— Раз, два, три...
— Зачем вы это делаете?
— Что, простите?
— Зачем вы считаете?
— Кто вы?
— Оу, прошу прощения. Не хотел вас смущать. Я просто жду, когда приготовят мой заказ.
— Понимаю, но не могли бы вы ждать в другом месте?
— Извините... Но свободных мест сейчас тут совсем нет. А вы казались такой потерянной. Вот я и рискнул подойти и узнать, всё ли в порядке... ну заодно и познакомиться... Вижу, что совершил ошибку.
— Нет. То есть... не сочтите за грубость, но у меня всего часа полтора между работой и учёбой, и я бы просто хотела провести их в одиночестве, чтобы немного поесть, расслабиться и подумать.
— Расслабиться и подумать? В таком месте? Среди болтающих людей, играющей музыки, шумящих детей и снующих повсюду официантов? Очень необычный выбор места для размышлений.
— Хех, знаю. Сама не понимаю, как так вышло, но именно в этой забегаловке ко мне приходят интересные мысли. Возможно, дело в этом хаосе, возможно в чем-то другом, но тут мне словно удалось преодолеть какой-то блок. И за те пару недель, что я хожу сюда, я смогла продвинуться в своём исследовании дальше, чем за предыдущие полгода...
— Исследовании?
— Для дипломной работы.
— Ах да, ты же студентка.
— Вы же не оставите меня в покое, да?
— Ну всего-то минут на десять. Пока не приготовят мою лапшу. И потом, обещаю навсегда уйти из вашей жизни. Да и что-то мне подсказывает, что вы и сами уже не против немного пообщаться... О чем ваш диплом?
— Ладно. Если в двух словах, то я пишу о природе страшного...
— Вот как! Ну теперь я при всём желании не смогу так просто уйти. Я заинтригован!
— Ха-ха... Что-то я сомневаюсь.
— Нет, я абсолютно серьезно. Не каждый день встретишь девушку, которая профессионально изучает способы запугивания. Это вызывает интерес. И вопросы... Главный из которых: зачем?
— Я учусь на писательском. И один из наших преподавателей убеждён, что именно умение писать страшное отличает талантливых писателей от графоманов. Собственно он и подбил меня на исследование этой темы.
— И как успехи?
— Знаете утверждение, что больше всего человек боится неизвестности? Я пришла к выводу, что это не совсем так. Как мне кажется, неизвестность или тайна гораздо сильнее притягивают к себе нежели отпугивают. Целый жанр детектива строится на тайне, но он не пугает, а напротив, делает неизвестность крайне привлекательной... Нет, я думаю человек не боится неизвестности. Я думаю, что человек боится необъяснимости. Причем, чем проще то явление, та ситуация или предмет, который человек не может объяснить, особенно самому себе, тем страшнее ему становится. Взять, например, пропавшее яблоко...
— Яблоко?
— Да. Простое яблоко. Представьте себе семью из трёх человек. Они дружно живут в своей квартире, их жизнь проста и понятна, в некотором роде даже эталонна... Но вот однажды глава семьи идёт на кухню, чтобы съесть последнее яблоко и обнаруживает, что его уже нет. Как бы в шутку он спрашивает у всех, кто съел его, но никто не сознается. И жена, и его пятилетний сын утверждают, что не трогали яблоко. Но его нет, а значит кто-то врёт... И разумеется это ребёнок. Ведь логично! Это не может быть муж, так как он сам обнаружил пропажу. И скорее всего это не жена, так как какой смысл ей об этом врать. А ребёнок мог забыть, или просто играть в какую-то свою, и лишь ему понятную игру. Так или иначе, отец просто говорит ему, что врать это плохо, и что, если он хочет яблок, то может просто попросить, и на этом конфликт исчерпан, но... что если ребёнок не врёт? Что если никто из них врёт? Тогда мы, как сторонние наблюдатели задаемся вопросом: что ещё живет в этой квартире кроме них? И так мы плавно переходим на территорию страшного. Неизведанное существо живет среди людей, его цели и мотивы неизвестны, о нем вообще ничего неизвестно, кроме того, что однажды оно взяло яблоко, и никто, абсолютно никто даже не подозревает о том, что оно тут. Разве что один единственный пятилетний мальчик. Которому никто никогда не поверит. Вы, кстати знаете, что именно детские кошмары зачастую являются источником взрослых страхов?
— Нет, я этого не знал...
— Да, это так. Многие кинорежиссёры для создания страшных сюрреалистичных сцен просто переносят на экран свои детские сны. Да и вообще атмосфера страха часто строится не на ужасных монстрах, а на простых вещах, оказывающихся не на том месте. Детский набор для аппликаций не кажется таким безобидным, если найти его в комнате, полной расчленённых трупов; человек на заднем сидении автобуса — не страшно, но если видишь его там всегда, в независимости от дня недели, времени суток и даже самого маршрута, то от этого человека уже начинают бежать мурашки; клоуны по идее веселые и добрые, но помести одного из них в водосток и получишь самого страшного монстра за последние сто лет. И так далее. Большинство приемов художественного запугивания строятся на невозможности чего-то понять. Начиная с, так называемого, лавкрафтианского ужаса и заканчивая зловещей долиной...
Но разумеется, это всё — лишь теория. И то, всего лишь пара примеров из целого пласта инструментов и техник. Самое сложное ещё впереди. Чтобы успешно защититься, нужно самой написать что-нибудь стоящее...
— Даже так? Хотя собственно, почему меня это удивляет? Логично же, хочешь стать писателем — учись писать.
— Всё верно. Я и не жалуюсь. Просто говорю, что это будет не просто.
— Не... Уверен, что всё получится. Уже знаешь, чем будешь пугать?
— Есть одна идея...
Хочу написать историю о мальчике. Ему лет девять или десять, ещё не взрослый, но уже и не совсем малыш. Поэтому родители доверяют ему приглядывать за младшим братом, пока их нет дома. Братик же напротив ещё совсем маленький, нет даже и года. И вот в один из вечеров, мальчик играет со своим братишкой, но отвлекается на... что-то, это пока не придуманно, а когда возвращается в комнату, видит, как его брата утаскивает под кровать чья-то рука. Он бросается за ним, но там уже пусто. Мальчик двигает кровать, обрывает обои, отцовскими инструментами ломает паркет... Хоть как-то пытается найти и вернуть брата, но везде пусто. В таком истеричном состоянии его находят родители, и он со слезами рассказывает им, что случилось. А они смотрят на него с непониманием и говорят, что не было никогда никакого младшего брата, и что мальчик — единственный ребёнок в семье...
— И-и-и? Чем всё закончится?
— Пока не знаю. Как раз думала об этом. До того как ты меня прервал.
— Очень жаль... Но если не против, я могу попытаться искупить свою вину. И предложить ещё один сюжет...
— Ну давай попробуем.
— Представь себе существо, у которого природа до идеала довела умение прятаться.
— Вроде невидимки?
— Не совсем. Представь себе существо, которое в результате своего развития научилось скрываться не от человеческого зрения, а от человеческой памяти... То есть существо, о котором ты помнишь и знаешь только пока его видишь.
— Угу-у...
— Понимаю, что звучит немного нелепо, но вспомни... Бывало ли с тобой такое, что вдруг начинала говорить сама с собой? Или ты заходила в комнату и вдруг совершенно забывала зачем; или когда к тебе приходило неожиданное озарение? Было ли так, что ты в последний момент передумывала делать то, что давно планировала? А сколько раз у тебя без какой либо причины резко менялось настроение? Становилось смешно, или грустно, или страшно, и ты сама не могла понять почему... Что если в эти самые моменты ты и встречала этих существ? Что если ты не передумала, а тебя переубедили; что если это было не озарение, а прямо полученный ответ; что если ты никогда не разговаривала сама с собой? Всё это время рядом с тобой может находится кто-то другой, но ты всегда забываешь о нем, стоит лишь отвести взгляд...
— Да, в этом что-то есть. Но не могу не отметить некоторые нестыковки. Например, если эти существа созданы, чтобы прятаться, зачем им вообще взаимодействовать с людьми?
— Возможно, из-за одиночества. Ведь их удивительная способность — это их же величайшее проклятие. Возможно они и сами не способны запоминать друг друга. И те редкие контакты с людьми — это максимум общения, которое они могут получить.
— Знаешь, а ведь ты и сам мог стать неплохим писателем. Но эта идея больше подошла бы для какой-нибудь остросоциальной фантастики. Не уверена пока, как превратить её в хоррор...
— Я мог бы быть таким существом...
— Это маловероятно...
— Ты сама сказала, что в этом месте к тебе начали приходить интересные мысли. А я появился тут, будто из ниоткуда, сказал, что жду заказа, при этом у меня нет ни чека, ни какого-либо номерка. За всё время к нам не подошёл ни один официант, и даже другие посетители, если обратишь внимание, как-будто специально стараются не смотреть в нашу сторону.
— ...
— Я мог бы встретить тебя тут пару недель назад. Поговорить. Разрушить тот блок, который мешал тебе писать диплом. А потом подкидывать идеи для твоего рассказа, и между делом рассказывать о том, кем я на самом деле являюсь... Методично, день за днём внушать тебе одну единственную мысль: что я существую. И быть может, когда мы заговорим в следующий раз, ты уже начнёшь меня узнавать... Ведь по правде говоря мы не такие уж и незнакомцы, ты и я... Возможно поэтому ты, сначала хотела меня от меня избавится, а спустя пару минут уже с интересом рассказывала о себе и даже не заметила как мы перешли на «ты».
—...
—...
—...
— Ха-ха-ха! Ты бы себя сейчас видела!
— Да ну тебя, блин! Я уже почти поверила! Идиота кусок...
— Испугалась?
— Чуть-чуть.
— Ну уже не плохо...
— Не плохо ему, сказочник хренов.
— Прости... Если тебя это успокоит, то могу доказать, что я нормальный.
— И как же ты это планируешь доказать?
— Просто закрой глаза. Давай, не бойся... всего на пару секунд...
—...
— А теперь... досчитай до трёх.
