— Да, натворила ты… Зная характер генерального, спасти тебя от увольнения будет нелегко, — заявляет начальница отдела маркетинга Анжелика Витальевна, буравя меня маленькими, чересчур ярко накрашенными глазками-щёлочками, - но, чтобы остаться без работы перед Новым годом… Ничего хорошего…

Она цокает, покачивая головой, и в этот момент очень напоминает мне статуэтку гейши, которая стояла на старинном бабушкином комоде, украшенном резьбой.

Поджимаю губы, чтобы Анжелика Витальевна не заметила невольную улыбку, и прячу взгляд, как провинившаяся школьница, уставившись в блестящий паркет. Вернее, на свои ещё недавно белые, а сейчас с россыпью рыжеватых пятен, кроссовки с мехом.

— Хотя ты у нас девочка ответственная, исполнительная… Пожалуй, замолвлю за тебя словечко перед Михаилом Владимировичем, — продолжает она, как будто смягчившись, — Но взамен на услугу. Надо задержаться и подготовить офис к новогоднему корпоративу. Нарядить ёлку, развесить гирлянды, ленты, снежинки, венки. Проверить и, если что, подремонтировать реквизит для конкурсов, да и вообще навести праздничный лоск. Сейчас у остальных самая сдача отчётов, всем некогда. А ты, Ариана, у нас вольная птица. Не замужем, детей нет. Работа не бей лежачего. Свободного времени много.

Ага, действительно, труд курьера максимально прост… Мозг, отказывающийся воспринимать новую реальность, без моего участия командует языку задать спасительный, хоть и абсолютно дурацкий вопрос.— Одна?! Я не успею… - испуганно прикидываю, сколько времени может занять внезапное поручение, - И разве босс не выделил деньги на декораторов?— Если за вечер не успеешь, можно и завтра закончить, спешки нет. Корпоратив только в пятницу, - Анжелика Витальевна поджимает губы, отчего её кислотно-розовая помада собирается в недовольные складочки, - А вообще, не суй свой нос, Ветрова, куда и какие деньги выделяются. Это тебя не касается. Босс терпеть не может Новый год, и ему абсолютно не интересно, как мы всё организуем. Бюджет, скажем так, символический. На реквизит хватило. На оплату труда декоратора и уборщицы — нет.

Раздаётся осторожный стук в дверь. Заглядывает Юлька, моя подруга, младший ассистент в отделе маркетинга. Её большие глаза полны паники и вины. Подслушивала, конечно...

— Можно? Аня, соглашайся, — шепчет мне, — Я помогу тебе, честно! Мы вдвоём быстренько всё сделаем… тем более я тоже капельку виновата…

Капельку, ага. Всё началось с неё! Вернее, с её внезапной, неудержимой жажды «той самой и никакой больше, колы» из фудкорта на первом этаже.

«Ну, пожааалуйста, а то я прям щас умру, если не выпью стаканчик. А в других пузырьки вообще не такие и запах химический. Тебе же всё равно по пути!».

Юлька беременна, она на пятом месяце. Как отказать? И вот полчаса назад я, курьер Ариана Ветрова, после изнурительного разноса документов по заснеженному городу, заскакиваю в точку фастфуда.

Закупившись по списку, направляюсь к лифту, в рюкзаке за спиной сумка с пачкой контрактов, в руке — литровый стакан колы. Со вздохом облегчения расстёгиваю куртку и тянусь к кнопке двадцать второго этажа, именно там находится наш офис. Расслабившись, облокачиваюсь на зеркальную стену, представляя, как через пару часов плюхнусь на диван в однушке, которую снимаю, и вытяну гудящие ноги, наконец.

Но тут следом за мной в лифт входит он. Сам босс, хозяин как минимум десяти этажей здания, Скоробогатов Михаил Владимирович. Он приносит с собой запах морозного воздуха и дорогого древесного парфюма, заполняет собой большую часть пространства. Не здоровается, даже не смотрит в мою сторону, как будто он один в лифте. Зубами по очереди снимает кожаные перчатки, не отрывая сурового взгляда от экрана своего телефона. Боже, только не это…

О крутом нраве босса ходят легенды, и я испуганно вжимаюсь в угол, стараясь стать невидимкой или хотя бы частью интерьера. Почти не дышу.

Двери закрываются. Лифт с лёгким толчком начинает подъём. Я смотрю вниз, рассматриваю чёрные, безупречно чистые ботинки босса.

И тут боковым зрением замечаю, что он отрывает взгляд от телефона.

Испуганно, как загнанный зверёк, поднимаю глаза. Ох, какой красавчик… Вблизи это не просто мужчина… Это образец. Вот именно так должен выглядеть тот, кто мог бы очаровать меня. Широкие скулы, твёрдый, почти квадратный подбородок с едва заметной ямочкой. Тёмные, аккуратно подстриженные волосы. Тонко прорисованные губы. Тёмно-карие глаза, в которых в эту минуту читается немного хищный интерес.

— Ты кто? Не помню тебя, - приподняв бровь, он медленно, оценивающе скользит по моей фигуре снизу вверх, по кроссовкам, спортивным штанам, задерживается на груди.

Прослеживаю за его взглядом и вижу, что футболка слишком сильно обтягивает. А бюстгальтер у меня тоненький совсем. Неловко запахиваю куртку, открываю рот, чтоб ответить, но звук не выходит. Только какой-то позорный писк.

Сглатываю и замираю снова, понимая, что дальше пытаться бесполезно.

Задумчиво склонив голову набок, считаю, сколько плиток на полу разделяет нас от выхода. Может, босс забудет про меня… Главное, не привлекать внимания. Ещё несколько секунд, и лифт остановится, каждый из нас отправится по своим делам...

Босс шагает ко мне. Пространство кабинки мгновенно сокращается вдвое.

— Подними голову, — приказывает тихо.

Я не могу ослушаться. Медленно поднимаю подбородок, но глазами упрямо смотрю куда-то в область его кадыка.

— Дай-ка…

И тогда он совершает действие, которого я не ожидала. Он касается пальцами моей шеи и выуживает из-под футболки наружу пропускную карту, висящую на красном шнурке.

— Ветрова. Курьер.

Я начинаю паниковать. В офисе постоянно шепчутся о том, что босс – жёсткий, нетерпимый к любым косякам, человек. Что он может уволить работника за опоздание на пять минут, за пятно на рубашке, за громкий смех или не соответствующий его внутренним нормам взгляд. А я сейчас — воплощение всего неправильного и нелепого, что может быть. Без макияжа, с растрёпанным хвостиком на голове, одежда далека от дресс-кода компании… Меня бросает в дрожь. И случается неизбежное. Закон подлости в чистом виде.

Мои пальцы разжимаются. Стакан ледяной колы выскальзывает из них и летит по короткой, невероятно чёткой траектории, переворачивается в воздухе и с сочным хлюпающим звуком обрушивается, расплескавшись прямо на безупречно отглаженные серые, скорее всего, дорогущие брюки и ботинки Михаила Владимировича. Ледяные кубики с весёлым звоном рассыпаются по полу лифта, скатываясь к его ногам. Липкая сладкая жидкость мгновенно впитывается в ткань, оставляя тёмные, ужасающие сочностью и размерами, пятна.

— Ой… - замираю, почти готовая к мгновенной казни.

Босс смотрит вниз. Затем медленно-медленно поднимает на меня глаза. И в них теперь горит раздражение и праведный гнев.

— Ты что сделала?! — ревёт он.

В ту же секунду лифт останавливается, двери разъезжаются. Инстинкт самосохранения вышибает меня из ступора.

Как спринтер со старта, я отталкиваю босса, выскакиваю наружу, и бегу, не разбирая дороги, лавируя между столами.

— Ветрова, стой! — несётся мне вслед его раскатистый, полный ярости рык. — Уволю!