1.

Порой и на северную столицу накатывает тропическая жара.

Однажды в такой вот июльский денек я забрел в поисках спасения от неистового зноя в дальний угол Парка Победы. В тени деревьев из густой травы зазывно поднимался широкий пень. На него я и присел, чтобы немного передохнуть у воды, а заодно собраться с мыслями.

Но побыть в одиночестве не удалось.

Через какую-то минуту на берегу заросшего осокой водоема появился высокий мужчина в светлых летних брюках, кремовой безрукавке и в темных очках, закрывавших пол-лица. Присев на корточках у воды, в трех шагах от меня, он закурил и недвижно уставился на заводь, где вовсю резвились беспечные утята.

Я почувствовал, что не могу сосредоточиться. Мне вдруг показалось, что я уже где-то видел этого мужчину, причем совсем недавно. И хотя он по-прежнему сидел спиной ко мне, я уже точно знал, что он появился здесь неслучайно.

- У вас найдется несколько свободных минут, Валерий Петрович? – не меняя позы, обратился он ко мне по имени-отчеству.

Я невольно напрягся. В парке было многолюдно, среди деревьев мелькали фигуры, за озером играла музыка, из аллей доносились голоса, но в этом уголке находились лишь мы вдвоем. Чего хотел от меня незнакомец? Ведь определенно он шел за мной следом.

- Кто вы? – спросил я.

- Меня зовут Ярослав Клинков, - произнес он, поднимаясь и подходя ближе. – Ударение на последнем слоге.

У него было загорелое, обветренное лицо с твердой линией подбородка. Коротко подстриженные волосы соломенного цвета казались выгоревшими на солнце, еще более жарком, чем сегодняшнее. Я также приметил, что мочка его правого уха скошена, как бы срезана наполовину. Его спортивная поджарая фигура, как и экономные движения, свидетельствовали о хорошей физической подготовке и быстрой реакции. Он относился к тому типу мужчин, которые выглядят одинаково хорошо и в 30, и в 45.

Но я по-прежнему не мог вспомнить, где же видел его. Для полноты впечатления мне не хватало рисунка и выражения его глаз, совершенно скрытых очками обтекаемой формы.

- Мне ваше имя ровным счетом ни о чем не говорит, - отрезал я.

- Это неважно, - пожал он плечами. – Я послан к вам с конкретным деловым предложением. Если оно вас заинтересует, мы сможем его обсудить. Прямо сейчас.

- Посланы ко мне? – сощурился я. – Вы не спутали меня с кем-нибудь другим, уважаемый? Я всего лишь скромный литератор и журналист.

- Знаю, - кивнул он. – Мы навели о вас необходимые справки. Вы – автор нескольких детективных и приключенческих романов, которые, впрочем, не имели особого успеха. Сейчас сотрудничаете с редакциями ряда газет. Ваши жанры: криминал, секреты спецслужб, загадки истории и природы, тайны психики, мистика… В основном, вы работаете по источникам, тщательно отбираете материал, но при этом иногда весьма оригинально трактуете общеизвестные факты. У вас твердое профессиональное перо, но пока еще вы не нашли крупной темы, которая захватила бы вас целиком. Вы длительное время жили в Средней Азии и хорошо знаете тамошний край… - голос у него был мягкий, даже деликатный, но чувствовалось, что ему подвластны и командирские нотки. – Словом, вы нас устраиваете по всем параметрам! – последовал неожиданный вывод.

- Послушайте! Может, довольно секретов? – не выдержал я. – Кого вы представляете? Зачем я вам нужен?

- Речь идет о заказе, который можно рассматривать как литературный, - невозмутимо разъяснил он. – Сейчас я посвящу вас в некоторые детали. Если, конечно, вы позволите присесть рядом с вами…

Я похлопал ладонью по срезу пня. Места рядом хватило бы для целой компании.

- Так вот… - сказал он, садясь и снова закуривая («Мальборо»). – Полагаю, вы, как литератор, отдавший дань криминальному жанру, осведомлены о деятельности частных детективных агентств?

- На частных сыщиках держится половина детективных сюжетов, - менторским тоном ответил я. – Похоже, однако, что этот прием уже во многом исчерпал себя. Трудно поразить воображение читателя, в тысячный раз изобретая очередного Шерлока Холмса.

Он кивнул так охотно, словно и не ожидал иного ответа.

- А про частные разведывательные агентства приходилось слышать?

Признаться, ему удалось меня удивить.

- Неужели есть и такие?

Он чуть заметно усмехнулся:

- Это весьма непростая тема. Я лишь слегка приподниму завесу. Мир наш держится на чудаках. Те из них, кто имеет средства, рано или поздно спешат реализовать свои самые затаенные мечты. Захочется, к примеру, такому парню полететь в космос или взглянуть из иллюминатора батискафа на Марианскую впадину, он полетит или поплывет, не останавливаясь ни перед какими затратами… - Пауза, несколько затяжек, затем продолжение: - Есть особая категория коллекционеров. Они собирают образцы секретной техники и всевозможные шпионские раритеты. Причем, не только ширпотреб, вроде стреляющих портсигаров или перстней с ядовитой начинкой. Нет, они хотят обязательно иметь что-нибудь уникальное. Например, полное снаряжение подводного диверсанта, знаменитую шифровальную машинку «Энигма» или личные вещи легендарных «кротов». Особо ценятся архивные документы с грифом «Совершенно секретно» или «Отпечатано в одном экземпляре». Понятно, что всё это богатые, состоятельные люди. Свои сокровища они держат, как правило, в специально оборудованных подвалах с бронированными дверьми, куда нет входа даже ближайшим друзьям. Коллекционерам неважно, каким путем к ним попадет тот или иной экспонат. Они хотят его иметь и готовы за него платить. А раз существует спрос, то ведь должно быть и предложение, верно?

- Начинаю понимать. Но мне кажется…

- А теперь перенеситесь мысленно на полтора десятка лет назад, - как ни в чем не бывало продолжал мой собеседник. – Развал соцлагеря, крах советской империи, парад суверенитетов. Утрата наших позиций в Африке, в юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. А ведь мы снабжали наших идеологических друзей, помимо всего прочего, еще и современной шпионской техникой, понимаете? Кое-где у них строили спецобъекты с уникальной начинкой. Между прочим, советская шпионская техника считалась одной из лучших в мире. Западные спецы просто ахали, восхищаясь творческой мыслью и смекалкой наших умельцев из «конторы». Взять хотя бы электронную систему маскировки, превращавшую человека в невидимку… И вот вдруг огромное количество этой техники оказалось вне всякого контроля, ухнуло в какую-то черную дыру! Тут даже не миллионы – миллиарды. Это очень серьезный бизнес!

- Готов согласиться, но ведь избыточное предложение, как известно, снижает стоимость товара, - высказал я «умную» мысль.

- Какое там «избыточное предложение»! – развеселился он. – Кто думал об этом в ту пору! Половина сотрудников наших спецслужб оказались на улице. Надо было как-то выживать. Одни пошли охранять «новых русских», другие – консультировать бандитов, третьи занялись нелегальной торговлей оружием… По окраинам бывшей империи бардака было еще больше. Чтобы не отнимать у вас много времени, приведу для наглядности только один простенький пример. В Крыму, под Балаклавой, в советское время размещался секретный океанариум. Там, в частности, готовили боевых морских животных – дельфинов и тюленей. В том числе, для борьбы с подводными диверсантами. На этих зверей работало около сотни НИИ и «ящиков» по всему Союзу. Представьте, для дельфинов сконструировали особый намордник с обратным радиосигналом. К ячейкам этого намордника в зависимости от конкретным обстоятельств крепился боевой нож, шприц с ядом или пистолет специальной системы. Как думаете, сколько отвалил бы какой-нибудь американский или японский коллекционер за такой вот комплектик? А ведь для океанариума делались штучки и похлеще. Ну, вот. После распада СССР океанариум отошел Украине. Хохлы сразу заявили, что готовить дельфинов против диверсантов они не будут. Вопрос: куда же они подевали снаряжение?

- Продали коллекционерам? – с надеждой спросил я.

Он долго смеялся.

- Что-то унесли для домашнего хозяйства – ножи, кожаные ремешки… Что-то по дешевке толкнули на местном «черном рынке… А остальное попросту вывезли на свалку. Хотя по акту всё это числится уничтоженным.

- Но почему?!

- Да потому что люди не владели информацией. Ведь богатых коллекционеров найти не просто, они держатся в тени. Их коллекции имеют сомнительное происхождение и могут вызвать нездоровый интерес у спецслужб страны проживания. Коллекционеры имеют дело только с надежными, проверенными посредниками. Но и к этим посредникам нужно еще знать дорожку. Иными словами, не всякий желающий может организовать бизнес подобного рода. Для этого нужно быть знатоком, как минимум, по трем главным позициям. Во-первых, свободно ориентироваться в образцах шпионской техники за всю историю существования разведки. Во-вторых, иметь представление, где можно достать с наименьшим риском любой из образцов. Ну, и в-третьих, нужно знать дорожку к тем самым посредникам, а еще лучше – к толковым коллекционерам. Сами понимаете, что организаторов подобного уровня в нашей стране много быть не может…

- Но, по меньшей мере, один всё-таки нашелся? – высказал я догадку.

- Нашелся, - кивнул он, не уточняя при этом, один ли. – Об этом человеке я особо распространяться не буду. Скажу лишь, что он преклонного возраста, но по-прежнему полон энергии. Мы зовем его Дедом. Иногда он фигурирует под кодовым именем «Дьяк». Знаете, были в старину такие мудрые, грамотные люди – дьяки. Именно они вершили важные государственные дела, частенько оставаясь при этом в тени. Впрочем, - тут же поправил он сам себя, - наш «Дьяк» к государевой службе никакого отношения не имеет, поскольку давно уже вышел в отставку. Он был первым в нашей стране, кто додумался создать контору, которую с полным правом можно назвать «частным разведывательным агентством». Скажу без тени бахвальства – дело процветает! По самым разным каналам, включая старые связи в бывших союзных республиках и в некоторых странах третьего мира, к Деду стекается чертова уйма информации об этих раритетах, а уж он сам выбирает, чем именно нам заняться в обозримом будущем, и сам же тщательно планирует каждую операцию, - в ироничном голосе Клинкова я уловил нотки неподдельного уважения. – Работаем мы аккуратно, оставаясь практически чистыми перед российским законом. В сущности, мы вылавливаем то, что уже числится пропавшим в черной дыре. Хотя порой игра идет на грани фола. Куда жестче мы действуем в зарубежных командировках…

Возникла пауза.

- Послушайте, - нарушил я ее, чувствуя, что пульс у меня всё-таки участился. – Может, вы сумасшедший, не знаю. Но может, всё именно так и обстоит. Тогда мне и вовсе непонятно. Зачем вы открываете мне, совершенно незнакомому человеку, притом литератору и журналисту, секреты своего черного бизнеса? Не опасаетесь, что я предам ваши откровения гласности?

- Именно к этому я и веду, - кивнул он. – Дед хочет, чтобы кто-то рассказал о нашей работе.

- Но зачем?!

- Затем, что наш бизнес не более «черен», чем любой другой. А по сравнению с «музейным бизнесом», основанном на воровстве полузабытых шедевров изобразительного и ювелирного искусства, а также археологических экспонатов из собственных запасников, мы и вовсе ангелочки. С крылышками. Мы не продали на сторону ни одной действительно важной государственной тайны. А раритеты – не секреты, согласны? Добавлю еще, что попутно мы провели ряд акций, благодаря которым новейшие технологии не попали в руки очень нехороших людей. Есть и другие причины, о которых вы узнаете позже. Но сначала посмотрите материал, который мы вам предоставим. Если он вас заинтересует, и если вы согласитесь литературно обработать его для последующей публикации, то мы обсудим ряд условий, как с вашей, так и с нашей стороны.

Он снова затянулся.

Лично я бросил курить лет десять назад, но сейчас с трудом сдержал искушение попросить у него сигарету.

- Ладно, - сказал я после долгой паузы. – Действительно, не будем толочь воду в ступе. Где ваш материал?

- У вас в компьютере – спокойно ответил Клинков. – Дед в шутку называет это дело «Али-Баба против сорока разбойников». Хотя, признаться, мне лично тогда было не до шуток. Но вы, конечно, вольны дать этому материалу свое название. Только не затягивайте с решением, ладно?

- Хорошо, я посмотрю. Быстро. Как мне вас найти?

- Я сам вас найду, - сказал он, поднимаясь. – Очень надеюсь, что всё будет в порядке. А о деталях мы договоримся, не беспокойтесь, - он крепко пожал мою руку и одновременно снял свои черные очки.

Я увидел его небольшие, но колючие синие глаза (или они только казались синими по контрасту с соломенными бровями?) и, наконец, вспомнил, где же видел этого человека. Вспомнил и тут же снова забыл, потому что в моей голове внезапно всё помутилось.

Это состояние продолжалось, как мне думалось, не больше секунды, но когда я посмотрел по сторонам, Клинкова и след простыл. Хотя укрыться ему было негде. Да и незачем, по существу.

2.

Еще по дороге домой моя память снова прояснилась, и я отчетливо припомнил, где именно видел раньше синеглазого «охотника за секретами».

… Это случилось несколько недель назад в журнальном зале публичной библиотеки.

Я делал выписки из научных журналов в свой «рабочий дневник» - толстую общую тетрадь, в которой имел обыкновение набрасывать также планы будущих статей. Закончив часть работы, я решил подняться в зал социально-экономической литературы, чтобы заказать на завтра несколько интересующих меня книг по истории Туркестана.

Уже выйдя в коридор, спохватился вдруг, что не взял с собой ручку и тут же вернулся обратно.

По случаю лета читателей в зале было совсем немного. А тот угол, где я разложил свои бумаги, и вовсе пустовал. То есть, он должен был пустовать. Но там, у моего стола, боком ко мне, стоял какой-то человек и листал мой дневник. Как-то странно листал. Я готов был поклясться, что он фотографирует страницы каким-то миниатюрным фотоаппаратом!

Что за чертовщина! Прямо от порога я резко шагнул вперед.

Он обернулся на стук двери, и я увидел его небольшие синие глаза и светлые соломенные брови, будто выжженные тропическим солнцем. В его зрачках на миг отразилось удивление (но только не растерянность!) – очевидно, он не предполагал, что я вернусь так стремительно.

«Зачем вы роетесь в моих бумагах?!» - хотел я пристыдить его. Эти слова уже были готовы сорваться с моего языка, но тут что-то произошло. В голове у меня щелкнуло, перед глазами замельтешили черные мушки. По моим ощущениям, в этом состоянии внезапного помешательства я пребывал какой-то ничтожный миг. Но вот не без изумления обнаружил, что сижу за столом, перед своими бумагами. Незнакомец словно испарился. Его не было ни рядом со мной, ни в зале. Две девушки и старичок-профессор, сидевшие в другом ряду, наискосок от меня, всё так же сосредоточенно листали свои журналы. Судя по их невозмутимости, в зале не произошло ничего неординарного. Но ведь был же незнакомец, был!

Я быстренько осмотрел свое имущество. Всё было на месте. Даже небольшая заначка, которая хранилась за кожаной обложкой дневника. Зачем же он рылся в моих набросках? Я готовил самые обычные, так называемые «архивные» материалы. Кого могли заинтересовать мои выписки и почему?

Что касается временной потери сознания, то еще тогда, в библиотеке, у меня мелькнула одна догадка на сей счет, догадка, которая, в свою очередь, выводила на новые вопросы…

Однако теперь, когда это случилось вторично, я начал понимать внутреннюю логику происходящего. Да, в игру со мной вступили серьезные люди.

Оказавшись дома, я наскоро перекусил и, подключившись к Интернету, проверил электронную почту. И в самом деле, меня ожидало письмо с приложением. Впрочем, в письме за подписью Ярослава Клинкова всего лишь излагалась уже известная мне просьба ознакомиться с приложением. Обратный адрес состоял из набора символов. Само приложение представляло собой текст объемом порядка 35-ти тыс. знаков.

Я начал читать лишь после того, как заварил большую чашку кофе, ибо полагал, что мне придется продираться к сюжету сквозь нагромождения канцелярских оборотов и сложноподчиненных предложений.

К моему удивлению, текст представлял собой почти безупречное либретто и был написан емким и легким стилем. В нем были бегло обрисованы цельные характеры, имелась увлекательная, логичная интрига, которая захватывала с первых же абзацев. В сущности, это был готовый сценарий для остросюжетного романа – добротно сработанный виртуальный скелет, который оставалось лишь облечь художественной плотью: диалогами, неожиданными поворотами, описаниями, авторскими отступлениями…

Я-то полагал, что речь пойдет о серии чисто журналистских очерков, но тут вырисовывались совершенно иные возможности… Я сразу же увидел, каким должен быть этот роман и, признаюсь, мне захотелось засесть за него. А ведь Клинков утверждал, что у них МНОГО подобных историй… Впрочем, и эта история, несмотря на ее полную завершенность, содержала намек на продолжение. «Пещера сорока разбойников»… Знакомые места, между прочим!

Нечасто в руки литератора попадают столь оригинальные материалы! Да, я возьмусь за этот заказ. Если, конечно, их условия окажутся приемлемыми.

Признаться, сейчас, когда прошла первая оторопь от случившегося, я подумал о том, что мне и прежде попадалась на глаза информация по этой теме – «черные дилеры», музеи шпионажа и что-то еще в таком же роде. Просто я не обращал на эти вырезки внимания, поскольку сама тема казалась мне мелкой. Но сейчас…

Я окунулся в свой личный архив (весьма обширный, между прочим), систематизации которого было отдано немало времени и сил, а затем совершил еще виртуальное путешествие по страницам Интернета.

Даже беглый просмотр обнаруженных мною разрозненных материалов полностью подтверждал правоту г-на Клинкова. Не раз и не два упоминался, богатый американец Кит Мэлтон, который собрал у себя дома целый музей шпионских раритетов, написал несколько книг о секретных изделиях для агентов (не его ли пример побудил Деда «Дьяка» рассказать о делах своей «конторы»?) и продолжает поныне активно пополнять свою коллекцию. Это Мэлтон сказал о лучших образцах советской шпионской техники: «Я был поражен инженерной и творческой мыслью технических специалистов КГБ!» Его соотечественник Милтон Мальц вложил более 40 млн. долларов в Международный музей шпионажа в Вашингтоне. Музеи шпионажа возникали в последнее время по всему миру, как грибы после дождя, их посещали сотни тысяч, миллионы туристов. Голландцы открыли у себя музей легендарной Мата Хари и предлагают сейчас любые деньги за ее личные вещи. В музее шпионажа в финском Тампере выставлены обломки вертолета, в котором знаменитый финский разведчик Ларри Торн разбился в джунглях близ вьетнамско-лаосской границы. Музей спецслужб появился даже в Монголии, где историю разведки возводят к временам Чингисхана, который якобы лично утвердил в своей армии должность разведчика – «туршу-улч»…

Впрочем, всё это видимая часть айсберга. А вот и подводная.

Восточноевропейская разведка – Штази – считалась одной из лучших в мире. Наши немецкие союзники получали из КГБ все новейшие образцы шпионской техники. После падения Берлинской стены из обширного хозяйства Штази исчезли не только образцы спецтехники, но даже секретные досье! Похожая судьба постигла и те шпионские «игрушки», которые получили от нас спецслужбы других «братских социалистических стран», а также Эфиопии, Анголы, Сомали, Йемена, Афганистана, Лаоса…

Очередная «черная дыра» в шпионском хозяйстве образовалась в ЮАР, когда здесь начался процесс передачи власти представителям коренного населения. Одних только секретных досье пропало 44 тонны! А ведь именно в ЮАР действовала лаборатория, которой руководил небезызвестный «доктор Смерть»…

По инструкциям, принятым во всех разведках мира, спецтехника подлежала уничтожению по мере ее износа. Очевидно, с актами всё в порядке. Все они аккуратно подколоты в соответствующих канцеляриях. Но вряд ли матерые разведчики сжигали или топили хорошие вещи, зная, что найдутся охотники заплатить за них звонкой монетой.

Да, похоже, Клинков прав: в этой, мало кому ведомой сфере крутятся сотни миллионов баксов. А может, и миллиарды.

Теперь у меня не осталось сомнений, что «контора» загадочного Деда и вправду процветает. А теперь ему захотелось еще и славы. Пускай даже сомнительной.

3.

Тем же вечером я вышел на традиционную вечернюю прогулку. Ничуть не удивился, когда из глубины скверика навстречу мне вышел Клинков. На этот раз очков на нем не было.

Мы поприветствовали друг друга, как старые знакомые.

- Ознакомились с материалом? – спросил он.

- Прежде чем отвечать на ваш вопрос, господин Клинков, должен заметить, что вы, похоже, довольно уверенно овладели методикой НЛП – нейро-лингвистического программирования, иначе «цыганского глаза», - я постарался вложить в эту фразу пополам сарказма и негодования. – Это ведь с помощью метода НЛП вы напустили на меня морок сначала в библиотеке, а затем в парке?

- При желании методом НЛП может овладеть всякий волевой человек, - ответил он без тени смущения. – Считается, что состояние прострации, в которое впадает объект, длится не более 25-ти секунд. Это не совсем верно. Я, например, свободно управляю чужой психикой в течение полутора-двух минут. Дед и того больше. Выручает, знаете ли, в трудную минуту. Но нам, агентам, увлекаться подобными играми нельзя. Велик риск, что тебя раскусят. Что, кстати говоря, вам вполне удалось. В библиотеке я применил НЛП вынужденно. Слишком уж неожиданно вы появились.

- А зачем вы смотрели мои записи? Мне даже показалось, что вы их копировали. С помощью какого-то хитрого аппарата.

- Мы вас изучали. Вас и ваш стиль. Вашу методику работы с источниками. А ваши записи я действительно перекопировал. Для Деда. Он сам хотел ознакомиться с вашими профессиональными приемами черновой работы. Для нас это важно. Позднее объясню, почему. Ну, а в парке… Я же чувствовал, что вы мучительно пытаетесь вспомнить, где меня видели. Вот и решил дать вам подсказку таким не совсем обычным способом.

- Тогда у меня к вам огромная просьба. Точнее, требование: никогда больше не испытывайте на мне свои штучки! И не ройтесь без моего ведома в моих бумагах! Всё, что будет касаться нашего совместного проекта, я покажу вам сам! Если, конечно, наше сотрудничество состоится.

- Обещаю, - кивнул он и добавил. словно констатируя факт: - Значит, вам понравилось. Принимаете заказ?

- Принимаю. Тем более, что действие происходит в знакомых мне местах. Правда, сначала хотелось бы выслушать ваши условия.

- О, они самые простые! – тут же оживился он. – Мы поставляем вам материал. Если потребуется, дадим дополнительные консультации в электронном виде. Всю литературную часть работы выполняете вы. Очевидно, вы уже поняли, что конечным продуктом должен стать роман. Беллетристика. Нам не нужен даже намек на юридические неприятности. А с романа взятки гладки.

- У меня, конечно, другая мотивировка. Но в принципе наши пожелания совпадают.

- Рад слышать. Но вот вам второе условие: на обложке должно стоять два имени – ваше и мое. Лично мне это не нужно. Но так хочет Дед.

- Если вы – автор этого сценария, то на обложке должно значиться только ваше имя, - сказал я. – И это будет справедливо. Я же вполне удовлетворюсь ролью литобработчика.

- Не скромничайте, - поморщился он. – Авторов будет два. Это решено. С нашей стороны это простая мера предосторожности на будущее. Вдруг когда-нибудь вам взбредет в голову мысль переписать материал, выставив нас в неприглядном свете? Вот тогда мы сумеем оказать на вас чисто юридическое давление. Но я очень надеюсь, что до этого дело не дойдет. Никогда.

- И у меня пока нет причин думать иначе.

- Вот и хорошо! Кстати говоря, планы у Деда относительно этой самой беллетристики самые обширные. Просто загорелся человек! При первой нашей встрече я говорил, что лишь слегка приподниму завесу. Ну, так и быть, приподниму еще чуть-чуть… - он достал из пачки сигарету, размял ее основательно, затем прикурил, сделал две-три затяжки и лишь тогда продолжил: - Добывая всякого рода раритеты, мы ведь должны попутно подбирать документы, удостоверяющие подлинность этих конкретных раритетов. Иначе нашим предложениям грош цена. Так вот, в поисках одного документа случается натыкаться на другой, который по своей ценности сам является уникумом, бросающим отблеск света на некую давнюю тайну… Что, туманно? Извините, яснее пока не могу. Но мы, к примеру, разгадали тайну одной авиакатастрофы, в которой погиб некий высокопоставленный деятель. А если бы он долетел, то, возможно, мировая история повернулась бы иначе… - Снова две-три глубокие затяжки: - То есть, я хочу сказать, что помимо темы спецтехники, мы располагаем материалами и совершенно иного рода, которые со временем тоже могут попасть к вам.

- Иными словами, вы предлагаете мне стать летописцем вашего частного разведывательного агентства? – уточнил я.

- Так и быть, открою вам еще одну тайну, – скупо улыбнулся он, не отвечая прямо на мой вопрос. – Вы – не первый, к кому мы обращались с этим предложением. До вас предпринималось еще три попытки. Правда, кандидатов мы отбирали не так тщательно. Особенно первого. За что и поплатились. Сотрудничества не получилось, хотя эти авторы успели кое-что написать и даже опубликовать. Дед остался крайне недоволен этими публикациями. Да что делать! Сами виноваты. Неверным был изначальный подход. Мы проявили избыточную осторожность, пытаясь обойти молчанием сам факт существования нашей «конторы». В опубликованных текстах действуют сотрудники некой невнятной спецслужбы, работающей непонятно на кого. Чтобы скрыть эти пробелы, пришлось многие эпизоды вытягивать за уши. В результате пропала изюминка, зато выплыло много фальши. Нет, Дед был очень недоволен! Но теперь мы крепко рассчитываем на вас.

- Вы правильно сделали, что рассказали мне об этих неудачных попытках, - заметил я. – Форму подачи никогда не следует сбрасывать со счетов. Нередко именно ей принадлежит решающая роль. Вот какая у меня мелькнула в связи с этим идея, послушайте… Я напишу предисловие к тексту. Предисловие, в котором изложу суть проблемы. В виде нашего с вами диалога. Это избавит нас от необходимости пересыпать в дальнейшем сам текст бесконечными пояснениями и отступлениями.

- Лично у меня нет возражений, - охотно согласился он.

- Вот и прекрасно! Кстати, Ярослав Клинков – это ваше настоящее имя?

Он тонко улыбнулся. Я уже заметил за ним эту особую улыбку – ироничную, мужественную и не обидную.

- В моем сейфе лежит целая коллекция документов, чьим владельцем мне приходилось бывать в разные периоды своей жизни, - признался он. – А еще у меня есть чистые бланки, куда я могу вписать любую фамилию. Но Ярославом Клинковым был так долго, что фактически сроднился с этим именем. Под этим именем я участвовал в самых ювелирных наших акциях. Даже во сне я иногда бываю Клинковым. Отчего бы не побывать под этим именем еще и вашим соавтором?

- Вообще-то, я спросил по иной причине. Повествование ведется от первого лица. Хотя это всего лишь условность, но я бы назвал главного героя тоже Ярославом Клинковым. Это поможет сохранить атмосферу достоверности.

Он ненадолго задумался.

- Ладно, давайте сделаем по-вашему. Что же касается имен остальных персонажей, то оставьте их, как есть. То же самое относится к географическим названиям. Некоторые из них подлинные, другие придуманы, но на основе их реального звучания. Правда, иные названия выглядят совсем уж странно. Это сделано умышленно, чтобы не раскрывать людей, которые помогали нам и которые по-прежнему живут в данной местности. Не будет большой беды, если, руководствуясь логикой событий, вы вставите от себя какой-нибудь эпизод. Вообще, дайте волю своему воображению, но не в ущерб основным условиям задачи. Готовую рукопись вы должны переписать на дискету и передать мне. Ее прочитает Дед. Если у него не возникнет принципиальных возражений, то вы самостоятельно должны вступить в отношения с издательством и продвигать рукопись в обычном порядке. – Он насупился: - Конечно, существует возможность выпустить книгу быстрее путем оплаченного заказа. Но Дед категорически против. Он говорит, что это снижает планку. Всё должно быть на чистом сливочном масле.

- Как мы будем поддерживать связь?

- В нужный момент я вас найду.

4.

Три с половиной месяца я не разгибаясь сидел за компьютером. Наконец, роман был готов. 350 тысяч знаков, в 10 раз больше, чем имелось в сценарии. Мой первый роман, выполненный на заказ. И, скажу откровенно, никогда еще мне не писалось так легко.

Закончив работу, я переписал текст на дискету. И задумался: как же мне теперь найти своего соавтора? За всё это время он ни разу не дал о себе знать…

Едва я поднялся от стола, как затрезвонил телефон.

- Здравствуйте, Валерий Петрович! – послышался знакомый вкрадчивый голос с командирскими нотками. – У вас всё готово, - он не спрашивал – утверждал.

- Угадали. Но как? Телепатически?

- Встретимся через час в том самом скверике. Вас устраивает?

- Вполне.

Дело было уже в ноябре. Клинков пришел на встречу в дубленке с воротником, в пыжиковой шапке и теплых ботинках. На носу сидели темные очки, но другие, чем летом, более подходящие для слякотной питерской осени. От его поджарой фигуры по-прежнему веяло энергией.

Дискету я передал из рук в руки.

Он заверил, что текст такого объема Дед свободно прочитывает за ночь. Вот только со временем у него сейчас туговато. Однако же он сам заинтересован в том, что продвигать рукопись как можно быстрее. Затем Клинков сообщил, что как только Дед одобрит текст, я тут же получу для работы следующий сценарий.

На этом мы расстались.

Клинков ушел в сторону метро. Метод НЛП на этот раз он не применял.

5.

Прошел день, второй, третий… неделя… месяц… Молчание!

Эх, напрасно я трудился! Столько времени и сил коту под хвост! Отослать роман в издательство на свой страх и риск? Но ведь я связан обязательствами, дал слово…

Чтобы мой труд совсем уж не пропал даром, я выкроил из заготовок к нему несколько журналистских материалов как раз по теме специальной секретной техники и разослал эти статьи по редакциям газет. Кроме того, работа над романом навеяла на меня воспоминания о Средней Азии, и я неожиданно для себя написал несколько миниатюр о диковинах и загадках Востока. Как говорится, нет худа без добра…

Прошла еще неделя-другая. Честно говоря, я уже утратил всякую надежду увидеть когда-нибудь вновь своего «соавтора». Даже думать не хотелось об этой странной мистификации. А тут еще домашняя текучка, бытовые неурядицы…

И вдруг однажды вечером, когда я возвращался из магазина через тот самый скверик, меня окликнул сзади знакомый голос. Мягкий, вкрадчивый голос с командирскими нотками.

- Извини, Валерий Петрович, каюсь! – произнес Клинков после обмена приветствиями. – Форс-мажорные обстоятельства! В дальней стороне возникли срочные дела, которые потребовали личного присутствия Деда. Я и сам толком не знал, где он находится. Вернулся только вчера. А сегодня ночью прочитал ваш, то есть, наш текст. В один присест. В целом, одобрил. Вы ухватили ту интонацию, к которой он предрасположен. Есть, правда, ряд мелких пожеланий, но Дед решил не дергать вас по пустякам, учитывая непредвиденную задержку с нашей стороны.

- А вы сами-то читали?

- В обязательном порядке.

- И каково ваше мнение, позвольте полюбопытствовать?

- Пожалуй, Клинков получился у вас симпатичнее по сравнению с оригиналом. В жизни он бывает пожестче. Но я, как соавтор, не возражаю в данном случае против небольшой лакировки.

- И на том спасибо! Стало быть, я могу отсылать наш труд?

- Да хоть сейчас! Кстати, Дед предлагает нам сделать еще две книги. Значит, всего будет три. Материал уже в вашем компьютере. Это всё продолжение одной истории. Условия остаются прежними. А дальше посмотрим. Если у нас появится читатель, то вы получите и четвертый материал, и пятый, и десятый… Выбор у нас практически неограничен. Я вам уже намекал. Лишь бы у вас хватило усидчивости и желания работать. Ну, а если интереса не будет, то тремя книгами и ограничимся. По крайней мере, в нашем агентстве почетное место на полке им будет гарантировано…

- Вы не будете возражать, если к основной работе я приложу несколько своих очерков, иллюстрирующих общую тему?

- Без проблем!- пожал он плечами.

* * * * *

Таковы вкратце обстоятельства, которые привели к появлению данного произведения в представленном виде, и о которых я счел совершенно необходимым предуведомить заинтересованного читателя от своего имени.

Однако давно уже пора перейти к самому роману.