История эта началась летом, после окончания второго курса института, когда я понял, что мне нравятся женщины постарше. Отдыхали мы с мамой у ее подруги-одноклассницы на море в Евпатории. Звали ее Наталья. Она там жила и часто звала нас к себе. Предыдущие лета были заняты выпускными, поступлениями, потом первый год сложных экзаменов. Но после второго курса, не совсем справившись со всеми институтскими делами, мы все же решили что пора и отдохнуть. Двухкомнатной квартиры, где жила Наталья, нам хватало за глаза. Она жила в это время одна. Ее муж - моряк, был в длительном плавании. Почти каждый день Наташа ходила на море с нами. Она была уже загорелой, стройной женщиной 37-ми лет. Ярко-зеленый купальник ее даже молодил. Если бы не хорошего размера груди, издалека ее можно было принять за молодую девушку. Большую часть времени на море она загорала, и я уже на второй день заметил, что мне приятно ее разглядывать, лежа рядом. Когда купальник был мокрый, довольно четко выступали ее соски. Я тайком часто старался смотреть ей на бугорок трусиков между ног. Мне он казался мягким, и я все гадал, есть ли там у нее волосы. Иногда она довольно сильно разводила ноги, так что мне приходилось скрывать свое возбуждение и я ложился на живот. Когда же она ложилась на живот, я уже почти открыто смотрел на ее ноги, спину, попу. Складки трусиков и кожи между ног в таком положении вырисовывали самый восхитительный для моего взгляда узор. Я постоянно стал представлять ее голой. На пляже и дома.
Вечерами, когда мы прогуливались по городу, она чаще одевала короткую белую юбку с разными блузами, которые все были откровенно обтягивающими. И опять соски радовали мой глаз. Когда мы присаживались где-нибудь в парке, и Наташа, непременно поправляя юбку на попе, усаживалась, скрещивая ноги, я начинал сходит с ума от ее бедер. Они как будто по другому наливались в вечернем мягком свете. На коже четко просматривались легкие белые, словно выгоревшие волоски. Не смотря на то, что днем я уже много раз видел ее в купальнике, огромным желанием у меня было увидеть ее обычные трусики под этой восхитительной юбочкой.
Конечно, мысленно я представлял, как занимаюсь с ней любовью. Но чаще я просто представлял ее в разных ситуациях обнаженной, и как она мне делает минет. И не проходило и часа, чтоб я не представлял, как лижу ей между ног её прекрасную киску.
После моря мы все непременно сушили свои купальники и плавки на балконе, и я не упускал случая просто потрогать ее трусики. Когда же я обнаружил в ванной ее обычные трусики, белые, слегка кружевные, я сразу же представил именно эти трусики на ней под той соблазнительной юбочкой. Я тут же снял их, стал трогать, обнюхивать. И хоть они пахли совершенной, выстиранной свежестью, я не сомневаясь ни секунды, стянул с себя шорты и стал дрочить. Наташа с мамой были дома, и это только обострило мои чувства. Прижав трусики к лицу я кончил в ванну.
После этого дня я уже не боясь, регулярно дрочил в ванной. Я старался заходить туда после Наташи, надеясь найти там что-то забытое ёю. Придя с моря, она всегда говорила, что соль хоть и полезна для кожи, но на ночь ее надо смывать. На третий день это стало для меня звучать как зазыв в ванну. Я все думал, будь мы с Наташей одни, осмелился бы я зайти к ней в ванну, когда она моется.
Но две недели пролетели мгновенно. И уезжая домой я думал, что, возможно, проморгал такую прекрасную возможность насладиться взрослой женщиной. Успокаивал же я себя только тем, что мы даже пару часов не были наедине с Наташей. Иначе бы я что-то предпринял. Конечно, это были несколько наивные мысли.
Зато теперь я понял, чего хочу. И по всякой возможности искал общества с женщинами. Девочки-сверстницы сразу как-то отошли на второй план. У меня никогда не было совсем уж простых отношений со сверстницами. Девственности я лишился, как большинство, по пьяному делу. Уже на первом курсе встречался с двумя девочками. Они были на год младше, и наши отношения нельзя было назвать горячими.
Гуляя по улицам, я любовался стройными фигурами, округлыми попами. Обращал внимание на налитые груди. Через две недели я для себя нарисовал образ идеальной женщины. Ей было лет 35-40. Довольно стройная, но с мягкими бедрами, тонкими щиколотками, ярко выраженной талией и такими грудями, чтоб они были и не маленькими, но и не шарообразными, а скорее чтоб с ними можно было играть.
В какой-то момент я стал фантазировать о своих школьных учительницах. Я сразу нашел их почти всех привлекательными. Приятным удовольствием для меня оказались школьные фотографии с двумя учительницами. На одной учительница английского стояла сбоку группы учеников. Оттого вся ее фигура полностью видна, хоть и чуть длинное платье скрывало ее коленки. Вторая же фотография была просто чудесна. Учительница географии сидела к кресле, в окружении девочек нашего класса. Она была в короткой юбке, нога запрокинута на ногу, так что коленки довольно высоко смотрели. Полупрозрачная блуза показывала черты черного очень изящного лифа. Я особенно любил дрочить, глядя на эту фотографию. Я то представлял ее одну голую, среди по прежнему одетых девочек. То все они были совершенно голыми. Только теперь я понял, какое было бы сейчас удовольствие для меня общаться с моими учительницами. Но время увы утекло.
Ситуация с преподавателями в институте была значительно плачевнее. Преобладали мужчины. Но все же несколько женщин я сразу оценил по новому. И ближе к сентябрю, я заявился в деканат, вроде бы как удостовериться в некоторых вопросах нового учебного года. Коридоры были довольно пусты. Помощница декана, Валентина Дмитриевна, женщина уже лет 45, удивилась, увидев меня. Я задавал как можно больше вопросов, больше разглядывая ее, чем слушая и запоминая. Благо она говорила многое в спешке, и не замечала моих взглядов. Все время то вставала из-за стола, подходила к шкафу, рылась в нем, и возвращалась назад. Руки почти всегда были заняты папками и бумагами. На ней была джинсовая юбка и светло-голубая футболка. Через нее проступал лифчик, как мне показалось, явно больше по размеру, чем нужно. Валентина Дмитриевна была выше меня, худенькая, почти долговязая. Летом, на пляже, я бы наверно не особо обратил на такую фигуру внимания. Но тут я с удовольствием представил, особенно глядя на нее со спины, что я хотел бы ее раздеть. Вставший член заставил меня прекратить опрос.
Спустившись на этаж ниже я увидел приоткрытую дверь библиотеки. Я тут же вспомнил нашу библиотекаршу, Марию Витальевну. Удивительно, что в своих фантазиях я совершенно забыл про нее. Заходил я в библиотеку не часто. Все методички и прочую литературу старался на время брать у других. Но увидев ее сейчас в библиотеке я понял, что напрасно. Это была сорокалетняя женщина, в красивых очках, темные волосы, едва достающие до плеч. Она сидела за своим столом, напоминающим парту, и как только я появился в дверях, встала мне на встречу. На ней было светлое платье, очень обтягивающее талию и хорошо заметный животик. Кромка платья только-только прикрывала коленки. Я не сразу заметил, что в библиотеке сидели еще две девчонки.
- Дима! День добрый! - сказала, будто удивившись мне Мария Витальевна, - Какими судьбами?
Я же удивился еще больше, что она вообще запомнила меня в этом круговороте студентов. Мне показалось, будто она даже очень рада видеть меня. Я смутился:
- Здравствуйте! Да я вот и не думал заходить. А увидел открытую дверь и вот занесло.
- Тогда можно использовать этот случай с пользой. Можно взять что-то на будущий год ознакомиться. Потом легче будет.
- Да я же программы не знаю.
- А я тебе подскажу Программа с прошлого года не менялась. - Мария Витальевна облокотилась о ближайшую парту, скрестив ножки. - Ну а дисциплины, я думаю, ты свои уже знаешь.
Мысли о ней, о ее фигуре, мешали мне концентрироваться. Я понял, что теряюсь. Мария Витальевна же во всю улыбалась мне.
- Сейчас я тебе дам список вышей литературы. А ты изучи его. И выбери, что нужно.
Она пошла к своему столу и стоя спиной ко мне, открыла ящик и стала рыться в нем. Я попеременно поглядывал на девчонок и на Марию Витальевну. Она была определенно в моем новом вкусе. Когда она вручила мне листок, я сел за парту и стал изучать его. Мария Витальевна же села на свое место и уткнулась в журнал. Снизу ее стола я видел, как сидя она играла ножками. И хоть я старался поглядывать на нее осторожно, она время от времени довольно открыто сама смотрела на меня. Списки книг совсем плохо усваивались мною.
- Ну что, определился?
- Да. Наверное полистаю геометрию. - пожалуй это единственное, о чем я имел пока хоть какое-то представление.
- Начертательная геометрия, хорошо. - она достала с ближайшего стеллажа небольшую стопку книг и положила на мою парту. - Вот просмотри.
- Ой спасибо. - я явно не ожидал увидеть сразу несколько книг. - А что у вас так всегда пусто?
- В это время да. Август всегда затишье в библиотеке, не в пример сессии.. Все на морях. - Мария Витальевна улыбалась мне так, будто она мой школьный старый добрый учитель.
- А я уже побывал на море.
- Да, вижу Дима, ты хорошо загорел.
Все преподаватели всегда называли студентов на Вы. Это ее обращение на Ты еще больше убедило меня в какой-то взаимной симпатии. Я был внутренне необычайно доволен.
Мария Витальевна, стоя сбоку от парты, постукивала пальцами по стопке книг. Я потянулся к ним, и только тогда она отвела руку, игриво развернулась, так что сарафан раскрылся парашютом, и пошла за свой стол. Может я сильно хотел об этом думать, но мне показалось, что она очень откровенно повиляла попой. Я стал читать, и время от времени поглядывал, как Мария Витальевна поигрывала ножками. В какой-то момент она совсем сняла сандалии. Я как мог, пытался концентрироваться на тексте. Девчонки, что сидели позади, почти молча ушли.
Комната библиотеки была где-то в два раза больше обычной аудитории для занятий. Половину его занимали ряды стеллажей, еще ряд стеллажей шел вдоль стены параллельно окнам. Остальная, самая светлая часть была уставлена обычными партами.
В какой-то момент Мария Витальевна стала из-за стола и стала ходить между стеллажами. Она переставляла кое-какие книги. Я не оборачивался, но постоянно слышал ее хождения. Когда я обернулся, увидел, что она наносила приличную стопку книг на пол перед стеллажами.
- Дима, - обратилась она ко мне в этот момент. - Помоги мне, пожалуйста. Перенеси эту стопку за вот этот ряд. - она указала на тот боковой отдельный ряд.
Я с огромным удовольствием помог ей, в три захода перенеся книги.
- Спасибо большое, - сказала Мария Витальевна, когда я опустил последнюю стопку на пол. Выпрямляясь я ощутил ее ладонь на моем плече. Выходя из узкого ряда, она как бы пропуская, и одновременно проталкивая меня, продолжала касаться плеча. Это ее касание было прекрасной благодарностью мне. Я слегка смущаясь пошел за свою парту.
Мария Витальевна стала раскладывать книги по полкам, но теперь сбоку за стеллажами я мог смотреть на нее. Нижние ряды были совсем пустые и я опять лицезрел ее чудесные ножки. Некоторые книги она ставила высоко, и я видел, как она приподнималась на цыпочках, доставая выше. Несколько книг она ставила на полки ниже, так что ей приходилось присаживаться на корточки. В эти моменты она поворачивалась ко мне бочком, так что я видел, как сарафан оголял значительнее ее коленки, показывая более четко линии бедер. Эти ее приседания стали меня возбуждать. Я представлял, как более сексуально это смотрелось бы из самого ряда. Член стал заметно напрягаться, и я хоть и боялся, но смотрел, понимая, что книги скрывают ее лицо. Эх, повернулась бы она ко мне коленками, я бы смог увидеть ее под сарафаном. Мария все чаще присаживалась к нижним полкам. И такие движения становились все более откровенными. Она уже не выпрямлялась полностью, так на корточках крутилась, расставляя книги. С каждым движением ее коленки все больше разворачивались ко мне. Член не давал покоя, и я осторожно коснулся его, стараясь примять. В этот момент Мария Витальевна полностью развернулась коленками и между слегка разведенными бедрами я увидел ее белые трусики. Меня сразу кинуло в жар. Мария Витальевна же через секунду сжала ножки, повернулась бочком и чуть шагнув в бок, опять развернулась, еще шире разведя коленки. Теперь я почти как на пляже видел ее трусики, широковатой линией разделяющие полусферы попы, обнаженные коленки, бедра. Только живот по-прежнему скрывали полы сарафана. Член вздыбился так, что было одновременно и слегка больно.
Через пять секунд Мария Витальевна развернулась опять бочком. Я замерев дыханием, уткнулся в книгу. Член стоял колом, и было бы слишком опасно открыто что-то делать с ним. Мои уши горели. Секунд через десять я повернулся к стеллажу. Мария Витальевна уже стояла, и раздвинув немного ряд книг на уровне лица, продолжала ставить книги и поглядывала на меня. Я почему то улыбнулся, и она еще более широко улыбнулась мне. Сбоку она наверняка видела мои выступающие джинсы. Ну и пусть, подумал я. Уши и так выдадут меня. Я опять уткнулся в книгу.
Мария Витальевна вышла из-за ряда, и подошла к окну. Она осмотрела цветы на подоконнике, и повернувшись ко мне сказала:
- Дима, можно тебя попросить принести воды?
- Конечно.
Как я мог отказать, одновременно не представляя, как встану в этот момент. Хотя испуг сделал свое дело, и член чуть обмяк. Мария Витальевна отвернулась, поднимая с пола пятилитровую пластиковую емкость. Я же пользуясь моментом встал, одновременно поправляя член. Но Мария Витальевна быстро повернувшись, уловила мое движение. Казалось теперь все мое лицо залилось краской. Передавая емкость, наши пальцы коснулись, и я почувствовал определенную нежность. Мария Витальевна будто не спешила избавиться от нее, а медленно, по одному пальчику освобождала ручку. Эти движения очень понравились мне. Она почти погладила мою ладонь своими бархатистыми пальчиками. Она казались очень прохладными.
Когда я вышел из библиотеки, я думал, что сейчас просто необходимо подрочить. Но как, где! В туалете меня могут застукать, да и времени совсем нет. Еще подумает что Мария Витальевна. Пока я держал емкость, набирая воду, во мне все еще шла эта борьба.. Нет, не успею. Опасно. Я только зашел в кабинку, и засунув руки в трусы, поправил член удобнее. Головка была слегка мокрая. Эх, мне бы лишних 5 минут.
Когда я вернулся, Мария Витальевна сидела за своим столом.
- Спасибо, Димочка. Поставь воду к окну, пожалуйста.
"Димочка"... думал я. Интересно, могу ли я назвать ее Марией. Наверно про себя так и можно. Мария, или просто Маша. "Маша! Я хочу Вас!" - как бы здорово звучало. А ведь кто-то называет ее Машей, и занимается с ней любовью. Я думал об этом, смотря сквозь текст. Кто-то раздевает ее догола. Целует ее. Интересно, как она стонет. Наверно не громко. А может наоборот, с виду довольно скромная женщина в постели стонет со всей страстью!? Стояк опять вернулся ко мне. Читать больше просто не возможно. Я решил, еще пять минут успокоюсь, и пойду.
Не успел член расслабиться, как в библиотеку заглянул завхоз:
- Мария Витальевна! Там приехала машина. Учебники какие-то привезла. Выйдите пожалуйста, встретьте. - и пропала в дверях так же быстро.
- Конечно, конечно. - уже почти в закрытые двери прокричала Мария. - Дима, побудь тут, не уходи пока. - она вставая обратилась ко мне. - Если что, поможешь мне еще?
- Да, Мария Витальевна.
- А знаешь, пошли лучше сразу вместе, - она стала у раскрытой двери. И опять пропуская меня, она положила мне руку на плечо. И как там, в ряду стеллажей, она мягко протолкнула меня. Только теперь ладонь скользнула чуть ниже по плечу, почти поглаживая лопатку. Мы пошли по длинному коридору рядом.
- Это привезли новые учебники. Там и для вас наверняка тоже есть. Так что ты будешь первый, кто увидит их. Можешь полистать заранее. Обещали новые издания. Но какие точно, я сама еще не знаю. Но уже через год их будет не узнать. Добрую половину зарисуют и почеркают. - Мария говорила это улыбаясь, и я чувствовал скорее, что она поддерживает такое озорство. На лестнице я пропустил Марию вперед, и спускаясь я не отрывал от взгляда ее попы. В просвете окна, мне кажется я уловил очертания ее трусиков. Или же мне это только показалось.
Внизу нас ожидала машина. Водитель уже спускал на крыльцо последнюю пачку книг. Увидав Марию, он дал ей листок на подпись. И еще раз пересчитав только стопки книг, завел машину и уехал.
- Ну вот, Дима, снова немножко потрудишься? Отнесем книги в хранилище! - Мария присаживаясь бочком, как тогда за стеллажами, взяла стопку. Я последовал ее примеру и мы пошли наверх. Книгохранилище было как и библиотека на третьем этаже. И поднимаясь по лестнице следом за Марией я опять всматривался в ее попочку. На втором пролете, как раз напротив окна, в ярком свете сарафан стал совершенно прозрачным. Я абсолютно четко увидел форму бедер Марии и пространство между ножек. На просвет ткани были четко видны белые трусики, тонкой полоской проходящие по попочке вниз, разделяя булочки и очерчивая между ними ее бугорок. Перешагивая, попа изящно виляла. Мой член испытывал очередное возбуждение. Я хотел, чтоб лестница не кончалась, но поворот на следующий пролет все скрыл, оставляя фантазии дорисовывать картину.
- Подожди тут, я возьму ключи, - положив на пол возле хранилища книги, Мария опять повиляла попой по коридору к библиотеке. Эти приседания и виляния уже сводили меня с ума. Я с удовольствием следил за ней. Через минуту она вернулась, на ходу поправляя волосы, как будто заметно запыхалась. Открыла дверь и пропустила меня вперед. Хранилище было небольшой комнатой, с двумя рядами стеллажей, парой стульев и столом. В углу так же стоял старый одностворчатый шкаф. Два окна делали помещение довольно светлым.- Ставь пока на стол, или на пол рядом. Потом разберем, что к чему. - с показательным облегчением и выдохом Мария поставила свою стопку на стол.
Мы сделали так еще с добрых десять ходок. Каждый раз я старался следовать за Марией Витальевной, и почти всегда вновь наблюдал ее прелестные бедра и трусики на просвет. И почти все время мой член стоял так, что мне было не совсем удобно ходить. Я даже стал чуть отставать. Последние несколько стопок книг мы сложили на пол.
- Я спущусь вниз, заберу еще у завхоза бумаги. Побудь пока тут. - Мария тут же выскочила. Я осмотрелся. В хранилище я еще никогда не был. Меня привлек шкаф, его слегка покосившаяся дверь была чуть приоткрыта. Не знаю почему, я заглянул в него. На тремпеле висел женский пиджак, внизу стояли туфельки на каблуке. Определенно, это были вещи Марии Витальевны. Еще был выдвижной ящик. Я тут же выдвинул его и обалдел. В нем, заметно подальше лежали двое, не совсем аккуратно сложенных белых трусиков. Я кинув взгляд на закрытую дверь, метнулся к ней, открыл. В коридоре никого не было. Я закрыл дверь назад, буквально подпрыгнул к шкафу и тут же взял из ящика одни трусики. Расправил их, представляя, как они одеты. А затем вывернул. На полоске, которая прикрывает самое сладкое место было заметно влажное пятно. Края его были чуть засыхающие, белые. Но серединка слегка мутная, мокрая. Я осторожно поднес к лицу и понюхал. Легкий, но приятный аромат шел от влаги. Я немного помял трусики перед своим лицом. Еще совсем недавно они были на женщине. На Марии Витальевне. Чьи ж еще они могли быть. Я как полотенцем слегка повозил их по всему лицу, вдыхая запах и чувствуя нежность ткани. А потом положил аккуратно трусики назад, отошел к окну. Получается Мария истекает от желания! Или что это. Не услышав шагов в коридоре я вздрогнул от открывшейся двери.
- Сейчас проверим немного. - Мария обращаясь ко мне, подошла к столу, и стала пересчитывать стопки. Я обошел стол и стал перед нею. Я чуть другими глазами смотрел на нее. Я представлял, как она тут переодевает трусики.
- Так, что у нас на полу! - она опять присела на корточки, руками касаясь книг и вслух считая пачки. Книги были связаны веревками крест накрест. Пересчитав, она стала по одной пачке поднимать их тоже на парту. Вдруг, у второй пачки, когда она подняла ее почти на уровень груди, лопнули веревки. Книги тут же рухнули вниз, рассыпаясь в стороны. Я машинально подставил под них руку, но от этого книги только больше разлетелись по сторонам. Часть их свалилась под ноги Марии.
Ай! - Мария тут же схватилась за бедро. Не зная, что делать, я тут же присел, собирая со всех сторон книги в кучу. Мария обеими руками обхватила левое бедро: - Ай-Яй-Яй - негромко запела она, - поцарапала.
Мария бесцеремонно задрала сарафан, обнажая почти полностью бедро. Одной рукой она придерживала его полы, другой осторожно поглаживала бедро. На нем четко выступила покрасневшая полоска. Она шла сверху вниз, почти до самого колена.
- Ну вот теперь такая красота! - как бы показывая мне ногу, жалобно стала говорить Мария. Полусклонившись она еще и еще проводила ладонью по бедру, по прежнему не давая сарафану прикрыть его. Я сидя на корточках, почти на одном уровне уставился на ее ножку. Казалось, подбери Мария сарафан еще выше, я опять увижу ее белые трусики. Нет покоя моему члену, думал я. Мария сделала два шага назад и села на стул. Подобрав сарафан выше, так что оголились ее оба бедра, Мария приподняла поцарапанную ногу, и одновременно разглядывая, поглаживала ее. Продолжая сидеть, я просто замер. Совсем не стесняясь, Мария, таким образом, даже не пытаясь отвернуться или сильнее свести ноги, показывала мне свои прелестные трусики. Она была увлечена ножкой.
- Ну вот, теперь не одеть ни короткого платья, ни шорт. - все терла она ногу. - Посмотри!
Мария ладонью буквально приглашала меня смотреть. Она опустила ножку, разглаживая, но совсем не поправляя ниже сарафан. И ни чуть не сведя ноги. Царапина была совсем не страшной. Даже и близко не было следов крови. Она опять приподняла бедро и стала уже просто поглаживать его. Я любовался ее трусиками и бедрами, так мило, но при этом развратно разведенными.
- Думаю, ничего страшного, Мария Витальевна. Завтра-послезавтра уже не будет ничего видно. - сказал я.
- Если б я хоть была загорелой, как ты. Было бы не так заметно. Хорошо, хоть угол книги не порвал мне сарафан. А то представь, что бы было.
- Пришлось бы зашивать.
- Ага! А нитки, иголку где взять. - Мария вопросительно-игриво смотрела на меня. Затем она еще сильнее подняла ножку, совсем близко к глазам подтягивая коленку, и рассматривая край царапины, поглядывала на меня. Она просто раздвигала передо мной ноги. Полоска трусиков скрывала только самое интимное. И то, натянувшись, она полностью обтягивала лобок и едва-едва скрывала губки. Я видел в мельчайших подробностях кожу вдоль трусиков.
- Хоть бы ты меня пожалел! - жалобно пропела Мария. Стопка книг не позволяла мне приблизиться к ней. Но я понял, что это последнее препятствие к наслаждению. Я перешагнул через нее, и вновь присел, уже прямо перед ножками Марии:
- Давайте, я пожалею! - я ладонью коснулся ее коленки. Она убрала свои руки, и я легко надавливая, опустил ножку. Почему то обхватив другой ладонью ее правую ножку, я стал осторожно, не касаясь самой царапины, поглаживать левое бедро.
- Совсем не страшная царапина. Вот увидите, она быстро пройдет. Если больно, я немного подую?
- Нет, не надо. Просто погладь. У тебя такие нежные ладони, на кожу они действуют успокоительно. - Мария совсем не сводила ножки. Ее бедра не касались друг друга, и я совсем близко лицезрел ее белые трусики. Мария только слегка мяла полы сарафана, не давая ткани прикрыть бедра.
- После книг они не кажутся Вам грубыми? - спросил я, стараясь не смотреть Марии в глаза.
- Совсем нет. Но, видимо, они могут быть еще более нежными! - это прозвучало почти как вопрос.
- Могут. - Я стал одновременно и второй ладонью поглаживать правую ножку ниже коленки. Пальцами же по-прежнему осторожно водил вдоль царапины по всему бедру. Выше, где кончики пальцев упирались в сарафан, я стал специально поддевать немножечко под него. И уже вскоре касался самого изгиба ножки, и даже задевал трусики. Я ощущал легкое желание Марии чуть сильнее раздвинуть ножки. Она даже больше облокотилась на спинку стула, отстраняясь грудью. Так, поглаживая бедра, я снизу вверх стал смотреть Марии в глаза. Мария рассматривала меня сверху, ее взгляд был почти детский, и жадный. Она коснулась моей головы, слегка зарывшись пальцами в волосы.
- Если хочешь, можешь закрыть дверь на замок. - облизнув губки, сказала она, имитируя шепот. - А то вдруг кто заглянет.

Далее все по фантазии...

Затем мы стали одеваться. Натягивая джинсы, я смотрел, как сарафан Марии скрывает от меня ее тело. Я пытался запомнить ее голой. Я ведь почти не касался ее груди. Не трогал соски. Я не видел ее спинки. Но какая она по своему изящная. Не худая, а именно изящная. Я хочу трахать и трахать ее. Хочу войти в нее членом и толкать там. Но вот мы одеты и выскакиваем в коридор. Возле дверей библиотеки стояли те же две студентки.
- Мария Витальевна! А мы думаем, есть ли Вы. Вроде Вас видели, а библиотека закрыта, - затарахтели они одновременно.
- Есть-есть, я тут, - Мария на ходу проверяла прическу.
Мы зашли в библиотеку, и Мария сразу активно занялась девочками. Я минут пять сидел над книгой, даже не думая о ней.
- Ну я на сегодня пойду, - вмешался в их разговор я.
- Да, Дима, конечно, - Мария улыбалась мне, почти подмигивала, - обязательно приходи.
- Я приду завтра. - без тени сомнения сказал я, и подумал, что не прийти было бы весьма глупо. По лестнице вниз я просто летел, сияя.