Примечание к части

Джузеппе Верди отрывок из оперы «Бал-маскарад» Quadro I «Signori: oggi d’Ulrica»

«Прекрасное — это экстаз: оно так же просто, как голод.

О нём, в сущности, ничего не расскажешь.

Оно — как аромат розы: его можно понюхать, и всё.

Вот почему так утомительны все критические рассуждения об искусстве — если не считать тех, которые не касаются прекрасного и поэтому не имеют отношения к искусству».

© Уильям Сомерсет Моэм

«Пироги и пиво, или Скелет в шкафу».

***

Что такое истинная красота? Рождение человека — это красиво? А цветение вишни? Первый снег в году? Можно долго рассуждать на эту тему и прийти к тому, что у каждого свое понимание прекрасного или эстетичного явления.

Человеческий мозг — удивительная штука. Нас могут привлекать самые странные вещи, отторгаемые другими. Расширенные зрачки, учащенное сердцебиение, чувство всепоглощающей эйфории — всё это мы испытываем, когда видим, слышим, ощущаем нечто завораживающее настолько, что мы теряем рассудок. Дрожь и трепет пред чистым и удивительным новым миром, что открывается для нас, — не каждый позволит себе окунуться в него.

Осень — пора меланхолии. Звук проливного дождя беспощадно бьёт в окно. Сухие, безжизненные ветви царапают стекло, а листья уже полностью опали, оставив деревья мёрзнуть голышом. Тёмное небо свирепо громыхает, изредка мигая синими и жёлтыми вспышками. В такую погоду не то, что выходить из дома не хочется, а элементарно встать с кровати крайне тяжело.

Тёплое одеяло нежно обволакивало тело юноши, не оставив возможности для отступления. Пленительно мягкая голубая подушка не выпускала из своих объятий, но противный писк будильника постепенно вытянул белокурого парня из дрёмы. Нащупав кнопку, Тимур выключил адский механизм и, невнятно пробурчав что-то, медленно встал с кровати. С трудом разлепив сонные глаза и лениво потянувшись, он побрёл на кухню.

Через пару минут комнату наполнил запах тостов и жареной яичницы с беконом. Тимур поставил грампластинку с концертом Антонио Вивальди «Осень», неспешно наполнил стакан свежевыжатым апельсиновым соком и приступил к еде. Стол украшал небольшой букет белоснежных астр. Сама кухня выполнена приближенно к викторианскому стилю, как и весь дом. Конечно, не все вещи строго подходили к данной теме, и любой историк или искусствовед раскритиковал бы его в пух и прах, но Тимур вкладывал душу и деньги, чтобы постепенно облагородить свой небольшой мирок.

Приоткрыв немного форточку, он впустил в помещение запах мокрого асфальта, что заставило его окончательно проснуться: «Эх, сегодня тоже пасмурно». Позавтракав, Тимур начал собираться в институт. Как и большинство подростков, Тимур по велению родителей пошёл учиться на одну из «престижных» профессий — банковского дело. Скучнее этого может быть разве что горох из стручков выбирать. Во всяком случае, он закончит учёбу и займётся любимым делом, а именно получит музыкальное образование и пойдёт работать в театр. Только его мечта не давала ему окончательно отчаяться.

Он понял, что скучная, серая жизнь не для него с того самого момента, как впервые увидел выступление мамы на сцене. Тимуру было тогда четыре года, и бабушка повела его в театр, где перед ним открылся новый мир, такой прекрасный, грациозный, но в то же время нежный и романтичный. Впервые он увидел в своей матери не просто женщину, воспитывающую и любящую его, а королеву из его сказок. После Тимур уже не мог жить как прежде: ему всегда было мало. Мало изыска, грации, красоты. Всё совершенство куда-то испарилось, да и было ли оно вообще?

С возрастом Тимур стал отличаться своей педантичностью, что многих раздражало. В его доме всегда царил порядок, каждая вещь была на своём месте, а одежда всегда выстирана и тщательно выглажена. У него не было друзей, разве что приятели и знакомые, с которыми он изредка убивал время. «Может, стоит завести котёнка»?

Начистив туфли до блеска, студент накинул пальто и вышел на улицу, попутно схватив зонт. Как только он вышел из дома, мощный порыв ветра мгновенно ударил его в лицо, отчего на глазах выступили слёзы. Густые тучи ещё больше омрачали и так блёклый и тоскливый вид улицы. Под ногами шуршали листья вперемешку с мусором. Было видно, что тротуар давненько не убирали: а смысл? В очередной раз наступив на пустую упаковку от чипсов, Тимур невольно фыркнул: «Ну что за невежи».

Воткнув в уши наушники и включив отрывок Верди из оперы «Бал-маскарад», он вмиг взбодрился. Как только музыка заиграла, мир вновь окрасился в золотые тона, а люди уже не казались такими угрюмыми бездарями, скорее напоминали леди и джентльменов из старых чёрно-белых фильмов: все дружелюбные и улыбчивые. В такие моменты Тимуру хотелось петь и танцевать, превратить эту скучную посредственность в яркий и динамичный мюзикл. Безудержное чувство эйфории накрывало его, даря сладкие ощущения, плавно разливающиеся по всему телу. Тимур глубоко вдыхал воздух и наслаждался им — воздухом, который пару минут назад душил его своими выхлопами. Снаружи он был невозмутим, а внутри играла буря.

В приподнятом настроении он прошёл больше половины пути, пока на очередном светофоре его не остановил высокий парень. Лёгкое прикосновение к плечу испугало его. Тимур резко обернулся и увидел высокого, накачанного юношу, коего можно было по-простому назвать шкафом. В нём студент узнал своего одногруппника Максима, который что-то говорил. Сняв наушники, Тимур поздоровался.

— А, так ты в наушниках был, а я-то всю дорогу от Кольцевой тебе кричу.

Собеседник провёл рукой по тёмной копне густых волос, уложенных в аккуратную прическу. Капранчиков полностью соответствовал всем стандартам красоты и оттого имел сумасшедшую популярность у девушек. Одетый с иголочки, подтянутый, не обделённый деньгами, звезда института — Максим Капранчиков. Вот только мозгами он явно был обделён: его развязная манера поведения, сомнительные взгляды на мир как у пещерного человека — беда. Но за его активное участие во всех мероприятиях учебного заведения преподаватели его любили и, разумеется, завышали оценки.

Всю дорогу Тимур шёл молча, слушая беспрерывную болтовню Максима.

— А ты, как обычно, немногословен, а, Тимурка.

«Ха, и как я должен говорить, если ты не замолкаешь ни на минуту», — промелькнуло у того в голове.

— А что говорить-то?

— Ох, какой ты скучный. Расскажи… девушка, к примеру, у тебя есть?

— Нет, — бестактность одногруппника ничуть не смутила Тимура, он очень хорошо знал Максима и был готов к подобного рода вопросам.

— Правда? — совершенно не удивившись, Капранчиков продолжил: — Ещё бы она у тебя была: ты же сидишь дома и плесенью покрываешься. Скажи, тебе не скучно вот так жить?

— Не особо. Я всегда нахожу, чем заняться, да и шумные компании не люблю.

— По тебе видно. Кстати, хочешь, познакомлю с девчонками? Ты, вроде, ничего, даже симпатичный, только вот замкнутый и нудный…

— Да нет, не стоит.

— Кстати, у меня вечеринка намечается, хочешь… — Максим не успел договорить, как Тимур прервал его:

— Нет, не люблю я всё это.

Недовольно вздёрнув уголки губ, Капранчиков еле слышно прошептал:

— Ага, как и ожидалось.

Оставшуюся часть пути парни шли, изредка обмениваясь парочкой вопросов об учёбе. Дойдя до института, Максим увидел своих друзей и поспешил к ним, даже мельком не обернувшись на рядом идущего однокурсника. Только подбежав к компании молодых людей, он снова засиял и уже оттуда окликнул Тимура:

— Эй, Тимурка, если все же передумаешь, позвони.

Он молча кивнул и бегло прошёл мимо, услышав:

— Макс, у тебя новый кореш теперь? — после этих слов компания дружно рассмеялась. Не обратив внимание на глупые смешки, Райков поспешил найти свою аудиторию.

Студент вошёл в холл со стенами пастельно-жёлтых тонов, коричневыми лакированными лестницами, украшенными резными узорами, и роскошной спиральной люстрой, ярко горящей под потолком. Справа стояли информационные стенды и огромный стеклянный шкаф с кубками, медалями и грамотами. Широкое светлое здание разветвлялось на множество отделений, не один новичок заплутал в этих коридорах. Всего здесь два верхних этажа и цокольный со спортзалом. На первом этаже находились холл и актовый зал на несколько аудиторий. Основное количество кабинетов приходилось на второй этаж, там же находились красивые позолоченные балконы. На крыше здания красовались большие часы, отбивающие удары ровно в полдень, приглашая студентов и преподавателей на обеденный перерыв.

Быстро найдя свою аудиторию, Тимур поспешил занять любимое место: последнее в четвёртом ряду, рядом с окном, вид которого выходил на лесную чащу. Ему нравилось наблюдать за умиротворяющей картиной покачивающихся на ветру деревьев. Через пару минут кабинет стал наполняться людьми, и рыжий кудрявый юноша прервал безмятежное спокойствие Тимура:

— Хей, Тим, как сам?

— Привет, Падре, — улыбчиво отозвался «Тим».

Это был не кто иной, как Саша Рядинский — чудной веснушчатый парнишка с вечной улыбкой на лице и беспорядочно лежащими кудрями, постоянно лезущими в глаза. Саша был пухловатым весельчаком, и, как ни странно, они с Тимуром познакомились ещё в первом классе и сразу нашли общий язык. Рядинский бегал за ним преданной собачкой, тот же относился к нему, скорее, как младшему брату, за которым нужно вечно приглядывать. Сашка всегда прислушивался к словам Тимура и всецело доверял ему. Разумеется, Райков ценил это, но в то же время его раздражала эта покладистость, которую он называл бесхребетностью. Слишком уж добрым и наивным был Сашка, прямо-таки пацифист-праведник, за это Тимур и начал называть его «падре».

— Готов к финансовому планированию, или как обычно?

— Ты же знаешь, я настолько совершенен, что мне и конспект читать не нужно: я всё лихо запоминаю на лекции, — только перед Сашкой он снимал свою маску отстранённости и позволял себе фамильярности.

— Да-да, мистер совершенство… Дашь списать, если что? — быстро подсуетившись, в шутку бросил Рядинский.

— Конечно, за определенную плату я тебе весь тест решу, — наигранно хитрым тоном произнёс Тимур.

— Ой, началось… С друзей бабок не берут, могу натурой отдать, — сделав карикатурно страстную гримасу, Сашка добавил ещё больше нелепости в свои слова.

Парни рассмеялись, продолжая шутить.

— Согласен, приберёшься у меня дома и свободен.

Прозвенел звонок, подсказывающий, что пара закончилась и можно отдохнуть. Сашка достал из рюкзака два бутерброда и один протянул Тимуру.

— Держи.

— Не, спасибо.

— Бери, пока дают, до обеда ещё два часа.

Сдавшись, он молча кивнул, взял перекус и приступил к трапезе. За окном всё так же лил дождь, из-за чего хотелось спать. К тому же, обед был хоть и маленький, но сытный. Проглотив последний кусочек хлеба, Тимур устало потянулся и в мгновение почувствовал удар. Вся спина адски горела.

— Какого…

— Не спать! — обернувшись, Тимур увидел позади девушку: короткая стрижка, чёрные волосы, яркий макияж, а проще говоря, Катя. Довольно популярная девушка, возле которой всегда было много парней, включая и Максима Капранчикова. «Взбалмошная женщина», — называл её про себя Райков. К тому же, надоедливая до ужаса: постоянно цепляется к нему, что-то спрашивает и норовит схватить за руку или плечи.

— Знаешь, это больно, — моментально улыбка спала с его губ.

— Извини-извини, не рассчитала силёнок, — Катя уж было потянулась к спине, чтобы погладить, но её обладатель отодвинулся.

— Ты что-то хотела? — голос Тимура был тихим, а тон холодным, отчего Катя немного опешила.

— Да так, просто захотела поздороваться. Кстати, слышала, Макс приглашал тебя на вечеринку?

Бегло взглянув на Сашку, он поймал удивлённый и в то же время завистливый взгляд.

— Он спросил от скуки. Не думаю, что он правда хотел, чтобы я пришёл.

— Приходи, будет весело.

Бросив краткое «нет», Тимур отвернулся и принялся готовиться к следующей лекции. Недолго постояв, Катя вернулась на своё место.

— Эй, тебя правда пригласили на вечеринку?

— Да.

— И ты не согласился? Ой, дурак, — наиграно ударив себя по лбу, Саша продолжил: — Ты понимаешь, что это шанс найти девчонку, стать крутым парнем и наслаждаться своей молодостью, а не вот это всё, — в конце он совсем тихо добавил: — Может, и меня бы пригласили за компанию.

На улице всё постепенно стихло, оставляя за собой туманную дорожку вдали. Как Тимур ни пытался прогнать дрёму, ничего не выходило: веки тяжелели и то и дело опускались. Время подходило к обеду, нужно было думать, куда сходить на перерыве, ведь на переменах все аудитории закрывались, а вздремнуть ему всё равно не удастся.

Звонкий бой часов не заставил себя ждать, и через секунду класс опустел. Быстро попрощавшись с другом, Сашка ринулся в библиотеку. Он проводил там практически всё свободное время. Поначалу это казалось странным, ведь Рядинский не любитель книг, ему проще посмотреть фильм, снятый по мотивам бестселлера, нежели прочесть само произведение. К тому же, в наше время люди могут легко найти любую книгу в интернете. Тимур, конечно, обратил внимание на друга, но не стал расспрашивать.

Оставшись в одиночестве, он медленно поплёлся по коридору. Выбор его пал на небольшой парк недалеко от картинной галереи. Мокрые от капель дождя лавочки одиноко стояли под деревьями. Неспешно прогуливаясь, Тимур наслаждался спокойствием. На улице было тихо и почти безлюдно. Достав из портфеля коробочку с соком, Тимур принялся потягивать напиток.

Сквозь тучи прорывались слабенькие лучики солнца, на деревьях щебетали птицы. Такая осень не навевала тоску, наоборот, было в ней что-то торжественное. Асфальт, украшенный листвой, золотым ковром поблескивал на солнце. Запах сырости бодрил, и вскоре сонное состояние окончательно отступило.

Пребывая в расслабленном состоянии, Тимур совсем забыл о времени. Резко опомнившись, он взглянул на часы: маленькая стрелка почти дошла до единицы, а большая была на десяти. Тихонько выругавшись, Райков ускорил шаг и направился в сторону учебного заведения.

Проходя мимо галереи, он заметил афишу «Художественная выставка на тему «Красота вокруг нас», приносите свои работы и делайте мир лучше». Ниже была указана дата — семнадцатое октября.

«Может, сходить, я всё равно ничего не потеряю, а так — увижу мир чужими глазами, приобщусь к искусству», поток мыслей прервал нежный и лёгкий аромат. Это однозначно был парфюм, но сложно было сказать: женский или мужской. Он не был приторно-сладким, но и не отдавал мускусом, как большинство одеколонов. Сложно описать, из каких составляющих был этот запах, но если бы Тимур мог дать название этому аромату, то он назвал бы его «свобода». Цветочные нотки дарили спокойствие, в то же время морская свежесть вызывала внутри бурю эмоций, словно Тимур сейчас стоял в наушниках и слушал очередное произведение Баха, и сердце его трепетало. Он судорожно завертел головой в поисках источника запаха, но всё было тщетно. Вскоре аромат стал еле ощутим, и ему пришлось прийти в себя и вспомнить про лекцию, на которую он уже опоздал.