Жарко. Открываю глаза, передо мной пляшут красные огни пламени. Они везде. Мама заворачивает меня в одеяло, берет на руки и выбегает на улицу. Эти яркие огоньки повсюду: пляшут на каждой крыше, вырываются из каждого окна. Мама спотыкается о мою деревянную лошадку и чуть не падает, отталкивает ее в сторону и бежит дальше.

Вокруг мечутся люди. Никогда не видела их такими: лица перекошены страхом, в глазах застыл ужас. Папа бежит к нам, смешно размахивает руками, я кричу ему в ответ. Он резко останавливается. Руки вздымаются вверх и взгляд его застывает. Через секунду он падает лицом в грязь. За его спиной я вижу всадника, скачущего во весь опор. Он поднимает руку, достает из-за спины стрелу и вкладывает ее в лук. Лук направлен на нас.

Мама крепко прижимает меня, мне больно, почти нечем дышать от ее объятий, от дыма горящих домов. Она резко бросается в сторону, но дорогу преграждает карета. В позолоченных дверцах отражаются отблески огня. Глаза слезятся от дыма, я тру их кулачками, хотя знаю, что мама не разрешает так делать. Сквозь пелену дыма вижу только золотого барана, бьющего копытом.

– Не трожь! – раздается голос из кареты. Всадник тормозит, и лошадь хрипит нам в спину . – Этих в усадьбу!