Василиса

- Васька! Небесная, стой кому говорят!

- Чирков отвали, нахрен. Я опаздываю, так что сопли по моим штанам будешь размазывать завтра!

Кричала придурку-одногруппнику, даже не поворачиваясь. Я ведь реально уже могла не успеть вовремя на тренировку. Машутка наша, препод по микробе, затянула сегодня с раздачей тем рефератов, тем самым лишая меня и остальную группу законных пятнадцати минут свободного времени. Теперь я могла пропустить свой автобус и вообще никуда не попасть.

Уже подбегая к дороге, вижу «любимый» номер «69» моего рейсового и добавляю скорости, практически выпрыгивая на пешеходный переход. В последнюю секунду замечаю чёрный спортивный авто, несущийся на меня. Он тормозить точно не собирается, так что я совершаю какой-то чудовищный рывок назад, а чёрный глянцевый металл проносится в двух миллиметрах от меня.

И если тачка несётся дальше, то я заваливаюсь назад в неконтролируемом полёте всех моих сорока восьми килограмм.

- Вашу мать, как больно! – вырывается из меня «русская» поэзия, когда задница со всего размаха приземляется на асфальт.

Слышу вскрики позади себя, и только собираюсь открыть рот, чтобы всех успокоить своим чудо спасением, как раздаётся противный хлопок и скрежет металла. У меня аж лицо перекосило, как от наисильнейшей зубной боли.

Поворачиваю голову в сторону звука, хотя примерно и так представляю, что увижу. Аварию.

Действительно, три автомобиля сцепились в танце и теперь замерли в финальной позе. Причём в этом «танго втроём» участвовала и та спортивка, что меня секундой ранее не превратила в маленькую кучку человеческого дерьма. Ей как раз досталось больше всего, так как она исполняла женскую партию – посередине.

Злорадная улыбка просто осветила моё лицо. Есть справедливость на этом свете! Вот нехер было так спешить и давить несчастную девочку на пешеходе!

Там, как и возле меня, началась суета, так что пока мне скорую не вызвали, осторожно, правда не без помощи милой женщины, поднялась с асфальта.

- Я в порядке. Спасибо, - потирая разбитую задницу и колено, попыталась привести в порядок свою одежду.

- Ох, деточка! Я думала, она тебя сейчас просто переедет, - волнительно вздохнула сердобольная свидетельница моего забега.

Я тоже так успела подумать.

Приложилась я знатно, всё-таки асфальт- это тебе не спортивные маты, но боль отрезвляет. Я вспоминаю, куда и зачем спешила, и как раз успеваю бросить прощальный взгляд на задний бампер своего автобуса.

Вот же своловство! Следующий будет только через тридцать минут. На тренировку идти вообще нет смысла.

Зато теперь хочется пойти и настучать некоторым водилам по рогам, а то, что они у него имелись, я ни минуты не сомневалась. Козёл же!

Надо отметить, что на месте аварии народ из соседних пострадавших машин волновался. Нездоровое волнение, но я, не обращая внимание на тревожный звоночек где-то в районе печени, пошла дальше.

Он не выходил. Водитель моей катафалки оставался в машине, а вот двое мужчин и одна блондинка явно хотели к нему. Да только не судьба им! Двери с обеих сторон от удара походу заклинило, и они бестолково дёргали ручки.

Перешла дорогу и уже хотела пойти в сквер, чтобы прогуляться в ожидании транспорта, как это далёкое «помогите» доносится до меня.

Ну, нет! Так нечестно!

Эта блондинка, что наворачивает круги, будто собирается взять олимпийское золото во всех видах лёгкой атлетики.

И тут во мне просыпается чувство долга. Я на четвёртом курсе медицинского колледжа, почти фельдшер скорой помощи, которая уже три месяца "поддежуривает" на подстанции.

Бегу туда, хмурясь от мысли, что придётся помогать моему злодею.

- Что случилось? – спрашиваю сразу всех и никого отдельно.

- Мужчина … он ... там кровь, - естественно, первой реагирует блондинка.

Да только от неё толку нуль. Бросаю взгляд на ближайшего мужчину, что с интересом смотрит на меня.

Я знаю, почему он так смотрит, но мне сейчас не до его суждений.

- Я фельдшер. Если поделитесь информацией, будет просто замечательно.

Мужик отмирает.

- Водила не шевелится, а попасть в машину не можем. Скорую я вызвал.

Показываю большой палец в знак одобрения и пытаюсь пробраться к тачке.

Когда удаётся запрыгнуть на капот, то первое, что бросается в глаза-это отсутствие «подушек».

Тачка не просто новая, она шикарная, так что всё должно быть. Я знаю это точно. У меня отец и брат автослесари.

Но эти «airbag» благополучно не сработали, а удар был нехилый. Всматриваюсь в неподвижное тело. Тонкая струйка крови по виску и изо рта.

Так сразу и не скажешь, жив вообще или нет. Отсюда да через разбитое лобовое движение грудной клетки не отследить.

Надо бы в гости к этому кандидату на ближайшие похороны.

- Мне надо в машину. Может, попробуем задние двери как-нибудь открыть.

Их не совсем зажало, так что есть шанс.

- А может, через окно? – это снова подаёт идею тот самый, что вызвал скорую и продолжает пялиться на меня.

- Может.

Стёкла разбиты почти все, но вылетело только одно, в которое я, наверное, смогу пролезть.

Начинаю раздеваться. Во-первых, жалко новую куртку, а во-вторых, в ней неудобно двигаться.

На улице конец октября и уже снежинки в воздухе витают, но снимаю и шарф с шапкой. Сапоги оставляю, что было удобно выбить остатки стекла и потом не поранить ноги об осколки. В машине их сто пудово немерено.

- Можете подержать мои вещи? – спрашиваю всё того же мужика.

Он походу отдельно от той парочки – седеющего папика и блонди.

- Конечно.

- Спасибо.

- Игнат.

О! Как складно он вставил своё имя, но хоть меня и учили манерам, то я просто кивнула.

Выдохнула белое облачко пара и взялась за крышу машины, чтобы подтянуться и закинуть своё миниатюрное тело в окно.

- Давай помогу, - энергично протягивая руки в мою сторону, предлагает мой свежеиспечённый знакомый.

- Нет. Сама. Держи лучше вещи. Особенно рюкзак.

У меня там полжизни, поэтому оставлять его хер знает кому не собираюсь, но не могу взять с собой.

Мой холодный и резкий тон, как всегда, срабатывает, а то! Почти всю сознательную жизнь отрабатываю навыки самозащиты.

Игнат примирительно поднимает ладони вверх и делает шаг назад.

Отлично!

Подтягиваюсь и ныряю в машину. Я Иголка. Меня так брат зовёт и всегда предлагает загадать Деду Морозу на Новый Год жопу и титьки. Ну, не сложно понять, какую часть тела я ему предлагаю загадать в ответ.

- Ну, как дела? – интересуется Игнат, заглядывая в это же окно.

- Нормально … у меня. Подайте, пожалуйста, аптечку, желательно, чтобы там был аммиак, ну нашатырь.

- Хорошо.

Мужчина исчезает, и я пользуюсь свободой, быстро перебираюсь вперёд. Смахивая подошвой ботинка осколки, устраиваюсь на разделительную консоль, обшитую дорогим «карбоном». Наверное, увидев, как я безбожно отношусь к салону машины, хозяина инсульт хватит.

Он красивый. Мне не показалось, когда смотрела на него через лобовое стекло.

Примерно лет тридцать пять, тёмные волосы с несколькими седыми волосками на висках, волевой подбородок, жёсткие скулы, красивый нос и маленькая родинка в конце изгиба левой брови. Именно через неё струится тёмная полоска крови.

Рядом с ним валяется мобильник, и я вспоминаю, что когда он пролетал мимо меня, то его рука была прижата к голове.

- Вот видишь, Бэтмен, к чему приводит разговор по телефону, - шепчу ему, тем самым стараюсь расслабить себя.

И кладу пальцы на его сонную артерию в поисках пульса. Выдыхаю. Под моими холодными подушечками отчётливо и ровно пульсирует. Он жив.

- Повезло тебе, придурок, - радостно дышу и показываю большой палец блонди.

Она с большими глазами, хоть и стоит на некотором расстоянии от машины, очень старается разглядеть, что у меня тут происходит.

Да-да. Бессовестно лапаю красивого взрослого мужика. Обзавидуйся!

Расстегиваю двубортный пиджак, а под ним-таки броня из одежды – рубашка, жилетка и походу ещё один пиджак, это помимо атласного галстука алого цвета с золотым зажимом. Замерзшими пальцами неумело пытаюсь развязать галстук, что так туго прилежит к шее.

С третьей попытки получается, и я принимаюсь за пуговицы на рубашке. Пальцы немного дрожат, а дыхание как-то странно срывается и жжёт изнутри излишками углекислого газа. После третьей бросаю это дело и снова проверяю пульсацию сонной артерии на шее. Ощупываю рёбра и живот мужчины прямо через ткань, иначе не могу – пальцы колет миллионом мелких иголок, наверное, от нервов, да и возится с одеждой нет смысла. Его кожа, что видна из ворота расстёгнутой рубахи, идеальная, но прохладная из-за быстрого падения температуры в салоне.

Патологии нигде не нахожу, и на том спасибо.

- Я принёс, - кричит Игнат, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

Видимо, раздевание мужчины без сознания меня очень увлекает. Извращенка.

- Ага. Спасибо.

Слегка высовываюсь назад и забираю аптечку.

- Может, ещё чего надо?

- Нет. Спасибо. Пока не надо, - в конце добавляю я, избегая этого пытливого взгляда на меня.

В другой ситуации я бы, глядя прямо в его глаза, спросила, что он от меня хочет. Я не звезда порно журнала. Вообще больше похожа на пацана- подростка, даже волосы специально стригу коротко, так что тут не сексуальный интерес.

Возвращаюсь обратно к своему бессознательному. Достаю из водительской аптечки аммиак и, открыв крышку, активно сую в мужской нос.

Срабатывает не сразу, что явно говорит о приличной черепно-мозговой.

Но после моих лёгких шлепков по щекам, что делаю не без удовольствия в качестве мести за боль в заднице, он резко открывает глаза.

Наверное, так же резко, как и закрыл, так как в них непонимание и потерянность. Я пристально изучаю кристально голубые глаза, но лишь с целью отследить, как его зрачки реагируют на свет. Они быстро сужаются, да и сознание возвращается, к удивлению, быстро.

Мужчина собирается пошевелиться, но я быстрее. Как могу, осторожнее падаю всем своим скромным телом на водителя.

- Тихо. Шевелиться нельзя. Я почти фельдшер. Вы попали в аварию, поэтому теперь находитесь как котлета между булочками, а кунжут вокруг вас.

Он перестаёт шевелиться, но буравит меня своим льдистым и вполне здоровым взглядом.

- Ваше имя? – начинаю стандартный опрос на ориентировку в пространстве.

Он слегка дёргает бровью, но я настаиваю.

- Как вас зовут? Помните?

- Да. Брейман Максим Сергеевич.

Что-то знакомое режет по уху, но мне рядом с ним неуютно, так что я спешу.

- Сколько лет?

- Тридцать четыре.

- Адрес, город?

- Может, сразу номер карты и все пароли?

Я, кажется, даже вздрагиваю от холода его слов и цинизма.

- Отлично. Юмор есть, значит, вы скорее живы, чем мертвы.

Больше ничего не спрашиваю, отклоняюсь назад, чтобы взять бинты и перекись.

Быстро смачиваю и промокаю кровь на виске. Разорванная рана, надо первичную обработку и шить, но я тут точно не возьмусь.

От его неморгающего взгляда, кажется, леденею больше, чем от холода, что свободно проникает в салон, а на мне лишь хлопчатобумажная укороченная безрукавка.

Слышу вдалеке родные звуки сирены.

- Это за вами. Вам нужно фиксировать шею, так как почему-то ваши подушки не сработали, вполне возможна травма шеи. Черепно-мозговая у вас точно есть, обязательно обследуйте голову и проконсультируйтесь у нейрохирурга.

- Имя?

На его вопрос непонимающе уставилась на него.

- Имя твоё?

- Зачем? – на его очевидную недоброжелательность я импульсивно напрягаюсь.

- Мне надо знать, на кого подавать в суд.

- Какого чёрта?

- Из-за тебя я отвлёкся и попал в аварию.

- Что? – чуть не подскакиваю на попе, но вовремя вспоминаю о её болезненности.

- Ты, мелкое недоразумение, выскочила на дорогу, и я думал, что сбил тебя.

Охренеть! Этот козёл меня ещё и виноватой сделал!

- Имя! – требовательно повторяет он.

Пациентов бить аморально, даже для меня, но, блин, как же хочется. А вот послать богатого морального урода мне никто не мешает, на том с моей совестью и порешили.

- Да пошёл бы ты… придурок!

Оставляю бинт на его ране и пружинисто подскакиваю со своего насеста. Естественно, моё внимание рассредоточено, так что, как лохушка, глубоко режу правую ладонь об стекло, торчащее в спинке пассажирского сиденья.

Морщусь от боли, но не останавливаюсь, а просто зажимаю рану посильнее и быстро сваливаю отсюда.

Неблагородным тут не место!

Выбираюсь тем же путём, что и пришла. К машине как раз подъезжает скорая помощь и сзади полиция. Оперативно.

- У тебя кровь, - это Игнат удивлённо смотрит на мою руку, с которой капает на асфальт.

Чёрт! А я уже и забыла.

- Бывает, - отмахиваюсь от него и быстро забираю вещи. – Спасибо, что подержал.

- Пожалуйста. Как он? – кивает головой в сторону мудилы.

Но я не хочу о нём говорить. Вообще не знаю, зачем туда полезла.

- Нормально. Извините, мне пора.

И скрываюсь с места происшествия прежде, чем меня заложат в свидетели ДТП или потом по просьбе главного козла запишут в виновники этого беспредела.

А то, что ему с лёгкостью удастся это сделать, я не сомневалась. Ну не вчера я же родилась. Крутая тачка, дорогая одежда и вымораживающий взгляд говорили о власти в поднебесье нашего города.

Брейман Максим Сергеевич.

Его имя всё всплывало в памяти, но цепочка не соединялась, так как с именами у меня всегда туго.

Увидев свой рейсовый автобус, счастливая бросилась к остановке. Последний раз бросила взгляд в сторону аварии уже из окна.

Народу и машин прибавилось, включая два больших чёрных джипа. Вот и людишки индюка пожаловали, но как-то долго они подгребали на спасение босса.

А плевать, и демонстративно для самой себя отвернулась от окна. Мне повезло сразу сесть в самый угол в конце автобуса, так что можно подремать. Натянула посильнее капюшон на голову и постаралась расслабиться.

- Мальчик, у тебя кровь, - женский голос не даёт мне толком расслабиться.

Я дёргаюсь, так как понимаю, что это обо мне.

Сбрасываю капюшон и лезу в рюкзак. Где-то в одном из внутренних карманов валялась прокладка, так что можно сделать неплохую повязку.

- Ой! Извини, - продолжает тот же женский голос, и я всё-таки смотрю в её сторону.

Просто лет сорока соседка справа от меня. Уставшие и добрые глаза, белая шапочка с помпоном, что ей совершенно не идёт.

- Ничего страшного. Бывает, - и выдавливаю дежурную улыбку.

Я привыкла. Ничего удивительного, когда растешь среди мужиков. Сестёр и подруг у меня не было, а мама умерла, когда мне было пять. Я её и не помню толком.

- Я просто испугалась и даже толком не разглядела тебя. Упала? – продолжает беседу «помпон», чего мне сейчас совсем не хочется.

Так-то я люблю поболтать, но, видимо, в связи с недавним приключением стресс выходит наружу.

Под пальцы наконец-то попадается целлофановая упаковка прокладки. Распечатываю прямо в рюкзаке.

- Да, неудачно упала, - вру согласно теории соседки.

Придавливаю впитывающей стороной к ране и сверху склеиваю между собой липкий слой. Та-дам!

- Оригинально, - хвалит меня женщина, на что я её благодарю и с извиняющейся улыбкой на лице возвращаю капюшон обратно на голову.

«Помпон» оказывается адекватной и больше меня не беспокоит. С удовольствием закрываю глаза.

Имя твоё?

Я вздрагиваю всем телом от голубого взгляда, вонзающего в меня клинья. Вот же дрянь!