Талька должна была вернуться к себе домой уже сегодня. Поэтому принял волевое решение устроить наше будущее по высшему Музовому разряду. Проснулся я согласно старинной привычке без пятнадцати шесть. Сладко потянулся, сбегал в спальню и вернулся с планшетом. Быстренько набрал Валиску и стал терпеливо ожидать, когда она ответит. Когда на экране замелькала заспанная мордочка домовушечки, облачённой в ночную сорочку с кокетливыми кружавчиками, торопливо проговорил:

– Валиска, бросай всё и дуй домой! Ты будешь свидетельницей со стороны жениха, – видеть, как округляются глаза девчонки, было очень приятно. – Ну пока, жду! – пробурчал и сразу же разорвал соединение.

Подойдя к овощному ящику, громко заколотил по нему лапой, вопя что есть дури:

– Тунеядцы и алкоголики, выходи строиться!

После того как поймал очумевший от моей наглости взгляд синих глаз Ромуальда. Дух-хранитель выполз на середину кухни и непонимающе на меня посмотрел.

Я же важно продолжил:

– На сегодня поступил только один наряд: из домкомбината на уборку территории, – сунул в лапы крысу веник и подтолкнул в сторону коридора.

Домовушечка явилась минут через десять. Обычно украшавшие её голову два аккуратных хвостика сегодня отсутствовали. Точнее, был только один. Впопыхах перевязанный какой-то розовой тряпочки. В ней с удивлением опознал подол Алькиного халата, носивший следы чьих-то острых зубов:

– Дядя Риффсла, у нас что, свадьба? – восхищённо пропищала девчонка, умильно закатывая глазки и подпрыгивая от нетерпения.

– Да, госпожа Старшая Домовая. К приезду невесты нужно превратить эти хоромы в королевский дворец. Из девчонки с волосами, завязанными линялой тряпочкой, сделать настоящую фрейлину, достойную нести шлейф подвенечного наряда.

– Ой, работы – непочатый край! – с этими словами Валиска повисла у меня на шее и обрушила целый поток слёз, соплей и такого визга, что в ушах тут же зачесалось.

Пришлось отнести разбушевавшуюся Валиску в ванную и запереть. Следовало переждать потенциально опасное домотрясение. Когда тарарам сменился плеском воды, я осторожно приоткрыл дверь и напомнил, что до приезда принцессы осталось всего три часа. Маршрутка из пансионата «Голубые Озёра» прибывала на центральный автовокзал ровно в девять ноль-ноль в воскресенье. То есть уже сегодня.

Пока Валиска прихорашивалась и приходила в рабочее состояние, успел сварить десяток яиц и нарезать с оконной грядки несколько пучков зелёного лука. После чего посадил всю компанию завтракать. Ушастому чудовищу торжественно был вручён съестной приз, разломанный на мелкие кусочки. Довольно урча, она тут же принялась жадно заглатывать пищу.

Затем я сам залез в ванну на пол часика, где и занял себя пусканием мыльных пузырей, выдувая их из сложенных колечком пальцев. Дорогущий французский шампунь, купленный Талькой для длинных волос, прекрасно подходил и для этой праздничной цели.

Потом меня нагло прервали. Бесцеремонно ввалилась Валиска и принялась отдраивать меня щёткой, приговаривая:

– Вот увидишь, дядя Риффсла, тебе без меня никак не обойтись. Жена женой, а в доме главная – домовая. Даже если супруга в отъезде, носки всегда постираны, и в горшке ждёт каша с мясом.

После этого несколько раз окатили водой из душа и наскоро вытерли полотенцем. Потом в ванну засунули и Ромуальда. Крыс терпеть не мог мыться, но девчонка его спрашивать не собиралась. На возмущение духа-хранителя она просто не обратила никакого внимания. Вырваться же из цепких ручек домовушки, охваченной трудовым рвением, пока ещё никому не удавалось. Я так подозреваю, что она потом его тёрла о стиральную доску и даже феном высушила.

Шёрстка моя заискрилась, не зря Талька предпочитала именно этот шампунь. Ромуальд решил в качестве лечения от стресса употребить пятьдесят грамм коньячку, что он и сделал, пропустив мимо ушей возмущённые вопли своей хозяйки.

За хлопотами и приготовлениями два часа пролетели незаметно. Я вытащил из-за кухонной батареи нераспечатанную пачку тысячерублёвок и, скрепя сердце, отслюнил от неё несколько бумажек.

– Альд, мне нужно пятнадцать букетов. Только, умоляю тебя, бери веники посвежее. Эх, какая жалость, что букеты из кактусов не делают, – посокрушался я. – Фиолетовые или голубые розы подойдут идеально.

Сунув крысу в лапу платёжное средство, попросил поторопиться. Сам тем временем выскочил в находящийся рядом с домом ларёк и купил с расстройства целый десяток шоколадных батончиков.

Неторопливо вернувшись на кухню, застал сидящую с ногами в кресле несколько подуставшую домовушечку. Завидев в моих руках любимое лакомство, девчонка тут же принялась канючить:

– Дядя Риффсла, так хочется «Сникерса», особенно вот таких четыре штуки, – и она попыталась сграбастать со стола мою добычу.

Шлёпнув её по загребущим ручкам, выделил от щедрот своих пару шоколадок, а сам принялся методично уничтожать остальные. Маленькое домовитое чудовище тут же сорвало со своей порции пластиковую обёртку и умудрилось запихать сладкую парочку целиком в рот в один присест.

Дальнейший процесс сопровождался громким чавканьем, охами, вздохами и брошенными украдкой завистливыми взглядами в сторону быстро тающей кучки лакомства. От такой степени вожделения, стоявшая на столе позабытая чашка треснула и развалилась на несколько мелких осколков.

Пришлось напомнить Валиске, что если я сейчас подавлюсь арахисом в карамели, то вместо свадьбы она получит похороны. Тогда придётся печь кучу пирожков и варить кутью. Однако алчный ротик пустовал недолго. Домовушка раскопала в недрах кухонного шкафчика кулёк с каменной твёрдости пряниками и принялась ими хрустеть, изображая маленькую, но очень дикую бензопилу

. «Дурак ты, Васька! – подумал я, расправляясь с очередным батончиком.– Если у неё сейчас такие зубы, то после свадьбы она сожрёт тебя вместе с лаптями и даже не заметит, вздумай хоть слово поперёк сказать».

Тут мне в голову пришла крамольная мысль: «А что если моя Талька вот также будет пилить и меня. Я на это пойтить не могу! – тут же запротестовало моё внутреннее самолюбие и попыталось удушить меня двойным Нельсоном. – Если ты сейчас меня задушишь, не сможешь больше протестовать, и всё равно придётся жениться».

Сплюнул с досады на пол и нервно забегал вокруг кухонного стола, посматривая на часы. Ни Ромуальда с силосом, ни вредной Авторши пока что не наблюдалось. Хотя зелёные циферки, мерцавшие на циферблате, упрямо показывали девять ноль-ноль.

Со двора донёсся шум останавливающегося фургона. Затем смачно хряпнула дверца, и снизу донёсся деловой бубнёж мужских и женских голосов. Свесившись с балконных перил, мы с Валиской имели удовольствие лицезреть, как из грузовой газели двое девчонок и водитель под руководством вальяжного Альда выгружают корзины с цветами.

– Бабло побеждает зло! Двадцать пять штук, как с куста, и миллион фиолетовых роз будут служить отличным настоем для ножных ванн.

Тут зашумел грузовой лифт, и мы всей компанией принялись дружно перетаскивать живую роскошь в квартиру. Вскоре все комнаты стали походить на филиал семейного дома из известного блокбастера. За тем маленьким исключением, что вместо человеческой кисти во всех этих зарослях прыгала Валиска.

Срочно напялил на себя новенькую чёрную футболку с зелёными фосфорицирующими буквами: «Hate me, baby», взял в левую лапу заветную коробочку с презентом и, открыв её, внимательно осмотрел кольцо. Плюнул на россыпь маленьких бриллиантиков. Старательно отполировал камешки о собственный хвост. Затем вернул ажурную вещицу на место, как оказалось, вовремя. В замочной скважине проворачивался ключ.

Я картинно опустился на правое колено, держа в вытянутой левой лапке таинственно мерцающий в коридорном полумраке тонкий намёк на толстые обстоятельства. Дверь медленно отворилась.

Авторша замерла в полном изумлении, увидев меня в нестандартном формате.

– Риф, ты кого ждёшь? Вернулся совсем или так в гости заскочил? Не знаешь, Алька не забегала? Если да, то лучше мне с дома пока куда-нибудь съехать. Они с Хайшей просто невыносимы! Ты ведь поговоришь с этой рыжей стервой, которая из Альки сделала законченную заразу? Дюк совсем спился, надо что-то делать! - было видно, что даже неделя отдыха не избавила дамочку от шока полностью.

Я медленно встал на задние лапы, аккуратно положил коробочку на пол рядом с дамочкой и побрёл на кухню, на ходу снимая футболку. В дверном проёме обернулся и зашвырнул футболку куда-то в комнату. Выйдя на балкон, опёрся на перила и начал наблюдать за толкущимися внизу голубями.

Больше в этот день мне уже ничего не хотелось. На балкон выползла ничего не понимающая Талька, держа в руках мою футболку. Было видно, что ей не хватает воздуха. В другой руке она судорожно сжимала коробочку с моим подарком:

– Риф, что тут происходит? Ты мне можешь объяснить? А то у меня такое чувство, что по мне дурдом плачет, если честно, – и она натянула на меня футболку, и стала ждать ответа.

– Ничего особенного. Просто была попытка одного бесталанного Муза сделать тебе особенный подарок. Она не удалась.

– Альд, пошли, вынесем этот мусор, – сунул крысу в руки мусорный мешок и принялся вытаскивать из-под кухонного стола пластиковые ведёрки, в которых стояли розы.

– Риф, оставь цветы в покое, они не виноваты, что ты не в состоянии ничего мне толком объяснить, – остановила меня Талька.

Было видно, что она начинала сердиться.

– Я твоих цветов и не трогаю.

– А ты мне их и не дарил.

– И кто же у нас такой щедрый в таком случае? Или что первый встречный дарит любой девушке кольцо и кучу дорогущих цветов?

Талька вытянула из охапки одну из сиреневых роз и понюхала:

– С ума сойти, они ещё и пахнут! Думала, что это такой же гибрид, как тот голубой беспредел, который как-то Дюк Альке приволок, – она снова залюбовалась воздушной паутинкой кольца. – Красиво. Спасибо, но я просто пока не готова его принять. Прости, Риф. Ты замечательный, но… Пусть всё идёт своим чередом, если ты не против.

Я швырнул стопку пластиковых ведёрок об пол. Они весело раскатились по всей кухне. Набрав воздуха в грудь, рявкнул унтерским басом:

– Конечно же против твоей дремучей глупости, недогадливости, трусливости и того факта, что вокруг тебя постоянно толчётся масса законченных козлов! Либо ты станешь моей, либо наложу страшное Музовое заклятье! – пылая праведным гневом, не заметил, как моя нижняя половина приобрела человеческую форму.

– Талька швырнула в меня футболку и вышла, впрочем, коробочку унесла с собой. Видимо боялась, что я справедливо могу выкинуть изящную вещицу за перила.

Не обернувшись ей вслед, сгрёб лапой первый попавшийся цветочный веник и запустил им в балконную дверь. Метательный снаряд, весело шелестя лакированными листиками, вылетел за перила. За ним последовали и оставшиеся букеты. Правда, по странному стечению обстоятельств, выброшенный «утиль» образовал сложную геометрическую фигуру, напоминающую очертания написанного печатными буквами слова Талька.

Продефилировав в полуодетом виде мимо очумевшей Валиски, рывком открыл дверь в комнату вредной Авторши и опёрся плечом о дверной косяк.

– Время на размышления истекло! – вместо ответа в меня прилетела подушка. Перехватив мягкий снаряд за уголок, отправил мягкий снаряд обратно, – присмотрись ко мне повнимательнее, Талька! Это тебе ничего не напоминает, и недвусмысленным жестом указал лапой вниз.

В ответ донеслось коротенькое «Ик»! Тут из-под моей правой лапы высунулась взлохмаченная голова Валиски и живенько поинтересовалась:

– Дядя Риффсла, а вы ребёнков сейчас конструировать будете и каких или потом?

– Вопрос не ко мне, а к одной девушке, которая стоит соляным столбом и прикидывается водопроводным шлангом. Подумать ей, дескать, надо!

– Тётя Таля, а чего тут думать-то? Жених знатный. Шоколадками делится, опять же, пряники без счёта покупает, – и она деловито принялась загибать маленькие пальчики и завистливо вздыхать. – Мы цветки вон раз шесть таскали, пока всё занесли. Дядя Риф, а зачем ты их всех на улицу выкинул, жалко?!

Я погладил девчонку по вихрастой голове и ответил:

– Что поделаешь, егоза, если нас тут некоторые девушки упрямо игнорируют. Вот, скажи, что бы ты сделала, если бы тебе Васька подарил обручальное кольцо и целую гору цветов или, на худой конец, шоколадок?

Домовушечка раздулась от важности и произнесла:

– Небось бы к хозяйству пристроила! Хозяин завсегда в доме нужон! – тут домовушечка скользнула взглядом вниз и запрыгала на одной ножке к обалдевшей от моей наглости Авторши.

Отобрав у неё сафьяновую коробочку, деловито выковыряла колечко и также неспешно натянула его Тальке на руку.

– Всё, дядя Риффсла, она согласная! – радостно пропищала домовушечка, докладывая о проделанной работе. – Ой, мне же ещё шишки свадебные печь! – и она унеслась прочь, на ходу раздавая поручения Ромуальду.

Талька что-то недовольно пробурчала себе под нос, попыталась снять колечко с пальца, но не тут-то было. Золотая вещица подчиняться здравому смыслу наотрез отказалась.

– Риф, это что за произвол?

– Жестокие нравы, – посетовал я, приобретя полностью кошачью форму.

Тут до вредной дамочки дошло то, что она запамятовала. Сначала она покраснела, потом на смену пришла алебастровая бледность:

– Господи, я что... с котом?..

– Какой кот? Муз – это не животное, – обиделся я, – а законный муж! – усиливая эффект внезапности, протянул две раскрытые на той самой странице книжечки паспортов.

Свежей сиреневой краской были напечатаны два штампа из ЗАГСа, которые свидетельствовали о том, что некий гражданин, Владеющий Славой, стал законным супругом некой госпожи, дочери почти князя Ясно Солнышко. Тут я удовлетворённо плюхнулся ей на колени и довольно замурлыкал от удовольствия.

Я активно почесал задней лапой за ухом, слез на кровать и начал приобретать человеческий облик. Естественно, что никакой одежды под кошачьей личиной у меня не было. Поэтому я предстал пред светлые очи новоиспечённой жены в том облике, по которому она меня запомнила по Дубровнику.

Распахнутые на пол лица серо-зелёные глазищи и грозящая отвалиться от арматуры челюсть были самыми невинными признаками, описывающими удивление Авторши. Она молча открывала и закрывала рот, судорожно тыкала в меня указательным пальцем и пыталась отодвинуться в бетонную стену.

Я соорудил из пальцев левой руки козу и принял устрашать своё вредное сокровище дальше. Поднеся к её животику руку, пошевелил указательным и мизинцем и сказал: «Бу!». В ответ донёсся малость истерический визг, и Талька заколотила меня кулачками по плечам. Пришлось присесть рядом и крепко обнять вредную дамочку. Затем доверительно зашептать прямо в ушко:

– Я никому не скажу, родная, честное Музовое, что ты без ума от наглых чёрно-шоколадных котов с изумрудными глазами, – в ответ возле моего носа угрожающе лязгнули зубы, пришлось прибегнуть к маленькому насилию: накрыв её губы своими, медленно сделал глубокий вдох.

Глаза цвета морской волны начали медленно зеленеть, целоваться то моя зараза всегда любила, чем я коварно и воспользовался. Поиграв пару мгновений с её ядовитым язычком, отпустил и сказал:

– Ты мужа-то одевать думаешь или мне к гостям так и выходить? То-то Алька обрадуется! Кстати, мои одежда и бельё сложены во второй секции шкафа в гостиной. Принеси что-нибудь соответствующее моменту. Просто если Валиска снова меня в таком виде увидит, она тебе прохода не даст, замучив вопросами: «Тётя Таля, а как это было? А ребёнки уже получились»?

Дав мне подушкой по голове и пообещав, что она ещё отыграется, вредная дамочка, гордо задрав нос, удалилась, схлопотав напоследок лёгкий шлепок по заднице. Вернулась Авторша минут через десять, протянула мне светлое нижнее бельё, бежевые брюки, белую рубашку и галстук, которых я терпеть не могу.

– Не одену эту гадость, даже не проси! – прошипел довольно сердито, но глаза пускали чёртиков.

Схватив паразитку за талию, опрокинул её на кровать. Привалив жену многострадальной подушкой, бесцеремонно сграбастал лягающие ножки сокровища и стянул галстучной петлёй:

– Будешь знать, как бросаться на Великих Музов! – и неспешно принялся одеваться.

Коротко вжикнув молнией светлых брюк, обратился к половинке с традиционным вопросом:

– Дорогая, а ты не знаешь, где мои носки? Ладно, ладно, – тщетно попытался я успокоить пытающуюся разреветься девушку. – Я сам схожу с торговым караваном до китайской границы, а ты будь умницей. Сиди в башне, лей горючие слёзы и вышивай крестиком, – и быстро выскочил за дверь.

Слава богу, что Талька не такого гренадерского роста, как Алевтина, и веса в ней не более мешка картошки. Слабо загрохотав косточками о дверную филёнку, она попыталась подёргать дверную ручку, открывая дверь. Ещё ни одной дамочке не удалось вырваться из Музового заточения. Над защёлкой только загустел синий туман.

Закинул пару белых носков себе на плечо и босиком зашлёпал на кухню, чтобы укрепить свои силы бутербродиком с кофе. А то, знаете ли, свадьба – это такое переживательное событие, что она и объездка новоиспечённой жены требуют восполнение калорий.

Запыхавшаяся Валиска отгружала из пышущей жаром духовки очередную партию свадебных шишек. Задумчиво пересчитал громоздящуюся на кухонном столе вавилонскую башню, обеспокоенно поинтересовался у домовушечки:

– Ты что, шкодина, весь город собралась накормить? Если Алька слопает хотя бы десяток этих булочек, Дюку до скончания времён придётся возить жену в кузове «КАМАЗА» по квартире.

– Дядя Риффсла, их всего-то полсотни будет, как раз на десять человек, всего-то по пять булочек на гостя, а из оставшихся мы насушим сухариков и отдадим их Альду в качестве компенсации за ударный труд сегодня. Он без ума от них! – синие глазищи девчонки шкодно поблёскивали.

Безнадёжно махнув рукой на маленькое, в меру домовитое торнадо, взял со стола планшет и набрал Дюка. Когда на звонок ответили, церемонно поинтересовался:

– А могу ли услышать горького пропойцу Мармадьюка?

– Без проблем, – с лёгким раздражением отозвалась Алевтина. – Пойду, выловлю этого гада из кастрюли с простоквашей и приволоку сюда. Устала с ним: сначала просит что-нибудь выпить, а потом всё так и остаётся нетронутым. Всё равно же коньяка ему не дам!

Вскоре в динамике послышался малость придушенный хрип, что-то влажное громко шлёпнулось. Я тяжело вздохнул и произнёс:

– Уважаемый Дюк Диале, приглашаем вас на маленькое семейное безобразие. Сегодня в шесть ноль-ноль вечера состоится свадебный ужин, – и быстренько отключился.

Остальных гостей созывал похожим образом, сверяясь с составленным Альдом списком. Потом помог Валиске нарубить капусты и начистить картошку, которые тут же отправились в духовку тушиться вместе со свиной лопаткой. Угощение у нас будет простое, но сытное, а, главное, им можно будет славно заляпать наряды жениха и невесты, если гости вздумают переночевать в тарелках с десертом.

Пора было подумать и о заточённой в замке принцессе. Время приближалось к четырём, а она ещё не была намарафечена. Вытащив из кладовки умело замаскированный тёплыми вещами чехол с изящным подвенечным платьем, аккуратно держа его за плечики, передал домовушке и велел помочь невесте одеться и сделать причёску. Визжа от восторга, девчонка тут же умчалась прочь.