– Я не выйду за него замуж! - решительно заявила я. - Вы не имеете права выдавать меня против воли!

Мама, поджав выкрашенные ярко-алой помадой губы, схватилась за руку хмурого отца.

– Лиман, она совсем не хочет слушаться! - пожаловалась она. - В кого у нее это? Сестры - ну просто ангелочки, а эта - чертенок!

– Ну точно не в меня, - усмехнулся в седую бороду отец. - Вивьен! Ты должна послушаться. Все девушки нашего рода выходят замуж за “безликих демонов”. Это традиция. Обет, который нарушить мы не имеем права. К этому событию мы готовили вас с сестрами с рождения.

– Но я даже не знаю, кто он! - в отчаянии крикнула я. - Даже лица не видела!

– Разумеется, ты не видела его лица. До свадьбы он не имеет права открыться, - сказала мама. - Послушай, милая, ты должна смириться. Сегодня вечером он придет к нам на ужин. Вот и познакомишься. Может, все не так плохо, и он понравится тебе? Вот было бы здорово!

– Я не хочу замуж вообще! - огрызнулась я.

И это была чистая правда! Видала я всех этих демонов… Вот только, с родителями было очень сложно спорить.

– Вивьен! - сурово сказал отец. - То, что ты хочешь или не хочешь, никого не волнует. Ты обязана! Ты родилась в этой семье. Так что, будь добра, не урони ее честь!

Я шмыгнула носом, изо всех сил стараясь не разреветься. Я знала, что рано или поздно за мной придут. Но не думала, что стану первой из сестер, хотя я была самая младшая! Мне только-только исполнилось восемнадцать. Но я не была красавицей, как Иримэ или Меана. Они пошли в мать, и все восхищались их фарфоровой кожей, точеными чертами лица и густыми, цвета расплавленного золота, волосами. И все же, демон, выбиравший по портрету, отчего-то остановился на мне - худощавой и угловатой девчонке, с мышастым оттенком волос и невзрачными серыми глазами. Вдобавок ко всему бонусом к подобной внешности шел весьма непоседливый характер, которым родные и близкие попрекали меня едва ли не каждый день с самого рождения.

– Я хочу спать… - сказала я, понимая, что продолжать разговор дальше не имеет смысла.

С родителями договориться я не смогу. Слишком хорошо их знала. Да и о “традиции рода” мне напоминали постоянно, желая приучить к мысли, что я вроде как и не принадлежу себе.

Вот только я не приучалась. А, напротив, желала свободы.

– Вот и славно… - смягчилась мама, не догадываясь о том, что я и думать не хотела о покорности, а своими словами лишь жаждала остаться одной и все обдумать. - Выспишься, будешь перед взором “Безликого” еще прекрасней…

– Куда уж там… - пробормотала я, но родительница уже не слышала, оставляя меня в комнате одну.