— Никак не могу отделаться от мысли, что это была плохая идея, Лисан. —  Темноволосая Мрия, затерявшаяся среди нескольких десятков сопровождавших мой палантин слуг, откинула край своего расшитого золотом капюшона и посмотрела сизу вверх. — Очень плохая…

— Хватит, — Я сильно-сильно зажмурилась, выдохнула и еле заметно мотнула головой из стороны в сторону, — не говори так, Мрия. Мы все сделали правильно. И я уверена, все обойдется…

Осторожно потянув край занавеси, выглянула наружу. Солнце еще не поднялось над горизонтом, но было уже достаточно светло и я, наконец, могла осмотреться. Хотя смотреть, по сути, было не на что: во все стороны, куда ни глянь, тянулись километры выжженной беспощадным солнцем степи. Ни травинки, ни кустика, ни деревца… Только впереди из предрассветной тьмы вырастала огромная каменная стена и черные, словно покрытые копотью, кованые ворота. Граница, за которой заканчивался Мертвый Дол, и начинались личные владения Хана.

Говорят, что когда-то, сотни лет назад и эта мертвая территория была полна жизни. Густые зелёные леса, населенные животными и птицами, бескрайние поля, засеянные пшеницей и подсолнечником. Я знала об этом, слышала от одного из учителей Мрии. Старик Угер Фрио подолгу и с чувством рассказывал об истории разделения нашего мира на пять государств, о том как некогда единый тянувшийся от снежных гор на севере до самого моря на юге континент пал под гнетом проклятия, пришедшего из-за морей, и был разделён на пять частей: Юг, Восток, Север и Запад, во главе которых встали самые сильные на тот момент воины, остановившие распространение проклятой заразы. И Мертвый Дол, запертый в самом центре и со всех сторон окружённый границей.

— Спасибо, Лисан. — Мрия тяжко вздохнула, кажется, уже в тысячный раз за утро, при этом выдернув меня из неожиданно навалившихся дум, продолжила свой путь.  — Я никогда не смогу отблагодарить тебя за…

— Хватит, Мри, — зло процедила я сквозь стиснутые зубы, одергивая подругу,  — мы уже миллион раз это обсудили!

— Но мне страшно, — никак не унималась девушка, то и дело дергая за край своего наряда прислужницы. — А если не получится? Если нас… Если я никогда тебя больше не увижу?! Я не смогу простить себя за это...

— Думаешь мне не страшно?! — Отрезала и бросила быстрый взгляд из-под длинной золотой вуали, скрывающей лицо, на маячащие чуть впереди огромные ворота, и ощутила, как неясная паника наполняет душу и сковывает тело. Я знала, чувствовала, что за ними и за этой высокой, словно тянущейся к самому небу стеной, скрывается что-то очень древнее и столь же страшное, пугающее.

Мои носилки, движущиеся во главе группы одетых в золото мужчин и женщин неожиданно дрогнули, чуть наклонились вперед и застыли. Засмотревшись на ворота, я оказалась не готова к столь резкой остановке. Вскинув руки, только чудом сумела ухватиться за занавеси и кубарем не вывалиться из богато украшенных носилок прямо под ноги появившемуся словно из ниоткуда и преградившему нам путь мужчине. 

Я была на сто процентов уверена, что еще пару секунд назад его там не было. Ничего кроме бесконечно тянущихся ввысь стен, таких же ворот и пыльной дороги, посреди этой иссушенной солнцем степи.

“Неужели это  привратник?” — промелькнуло у меня в голове, но я усилием воли отогнала эту мысль.— “Не может быть! Уже слишком поздно!”

Вуаль, скрывающая лицо и закрепленная на скорую руку Мрией,  съехала практически до подбородка, потащив за собой и весь остальной головной убор. Не успев поймать его, я с ужасом наблюдала как тяжелый, украшенный огромными самоцветами и серебряными колокольчиками тюрбан, закрепленный еще хуже, чем треклятая вуаль,  свалился в дорожную пыль, прокатился немного вперед, радостно позвякивая, и, наконец, остановился прямо у ног незнакомца. При этом в воздухе повисла абсолютная тишина, не нарушаемая ничем. Кажется все, как и я, даже вздохнуть боялись.

Мужчина окинул хмурым темным взглядом нашу процессию, ни на секунду не задержавшись на моем паланкине, затем поддел носком сапога, серого от толстого слоя взмывшей в воздух и тут же осевшей пыли, тюрбан и скривился. Весь его вид дышал надменностью и какой-то брезгливостью, даже огромный клюв вороньей головы, вышитой серебром на груди его наглухо застегнутого плаща, казалось, скривился в отвращении.

— Кто вы? — наконец прозвучало в тишине.

*

— Мы, — высокий и чуть дрогнувший голос выглянувшего из-за паланкина щуплого лысого мужчины в длиннополом золотом халате отдавал ужасом, — Мы - свита, сопровождающая прекрасную Рин! Претендентку для великого Кариана Хана, дочь правителя Южных земель! У нас есть приглашение самого Хана! Пропустите нас! — Помедлив пару секунд, он добавил: — Сейчас же!

Я качнулась назад, торопливо спряталась поглубже в тень паланкина и, нервно сглотнув, покосилась на Мрию. Девушка, в свою очередь, неотрывно смотрела на незнакомца в черном и явно вздрагивала, когда тот то и дело поворачивал голову, поочередно оглядывая каждого члена процессии.

Пока все шло по плану, хотя мы не думали, что встречать нас будут вот так… Да, по правде говоря мы и вовсе были уверены в том, что встречать нас не будут, ведь срок уже вышел...

— Вы опоздали. — Произнес мужчина, — ворота закрылись на закате, все, кто хотел проехать — уже внутри.

— Мы слишком поздно получили приглашение, — проблеял лысый, буквально поеживаясь под взглядом незнакомца, — и выехали сразу же! Да, мы немного задержались в пути, но ужасная жара и палящее солнце не позволили нам...

— Вы опоздали, — повторил мужчина.

— Ну и что! — К общему неудовольствию заблеял лысый, вместо того чтобы радостно принять отказ и как можно скорее развернуть процессию. Он успел переместиться вперед, осторожно обойдя группу крепких мужчин, продолжавших удерживать носилки на весу. — Мы с таким трудом добрались сюда! И...

Я от разочарования даже зубами скрипнула, но одернуть распорядителя  процессии не посмела.

— В любом случае это уже не имеет никакого значения. Вы должны покинуть Мёртвый Дол как можно скорее. — Отрезал черноволосый мужчина,  а я внутренне возликовала и тут же расслабилась, отпуская нервное напряжение последних дней. 

«Неужели все будет так просто?! Нам отказали и мы можем вернуться? Хвала треклятому везению!»

Не в силах поверить собственному счастью, подалась вперед, желая на прощание рассмотреть незнакомца получше — все же не каждый день мне выпадала такая возможность — увидеть настоящего шевера, тем более Мрия, словно загипнотизированная, продолжала на него так откровенно таращиться. 

И этот незнакомец оказался… необычным. Я не могла сказать, был ли он уродом или, наоборот, красавцем. Он выглядел необычно, не таким, как все другие мужчины, которых я встречала раньше. Его волосы были темнее, кожа бледнее, что особенно казалось странным, если учесть где он жил, а его росту мог позавидовать любой из воинов дядиной армии. Одним словом — настоящий шевер!

Вдруг его взгляд, до этого момента бесцельно блуждавший по некогда яркой, нарядно одетой толпе слуг, остановился на паланкине. А точнее — на мне, практически по пояс выбравшейся из-за тяжелой занавеси и с жадностью разглядывавшей его самого. Глаза мужчины сузились, а крылья на удивление прямого носа затрепетали. Порыв сильного ветра, появившегося, как и сам мужчина, буквально из ниоткуда, ударил мне в спину, растрепав и без того пришедшие в полный беспорядок волосы, пролетел над головами слуг. Распахнув полы черного плаща, обнажил затянутую в черное крепкую фигуру шевера. Длинные темные волосы, до этого момента спутанными прядями обрамлявшие лицо, так же оказались отброшены назад.

От неожиданности я ахнула и отшатнулась, желая спрятаться от резанувшего удивительной яростью взгляда незнакомца. Толпа слуг, повторив мое движение тоже шарахнулась назад, словно это сам шевер оттолкнул их, и носилки опять качнулись, только в этот раз в обратную сторону. Завалившись на спину, я не сильно приложилась затылком к задней стенке паланкина.

— Ух! — прошипела, потирая ушибленное место.

— Хотя, — в голосе незнакомца зазвенела сталь, и я тут же застыла, пораженная догадкой, — пусть претендентка попробует свои силы.

«Треклятое невезение!» 

Мрия, стоявшая по правую сторону от носилок охнула, а мое сердце забилось в бешеном ритме. «Не может быть!» — кричало оно беззвучно, — «невозможно! Мы же сделали все, чтобы не попасть на этот отбор! Затягивали как могли! Да этого просто не могло случиться! Мы все продумали!»

— Чуд-дненько! — Голос лысого дал петуха, но мужчина, кажется, привыкший на своем непростом посту распорядителя к любым вывертам судьбы, растянул губы в жалком подобии улыбки и хлопнул в ладоши. — Что ж, тогда мы готовы продолжить путь по землям гостеприимного Ха…

— Только претендентка. — Отрезал незнакомец. — Больше никто не переступит границ личных владений Хана.

— Что? — Охнули все, особенно громко сделал это распорядитель. — Да вы что?! Как же можно! Вы с ума сошли? Что за дикие мысли! Никогда и ни за что! Чтобы дочь правителя?! В одиночку?! Ха-ха-ха! Вот уж увольте! А как же слуги! А вещи! Да тут только личных предметов три сундука! Ну нет!

Лысый излишне наигранно расхохотался, взмахивая руками и изображая безудержное веселье. Правда, в повисшей тишине все его экзерсисы выглядели натужно и жалко.

— Или она одна, — темноволосый перевел свой острый как кончик клинка взгляд с занавеси, за которой скрывалась я, на лысого, и тот тут же умолк, — или разворачиваете этот бродячий табор и возвращаетесь в свои земли. Решайте сами. У вас минута.

Лысый вжал голову в плечи и бросил затравленный, полный сожаления взгляд на паланкин. Закусив губу, распорядитель скривился и медленно кивнул.

— Ну х-хорошо.

— Нет! — выкрикнула уже полностью пришедшая в себя Мрия и подалась вперед, хватая лысого за рукав одеяния. — Нет! Нельзя! Вы не можете согласиться на это! Нельзя отправлять ее туда! Вы же знаете! Она же...

— Тц! — цыкнул на нее мужчина, нервно отдергивая руку, — прекратите истерику! Вы же понимаете, что будет, если мы вернемся вот так! Этого нельзя допустить! Великий Кариан Хан сам пригласил дочь Барика Рина стать претенденткой! Подобное будет равносильно официальному отказу, а вы сами знаете как это может быть воспринято!

— Но он же только что отказал! Велел нам возвращаться!  — скороговоркой зашептала Мрия, — мы можем сказать правителю, что опоздали! От… Он не будет гневаться! Я уверяю вас!

— Да, только потом он же согласился! — вновь пискнул распорядитель, еще нервнее дергая свой рукав и одновременно с этим косясь на продолжавшего ждать ответа мужчину.

Мрия вся сжалась и с надеждой оглянулась на паланкин, понимая, что последнее слово все еще оставалось за мной. Я тоже вся сжалась в этом подобии золотой клетки, ведь я не хуже других понимала, о чем говорит распорядитель и о чем его просит крошка Мри. Хотя мы и сделали все возможное, чтобы официально не попасть на отбор, но отказать вот так, когда нам дали шанс исполнить свой долг — было бы равносильно нанесению открытого оскорбления Хану. Наверное...

«Вот же! Никто! Никто не должен был ждать нас тут, никто не должен был встречать нас у ворот… Я… Мы продумали все...»

— Ну что ж, — прошептала я, делая глубокий вдох, а затем выдох, — ты с самого начала знала, чем все это может закончиться. И ты сама так решила.

Подавшись вперед, я несколько нервным движением раздвинула занавеси, скрывавшие меня внутри шатра и с помощью тут же появившегося словно из ниоткуда слуги, выбралась наружу. Растрепавшиеся волосы темной волной упали на обтянутые золотом плечи и заструились по оголенной спине. Справившись с желанием одернуть край наряда и гордо задрав подбородок, я приняла протянутую лысым распорядителем руку и позволила подвести себя к шеверу. Вопреки ожиданиям, мужчина не был столь же обходителен, что и распорядитель. Вместо того чтобы также осторожно принять в свою ладонь мои пальчики, он схватил меня за плечо и бесцеремонно дернул на себя.

Я только охнуть успела, впечатываясь в каменную грудь незнакомца. Уперев в нее ладони, постаралась оттолкнуть грубияна, но это оказалось не так-то просто — словно скалу пытаешься сдвинуть с места. На все мои попытки вырваться, мужчина только сильнее сжал пальцы на плече и, чуть встряхнув, прорычал, и то не мне:

— Прекрасно. Дар правителя Южных земель принят. Когда наступит день чёрного солнца, Рин узнает решение Хана.

— Нет, подождите! — Мрия бросилась к мужчине, пытаясь схватить меня за руку, — пожалуйста! Возьмите меня с собой! Я ее личная служанка! Прошу! Без меня она не справится!

— Мрия, нет! — Я оттолкнула ее руку и отчаянно замотала головой, не позволяя больше девушке коснуться себя, — хватит! Ты должна вернуться! Слышишь? Возвращайся! Это… — Сглотнув, добавила холоднее: — это приказ!

Мрия всхлипнула, кивнула и, прижав ладошки к груди, отступила. Я, с огромным трудом сдерживая рвущиеся наружу всхлипы и вздрагивая от подступающей от волнения и страха тошноты, постаралась взять себя в руки. 

«Все будет хорошо. Скоро все закончится! Так или иначе.» уговаривала я себя мысленно, снова и снова повторяя эти слова как заклинание: «Всего несколько недель и я снова буду дома! Ведь я не пройду отбор. Точка.»

Темноволосый хмыкнул, словно мог слышать мысли и, бросив на меня странный взгляд, произнес, обращаясь однако вновь не ко мне, а к моим сопровождающим:

— Прошу покинуть Мертвый Дол как можно скорее. Хорошей дороги и... поторопитесь, солнце встаёт.

Не успела я издать и звука, как дорожная пыль под нашими ногами взметнулась вверх, окутывая плотной стеной и отделяя от остальных. Мужчина прижал меня ближе к себе, укутывая в плащ, прикрывая от пылевого вихря и… первого, вырвавшегося словно из плена края неба, луча ярко-красного солнца.