Ася.

Звенит звонок.

Дети подскакивают и шустро закидывают учебники и тетради в портфели.

— Куда? Куда?! — Стучу ручкой по столу, привлекая к себе внимание. — Ребята, сядьте, пожалуйста, на места! Звонок для учителя!

Нестройный хор вздохов разочарования заполняет класс.

— Ася Владимировна, там же сейчас очередь в столовку набежит!

— Домашнее задание кто записывать будет? Открываем дневники.

— Так вы нам в чат скиньте.

Вот же обленились!

— Рассаживаемся и записываем! — настаиваю я на своём.

Дети занимают места за партами, а глаза голодные! Смотрят на меня, как галчата. Ох уж эти растущие организмы.

Записываю на доске домашнее задание и отпускаю ребятишек — у меня самой сегодня нет времени, чтобы задерживаться.

Собираюсь, накидываю пальто и забегаю в учительскую, чтобы вернуть классный журнал на место. В учительской какой-то кипиш происходит — девчонки побросали недопитый кофе и собрались у подоконника. Стрекочут о чём-то, перешёптываются и хихикают.

— Что такое? Опять дерутся? — Пробиваюсь я к окну.

— Да нет! — Катя, новенькая математичка наша, двигается, уступая мне место. — Ась, ты глянь, какая машина!

Ого…

Большая. Чёрная, блестящая, с устрашающей квадратной мордой и наполированными до блеска продолговатыми фарами. Дорогущая, наверное.

Меня от одного вида этой машины прошибает холодным потом, потому что моментально она наталкивает на мысли о Дамире. Он любил вот такое, агрессивное, чтобы его боялись и сторонились даже на дороге.

Выпихиваю эти мысли из головы.

Дамир в прошлом. Далеко в прошлом. Но у меня внутри всё ещё коротит, словно там оголённые провода.

— Это чья? — интересуюсь я.

— Отец чей-то, видимо, к директору приехал. Я видела, как он в кабинет заходил. — Доверительным полушёпотом говорит Катя, словно этот самый отец может нас сейчас подслушивать.

— Солидный такой! В костюмчике! — Играет бровями Лена, англичанка. — Нет, ну где вы видели мужчин в костюмах сейчас? Это же вымирающий вид!

— Да брось! А директор наш? — Улыбаюсь я.

Лена фыркает.

Конечно, лысеющая макушка и выдающийся вперёд живот Александра Ивановича уже не волнуют нежные женские сердца. Хотя, говорят, в своё время наш директор был тем ещё Казановой.

— Эх, мне бы такого мужчину! — мечтательно выдаёт Лена, не сводя глаз с машины.

— Так вперёд! Выйди на улицу и подверни ногу прямо у этого танка. Может, и тебе кусочек счастья перепадёт.

— Ага, придумаешь тоже. Такие, как мы, таким, как они, не интересны.

Утверждение спорное. Когда-то меня, простую учительницу, Дамир заприметил именно в школе. И его не смутила разница статусов и материального положения. Но как бы там ни было, ничего хорошего из этого всё равно не вышло.

— А ты куда намылилась? — спрашивает Катя.

— Мне к врачу надо, так что я на сегодня отработала.

— У моих же сегодня спецкурс у тебя. Не вернёшься?

— Кать, я тебя умоляю. — Отламываю от печенья кусочек, кладу в рот. Сама сегодня ничего не ела еще! — Полтора землекопа на эти спецкурсы ходит. Переживут. Директор меня отпустил.

— Ну, конечно. А потом родители с меня спрашивают, почему их детей к ЕГЭ не готовят.

— Будут претензии — отправляй ко мне. Всё, девочки, пока-пока! — раздаю я воздушные поцелуйчики и убегаю.

— Пока! — вяло бросает мне Лена вслед и, бубня себе под нос что-то о несправедливости жизни, возвращается за стол к недопитому кофе.

Спускаюсь на первый этаж, прохожу мимо кабинета директора, а нос мой улавливает знакомые нотки. Те самые, что снова откидывают к прошлому. К Дамиру.

Сердце замирает и ухает вниз, а затем долбит с удвоенной силой в рёбра.

Я пытаюсь успокоить глупое сердечко.

Это галлюцинации какие-то. Не может быть здесь Дамира. Это машина отца кого-то из ребятишек. Ась, ты сама подумай, ну как бы он тебя нашёл? Ты хорошо спряталась, надёжно, так что отставить панику. А запах — так это очень попсовый среди состоятельных мужчин аромат. Не надо притягивать за уши.

Немного отпускает.

Мне бы заглянуть к директору и сказать, что ухожу. Предупредить на случай, если он успел уже забыть об этом. Но ладонь застывает над ручкой двери, и я просто не могу заставить себя войти в его кабинет. Какой-то иррациональный страх перед гостем Александра Ивановича гонит меня прочь отсюда.

Чёрт с ним, разрешение у меня есть, претензий быть не должно.

Такси уже ждёт за воротами школы.

Сажусь в машину, мысленно ругая себя за расточительство. Это какие-то жалкие двести рублей, но мне каждая копейка дорога. Если бы я отпросилась с пятого урока, а не с шестого, успела бы доехать на автобусе. Теперь же придется раскошелиться.

Такси трогается.

Я оборачиваюсь и бросаю на большую машину прощальный взгляд.

Внутри тихо, но настойчиво вибрирует тревога...