей это приносило невероятное удовольствие. Больше всего на свете она хотела бы служить такому мужчине во всех смыслах этого слова. Да, пожалуй, она была совсем не типичная цваргиня.

— Решил, как будешь праздновать Новый год? — спросила Дебора, мысленно скрестив пальцы на удачу.

— Пока не решил. Совет Адмиралов закидал предложениями, надо всё пересмотреть, подписать наиболее разумные варианты…

— Ты будешь работать всю ночь?

— Собирался.

— Может, отпразднуешь со мной?

Ну вот, первый шаг, открыто говорящий о её симпатиях, сделан. Обратного пути нет. Как бы цваргиня ни хотела, голос слегка дрогнул. Она затаила дыхание в ожидании ответа. Юлиан открыл тёмно-карие глаза и посмотрел в ответ очень внимательно.

— Дебора… ты же понимаешь, к чему это ведёт?

Она сглотнула. Её вдруг посетила неожиданная мысль, что всё их общение она могла истолковать неверно. Это для неё Юлиан стал прекрасным принцем, спасшим её однажды, а она для него кто?

— Я подумала, что рано или поздно я получу звание лейтенанта, и тогда…

Она хотела сказать: «Отношения между мной и тобой никак тебя не скомпрометируют», но впервые в жизни Юль её перебил:

— Через пять лет ты закончишь Академию, вернешься на Цварг и выйдешь замуж за достойного мужчину.

— А если я уже нашла достойного мужчину?

Юлиан прекрасно всё понимал. И то, что имела в виду Дебора, и то, что она ещё очень молода и порывиста и в любой момент может изменить своё мнение. Он был рад это слышать, но тем не менее ощущал, что если цваргиня вдруг передумает, все последствия этого будут на его и только его совести — ведь он значительно старше.

— Ты же понимаешь, что, когда вернёшься на родину, Планетарная Лаборатория подберёт для тебя множество хороших вариантов?

В этот момент Даймонд Даффи прислал очередную анкету. Незаблокированный планшет вспыхнул фотографией смазливого красавчика в кислотно-жёлтой футболке с блестящими обсидиановыми рогами. Юлиан посмотрел на экран устройства и громко хмыкнул, а Дебора, проследившая взглядом за любимым мужчиной, не выдержала: обошла кресло с адмиралом и — возмутительно дело! — сделала то, о чём мечтала уже давно — решительно опустилась на пол у его ног. Леру попытался подняться, но Дебора вцепилась в его ладонь, не давая пошевелиться, положила на свою грудь и сказала:

— Мне не нужны другие, Юль. Ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Мне нужен только ты. Ради тебя бьётся моё сердце, слышишь? Если бы не ты, то меня бы здесь не было.

Мужчина растерянно переводил взгляд с собственной ладони на лицо Деборы и обратно. Никогда он ещё не прикасался к ней так откровенно, пускай и через ткань, никогда не видел, чтобы она так волновалась, и уж тем более не представлял себе леди Даффи на коленях перед собой. Если бы космическую станцию сотрясло от взрыва в этот момент, Юлиан был бы шокирован меньше.

— Дебора, ты понимаешь… что Планетарная Лаборатория наверняка не обрадуется твоему выбору?

— Плевать. Я останусь служить в Космофлоте, а до тех пор, пока я военнообязанная, а не гражданская, у них нет надо мной власти.

Адмирал Леру ошеломлённо покачал головой.

— Они же как лучше хотят.

— А зачем мне «как лучше», если у меня есть идеальный мужчина?

Юлиан сглотнул. Он и не рассчитывал на такую щедрость Вселенной. Идя сюда, он всего-то и думал попытаться уговорить её быть с ним. Хотя бы по договору…

— То есть ты действительно не против стать моей женой?

— Юль, я действительно этого хочу. Больше всего на свете.

Бонус 14. Снеговик

Эрланц и Лоренц были очень шустрыми мальчишками. Несмотря на изрядную долю цваргской крови по матери, они всё-таки были скорее ларками, чем цваргами: слишком шумные, слишком смелые, слишком любящие доказать всё силой, когда не получалось словами… всё «слишком», если говорить о нормах приличий, установленных на родине Лейлы. Оба мальчика обожали дядю Фабриса и старались развивать бета-способности, но всё же они принадлежали к миру Ларка — это было видно невооружённым взглядом. Один Эрланц, добившийся, чтобы ему разрешили пройти инициацию в одиннадцать лет, скольких нервных клеток стоил своей матери! Лоренц пошёл ещё дальше — и в пятнадцать завалил первого хтэрра. Настоящий воин и Защитник.

Впрочем, за мальчиков Лейла не переживала бы, даже если бы цваргской крови в них оказалось гораздо больше, а вот за Ари-шалию у матери болела душа. При явных проявлениях этой расы во внешности Ари-шалия впитала отцовское упорство, если не сказать упрямство, и определённо ларкские черты характера.

Чтобы жизнь не зацепила Ари-шалию, Лейла и Арх-хан дали ей традиционное имя народа пустынь и Священного Леса. Кроме того, Лейла решила, что расскажет дочери о Цварге и его законах после её совершеннолетия, но дочь оказалась слишком любопытной.

— Ма-а-ам, а что это такое?

Восьмилетняя девочка протянула матери коммуникатор, на экране которого была открыта картинка. Не задумываясь ни на секунду, Лейла ответила:

— Снеговик. Такие иногда лепят на Новый Год.

— А как он строится? Я ходила в Сухие Пески и пыталась такой собрать, но ничего не получилось. Эрланц и Лоренц только посмеялись, помогать не стали, — надула губки Ари-шалия.

— Ты ходила в Сухие Пески одна?! — Какой бы выдержкой ни обладала цваргиня, но это её огорошило. Несмотря на то что хтэрры за последние годы ушли вглубь пустынь, в памяти были ещё живы воспоминания об этих ужасных монстрах.

— Да, но ведь с братьями, а они уже Защитники. — Ари-шалия повела плечиком так, будто гуляла в лес за ягодами. — Мам, не переводи тему! Из чего строится снеговик?

Лейла сделала мысленную пометку, что надо серьёзно поговорить с Арх-ханом. Самостоятельность детей переходила все мыслимые границы. Он обычно отмахивался, что у сыновей есть собственные дентайры и ничего плохого с ними не произойдёт, но городское воспитание цваргини не давало покоя и постоянно кричало, что это опасно.

— Из песка и не получится. — Лейла тяжело вздохнула. — Да, он тоже белый, но снеговики строят из снега. Он, в отличие от песка, хорошо лепится.

— Снега? — Дочь наморщила лобик, пытаясь вспомнить, что это такое. Разумеется, она не знала… Откуда на Ларке снег? — А где его взять? — тут же последовал следующий вопрос.

— На этой планете его нет, — ровно ответила цваргиня.

По-хорошему, тема была исчерпана, дочь должна была переключиться на что-то другое, но Ари-шалия была дочерью своего отца, а потому посыпались дополнительные вопросы:

— А где есть снег?

— Там, где горы.

— А горы где?

— На Цварге есть…

— О, то есть это там, где ты раньше жила? А когда мы летим на Цварг?

— Мы не полетим туда.

Лейла вздохнула. Не так рано она хотела заводить этот разговор, уж точно не тогда, когда Ари-шалии всего восемь лет, но, зная характер дочери, легче было объяснить, почему они не полетят на родину, чем просто запретить. Очень аккуратно, стараясь обходить все острые моменты, Лейла рассказала дочери про демографические проблемы на планете и обязанность цваргинь к пятидесяти годам выйти замуж за цварга или хотя бы полуцварга.

— Теперь ты понимаешь, Ари-шалия? — с надеждой спросила она. — Снег — это, конечно, здорово, но я не хочу тобой рисковать. А вдруг Планетарная Лаборатория тобой заинтересуется и потребует сдать анализы для общей базы? Вдруг тебя объявят чистокровной цваргиней? Пока ты здесь, на Ларке, ты далеко, а там мы с папой не сможем тебя защитить. Не уверена, что даже дядя Фабрис сможет.

Однако вместо того чтобы испугаться, Ари-шалия серьёзно покачала головой.

— Нет, мам, я не согласна с тобой. Снег — это важно, и я хочу его увидеть. И снеговика построить. А навязанный муж-цварг меня совсем не пугает.

— Не пугает? — эхом откликнулась потрясённая Лейла.

— Нет. — Малышка отрицательно покачала головой. Стальные тиски, сжимающие сердце чистокровной цваргини, чуть расслабились. Ей тяжело было принять тот факт, что надо выйти замуж за цварга, но Робер в своё время сыграл роль благородного рыцаря. Она очень боялась, что для дочери такого рыцаря может не найтись и судьба младшей может обернуться катастрофой.

Однако прежде чем Лейла перевела дух, Ари-шалия продолжила:

— Ну посуди сама, мам, к пятидесяти годам у меня уже наверняка пара личных Защитников на Ларке будет. Если тот муж-цварг будет плохо со мной обращаться, то они его просто хтэрру скормят и скажут, что так и было. Да и вообще, что мне мешает иметь мужа там, двух здесь? Тоже мне проблема. Ты попроси тогда папу корабль снарядить в горы на снег посмотреть, а я пока чемодан соберу.

И с этими словами девочка круто развернулась и пошла в свою комнату. Лейле оставалось лишь поражённо смотреть дочери вслед. Цваргиня с характером ларчанки.

Это будет катастрофа.

Только не для Ари-шалии. Для Цварга.

Бонус 15. Интерлюдия. Разговор Маркеланна Моро и Гонзар-Айрик Хестера

Таймлайн: спустя два года после событий книги «Агент пси-класса».

Генерал Космического Флота Федерации Объединённых Миров Гонзар-Айрик Хестер, заложив четыре из шести рук за спину, смотрел в иллюминатор, на котором проецировались падающие снежинки.

Снег в космосе. Забавно… Кому из кадетов пришла в голову идея незаконно подсоединиться к центральному компьютеру станции и создать это украшение? Явно же ведь кто-то с технического отделения постарался. Впрочем, искать виноватых и наказывать за такую шутку генерал не стал.

На коммуникаторе раздался входящий вызов, и Гонзар-Айрик активировал связь не глядя, потому что эта потрясающая мелодия стояла у него лишь на одного гуманоида во всём списке контактов — на лучшего друга детства и по совместительству главу тайного Особого Отдела Космофлота — Маркеланна Моро.

В кают-кабинете генерала соткалась полупрозрачная голограмма такого же шестирукого мужчины с военной выправкой, необычной рельефной раковиной ушей, торчащих из-под короткой стрижки-полубокса, и яркими глазами. Моро был чуть младше Гонзар-Айрика, но внешне так сильно на него походил, что окажись в помещении кто-либо посторонний, наверняка бы подумал, что эти мужчины — братья.

— Здравствуй, Марко, — тепло поздоровался Гонзар-Айрик. — Решил поздравить с приближающимся праздником? Если зовёшь к себе, то, боюсь, в этом году не смогу прилететь. Слишком много дел, которые требуют внимания.

В последний раз они созванивались месяца четыре назад. С тех пор как адмирал Юлиан Леру сложил с себя обязанности ректора Академии, генерал практически не спал и не ел — только и делал, что решал проблемы кадетов… А Особый Отдел Космофлота лишь назывался так, а на самом деле это был полностью самостоятельный департамент, которым управлял Маркеланн Моро.

— Жаль, я был бы рад тебя увидеть, но я звоню не за этим… — Голограмма шумно вздохнула. — Я по другому поводу.

— Да? — Генерал заинтересованно приподнял светлые брови. — А по какому?

— Помнишь, несколько лет назад на Пиксе произошла смена власти и на трон взошёл Первый Лорд как регент несовершеннолетней Фиоры?

— Конечно.

Как такое забыть? Впервые за всю историю Пикса фактическая власть сосредоточилась в руках мужчины, а не женщины! Даже принудительную кастрацию пикси пересмотрели до такой степени, что она стала очень бюрократическим процессом и больше на родине практически не применяется. Жаль, право маатшинай Первый Лорд до сих пор не упразднил, но генерал прекрасно понимал, что некоторые инструменты управления необходимы, какими бы отвратительными они ни были.

— Мои агенты доложили, — тем временем продолжил Моро, — что инициатором смены власти была Виктория Брайт, выдающая себя за человека с захранскими корнями, но на деле — пиксиянка с сильными пси-способностями, пережившая операцию по удалению двух пар рук. Как она умудрилась протащить в Императорский Дворец оружие — отдельный вопрос, так и оставшийся под покровом тайны. Наверное, она пси-кинетик с невероятной силой.

— Помню-помню, Марко, давай ближе к делу. Что случилось?

— Мои люди узнали, что миссис Брайт беременна. Тау-специалисты взломали базу данных медицинского центра, где она наблюдается. Говорят — будет девочка.

Генерал Хестер медленно кивнул. Девочка от сильного пси-кинетика. Вот что беспокоило старого друга. В разговоре наступила пауза. «Что будем делать?» подразумевалось само собой.

— А отец кто? — наконец спросил генерал.

— Вроде бы таноржец. Информации о нём мало — некий Редж Брайт.

Генерал Хестер повторно кивнул.

— Что ж, хорошо, тогда оберегайте миссис Брайт издалека, чтобы ни она, ни её муж этого не заметили. Мы ей многим обязаны.

От возмущения Маркеланн открыл рот.

— Айрик! Ты совсем меня не слышишь?! Я говорю, что сильнейший в истории пси-кинетик родила дочь! Вероятнее всего — со способностями! Её надо убить! Желательно их обеих!

Гонзар-Айрик внимательно посмотрел на друга.

— Зачем, Марко?

— Ну как же! А если способности передадутся?! Что будем делать? Лучше добраться до неё сейчас! Пока она в положении!

— Даже если у девочки откроются пси-способности, — задумчиво ответил генерал, — я предпочитаю презумпцию невиновности. Виктория не сделала нам ничего плохого, наоборот, благодаря ей положение мужчин на Пиксе лишь улучшилось. Правилом маатшинай она тоже не воспользовалась, ну а живёт и вовсе на Танорге.

Моро зло выдохнул.

— Вот из-за таких побуждений ты сам больше не можешь заявиться на Пикс… Миталла даже из тюрьмы может затребовать, чтобы ты к ней явился, а если даже она вдруг откажется от права на тебя, тут же какая-нибудь другая ушлая дамочка воспользуется этим правом. Не планета — а клетка.

— И всё же я предлагаю оставить Викторию в покое. До тех пор, пока она не вмешивается в дела Пикса, она не представляет нам угрозы.

Марко пробормотал что-то нечленораздельное, но в итоге вздохнул.

— Ладно, понял-принял, своим дам команду, чтобы с её головы ни волоска не упало.

Голограмма потянулась к своему наручному браслету, явно намереваясь прощаться, но Гонзар-Айрик притормозил собеседника:

— Погоди, а что там с Захраном?

— А что с ним? — ворчливым эхом откликнулся Моро. — Наши живут инкогнито, Цварг поставляет растения и очищает планету как может, взамен иногда выбирают женщин себе. АУЗ старательно закрывает на это глаза. Ах да, ещё Танорг шлёт младшим братьям еду.

Генерал Хестер покивал.

— Я про пикси говорю. Насколько мне известно, множество мужчин проникли в сферу медицины и занимают руководящие должности в диспансерах и лечебных учреждениях.

— Да, это так. Вон от электрошоковой терапии удалось отговорить население. Правда, пришлось стащить кое-какие водоросли с Миттарии и выдать за только-только открытое лекарство, но всё лучше, чем эта мерзость… — Моро поморщился.

— Отлично. Тогда, раз наших там всё больше, пускай обратят внимание на науку. Не хотелось бы, чтобы Захран вновь ступил на прежний путь и начал эксперименты над людьми. Сосредоточься лучше на этом.

— Айрик, ты мог и не говорить об этом, — возмутился Маркеланн. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга молча, давая понять, что услышали пожелания обеих сторон.

Затем Марко, не прощаясь, оборвал связь.

Генерал Хестер помассировал гудящие виски и вновь посмотрел на иллюминатор со снежинками. Неожиданно ему пришла в голову идея, которая показалась забавной, совсем как эти снежинки. А что, если?..

Подойдя к огромному сейфу, вмонтированному позади письменного стола, генерал Хестер набрал сложный буквенно-цифровой шифр и достал оттуда древнюю монетку с золотым ободком и гравировкой танцующей обнажённой многорукой женщины в языках огня. Многорукая Богиня — как её называли когда-то на Пиксе. Насмешка Вселенной или тонкая ирония — эти монеты сохранились лишь у тех, кто точно знал, что никакой богини не существует.

Шестирукий мужчина достал из верхнего ящика письменного стола самый обычный лист бумаги и написал записку:

«Уважаемая Виктория Брайт,

Примите мой скромный подарок к рождению будущей дочери. Если вам или ей когда-либо понадобится помощь — покажите эту монету любому адмиралу Космического Флота. Вам обязательно помогут.

Доброжелатель»

Усмехнувшись собственным мыслям, генерал потребовал отправить беспилотник до Танорга, обернул монету бумагой и передал секретарше.

Хороший подарок получится.

В своё время генерал Хестер отдал такую монету мужчине не из их расы и ни о чём не жалел.

Примечания:
Маркеланн Моро встречается в дилогии «Агент сигма-класса». Глава Особого Отдела Космического Флота, занимается подготовкой секретных агентов.

Гонзар-Айрик Хестер встречается в дилогии «Академия Космического Флота: Аромат эмоций», дилогии «Академия Космического Флота: Иллюзия выбора», а также в дилогии «Агент сигма-класса». Генерал Космического Флота ФОМ.

Юлиан Леру ушёл из состава Совета Адмиралов Космофлота после событий дилогии «Дежурные» и «Спасатели», сыграв значимую роль в судьбе главных героев и самого Космофлота. Адмирал КФ, который долгое время исполнял обязанности главы Академии при КФ. Так же сыграл большую роль в «Аромате эмоций» и «Иллюзии выбора».

Монета с изображением Многорукой Богини, о которой идёт речь, передавалась генералом Хестером адвокату Эрику Вейссу в книге «Прокурор с Эльтона».

О происхождении Многорукой Богини и религии Пикса рассказано в книге «Агент пси-класса». Виктория Палладиум и Редж Брайт — главные герои книги «Агент пси-класса».

Бонус 16. Предновогодний бонус и Селвине Санди

Таймлайн: Спустя несколько лет после событий в книге «Спасатели».

Селвин не любил декабрь. Слишком много шума, слишком много суеты, слишком душно в помещениях. В это время года память периодически подбрасывала воспоминания о Пиксе, когда он был ещё несовершеннолетним и вынужден был проводить новогодние праздники на родине. Мать требовала, чтобы он посещал все светские мероприятия, и зачастую её подруги рассматривали его как возможного мужа по праву маатшинай для своих дочерей. Селвин вздрагивал, вспоминая смотрины, на которых никто никогда не спрашивал его мнения и желания. Женщины подходили, интересовались у матери о его достижениях в учёбе, словно он сам по себе пустое место, а затем просили показать руки, могли даже беспардонно пощупать уши. Бр-р-р… К сожалению, по закону его родины одарённые пиксиянки могли выбрать себе будущего мужа из любого пикси на планете, и новогодние праздники для Селвина всегда ассоциировались с чем-то неприятным.

Сейчас, когда прошло много лет, он выучился в Академии Космического Флота и стал капитаном, Селвин Санди предпочитал проводить праздники с книгой и чашкой кофе, вдали от толп, но в этом году судьба сыграла с ним шутку. Селвин оказался накануне праздника на Захране, застряв в отдалённом от космопорта городке. Планы на спокойные выходные в собственной каюте в тихом глубоком космосе накрылись медным тазом, когда флаер сломался, и теперь он вынужден был ждать, пока механик разберется с неисправностью.

В небольшом уютном кафе, где он решил переждать непогоду, пахло корицей и свежевыпеченным хлебом. Санди сидел у окна, разглядывая сизый туман за стеклом, когда дверь со звоном отворилась и в кафе впорхнула она.

Её тёмные волосы растрепал ветер, щёки слегка порозовели от холода, а на кончике носа играли маленькие снежинки, которые, казалось, не хотели таять.

— Ох, какой кошмар на улице! — Она с лёгким смехом стянула шапку и встряхнула волосы. Их глаза встретились, и девушка, на мгновение замерев, поняла, что её пристально разглядывают. — Простите, не слишком ли громко ворвалась?

Селвин, слегка смущённый, улыбнулся и покачал головой.

— Ничего, это место стало гораздо теплее, как только вы вошли.

Незнакомка смутилась, но улыбка стала шире, как будто комплимент согрел её в эту промозглую погоду.

— Спасибо, — сказала она, обводя взглядом зал. Затем, смущённо поправив шарф, спросила:

— Не против, если я присяду? Все столики заняты.

— Конечно, присаживайтесь. — Селвин указал на свободный стул напротив, машинально отметив, что его объёмный свитер скрывает две пары рук, а отросшие волосы — кончики ушей. Девушка определённо приняла его за человека. Обычно захухри не очень жалуют пикси…

Она присела, сняла варежки и протянула руку:

— Ксения.

— Селвин.

Они обменялись рукопожатием, и что-то в этом прикосновении казалось настолько естественным, как будто они знали друг друга всегда.

— Так, Селвин, а что привело вас в наш городок накануне праздников? — спросила она с задором.

— Мой флаер решил, что ему нужен отдых, — ответил он с иронией, поднеся к губам чашку кофе. — А вы? Живёте здесь?

— В некотором роде да. — Ксения загадочно улыбнулась, её глаза сверкнули интересом. — Я приехала к родителям на праздники. Здесь тихо, уютно и… к сожалению, далеко от космопорта, как вы уже заметили.

Они засмеялись вместе, и в этот момент за окном зашумел новый порыв ветра, снег заплясал в воздухе, а внутри кафе вдруг стало уютнее и теплее. Беседа протекала плавно, как ручей, словно они были давними друзьями, которым просто выпал случай встретиться после долгой разлуки. Селвин заметил, как легко с ней общаться, как её смех заряжает хорошим настроением, а глаза… Они словно светились особым теплом, и он вдруг подумал, что это не просто случайная встреча.

— Странно, как судьба иногда складывается, — сказал офицер Космического Флота, внимательно глядя на Ксению. — Я должен был провести эти праздники в космосе, но вот сижу здесь и рад, что сломался мой флаер.

Ксения опустила ресницы, затем взглянула на него, её голос стал чуть мягче:

— Знаете, я тоже рада, что зашла сюда. Может быть, это новогодний подарок от Вселенной?

С тех праздников Селвин перестал искать одиночества и вспоминать родину. С тех праздников у него появилась подруга, которая спустя несколько лет стала его женой.

Бонус 17. Лёва и Кристина. Сосиски

Таймлайн: до событий книги «Академия Космического Флота: Дежурные»

Лёва бодро катил колёса инвалидного кресла по замерзающим лужам, и даже непредвиденная ступенька бордюра, из-за которой пришлось сделать крюк длиной в квартал, не омрачила приподнятого настроения. Чип номиналом в десять кредитов, казалось, грел его через нагрудный карман. Десять! Кто бы только мог подумать! Он взял первое место на соревнованиях по шахматам, хотя был уверен, что проиграет. Противник объективнее вёл партию лучше, вот только он же пришёл к позиции цугцванга, и у Лёвы появился перевес в один ход.

По бокам мелькали однотипные бетонные многоэтажки, Лёва же на всех парах, которые позволяли руки и хлипкие колеса кресла, ехал к супермаркету, где работала старшая сестра. Кристина знала, что у Лёвы сегодня шахматный турнир, но, извиняясь, сообщила, что не сможет его посетить. Как старшей в семье — разумеется, не считая матери, — Лёва хотел рассказать ей о победе первой и, конечно же, купить сосисок на всю семью.

Сосиски!

Иришка будет в восторге, Руслан тоже их очень любит, он же спортсмен, ему надо потреблять как можно больше качественного белка, а близнецы лопают всё подряд… В Новый год в эту волшебную ночь на их столе будут настоящие сосиски! Не картон, не химия, а те самые, таноржские, из отборной, легко усваиваемой говядины…

Лёва подкатил инвалидное кресло к дверям супермаркета и замер в ожидании, когда кто-то высокий зайдёт или выйдет. К сожалению, датчики автоматического открытия дверей в магазине располагались слишком высоко. Пришлось подождать…

Из-за прозрачного стеклопластика Лёва рассмотрел, как Кристина в стандартном белом чепчике и с бейджем на халате пробивает продукты. Очередь на кассу большая, но мальчик знал, что, если отстоит её и подойдёт к кассе, сестра не откажет, извинится перед очередью и сходит в зал достать из морозильного шкафа сосиски. Собственно, это было ещё одной причиной, почему Лёва поехал именно в этот супермаркет. Как же на Захране всё неудобно устроено для инвалидов! Автоматика не рассчитана, пандусов нигде нет, морозильные шкафы высокие…

Шорх-шорх.

К двери подошла полноватая женщина в длинном алом пальто. Презрительно скривив губы, она обошла шахматиста, но тот, не обращая внимания на её реакцию, рванул в продуктовый зал.

Да! Желанные сосиски с Танорга стояли на верхней полке. Розовые, крупные, аппетитные, срок годности как раз ещё на неделю! Десять штук в упаковке, по кредиту за штуку, но продаются лишь в упаковке. Огромное состояние для их семьи, однако мясо на Захране в принципе очень дорогое, а уж импортное!

Кивнув самому себе, Лёва выехал к кассе и встал в очередь за большой шумной семьёй. Воображение рисовало, как уже послезавтра, в Новый год, они с братьями возьмут шампуры и пойдут жарить сосиски на общественном мангале, которые зажигают на праздники в каждом жилом квартале. Или Кристина сделает их в домашней печке. А Ира наверняка попросит нарезать свою сосиску кружочками и обжарить с двух сторон, она такая привереда…

Очередь продвигалась. «Пилик-пилик-пилик», — звучал сканер. Кристина проворно делала свою работу и пока даже не замечала, что Лёва стоит в очереди. Ну ничего, вот сейчас будет сюрприз.

Лёва задумчиво стал рассматривать стоящих перед ним людей. Четыре хорошенькие девочки и маленький мальчик, похожие друг на друга, как петрушка на грядке, возбуждённо спорили, но все затихали, стоило старшему брату лет шестнадцати авторитетно шикнуть на них. Лёва мысленно даже хмыкнул — так эта семья показалась ему инвертированным отражением их собственной. У них наоборот — он, Рус и близнецы — четыре мальчика, Крис и Иришка — девочки. Крис имела светло-рыжие локоны, а этот парень, которого поочередно дёргали сиблинги за подол зимней куртки, имел черные как смоль волосы. Забавно.

За разглядыванием впереди стоящих он и не заметил, как подошла их очередь. Только сейчас он обратил внимание, что на ленте рядом с большой семьей лежала точно такая же пачка таноржских сосисок.

«О как! Не один я решил сделать подарок семье на Новый год, — подумал Лёва про себя с улыбкой. — Хорошо, что в холодильнике в зале ещё одна пачка».

В этот момент старшая сестра взяла пачку сосисок и провела над вмонтированным в стол сканером.

Пилик.

— С вас десять кредитов, — сказала Крис с дежурной улыбкой, обращаясь к высокому парню.

Тот вдруг резко перестал улыбаться.

— П-простите, сколько-сколько? — пробормотал он, хотя дисплей кассы горел ярко.

— Десять кредитов, — вновь повторила Кристина.

Черноволосый парень побледнел, сглотнул и оглянулся на мелких, которые тоже притихли.

— Простите, а разве цена за штуку не полкредита? Я думал, что вся пачка будет в пять кредитов, — пробормотал он.

Кристина виновато пожала плечами. В очереди сзади стали прислушиваться, и вдруг одна толстая бабища проворчала:

— Если нет денег, валил бы ты, мальчик. Мы тут все ждём тебя вообще-то.

— Жень-Жень, — девочка, один в один ровесница Иришки, потеребила старшего брата за рукав, — у тебя что, нет денег?

— Я…

— У него всё есть, — неожиданно для себя Лёва с удивлением услышал собственный голос. — Кристина Соколова, — он демонстративно прочитал имя сестры на бейдже, — я очень извиняюсь, что влезаю без очереди, но вы не разменяете мне чип? Я хочу воспользоваться автоматом, но он не принимает такие крупные чипы. Мне срочно.

С этими словами Лёва расстегнул куртку, потянулся в нагрудный карман и передал сестре выигрыш. Кристина поняла всё без слов. И то, что он хочет помочь многодетной семье перед ним, и то, что старается сделать это незаметно для сестёр Евгения.

Крис молча взяла чип из рук Лёвы и отдала ему пять монет по одному кредиту. Шахматист как ни в чём не бывало кивнул, сгреб половину выигрыша, на которую теперь уже нельзя было купить сосиски, и выехал из супермаркета. Около дверей ему пришлось задержаться вновь, чтобы дождаться входящего или выходящего человека.

— Спасибо, — неожиданно тихо произнесли ему над ухом. Тот самый парень, которого малышня звала Женей. Затем он махнул рукой перед датчиками, чтобы двери открылись, откашлялся и сказал уже более громко, обращаясь к Лёве: — Молодой человек, вам как-нибудь помочь?

— Да, будьте добры, помогите спуститься с бордюра, — улыбнулся шахматист.

В ту новогоднюю ночь Лёва принёс огромную сетку сладких мандаринов, которые в это время года на Захране не были редкостью. Близнецы громко сокрушались, что организаторы турниров жадины и сделали выигрыш вдвое меньше, чем обычно, но не прошло и десяти минут, как за столом послышался смех и разговор свернул в другую сторону.

Когда шахматист собрался спать, Крис тихонько проскользнула в его комнату, чтобы пожелать спокойной ночи.

— Спасибо… что никому не сказала, — внезапно поблагодарил Лёва, когда старшая сестра помогла ему укрыться одеялом.

— Это был твой выбор. — Кристина улыбнулась и покачала головой. — Мандарины тоже замечательно подошли к новогоднему столу. Но почему ты отдал половину своего выигрыша той семье? — спросила она, помогая брату укрыться.

Он неловко пожал плечами, подбирая правильные слова.

— Там была точно такая же семья, как у нас… И им не хватило денег на сосиски. Я просто не смог пройти мимо. Они такие были... растерянные. Я уверен, что заработаю ещё на ближайшем турнире и куплю нам тоже. Новый год — это ведь не только еда. Это что-то большее, правда? Это же ведь ещё и радость в глазах, верно?

Крис мягко улыбнулась и взъерошила рыжие волосы брата. Она никогда не говорила этого вслух, но именно с Лёвой у неё всегда была какая-то особенная связь. Близнецы вели себя порой хуже Иришки, проказничая почём зря, сестрёнка была ещё слишком мала, а Руслан почти всегда говорил о спорте… Да, Лёва был ей самым близким из сиблингов, и отчасти поэтому она решила сохранить его секрет.

— Какой же ты у меня уже взрослый. — Крис поцеловала брата в лоб и подумала, что гордится им как никогда. И неважно, что он в инвалидном кресле и младше на несколько лет. — Я очень рада, что мы есть друг у друга.

Бонус 18. Виктория и Редж. УЗИ

Таймлайн: первый год после событий книги «Агент пси-класса»

Виктория

Я гладила уже ставший большим живот, куталась в шерстяной кардиган и нервно топталась перед дверью с надписью «УЗИ». Обычно я спокойно относилась к любым медицинским процедурам, но сейчас не могла отделаться от самых разнообразных и неприятных мыслей. Пожалуй, впервые за долгое время у нас с Реджем разгорелся настоящий скандал. Последние два месяца он требовал — и, надо признать, весьма разумно — сделать УЗИ и проверить, всё ли хорошо с ребёнком, а я всякий раз при таких разговорах чувствовала подходящую к горлу панику.

В последний раз мы устроили в «Логове» настоящий скандал. В итоге помирились лишь спустя неделю, когда Редж нехотя согласился на то, что обследоваться я буду не в «Логове», а на Танорге.

А если это будет девочка?

А если пиксиянка?

После всего того, что он пережил, где гарантия, что он будет любить дочь, если у неё окажется шесть рук? А вдруг у неё откроются действительно сильные способности и Пикс начнёт на неё охоту? После массовых арестов пси-кинетиков осталось исчезающе мало. А вдруг…

Все эти мысли не давали покоя ни днём ни ночью с тех пор, как я узнала о беременности. И самое ужасное — я не могла ими поделиться с Реджем просто потому, что не представляла, как он отнесётся к дочери-пиксиянке. Трилора его предала. Лиарелла просто хотела воспользоваться моим мужем как портовой шлюхой. Вселенная! Да у неё это почти получилось! Если бы Матвей не бросился между ними, если бы это не придало мне чуточку сил дотянуться до коммуникатора, то случилось бы непоправимое. Мы никогда с ним не обсуждали тот день и чувства, которые Редж испытал.

«Ой, да чтобы Редж признался, что он испугался, Танорг должен сойти с орбиты», — встрепенулся внутренний голос. Я нервно фыркнула и кивнула самой себе. Ну да. Ларкские корни в Брайте очень сильны. Не прятать голову в песок, защищать своё, не показывать слабостей… Но мы же все люди, а не роботы, верно?

Я натянула рукава кардигана пониже, и в этот момент дверь УЗИ с лёгким шуршанием отъехала в сторону. Счастливая таноржка с едва заметным животиком выпорхнула из кабинета. Изнутри донёсся чуть гнусавый скучающий голос:

— Следующий!

Я встрепенулась, торопливо оглянулась — Редж обещал ждать снаружи здания, но мало ли! — и проскользнула внутрь.

— Здравствуйте. Раздевайтесь. Ложитесь на кушетку.

Короткостриженый брюнет с длинными узловатыми пальцами быстро что-то набирал на клавиатуре. Я вздохнула и, чувствуя, как от нервов уже грохочет в ушах, легла.

— Виктория Палладиум?

— Виктория Брайт, — поправила я.

— Хм-м-м… Странно, у нас нет пометки в медицинской карте, что вы беременны.

Док нахмурился, щелкая мышкой.

— А я обследуюсь в другой клинике.

— Вы имеете в виду, на другой планете?

Я вспомнила, что на Танорге клиники объединили в централизованную систему с практически мгновенной передачей данных, и мысленно выругалась. Совсем расслабилась в «Логове».

— Да, я имела в виду… — Быстро стала перебирать в голове планеты, где я в теории могла обследоваться. Захран? Да меня сейчас на миллион анализов отправят, слишком грязная. Миттария? Да у них медицина лучше, чем на Танорге. Зачем, спрашивается, я сюда пришла. Цварг? Эльтон? Слишком закрытые… Пикс? Ну окей, пускай будет так. — Пикс.

— А, ну понятно, — совсем не удивился док, разворачиваясь ко мне всем корпусом на крутящемся стуле. — Руководство командировками мучает? Вы учтите, если надо, я могу написать вам справочку о запрете на космические путешествия. Ваш срок позволяет.

— Нет-нет, всё в порядке. Да и Пикс рядом же, тут лететь всего ничего.

— Угу, ну показывайте животик.

Я сняла тёплый зимний кардиган, задрала блузку под ним повыше, мужчина приставил прохладные датчики к моему животу. На экране тут же показались размытые серо-белые тени и очертания малыша. Рассмотреть его полностью было невозможно, но головку я обнаружила сразу и замерла, не дыша. Док же с совершенно флегматичным видом принялся что-то печатать на соседнем компьютере.

— Пол не подскажете? — не выдержала я.

— Как? А вы не знаете? — Впервые за всё время в голосе мужчины послышалось удивление.

— Нет, я не в курсе, — пробормотала, чувствуя, как сердце грохочет в ушах с такой силой, что ещё чуть-чуть, и я не буду слышать дока.

— Так девочка, — пожал плечами сонолог и… продолжил что-то вводить в базу.

Девочка!

Де-во-чка!

Мысли закружились вихрем, как подхваченные ветром пушистые снежинки за окном. Что теперь делать-то?! Редж — пси-иллюзионист, значит, велика вероятность, что девочка станет пси-кинетиком… Да ещё и сильным! А если он не примет такую? Если вдруг решит, что она представляет опасность? Я-то обычный человек и всегда им была. Но сильная девочка пси-кинетик может претендовать на престол Пикса, а значит, будет опасна. Наверняка так рассудят все пси-иллюзионисты!

Сердце сжалось от этих мыслей. Я уже сейчас представила, как Редж созывает собрание совершеннолетних в «Логове» и все решают, что от будущей проблемной пиксиянки надо избавляться. Я машинально обхватила живот и решила: ну нет! Я свою дочь не отдам! Я же не просто так попросила Реджа подождать на парковке. Мотивировала тем, что клиника женская и мне не очень уютно смущать пациенток, но на самом-то деле я проверила: у клиники есть ещё один подземный выход… А в моей сумочке парик и затемняющие очки. Гардероб здесь открытый, я сдала шубу и могу случайно взять чью-то куртку… А улетать надо не на Пикс, что было бы очевидно, а куда-нибудь на Захран. Там вообще с оцифровкой всё плохо, найти нас будет невозможно…

— Ну, вот и всё. Малышка здорова, можете идти, приходите в свою клинику к ведущему доку через две недели. Витамины вам выдадут на ресепшн, — выдернул из размышлений голос дока.

Я чуть не подпрыгнула на кушетке.

— Что значит «малышка здорова»?

— То и значит. — Мужчина невозмутимо поправил очки на переносице. — Все параметры в норме, развивается отлично, не вижу смысла вас направлять на дополнительные анализы или процедуры. Отдыхайте, пейте больше чистой воды, меньше нервничайте, не перенапрягайтесь.

Я торопливо кивнула. Эти слова говорят все доки, они у них, по-моему, в автоответчик заложены на подкорку.

— Я имела в виду… УЗИ. — Указала подбородком на серо-белые пятна. — Я не разбираюсь в этом… Хм… девочка точно здорова?

— Ну да. — Сонолог улыбнулся.

Я облизала ставшие от волнения сухими губы и решилась:

— Уважаемый… Понимаете, мне очень важно знать гхм-м-м… расу ребёнка.

— А ваш муж разве не таноржец? — нахмурился док, раскрывая мою медицинскую карту на соседнем экране.

— Таноржец, — со вздохом ответила я, обдумывая, как бы обыграть ситуацию. Очевидно, придется врать…

Взгляд в сторону, прикрыть ресницы, добавить смущения в голос, вцепиться в шуршащее покрывало.

— Видите ли… я не уверена, что отец малышки мой супруг. Я очень опасаюсь, что девочка может быть расы пикси.

Последнее, кстати, абсолютная правда, и по тому, как сейчас колотится моё сердце от волнения, даже опытный специалист по поведенческому анализу не заподозрил бы подвоха. Самая опасная ложь — это та, которую смешивают с правдой.

— Виктория. — Я поймала полный укора взгляд сонолога, но, к счастью, он им и ограничился. — Да, совершенно точно человек. Я не вижу на УЗИ ни зачатков специфической формы ушей, ни характерных для пикси трёх пар рук.

Голос дока наполнился холодом, но мне было всё равно.

Человек! Моя дочь будет человеком, и ей ничто не угрожает! Словно до сих пор мою грудь стискивал скафандр-маломерка, а теперь мне подвели баллон с кислородом. Я поблагодарила мужчину и, всё ещё чувствуя себя оглушённой, выпорхнула из кабинета.

Девочка. Человек. Таноржка.

К тому моменту, как дошла до дверей клиники, я забыла про свой план «Б» смотаться в чужой одежде и улететь на Захран. Остановилась, оглянулась… Может, до родов? Мало ли? Вдруг не поверит, что я смогу воспитать достойно? Пока что ещё можно склонить меня к аборту, или, точнее, чистке, но после родов у Реджа рука не поднимется.

— Вика!

Муж распахнул объятия и прижал меня к себе. Несмотря на валящий снег, под которым он ждал всё это время, его руки и дыхание были горячими, как пустыня.

— Как ты, дорогая? Всё хорошо? — Он отодвинулся и внимательно посмотрел на меня. С тревогой на дне чёрных глаз. Такой уютный, такой родной.

Мне вдруг остро стало неловко и неудобно за все те мысли, что я передумала в последние полчаса. За выстроенный план побега, за сомнения… да за всё, одним словом.

— Я… хорошо. — Я постаралась искренне улыбнуться. — У нас будет девочка.

— Здорово. — Его глаза заблестели ещё ярче, а крупная несимметричная снежинка приземлилась прямо на нос. И сразу растаяла. — Как назовём?

И всё?!

Как назовём? Никаких вопросов про количество рук и расу?! Способности?

В горле запершило, в носу защипало, остро захотелось разреветься. Да уж, с момента беременности гормоны шалили и плакать хотелось часто. Я сама себя не узнавала, но сейчас… как будто кто-то придавил огромной тяжеленной гравиплатформой и всё это время я лежала под ней и задыхалась, думая, что мои дни сочтены, а Редж, этот сумасшедший засранец и силач, как всегда прошёл мимо, взмахнул рукой — и непомерный груз развеялся дымкой. Как?! Ну как у него это получается?!

В этот миг из-за хмурого неба внезапно вышло солнце. Такое редкое для этого времени года. Золотистый свет окутал длинную тёмную гриву мужа, запутался в его прядях и подсветил голову словно волшебный нимб. Щурясь, я даже залюбовалась этим зрелищем, так необычно он смотрелся против солнца.

— Эва… Эванжелина.

— «Вестница света»? — Тёмные брови Реджа взмыли высоко на лоб. Конечно же, он вспомнил древний язык. Я вот даже и не сомневалась, что он спец и в этом. — А что, мне нравится. У грозной валькирии обязательно должна родиться вестница света.

Он проказливо не то улыбнулся, не то ухмыльнулся в этом своём фирменном стиле, от которого у меня обычно начинали подрагивать колени, привлёк к себе и поцеловал в лоб.

— Иди садись во флаер и грейся, а я сейчас какао с маршмеллоу принесу во-о-он из той палатки. Оно сумасшедше вкусное. Это будет грех, если ты его не попробуешь. И полетим в «Логово». Хорошо?

— Хорошо. — Я почувствовала, как тепло расплывается в груди от заботы любимого мужчины, чмокнула Реджа в скулу и посеменила к припаркованному флаеру.

***

Редж Брайт

Я проводил взглядом фигурку любимой женщины, убедился, что она села во флаер, и рванул к палатке с какао, одновременно набирая Кима на коммуникаторе.

— Слушаю. Какие дальнейшие действия? — по-деловому отозвался лучший друг.

— Никаких. Отмена, — выдохнул я. — И, если можно, медицинскую карту Вики из сети Танорга удали, а также пошли кого-нибудь из наших провентилировать мозги сонологу, чтобы забыл об этом приёме. Сам не могу, занят. Ладно?

— Договорились… — послышался озадаченный голос Кима. — А надзор за вторым выходом из клиники и площадкой для квадрокоптеров тоже снимаю?

— Да, снимай. Все распоряжения отменяются.

— Хорошо… — Из комма послышались характерные звуки клавиш. — Редж, слушай, а что это вообще было, не объяснишь?

Я тяжело вздохнул, растирая кулаком место в грудине напротив сердца. Объяснить с точки зрения логики мои опасения было невозможно, но треклятая интуиция ещё никогда в жизни не подводила. Было что-то… не знаю что, но точно было.

А теперь нет.

— Не знаю, — честно ответил я. — Просто предчувствие, что могу потерять Викторию. Но сейчас оно прошло.

— Редж, иногда ты тот ещё параноик, — фыркнул Ким и вдруг стал серьёзным. — Слушай, ты мне как брат, и только поэтому я хочу тебе кое-что сказать…

— Что?

— Тут такое дело, я прикрепил жучок на Вику…

— О, Вселенная, Ким, ну зачем? Я же четко сказал, что меня только её безопасность волнует. Быстро отключай!

— Да-да, я уже. — В голосе друга неожиданно послышались виноватые нотки. — Редж, послушай, ты должен это знать.

Он замолчал, словно набирая в грудь воздуха побольше перед ответственным моментом.

— Что? — Я оглянулся на флаер, в котором сидела Вика. Не хотелось бы заставлять её долго ждать.

— Твоя жена призналась доку, что изменяла тебе. Что может быть беременна от другого мужчины. Пикси.

— Это всё? — Я наклонился к табличке с добавками к какао. — Горячий шоколад, тирамису, ваниль, корица, маршмеллоу… Как думаешь, может, ещё корицу добавить для Вики? Аллергии не будет? Или перебор?

— Редж! — рявкнул Ким. — Ты меня вообще слышишь?! Она призналась, что изменяла тебе!!! Что делать будешь? Я не смог о таком смолчать, сам понимаешь.

Я шумно вздохнул. Всё-таки парень младше меня и компьютерный гений, так что надо дать ему скидку на то, что порой он совершенно не разбирается в отношениях. Из всей нашей семьи пси-иллюзионистов не так много, и Ким как раз из таких. Рафаэль его пригласил в «Логово» за таланты в сфере информационной безопасности, а никак не за навыки в психологии.

Конечно же, можно было объяснить, что это самая очевидная ложь, которую могла склеить Виктория, чтобы узнать расу ребёнка, но… Я предпочёл ответить по-иному.

— Ким, а теперь ты послушай меня. Если ты будешь встречаться с женщиной… Нет, даже не так. Когда ты будешь встречаться с женщиной, если ты допустишь малейшую мысль, что она тебе изменяет, — беги. Потому что это не твоя женщина. Своей женщине ты будешь доверять всегда и без оглядки, кто бы что ни сказал вокруг. Даже если она будет нести полную ерунду, ты всё равно будешь ей доверять. Вот и всё. Понял?

— Понял, — рассеянно подтвердил друг и отключился.

Я же взял два какао из рождественской палатки и поспешил к своим девочкам.

Бонус 19. Мама Габриэллы и Ирэн

Таймлайн: спустя четыре года после событий книги «Жена по вызову с другой планеты». Габриэлла родила дочку Верену и беременна вторым малышом.

— Дочка, я тебя очень люблю, но так же ведь не делается! — Серафима Ферранто шумно вздохнула и покачала головой, глядя, как её дочь Габриэлла пытается одновременно и развлекать малышку, и проверять электронную почту. — Давай её мне на руки, я послежу.

— Ох, спасибо, мам. — Габи благодарно улыбнулась и пересадила гукающую Верену на руки своей матери. — Перед Новым годом столько дел скопилось… Видишь, без тебя ничего не успеваю! А касательно предложения, подумай ещё раз. Всё будет в порядке. Не бери в голову, это фиктивный брак, и только. Все понимают, что ты хочешь побыть с внучкой, а я снова беременна, мне требуется помощь. Треклятая канцелярия Аппарата Управления вредничает и не хочет давать тебе визу больше чем на неделю. Вейлор сказал, что обо всём договорился с дядей. Ирэн — одинокий мужчина и, кстати, успешный бизнесмен. Он будет рад взять тебя замуж по документам, и ты сможешь прилетать на Цварг хоть на круглый год.

— Габи, но у него может быть своя жизнь… Да и куда мне замуж? Ты хотя бы знаешь, сколько мне исполняется в этом году?

— Ма-а-ам, да ты у меня красавица, какая разница, сколько тебе исполнилось?! — Габи закатила глаза. — Вейлор уже поговорил с дядей. Ирэну правда не сложно.

Динь-дон.

— О, слышишь? Это они! — Габи встрепенулась и вспорхнула с кресла, придерживая живот одной рукой сквозь толстый вязаный кардиган. — Сейчас открою и познакомлю вас. Ты, главное, не отказывайся сразу. Присмотрись к Ирэну. Повторяю, это брак будет фиктивным, просто чтобы тебе визу дали.

С этими словами беременная госпожа де Бьён, в девичестве Ферранто, торопливо вышла из комнаты, а Серафима вздохнула и посмотрела на внучку. Маленькая проказница сползла с рук на диван и теперь безуспешно пыталась поймать равновесие на мягкой подушке, расшитой крупными красными оленями.

— Вроде бы дочь и замуж вышла, и твою сестричку ждёт, а всё ещё сущий ребёнок в душе, — пробормотала Серафима. — Ну как ей объяснить, что замуж не выходят ради документов?

— Н-надо?

Верена нахмурилась и посмотрела на бабушку. Та в ответ вздохнула и убрала подушку, чтобы годовалой внучке было проще стоять.

— Вот и я говорю ей, что не надо.

Серафима Ферранто была искренне рада за дочь, но скептически отнеслась к её авантюре с фиктивным браком ещё тогда, когда та про неё рассказала. Сейчас же дочь предлагала вновь повторить эту безумную выходку, но теперь уже с ней самой в главной роли.

Уму непостижимо!

Такими вещами, как брак, не играют, это серьёзное дело, да и мало ли что может произойти? В конце концов, совершенно посторонний мужчина в глазах общества будет считаться законным супругом. А если ему в голову придёт что-то плохое? Да и мало ли какие здесь на Цварге законы и что разрешено мужьям. Ладно ещё на Эльтоне их защищает государственный строй, а тут… на чужой планете она и вовсе будет никем. Серафима слышала, что в некоторых Мирах Федерации домашнее насилие декриминализовано. То есть даже если женщина пожалуется на побои в семье в соответствующую инстанцию и предъявит доказательства, её заявление не примут. А если будущий муж будет противен и станет принуждать к интиму? Не выпустит с планеты? Говорят, сами цваргини не могут покинуть планету без разрешения мужа. Кто знает, какой статус будет у замужней эльтонийки? В наше время законы меняются так быстро, жизнь такая шаткая штука…

Серафима передёрнула плечами. Не то чтобы она предвзято относилась к цваргам, но все они, с тёмно-сиреневым цветом кожи, этими громоздкими острыми рогами и смертоносными шипами, её пугали. Да даже само название расы — «цварги» — звучало для Серафимы как-то холодно и жёстко. Она была искренне рада за Габриэллу и не имела ничего против Вейлора — тот и вправду оказался очень приятным мужчиной, — но понятия не имела, как объяснить дочери, что цварги вызывают опасения.

Опять же, Габриэлла вскользь упомянула, что Ирэн — крупный мужчина. Серафима всегда побаивалась таких и старалась держаться подальше. Да и зачем этому загадочному Ирэну фиктивная супруга? Ей-то понятно, ей виза нужна, а ему? И ладно бы молодая жена, но женщина, у которой уже есть взрослая дочь?.. И как она сказала? Успешный бизнесмен? Тем более непонятно, зачем ему ввязываться в эту авантюру. Подозрительно это всё. Нет, определённо надо отказаться от замужества. Решено!

Верена упрямо пыталась забраться на подушку, на которой у неё, разумеется, не получалось встать. При очередной попытке внучка упала на попу и захныкала.

— Ба-а-а…

Серафима тут же подняла её на руки и принялась успокаивать.

— Ничего страшного, с первой попытки мало у кого получается… Давай на полу попробуем походить, ладно? Он всё же удобнее.

Эльтонийка поставила малышку на тёплый ясеневый паркет с подогревом и сама опустилась на колени, держа крошечные тёплые ладошки в своих и тем самым помогая внучке стоять. Та сразу прекратила хныкать и деловито заозиралась, размышляя, куда бы пойти на прогулку. Ближайший письменный стол показался ей хорошей целью. Как же легко у детей меняется настроение!

Серафима покачала головой, смотря и страхуя Верену, которая целеустремлённо зашагала вперед.

Всё-таки недельная виза раз в год — это так мало, чтобы побыть с внучкой и поймать все эти моменты… Первые шаги, первые смешные слова, множество улыбок…

В этот момент из коридора донеслись счастливый собачий лай и голоса, среди которых Серафима сразу же распознала зятя и дочь. А вот третий мужской голос звучал глубоко, почти бархатно и… неожиданно красиво. Он никак не соотносился с образом холодного фиктивного супруга, которого женщина мысленно нарисовала перед собой.

Миг — дверь отъехала в сторону, и в гостиной появился цварг. Серафима изумлённо замерла, глядя на мужчину, стоявшего вполоборота. Он был совершенно не таким, как она представляла. Да, крупный, с рогами и сиреневой кожей, но вместо угрожающего и властного вида он напоминал огромного и забавного плюшевого медведя. Заспанного и явно вылезшего из берлоги впопыхах. В густых чёрных бровях и волосах застряли тающие снежинки, на длинном элегантном пальто красовались собачьи слюни и шерсть, а образ завершали совершенно неподходящий аляпистый шарф и сетка шоколадных яиц.

Всё вместе вызвало у Серафимы непроизвольную улыбку.

— Рони, фу! Сидеть! — скомандовал он собаке, пытаясь отодвинуть яйца от наглой, но очень счастливой морды лабрадора. — Если кто-то думал, что волшебство Нового года — это ёлка и подарки, то нет, это когда ты успеваешь проскочить мимо супермаркета с праздничными очередями! — крикнул Ирэн и только после этого обернулся. — Ой, простите… Я, кажется, ошибся комнатой. Не знал, что у Габи подруга в гостях. Меня зовут Ирэн, а вас?

***
Ирэн привык, что девушки его воспринимают в лучшем случае как мебель. У него всегда был лишний вес, и, несмотря на уверенность в себе, отличное чувство юмора и хороший оклад, ни одна цваргиня, увидев в анкете его фотографию, так и не согласилась пойти на свидание. С внешностью и метаболизмом Ирэну фатально не повезло. Сколько бы он ни пытался похудеть, никогда не выходило. А женщины на их планете всегда были избалованными и отказывались даже встречаться, если им не нравились форма носа или размер стопы. С учётом соотношения рождаемости девочек к мальчикам на Цварге Ирэн объективно проигрывал сородичам. Не такой острый нос, недостаточно высокие скулы, слишком пухлая фигура, не хватает аристократической худобы, слишком неуклюжий… В детстве в школе некоторые цваргини даже демонстративно брезгливо морщились и не разрешали целовать им запястья, как это было принято на Цварге.

Когда племянник попросил об одолжении — жениться на маме Габриэллы, чтобы у той была свободная виза на Цварг, — Ирэн согласился, особо не раздумывая. А чего тут думать? Ему его паспорт и статус холостого ничего не греет, отметка хуже не сделает, а если кому-то от этого будет лучше, то почему бы и нет?

Утро не задалось с самого начала. В химчистке перепутали вещи, и вместо его шарфа выдали чужой, в магазине кто-то уронил на него подливку для мяса, которую тут же учуял Рони… И да, у Рони случилось несварение, из-за чего собаку нельзя было оставить дома. Как назло, именно сегодня Вейлор попросил подъехать, чтобы познакомиться с будущей женой.

— Вейлор, я сегодня никак не могу, — хмуро ответил Ирэн, рассматривая пальто. Только привёл в порядок, как, похоже, снова придётся сдавать в химчистку. — Мне буквально не в чем выйти из дома, и у Рони снова проблемы с желудком.

— Собаку хватай с собой, а ты подходишь в любом виде, — весело заявил племянник. — У нас все свои.

— Вейлор, я не шучу. Я не могу сегодня.

— Дядь, это не обсуждается. — Голос племянника стал серьёзнее. — У Серафимы заканчивается виза. Ей надо подавать заявление на продление, а для этого вам надо познакомиться и хотя бы сымитировать любовь с первого взгляда. После нашей с Габриэллой свадьбы у меня несколько кхм-м-м… попортились отношения с канцелярией Аппарата Управления. В общем, ты нужен как можно скорее. Обговорим вашу историю, и вы подадите документы на женитьбу. Завтра уже праздники, ничего не будет работать.

— Ладно, я понял. Сейчас хотя бы цветы куплю…

— Дядь, ну какие цветы? — Вейлор был непреклонен. — Сейчас же спускайся, я уже почти около твоего дома. Ты пробки видел, какие уже собираются?

Пришлось подчиниться этому тирану. К сожалению, из всего, что имелось на кухне и могло хоть как-то подойти к новогоднему столу, Ирэн нашёл лишь шоколадные яйца. Садясь в машину к племяннику, он неожиданно поймал себя на том, что волнуется. Несмотря на то что брак с матерью Габи должен быть фиктивным, Ирэну в душе очень хотелось понравиться этой женщине.

Поездка до дома Габи и Вейлора прошла аж с тремя остановками — Рони постоянно скулил и напоминал о себе, а у супермаркета и вовсе пришлось немного нарушить правила, чтобы обогнуть пробку. В тот момент, когда он зашёл в гостиную и увидел прелестную эльтонийку, выглядевшую немногим старше, чем жена племянника, Ирэн уже и забыл, с какой целью Вейлор его вызванивал с утра пораньше.

«Няня, что ли?» — подумал цварг, спешно осознавая, в каком он виде. Густые малиновые волосы женщины были заплетены в пышную французскую косу, фигуру украшало длинное вязаное платье. Очень уютное, как и сама эльтонийка, которая играла с Вереной. Она удивлённо посмотрела на него огромными лиловыми глазами.

«Красивая какая», — восхищённо подумал про себя Ирэн и чуть не сгорел со стыда, вспомнив, в каком он виде. Клоуны в цирке — и те приличнее выглядят.

— Ой, простите… Я, кажется, ошибся комнатой. Не знал, что у Габи подруга в гостях. Меня зовут Ирэн, а вас?

В этот момент Ирэн попытался спрятать от собаки шоколадные яйца — какой-никакой подарок для будущей фиктивной жены — за спину. Рони мгновенно решил, что с ним играют. Счастливо взвизгнул, подпрыгнул и облизал хозяина в лицо.

— Рони, фу-у-у!!

— Аф!

— Фу, я сказал, нельзя так делать!

— Аф-ф-ф!

«Жесть. Просто жесть. Потому цваргини и не соглашаются идти с тобой даже на свидания. Ты даже нормальное первое впечатление произвести не можешь», — разочарованно пробубнил внутренний голос.

Однако незнакомка неожиданно громко рассмеялась.

— Собаки как дети. Держите, у меня есть влажные салфетки.

— Спасибо, — смущённо пробормотал Ирэн, щурясь на один глаз. — Так как вас зовут?

— Серафима.

Серафима?!

— Ох…

— Давайте я помогу.

С этими словами эльтонийка подошла, и Ирэна окутал нежный аромат женских духов. Аккуратные пальчики пробежались по его лицу, за ними последовала влажная салфетка.

— Кажется, я ваша будущая фиктивная жена, — сказала она, пока помогала ему оттереть собачьи слюни.

— А я, видимо, ваш будущий фиктивный муж, — потрясённо пробормотал Ирэн. Во рту резко пересохло.

Ещё ни одна цваргиня не уделяла ему столько внимания. От волнения сердце забилось быстрее. Прикосновения эльтонийки были настолько нежными, что он на миг перестал дышать, боясь разрушить момент. Это было так неожиданно — её смех, её лёгкость, отсутствие предвзятости к его внешнему виду. Он привык, что крупная фигура, лишний вес и неуклюжесть вызывали у женщин только раздражение или равнодушие, но Серафима не была такой. Он чувствовал это по ментальному фону, благо с резонаторами всё было в порядке.

— Простите за этот нелепый момент, — тихо пробормотал он, чувствуя, как краснеет. — Я и не думал, что встреча пройдёт так… э-э-эм… весело.

Серафима улыбнулась, завершив вытирать его лицо, и посмотрела с теплотой. В её взгляде не было ни капли осуждения или насмешки. Наоборот, она словно видела что-то, чего он сам в себе не замечал.

— Весело — это хорошо, Ирэн, — ответила она. — В жизни не хватает таких моментов, особенно под Новый год. А ваша собака очаровательна. Рони, правда? — Серафима склонилась, чтобы погладить пса, который с радостью принял её внимание, виляя хвостом.

Ирэн смотрел на неё и не мог поверить, что эта женщина — его будущая фиктивная жена. Она была совершенно иной, чем те цваргини, с которыми он когда-то пытался наладить отношения.

— Я думал, что будет неловко, — признался Ирэн, опуская глаза на собаку, которая теперь лежала у ног Серафимы. — Но вы… вы такая непринуждённая.

Серафима подняла на него взгляд, глаза сияли теплотой и задором.

— А зачем делать что-то неловким, если можно просто… радоваться моменту? — ответила она мягко. — Знаете, Ирэн, я не думала, что приеду сюда и встречу кого-то… вроде вас. И я планировала отказаться от брака.

Его сердце забилось ещё сильнее. Слова Серафимы задели что-то внутри, что он давно уже спрятал за стенами неуверенности. Он всегда считал себя непривлекательным и не достойным внимания. Но сейчас, в этот момент, когда их взгляды встретились, Ирэн вдруг почувствовал, что это может быть не просто фиктивный брак.

— А сейчас?

— А я сейчас я думаю, что всё-таки стоит попробовать, — мягко произнесла она, её голос был тёплым, как огонь в камине.

Ирэн не мог сдержать улыбки. Впервые за долгие годы он почувствовал, что, возможно, это не просто случайность, а начало чего-то большего.