Прошлое.

- Папа, ты шутишь? – вырвалось у меня, когда он произнес эти слова. - Я должна выйти замуж?

Потрясённая,  смотрю на отца.  Он не в себе? Его лицо,  такое уверенное и полное жизни, сейчас казалось изможденным, а в глазах, обычно блестящих озорным огоньком, затаилась какая-то тревога. Я отметила, как он постарел за последнее время. Морщины вокруг глаз стали глубже, а седина в волосах, казалось, прибавилась за считанные месяцы.

- Папа,   скажи, что ты шутишь? – повторила вопрос, находясь в шоке   от услышанного.

Я знала, что у него проблемы в бизнесе. Об этом шептались в семье, мама иногда вздыхала, глядя на счета, говорила, что нужно начинать  экономить,   но отец    уверял, что всё в порядке. Он был мастером делать вид, что контролирует ситуацию, даже когда она ускользала из его рук.

Честно  сказать, я   не вникала в подробности.  Мне казалось, что это его мир, взрослый и сложный, а я   ещё слишком молода, чтобы понимать все эти цифры и сделки. А если и спрашивала, папа говорил, что я не должна забивать голову, он всё разрулит.

И вот, теперь, этот странный разговор.

- Нет, Машенька, не шучу, – его голос звучал устало, но твердо. Он потер виски, словно пытаясь прогнать головную боль. - Это… это единственный выход.

Я   почувствовала, как холод пробежал по спине.

- Единственный выход? Папа, что происходит? Ты же говорил, что всё хорошо.

Он вздохнул, и этот вздох был полон такого отчаяния, что почувствовала, как моё   собственное сердце сжимается.

- Я говорил, потому что не хотел тебя расстраивать. Но… дела пошли совсем плохо, доченька.  Очень плохо. Я влез в долги, большие долги. И теперь… теперь мне нужна помощь.

Он замолчал, в тишине кабинета повисло напряжение. Я   пыталась осмыслить услышанное.

Мой отец, сильный и независимый, в долгах? Это казалось немыслимым.

- И… и как я могу помочь? – спросила , чувствуя себя беспомощной. - Я могу взять подработку, я могу…

- Нет, Маша, это не то, что ты можешь решить своими силами, – он покачал головой.   - Это…эээ...предложение от одного моего кредитора. Он… он готов помочь мне с долгами. Полностью. Но взамен…

Он снова замолчал,   но я уже знала, что последует дальше. Я   видела это в его глазах, в его нерешительности.

- Взамен он хочет… он хочет, чтобы ты вышла за него замуж, – закончил он, и его голос почти сорвался.

Я   почувствовала, как земля уходит из-под ног.

- Что?! Папа, ты серьезно? Ты хочешь продать меня?!

Мой голос дрожал от возмущения и обиды. Я никогда не думала, что такое может произойти. Отец, который всегда говорил мне, как важна любовь и собственный выбор, теперь предлагал выйти замуж за незнакомого человека ради денег.

- Машенька, пожалуйста, пойми,  – он попытался взять меня   за руку, но я   резко отдернула свою. - Это не продажа. Это… это сделка. Он человек влиятельный, он сможет обеспечить тебе достойную жизнь. Ты станешь женой богатого, уважаемого человек.

Я   молчала, мои  губы были плотно сжаты.   Хмуро смотрела на отца, пытаясь разглядеть в его глазах ту прежнюю силу, которую   так любила, но видела лишь отчаяние.

- Присядь, Машенька, – он указал на кресло у камина, но я осталась стоять, словно прикованная к месту. – Я должен тебе объяснить.

Он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

- У меня большие финансовые проблемы, Маша. Очень большие. Я… я не справился. Если меня объявят банкротом, то мы потеряем всё! Дом, имущество,  семейную компанию.

Слово «банкрот» прозвучало как приговор. Я   почувствовала, как страх прошёл по спине.

- Этот дом… – он обвел взглядом просторный кабинет,   где мы  провели столько счастливых моментов, – его выставят на продажу. Все, что мы имеем, все, что ты любишь,   уйдет с молотка.

Его взгляд остановился на моём  любимом рояле, на картинах, которые они когда-то выбирали вместе с мамой.

- Автомобили…– он запнулся, –  арестуют. Счета…тоже. Мы останемся ни с чем, Машенька. Абсолютно ни с чем!

Он смотрел на меня, ожидая хоть какой-то реакции, но я  была как будто парализована.  Впала в ступор. Мой  мир, такой привычный и безопасный, рушился на глазах. Я видела, как отец, мой герой, оказался в ловушке собственных ошибок, и это было страшнее любого банкротства.

- И этот человек… – он снова попытался начать, но я,   наконец,   обрела голос, тихий, но твердый.

- Кто он, папа? – спросила она,   в моём  голосе звучала не только боль, но и зарождающаяся решимость. – И что за «сделка», которую вы заключили?