Она была обыкновенной кошкой. Ну, как обыкновенной? Всем известно, что любая кошка, любая, на самом деле совершенно необыкновенная. Вот и она была необыкновенно обыденная и сказочно обычная. Во всяком случае, сама Майя была в этом абсолютно уверена.
Трехцветочка с зелеными глазами. Говорят, такие кошки приносят счастье. И она была счастлива. Все время. Пускай так недолго, всего пару лет, но по-настоящему. Ведь у нее был ее человек.
Человек совершенно обыкновенный. Мужчина средних лет. Такой во всех отношениях стандартный. Не высокий и не низкий. Без каких-то странностей и необычностей. Он уходил на работу утром и возвращался вечером. Только иногда задерживался. Бывало, правда, что не возвращался и ночью. А один раз вместо него несколько дней приходила “эта”. Кормила кошку и быстренько убегала.
И все-таки обычно человек приходил вовремя. А она любила его встречать. Обычно она ждала его на окне. Ждать человека было совсем не трудно. За окном текла своя жизнь. Люди и звери стремились по своим делам, спешили или нет. Иногда ждали чего-то, как она. Но она-то точно знала, кого она ждала. Она одна.
Кошка всегда тщательно готовилась к его приходу. Конечно, как и положено обычной полосатой красавице, Майя могла спать почти весь день, свернувшись калачиком. Или как-нибудь по-другому. Для сна существует множество прекрасных уголков и приятных поз. Во снах все было почти так же, как в жизни. Ее с человеком. Но просыпалась кошка всегда вовремя, чтобы привести себя в порядок. Ну и вылизать мисочку. Человек должен был понимать, что она ценит его заботу. Ведь так оно и было.
И все-таки он был особенным. Ну конечно, ведь это был ее человек. И, скорее всего, у него было имя. У всех людей были имена. С помощью имен люди различали друг друга. Имена были им нужны, а ей нет. Хотя у нее тоже было имя. Когда-то человек, сняв с ветки забравшегося туда переполненного ужасом котенка, назвал ее по имени в первый раз.
Возможно, он и сам не знал, зачем он это сделал. Может быть, у него была такая работа. А, может быть, он сам по себе был такой. Конечно, в этом не было ничего особенного. Для большого мужчины это был несложный поступок. Просто отогнал стаю бродячих собак. И, чувствуя тепло маленького тельца, ощущая вцепившиеся в него изо всех сил крохотные коготки, он с усмешкой произнес: “Ну вот, будешь Майя. Сейчас у нас весна”.
Потом она тщательно исследовала его квартиру. Нет, здесь не пахло темными силами. Ничего, с чем она не могла бы справиться. Возможно, в этой квартире не хватало немножко уюта, но об этом можно было позаботиться. И, главное, здесь можно было жить вдвоем с человеком. И они зажили. Он оборудовал ей отдельный уголок рядом с батареей. Там было мягко и тепло. Наверно. Ведь она там не спала. Никогда.
С первого дня она спала с ним. Всегда. Даже тогда, когда “эта” женщина была рядом. Она приходила иногда, когда он не уезжал. Когда был спокоен и не курил у окна ночью. Ее он тоже называл по имени, но для кошки это ничего не значило. Имя было пустым звуком, словом, одним из многих, без значения. По-настоящему он называл только ее. И это было правильно. Может быть, это было правильно только с ее точки зрения, но ведь она знала лучше. Она знала лучше и его, и ее.
Майя понимала, что ей трудно объяснить все это человеку. А жаль, жаль, что все чаще человек грустил, сидя на диване. Жаль было, что человек из-за этого еще чаще курил у окна.
И все-таки существовало то, с чем она не могла смириться. Его каждодневный уход. Этот момент был самым страшным. Человек понимал и чувствовал это. Конечно, на прощанье он всегда старался как-нибудь ободрить и приласкать ее, но ведь это она оставалась наедине с этой дверью, захлопнувшейся, возможно, навсегда.
Но потом он возвращался, входил и наклонялся к ней, подставляя щеку. И она пыталась изобразить то, что видела не раз. Она пыталась сделать это как умела, смешно тыкаясь носом, ведь кошки не целуются. Но ведь ему это нравилось. Он был смешной, этот человек, только такой обычно-усталый. Ну а что нужно еще в жизни? Пускай она была только кошкой, но она умела развеять усталость, и даже грусть она умела прогонять. Она просто знала, как это сделать. Просто помнила, что нужно сделать, чтобы тревога уступила место безмятежности. Может быть, хотя бы на несколько минут. А на самом деле, кто может желать большего от обычной кошки? Обычной “дворянки”?
Конечно, все было не так. Она знала и умела многое. Больше, чем человек мог прочитать в своих книгах. Человек любил читать. Устроившись с ним рядом на спинке дивана, она следила через почти сомкнутые веки за мельканием страниц. Он читал быстро, истории сменяли одна другую. Какие же люди были наивные фантазеры, мечтатели. Все эти боги, превращения, чудеса.
Конечно, она и сама любила помечтать. Достаточно было сощурить глаза и позволить облаку его запаха проникнуть во все поры, раскрыться его теплу. Мечтать, мечтать она могла. И умела. В мечтах она встречала … нет, не человека. Нет, он и так был с ней. Здесь, рядом. Нет, в мечтах она видела себя перед Великой богиней. Каждая кошка могла встретиться с Баст. Покровительница ждала. Встреча с ней была обещана каждой. Но когда? Этого не знал никто.
Говорят, богиня любви заботилась о кошках как ни о ком другом. Хотя люди поклонялись ей и приносили жертвы. Может быть, если попросить человека, он помог бы встретиться с богиней. Тогда бы Майя точно узнала, всемогуща ли она.
Но человек никак не хотел ей помочь. Хотя старался, старался сделать для своей кошки все, что можно сделать. Все, что может сделать для кошки. Пускай и такой необыкновенной кошки.
Он старался, и она старалась. Она старалась не выпускать его из дома. Иногда. Она знала, что может случиться. Как жаль, что ее лапки были слишком слабы, а слабые укусы он воспринимал с улыбкой. Странный человек, странные люди. И жестокие.
Он уходил, а она оставалась. Она оставалась за закрытой дверью и могла только следить издалека. Она могла и умела. Все кошки могут, когда хотят. А она хотела.
Люди были глупы. Глупы и ужасны в своей глупости. Они не жалели друг друга, они не жалели своих женщин, своих детей. И чужих, чужих они не жалели вовсе. Что же говорить о кошках? Кошки были не в счет.
Но она не была человеком. Поэтому она могла позаботиться о нем всегда. Ведь Баст дала ей ровно столько, как и другим кошкам. А зачем ей все это? Может быть, Баст когда-нибудь объяснит?
Майя следила за человеком среди людей. За каждым шагом. И за каждым шагом других. Она не знала, как их зовут на самом деле, но у них так же, как и у ее человека, было две руки и две ноги. Она их не понимала, но в этом не было необходимости. Кошка живет на грани и тьму она чувствуют лучше людей.
После третьего раза его начали называть счастливчиком. После пятого люди стали сторониться человека. “Эта” собрала свои вещи и исчезла. Она сказала напоследок, что жить с ним выше человеческих сил. Кошка улыбнулась бы, если бы смогла. Хотя, может быть, кошки и улыбаются, и некоторые люди это видят.
И все было хорошо, она все так же встречала его у дверей и смотрела в окошко, как он садится в свою машину. Это было все, чего ей хотелось в жизни. Ну, почти. Но ведь этого она не могла объяснить ему. Впрочем, вряд ли она смогла бы объяснить это и себе.
Потом она заболела. Она уже не могла запрыгнуть на холодильник, силы были, кажется, еще вчера, но не сегодня. Человек в белом халате растерянно пожимал плечами. Кошки все понимают, они хорошо различают мимику людей. И слова они различают тоже.
Домой они ехали молча. Кошка понимала – человек расстроен. Она понимала, чувствовала. Но ведь расстраиваться было незачем. Эта царапина, этот порез у него на ладони скоро пройдет. Конечно, ей не удалось, на этот раз не успела. Но ведь есть и другой способ. Она лизнула руку. Еще и еще раз. Хоть что-то. Человек убрал ладонь. Жаль. Может быть, он тоже верит в сказку, что кошки ходят сами по себе. Да, многие. Те, которым не повезло. У которых нет своего человека. Но не она. Нет. А, впрочем, сейчас она может просто поспать. Кошки любят поспать. Кажется, люди тоже. Они ехали в тишине, но потом она почувствовала, как его рука вернулась и провела ей по загривку. Это было приятно, но ведь это она заботилась о нем. Хотя когда о тебе заботятся, это тоже приятно. По-особенному, но тоже. Хотя… Об этом стоит подумать. Вот, перевернувшись брюшком к верху. Или не думать, просто ощущать. Ласку.
Все-таки замечательно жить со своим человеком.
Так двое жили еще, может быть, недели две. Хотя она во времени не разбирается. Время – выдумка людей. А для кошки есть только сейчас. Как та закрывшаяся дверь прямо перед розовым носом. И ничего нельзя сделать. Почти.
Когда на следующий день он вернулся, слегка прихрамывая, но счастливый и гордый, она уже не ждала его. Кошка лежала в том уголке, который он для нее так старательно создал за холодильником, и глаза ее уже остекленели.
Человек долго не мог притронуться к ней. Только сидел и курил. Он был прав. Это была его работа – спасать. Сегодня ему вновь повезло, как и всем, кто был рядом, как тем людям, что попали в эту страшную ситуацию не по своей вине. Им повезло. Ему повезло.
Он завернул кошку в ее подстилку, сходил в сарай за инструментом, завел машину и поехал.
А кошка, что кошка? Она не могла этого видеть. Хотела, но не могла. Отсюда не было видно. Великая богиня смотрела на нее строго, но кошка чувствовала, что она не сердится. Да и за что на нее сердится? Может быть, только за то, что она мало успела в своей кошачьей жизни. Впрочем, разве виновата даже самая необыкновенная кошка, в том, что не умеет считать. Или не хочет.
– Ты можешь идти в мои владения. Ты делала так, как нужно. Но о чем ты хотела спросить меня?
За спиной богини уже открылось ослепительно-белое сияние, и кошка знала, что в этом сиянии ей будет хорошо. Всегда.
Она уже собралась двинуться туда. Конечно, гордой походкой, как и положено, подняв полосатый хвост. Но все-таки, раз уж ей позволено, раз богиня хочет узнать, конечно, она спросит. Но что?
Кошка оглянулась. Нет, там не видно больше дверей, ни закрытых, ни тех, которые откроются через секунду. Там не видно этого человека. Ну что же это она? Кошке простительно.
– Скажи, Великая, ты пошлешь кого-нибудь? Кого-нибудь заботиться о нем?
Хозяйка любви на секунду зажмурилась в свете застывших лучей света, кошачьи зрачки сузились. Потом она закрыла глаза и кивнула.
Теперь, кажется, все было сделано как надо, и осталось только сияние.
Он закончил зарывать могилу и некоторое время просто постоял рядом. Что же это с ним, ведь это просто кошка. Вокруг их множество. Множество кошек, но не эта. И все же ничего не сделаешь. Невозможно. Жизнь не книга. Может быть, если верить… Он вздохнул и сделал первый шаг. Мысли, мысли надо просто отбросить. Вот какой сегодня закат, уже темнеет и пора ехать, кажется, эта боль отпустила. Да, кажется.
Человек подошел к машине, открыл дверцу, сел. В этом полумраке он был не один. Совершенно точно. Он не был, он не был одинок.
Короткий взгляд. Словно наваждение. Эти глаза он уже видел раньше. Даже точно. Сотни раз. Немного испуганные и зеленые-зеленые.
– Здравствуй. Меня зовут Майя. А тебя?
