Говорят, что родных не выбирают. Мол, в какой семье пришлось уже родиться – с теми и живи.

Ага, разбежалась –  и в стенку врезалась. 

Хотя… по-другому с моими родными всё равно не получится: мама с папой уже лет двадцать ищут то ли Шамбалу, то ли Китеж град; бабуля, подрабатывая в музее вахтёршей, потихоньку тырит кости динозавров, а затем мотается вместе с подельником дедом в дальнюю глухую деревню, чтобы торжественно их там закопать;  старший брат  вообще отправился куда-то в Бразилию – к нашим староверам,  женился  там недавно. В общем, я одна нормальная была.

До недавнего времени.                                                                             

В пятницу, закончив все свои дела на работе, я как обычно отправилась пешком домой, заскочив по ходу в супермаркет купить мороженого. Обычно, в течение недели, я себе сладкого не позволяла – блюла фигуру, надеясь, что ещё сумею встретить своего принца на белом коне.

Ну, или хотя бы рыцаря.

Ни тот, ни другой пока не объявлялись – и романтик внутри меня всё больше тух… уступая место прагматичному реалисту.

Нет, пока я ещё не отчаивалась – мне только-только исполнилось двадцать три. Я решила, что дам себе времени до двадцати пяти, а там (если рыцарь так и не обнаружится), придется самой охмурять… хотя бы вон, Рената из айтишников.  Или Димку — водителя генерального.

В общем, если не жениха, то любовника себе найти я всегда успею… а пока я просто наслаждалась летним пятничным вечером, мыслями о мороженом и интересном фэнтези романе, который прикупила в обед на любимом литературном портале.  Да, да!  Я берегу природу, поэтому не покупаю бумажных книг – только электронные.

Я так погрузилась в свои мысли о предстоящем кайфе на выходных, что практически на автомате прошла мимо скамейки к двери подъезда, не сразу сообразив, кто именно сидит на этой самой скамейке. 

Если честно, лишь заметив боковым зрением какое-то несоответствие, я решила притормозить – чтобы ещё раз, уже более внимательней, рассмотреть диковинную штуку.

Точнее, целых три штуки: трое малолетних детей в русских народных костюмах.  Два мальчика в косоворотках и девочка в миленьком льняном сарафанчике и даже платочке.

— Эммм….

А самое ужасное, что это не было переменкой у кружка самодеятельности. Как следует разглядев испуганные донельзя детские рожицы, я узнала в них своих дальних – троюродных – племянников  – тройняшек:  Пашу, Мишу и Аришу.

— Амммм….

Я резко остановилась и прищурилась.

Они или не они? Вроде похожи… А вроде и не они.  Может, всё-таки самодеятельность? Ну, я просто своих племянников  последний раз года полтора назад видела. Да и вообще, откуда им в Москве-то взяться, если они с моим троюродным братом в деревне живут. Да-ле-ко от Москвы.

Книжка, мороженое и здравый смысл упорно напоминали о том, как Илья (отец тройни и по совместительству мой троюродный же брат) отзывался о больших городах.

«Они покинут деревню только после совершеннолетия! И не днём раньше».

А Илья слово своё время держал – так что мне точно померещилось.

Наверное, по родне соскучилась – вот и чудится в каждом ребенке родная кровь.

Однако что-то всё-таки не позволило мне пройти мимо. 

«В любом случае, это ведь дети! И они на лавочке одни – без взрослых!»

— Вы – Кузнецовы? — осторожно спросила я, всё ещё надеясь, что ошиблась. Но вот эти прищуренные голубые глазки всё равно что Илюхин прищур… В отца пошли? Или я всё же ошибалась?

Стоило мне задать вопрос, как все трое дернулись и молча уставились на меня.

— …тетя Мила? – осторожно спросили малыши хором.

— Эм… да, — я снова окинула  тройняшек взглядом. – А что вы здесь делаете? Где ваши родители?

— А мы здесь вас ждём, — ответил один из мальчиков. – Мама сказала, нам вас здесь ждать.

— А где Глаша? – у жены моего троюродного братца довольно редкое, старинное имя. Впрочем, скорее уж моё имя слишком нормальное  для деревни, откуда когда-то приехали родители. Там половина «-славов» если мальчик, или «- вян» если девочка.

Правда,  мой троюродный брат был назван Ильёй, и детей своих он тоже назвал на современный лад.

«Хотя какой, нафиг, современный лад в этих косоворотках», подумала я, покосившись на детей.   Затем, опустив взгляд вниз, на их ноги, мысленно обрадовалась, что русские народные костюмы были дополнены не лаптями, а  кожаными башмаками.

— Мама сбежала от папы, — развела руками девочка. – Она сказала что устала, и что хочет пожить в лисе.

—Где? – не поняла я.

—  В мега… лисе, — нахмурилась девочка и тут же тяжело вздохнула. – Я забыла это слово.

— Они с папой давно ругались, — добавил один из мальчиков. — Папа любит наш мир, а мама хочет жить в Москве, есть в кафе и покупать себе красивые платья.

—  Ваша мама имела в виду мегаполис?  – запоздало догадалась я.

— Точно, — захлопали в ладоши ребята.  – Мега – по – лис!

Значит, Глаша сбежала от троюродного брата в Москву… Но зачем она притащила с собой детей?

 Я машинально произнесла это вслух.

На что один из мальчиков, шмыгнув носом, честно заявил:

— Мы фонить будем, фон папе сбивать.

Я моргнула, понимая, что совсем не понимаю этих детей.  И что теперь прикажете делать?

—  А я писать хочу, — заявил молчавший до этого второй племянник. Кто это: Паша или Миша? Ужасно!

Я ужасная тетка!

 Будто очнувшись, я схватила детей в охапку и потащила к себе домой, прикидывая в уме, как мы все сможем поместиться в моей тридцатиметровой студии, пусть и с балконом.

Особенно  с балконом! Это ведь дети – и я совершенно не знаю, насколько они самостоятельны, точнее рассудительны.

Женское чутье, отвлекшись от высоких мечтаний о принце ( или хотя бы рыцаре), перепрыгнув застоявшуюся девичью честь ( двадцать три года, между прочим  –  в моем возрасте уже роженицам в роддомах начинают писать «старородящая», а я ещё ни ни… ни одного шага, ни одного поползновения в этом смысле),  так вот, женское чутье, подключившись, помогло мне как-то устроить уставших, но всё ещё шустрых шестилеток. 

Дети, несмотря на странность ситуации, не были напуганы – скорее они воспринимали всё происходящее как одно большое приключение с освоением кабельного телевидения и компьютерных игр.

Это притом, что в деревне, где они живут, интернета вообще нет – мне Глаша много раз жаловалась, что «живут как при царе Горохе».  Может, поэтому она в город сбежала? 

Если так, то дурная она:  Илюха её на руках носил, любую прихоть исполнял… может, и «тарелку» бы купил – вот же ведь, Илон Маск обещает, что интернет скоро будет доступен через его спутники где угодно.

У меня тут же защемило сердце: я не могла представить себе реакцию своего троюродного брата. А дети? Неужели она, правда, могла вот так просто оставить детей?

Глаша, как же так….

Заметив, что племянники подозрительно притихли и  выжидающе – исподлобья — смотрят на меня, я решила и дальше изображать дурочку — корчить «хорошую мину при плохой игре».

Накормить детвору было делом несложным . Я даже не стала тратить время на то, что заглянуть в холодильник:  малышня первый раз в Москве, а значит, самое время попробовать столичных разносолов. Заказала через доставку бургеры, картошку фри и пепси. Мороженое у меня уже было в холодильнике, так что на десерт я заказала по чизкейку. 

Дети пришли в полный восторг от нашего ужина!

А вот с одеждой вышла засада: во-первых, я не могла сама пойти в магазин, оставив детей одних дома. Племянники вроде бы и рассуждали как взрослые, но кто знает, что может придти на ум шестилеткам. Да ещё эта непонятная ситуация с их матерью. 

И балкон.

А если заказывать одежду онлайн – то когда ещё её привезут… А им ведь надо в чем-то спать. 

Нет, я даже нашла какую-то экстренную доставку за бешеные деньги, но опять же: кто  же надевает только что купленное бельё, не постирав?

В общем, покумекав, я покопалась в своих «стратегических запасах»  и  вытянула три длинные футболки, которые должны были сойти детям за платья, то есть за ночнушки.

А что? Я сама по телевизору видела : раньше даже мужчины- аристократы  в ночнушках  спали. Значит,  и малышня может поспать пару ночей. 

Пока я не соображу, что с ними делать.

Перестелив кровать, я решила, что положу их спать рядышком с друг другом : они маленькие ещё, уместятся. А мне придется на полу…  Эх!

И с ванной тоже… Как мыть мальчиков? Уместно ли мне входить в ванну или уже нет?  Уместно ли мыть всех троих вместе?

 Да, я не была единственным ребенком в семье, у меня имелся брат, но старший!  Он, может, когда-то там и помогал родителям менять мне подгузники, но я вот не помню, чтобы, когда мне было шесть,  мы купались с ним вместе.

Вот и думай: то ли контролировать, что они там будут делать, то ли воспитанно отступить и трястись под дверью, надеясь, что они не убьются  обо что нибудь в душевой кабине?

В результате, я отправила мальчишек мыться вдвоем, и в самом деле караулила их под дверью,  а вот Ариша мылась под моим присмотром. Но тут во-первых, девочка; во- вторых, без моей помощи, она волосы бы себе как следует не промыла.

Зубных щёнок – новых, в количестве трёх штук у меня тоже дома не отказалось – поэтому я просто предложила племянником прополоскать тщательно рот  и уложила их спать.

И лишь когда все трое спокойно засопели во сне, я потихоньку вышла на лестничную площадку и, приглядывая одним глазом за оставшимися в квартире детьми, принялась в истерике названивать родным.

Вот удивительно, но раньше всего я сумела дозвониться до брата – который проживал в Бразилии, в одной из старообрядческих общин.

Не, ну как так-то, родственники!!!

Услышав новости, Назар (мой родной брат) не на шутку  встревожился и поинтересовался, как долго дети меня ждали, где их мать – или, если нельзя найти мать, то как они себя чувствуют?

— Объелись мороженым и спят, — улыбнулась я. – Назар, что делать-то?

Брат вздохнул.

— Родителям пока можешь не звонить  — они мне сообщение оставили, что ещё пару дней могут быть без связи. Попытайся как можно быстрее найти Глашу.

— Каким образом? – рявкнула я и тут же опомнившись, где нахожусь, уже более тихим тоном зашипела:

—  Назар, ты понимаешь, что у меня на руках трое детей : без сменной одежды, без обуви… и самое главное — без документов!

— Я поражаюсь, до чего дошла эта самовлюбленная курица, — простонал брат и тут же поправился. – Мила, я не о тебе!

— Да я поняла, кого ты имеешь в виду. Илью жалко.

— Илюха —  мужик крепкий, переживёт как-нибудь, —  отмахнулся брат. – Но оставить детей возле дома на лавочке – наших детей!!!

— Вот именно, — вздохнула я. — Даже не знаю, что на нее нашло.

Брат с минуту промолчал,  явно витая где-то в своих мыслях.

— Значит, говоришь, спят?

 — Да, вроде  уснули…Но ты же понимаешь, что это временная мера. Завтра малышня проснётся, а у меня даже идей, как действовать, нету.  Чтобы отвезти детей домой, мне нужны документы – иначе билеты на проезд просто не продадут.

— А я тебе когда говорил, что надо сдать на права.

— Причем здесь права, если у меня финансов, чтобы купить машину нет.

Назар протянул что-то на португальском – явно не комплимент моей рачительности  —  и тут же перешёл на русский, ещё раз предложив как можно скорее дозвониться бабуле.

— И напиши Илье на электронную почту, что его дети у тебя, — напоследок посоветовал брат. – Если он всё ещё в родных местах, то связи там нет – смски потом дойдут, с опозданием, или могут вообще не дойти . А почту он точно проверяет – хотя бы раз в два дня.

Представив себе все выходные с детьми, я вздрогнула – и, поблагодарив брата за совет, принялась по-новой дозваниваться до вышеупомянутых родственников.

К сожалению, ни Илья, ни бабушка не ответили.

Проторчав где-то до полуночи на лестничной площадке, я вернулась домой и, постелив плед на полу, почти сразу же уснула… так и не почистив зубы – хотя у меня щетка как раз имелась.

Снилась мне родная деревня, густой туман, и какой-то черноволосый мужчина – с укором смотрящий на меня. И столько было недовольства в зеленых непроницаемых глазах, что я вздрогнула даже во сне – и проснулась. Правда, как выяснилось, проснулась я не из-за странного сна, а из-за того, что меня принялась тормошить Ариша.

— Тетя Мила, тетя Мила,  — толкала меня девочка.  — Просыпайтесь… братикам плохо.

— Что?  — Испугавшись, я резко поднялась с пола и бросилась к детям .

Мальчики, разворошив постель, метались во сне – все в мыле, потные. Рядом нервно плакала Арина.

Мне тоже захотелось разреветься от ужаса и страха: это не выглядело простым недомоганием, а значит, ребята могли оказаться серьёзно больны.

Но ведь ещё вечером они себя чувствовали нормально. Абсолютно нормально!

Они хорошо поели, поиграли, посмотрели мультики…. Я бросила взгляд в сторону кухни, где на ручке висел пакет от доставки.

А что если они отравились?  Может, что-то оказалось испорченным  –  а я не заметила? Может, шестилеток вообще нельзя кормить картошкой фри и бургерами?

Меня бросило в холодный пот.

Нет, я понимала, что это не самая полезная еда в мире, но у пары моих подружек уже есть дети, и подружки время от времени, безо всяких проблем балуют своих отпрысков фастфудом.  Мол, если не часто — то не вредно.

Но что если….

— … тетя Мила, — заканючила рядом Арина, и её тут же, прямо на меня, вырвало.

Мамочка, что же делать! 

Ариша  сразу же разрыдалась, разбудив своим криком мальчиков. А мальчишки — им даже повод оказался не нужен: открыв глаза, они тут же заплакали за компанию.

Теперь у меня было три рыдающих, больных ребенка…  И ни одного нормально взрослого рядом.

«Людмила, соберись .Только тебе ещё разрыдаться не хватало».

 Отвесив себе мысленную оплеуху, я вздрогнула, и принялась действовать.

Сначала сбегала в ванную переодеться – не при детях же менять футболку и шорты.

Краем уха слушая детский плач, я смывала со своих ног Аришину рвоту и в то же время продумывала план действий.

Как только я привела себя в порядок, я вернулась в комнату,  умыла и переодела  Арину, убрала часть испачканного белья и бросилась звонить в скорую, на ходу сочиняя легенду для докторов.

В ожидании врачей, заварила малышам морса из малинного варенья, что мне присылала их бабушка.  В отличие от моих вороватых пра-родителей, Илюхины бабка с дедом были приличными людьми, вместо захоронения костей динозавров, они занимались заготовкой фруктов, ягод, овощей… и прочей консервацией.  

Как только ребята выпили разведённую в теплой воде малину, им почти сразу же полегчало. Усевшись на кровати всё равно что фасолинки в стручке, они смотрели на меня своими блестящими голубыми глазёнками и пытались понять, чего я от них хочу.

—  Сейчас приедут доктора проверить ваше здоровье, —  предупредила я малышей. – И если вас вдруг спросят, почему вы тут одни с тетей, а не с родителями, скажите что приехали в Москву на фестиваль народного танца.

— Зачем это? – нахмурились мальчики, пока Ариша, привалившись к подушке, сонно моргала осоловевшими глазками.  

— Так надо, —  строго сообщила я детям. – Итак, вы  приехали вместе с родителями, но  мама на репетиции сломала ногу – и ваш папа сейчас повёз её в больницу.

— Наш папа сам бы вылечил нашу маму, — нахмурилась Ариша, широко зевая.

— И врать, тетя Мила, не хорошо,  — добавил Миша.

Присев на табуретку, я махнула головой.

— Хорошо.  Тогда давайте скажем правду: ваша мама сбежала от вашего папы и подкинула вас мне.

Малышня дружно закивали, обрадовавшись такому предложению.

—Конечно! Так и поступим.

— Только учтите, после этого, вас, скорее всего, от меня заберут.

— Куда это? – прищурился Паша. – Ты же из нашего рода, значит, мы можем у тебя находиться.

Что, блин, мой родственник вкладывает в мозги своим детям! …Рода —  серьёзно???

— Хм…, — что бы им такое ответить. — Ну,  в городе всё по-другому.

— У вас нет законов? — удивились тройняшки.

— У нас именно что есть законы.

— Тогда всё в порядке, — переглянувшись, авторитетно заявила малышня. – Ты  — наша, а значит имеешь право о нас позаботиться. Это любой подтвердит. Это закон.

Вряд ли мой троюродный братец нес такую чепуху…  Не поверю. Илюха — один из самых вменяемых членов нашей сумасшедшей семейки. Скорее всего, это  Глашка наплела  детям подобную ерунду, чтобы те не боялись. Не, ну не дура, а?

«Идиотка – она, а расхлебывать почему-то мне».

Присев напротив тройняшек, я очень серьёзно посмотрела на каждого из них.

— Не знаю, что вам говорили родители, — осторожно начала я, решив не упоминать конкретных имён – Но в Москве люди живут иначе.

— Это как? – засунул палец в нос Паша.

—  Это так, что род и семья здесь не имеют… , — я запнулась, не решившись продолжить. — То есть имею, конечно,  значение… но не главное. 

— А почему так? – насупилась Ариша.

— В Москве главнее родов  официальные органы.

— Кто-то? – в разнобой перепросили дети.

— Ну, вот у вас в деревне есть староста, есть фельдшер.

— Нету у нас никакого фельера, — замотала головой Ариша. – Отродясь не водилось.

— Что, тетя Бояна переехала? – не поняла я. 

Теперь уже малышня довольно разулыбалась.  Однако, несмотря на кажущуюся весёлость, я видела, что они снова бледнеют… и это мне очень не нравилось.

— Аа…. Ты про знахарку… — тем временем воскликнули дети.

«Ррррррр, вот зачем детям так мозги засирать, а?»

 Нет, я понимаю, что слово «фельдшер», может, сложно звучит, но зачем переиначивать- то?  Неужели Илюха не понимает, что его детям придется если не в институт уезжать учиться, то  парням – точно в армию.  Он, что, их туда в лаптях с котомкой отошлёт? Да и я хороша: тетка  называется. Другая бы на моём месте давно втык родителям сделала – за порчу будущего детей.

— Пусть так, — кивнула я, решив не зацикливаться на названии профессии. – Вот представьте, собираются в деревне староста, знахарка – и решают разные задачи.

— Тетя Мила, — шумно вздохнула Ариша,  так, будто ей не очень хватало воздуха. — Ты совсем ничего не понимаешь, да? И староста наша, и бабушка Бояна уже давно закончили школу. Зачем им решать какие-то задачи? Это только школьникам надо.

« Ах, да, забыла про их местную учительницу» .

Закусив губу, я тревожно посмотрела на часы: половина четвёртого утра – и доктора должны быть с  минуты на минуту. И так они что-то долго едут.

Сделав глубокий вздох, я зашла с другого боку.

— В Москве тоже есть старосты, и они решают, оставить ребенка в семье или нет. Если у родственников детей нет большой квартиры,  нет отдельных комнат… наши старосты могут решить, что я не знаю, как о вас позаботится – и вас увезут в специальный дом пока за вами не приедут ваши родители.

Три детских тельца тут же испуганно застыли на месте.

Я мысленно дала себе новый подзатыльник.

« Блин!!!! Я ведь напугала их».

Вместо того, чтобы уберечь нас всех от беды, сделала только ещё хуже.  Меня эти самые родственники убьют. Или того хуже —  замуж выдадут, чтобы я больше такой идиоткой не была. Двадцать три уже – а до сих пор не знаю, как с детьми обращаться.

Дети тем временем начали подозрительно часто хлюпать носом – не насморк, точно слёзы.

— …поэтому, —  радостно закончила я, — нам надо будет немного притвориться…

— Поиграть? – откликнулась Ариша. Она уже привалилась на одного из братьев и казалась бледнее всех. – Как мы в деревне?

Понятия не имею, о чем таком она говорила, но на всякий случай закивала головой.

— Да-да, наверное… Вам надо будет просто поиграть в моих племянников, приехавших вместе с родителями на конкурс народного творчества…

— Ааа, — заинтересовано протянули смышленые шестилетки. – Поиграть – это мы можем.

— Только не забудьте:  если что: говорите уверено: и папа и мама сейчас в Москве, просто… в больнице.

— Но ведь это же кривда! – воскликнула Арина и очень по-взрослому посмотрела на меня. – Тетя Мила, нельзя врать!

— Но вы же только что…

— Мы говорили про «поиграть», —  насупилась девочка.  – А не говорить кривду. 

— Врать, — кивнули мальчишки. — Плохо.

О, Боже! Дай мне сил!

— В чем разница-то, а? – понимая, что врачи будут уже с минуты на минуту, поинтересовалась я. 

Арина  снова очень по-взрослому  вздохнула.

— Если ты к примеру скажешь, что мы танцуем народные танцы – это будет правдой. И в Москву мы приехали вместе с мамой.

— Ну? – теперь уже насупилась я.

— Я ведь ни словом не соврала тебе, —  пояснила умная шестилетка в то время как её братья жалобно попросили сделать ещё «морса».

Я встала, чтобы намешать им варенья с кипятком… и только на кухне поняла, что моя племянница имела в виду.

Можно говорить правду, не выдавая правды…. 

Я с некоторым страхом покосилась на детей: а они точно деревенские? И что там, в этой деревне, блин, происходит, если даже шестилетние дети разбираются в подобных вещах?

Надо было, наверное, осторожно уточнить – в нашей семейке всякие странности возможны, но только я открыла рот, как тут же зазвонил домофон.

И Пашку вырвало.