Я стояла около огромного древнего древа Аравэна. Рубиновое дерево отливало алым, особенно сейчас, на закате. Ровно с восходом солнца я должна войти с Демьяном в портал, чтобы попытаться вернуть Ночной Глаз.

Свет окрашивал все в неприятный оттенок красной боли. Вроде бы наступала ночь — время покоя, но меня не покидало ужасное угнетающее состояние безысходности.

А если не получится?

Эдер подошел ко мне и обнял. Провел носом по шее и прошептал древнее заклинание на удачу. Я обернулась к нему, не разрывая объятия, и прижалась к его мощному торсу. Он был в черной тунике, накинув поверх меховую накидку.

Я провела по мягкому меху рукой и прикрыла глаза.

— Мира, только одно твое слово, и я никуда не отпущу тебя. Только скажи! — проговорил Эдер, но его голос, его мольба меня уже не собьют с выбора того пути, который я приняла всей душой.

Мы должны спасти свои миры, а наша любовь — награда за смелость.

— Эдер... — потянулась к его губам и утонула в его тепле и меховой мягкости накидки, в которую он меня укутал.

Внутри все болело. Сердце рвалось на части. Как же мне тяжело было не сжать эту накидку, не ухватиться за руку Эдера и не прошептать, чтобы он меня не отпускал.

И я знаю, что он спрячет меня, убережет своей магией, остатками магии, но наши миры... Счастья на горе не построишь. И наша с ним судьба предопределена.

— Давай я отнесу тебя в постель, — предлагает Эдер, а я понимаю, что это наша последняя ночь, и я намеревалась провести ее только вдвоем, чтобы утром с новыми силами и сердцем, наполненным любовью, войти в портал Рубинового древа.

Я улыбаюсь и киваю своему истинному.

А на рассвете, когда прохлада ночи еще стелилась по земле, я стояла в меховой накидке рядом с Демьяном, который смотрел напряженно на мягкое мерцание магии вокруг древа.

Нас провожал Адлар, верный Анкэль и сам Эдерхард. Больше никого не допустили к магическому колодцу, что был спрятан в главном замке Аравэна. Сюда мог провести только сам князь и больше никто. И Адлар с Анкэлем пришли в запретное место благодаря ему. И, наверное, это помогло мне не отступить от принятого решения.

Демьян выпрямил плечи, вздохнул и сделал шаг к порталу, почти к магическое кромке, а я оглянулась на Эдера, запечатлела его образ в своем сердце и шагнула следом.

Но за миг, за песчинку в горстке песочных часов, что-то произошло. Что-то страшное!

На меня вдруг налетел северный ветер, вырвавшийся из Демьяна, как только он пересек грань. Все его тело вдруг стало исчезать, выпуская магический ветер. Я испуганно замерла, не веря глазам.

— Демьян! — закричала я другу, но он стал ветром. Я резко развернулась к Эдеру и задохнулась от ужаса: он вместе с Анкэлем лежал на земле около ступеней, весь окровавленный от сотни порезов на теле, а над ним, словно птица-падальщик, замер Адлар. Он поднял на меня свой жуткий взгляд и растянул губы.

— А теперь твоя очередь.

Я пошатнулась назад, и он, направив на меня свою трость, подтолкнул меня своей магией. Я пересекла грань, как и Демьян. И задохнулась от боли во всем теле. Он стало распадаться на моих глазах, превращаясь в алую пыльцу, что кружилась вокруг меня. Господи, что сейчас происходило?! Мне было так страшно!

Из последних сил под хохот Адлара я взглянула на Эдерхарда и вдруг поняла, что он принял вторую сущность, пытаясь залечить себя. Его глаза так и застыли на мне, полные бескрайней боли.

Я умирала, а он умирал вместе со мной, не в силах мне помочь.

Последнее, что я почувствовала, как мое сердце замерло и превратилось в камень, а вся кружащая пыльца ринулась ко мне, впитываясь в эту плотную безжизненную структуру.

Мои губы уже не смогли издать ни звука, рассыпаясь на алую пыль, на них навечно застыло: «Прости».

«Прости, что не спасла нас».