Ночь прошла беспокойно. До самого рассвета я так и не смогла сомкнуть глаз. В полдень Марьяна разбудила меня. Помогла привести себя в порядок в купальне и облачила в лазоревый сарафан с тонкой золотой вышивкой. Потом мавка шепнула:

– Помни, что я тебе говорила: дар прими, но ларчик не открывай. Он не позволяет чарам приворотным Бабы-Яги заставить тебя пройти через венчальный обряд. Разводов же у нас нет.

Потом накормила меня завтраком. Переплела косу, повязала ленту с подвесками и височными кольцами и вывела в коридор.

Сразу после этого Кощей сопроводил меня в просторную залу. Воздух вокруг вдруг стал душным и неприятным. Я старалась дышать ровно, но каждый его взгляд пробуждал странное чувство тревоги. Он честно старался быть предупредительным и галантным, но моё сердце никак не откликнулось на неожиданную заботу со стороны моего похитителя.

– Прими помолвочный дар, красавица моя, – сказал он, доставая из-под плаща небольшой ларчик. – Хочу преподнести тебе подарок. Как символ нашей… будущей счастливой совместной жизни.

Ларчик был покрыт золотыми узорами, инкрустирован рубинами. Каждый перелив света на гранях драгоценных камней делал его сказочно прекрасным. Сердце сжалось: мой внутренний голос предупреждал. Подарок оказался с очень большим подвохом, о котором даже сам царь не в курсе. Удивилась, отчего он так сильно в себе уверен.

– Не тронь меня, Кощей, жабёночком станешь! – вырвалось у меня.

Я встала, выставив ладони вперёд, словно защищаясь от опасности.

Кощей приподнял бровь, улыбка на лице не исчезла, но в глазах мелькнула искорка раздражения.

– Люблю смелых девиц. Если не возьмёшь подарок, упеку в темницу на хлеб и воду, – сказал он тихо. — Мне нравится твоя дерзость. Поиграйся, пока вольная.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как пальцы невольно тянутся к опасному дару. Рука Марьяны, появившейся вдруг из угла, мягко легла на моё плечо.

– Не подходи, Майя, – шепнула она своим мелодичным голосом, который звучал одновременно как шёпот лесного ветра и предостережение. – Этот ларчик проклят. Любая, кто наденет кольцо, умрёт до свадьбы. Баба-Яга не шутит. Она сама влюблена в Кощея, как кошка. Только царь наш предпочитает молодых и красивых иномирянок.

Я кивнула, прислушиваясь к её словам. Мавка словно сама излучала волшебный свет. Он не был осязаемым, но чувствовался в каждом вздохе и шелесте листвы за окнами терема.

– Ты говоришь, что даже коснуться нельзя? – переспросила, мой голос выдал смесь страха и дерзости.

– Даже коснуться уже опасно, – мягко подтвердила Марьяна. – Оно ждёт тех, кто захочет стать царицей Тридесятого Царства.

Кощей слегка нахмурился, видимо, не понимая, на что смотрю так настороженно. Я глубоко вздохнула и ощутила лёгкую дрожь. Всё вокруг будто застыло в ожидании того, какое приму решение. Даже стены комнаты казались подозрительно живыми.

– Красавица моя, сказал он, пытаясь вернуть контроль. – Не сопротивляйся. Я делаю это для тебя, чтобы показать, как сильно ты мне нужна и доказать свою щедрость.

Я фыркнула, демонстративно отвернувшись, и снова проговорила вслух, делая паузу, чтобы каждое слово ударяло точно:

– Не тронь меня, Кощей, жабёночком станешь!

Он тихо рассмеялся, но в глазах мелькнула тень гнева. Потом сделал шаг ближе, но я не собиралась отступать. Рука Марьяны слегка коснулась моей кисти, будто усиливая мою невидимую защиту.

Внезапно в комнате потемнело, хотя солнце ещё не скрылось за горизонтом. Я почувствовала странный взгляд. Как будто где-то за стенами терема кто-то наблюдает. Поэтому замерла, насторожившись.

– Что это? – выдохнула я.

Ответила мне Марьяна:

– Не знаю, он прячется. Не хочет, чтобы узнали, что он точит зубы на чужую невесту. Будь осторожна, девица.

Моё сердце забилось быстрее. Я поняла, что моё положение куда опаснее, чем просто плен в сказочной реальности. В этой игре каждый неверный шаг мог стоить свободы или жизни.

Кощей заметил моё напряжение и, вместо угрозы, просто усмехнулся. Брюнет будто читал мои мысли. Он положил ларчик передо мной, не заставляя открывать. Я не поддалась. Это было маленькой, но значимой победой.

– Марьяна, отнеси дар в комнату к Майе. Сегодня мы будем обедать вместе. Я хочу увидеть перстень на твоём пальце.

– Я не собираюсь принимать его. Поэтому поем у себя.

– Тогда прикажу вообще оставить тебя сегодня голодной. Надеюсь, к завтрему одумаешься и возьмёшься за ум. Уведи её и запри, – коротко он бросил моей служанке.

Свет в тронном зале снова стал мягким, но внутреннее напряжение меня не отпускало. Когда мы оказались в светлой комнате, Марьяна вдруг засмеялась тихо, игриво, но с серьёзным подтекстом:

– Вот так, красавица. Твоя сила – в разуме и сердце, а не в руках. Сохрани их при себе.

Я кивнула и глубоко вдохнула. Ларчик остался закрытым. Мавка поставила его на полочку на стене и отставила там стоять. Устало присела на край скамьи, покрытой тёплым ковриком из шерсти с яркими вставками из шёлковых лент. Такое же «покрытие для пола» оказалось и под ногами для тепла и уюта. Под ногами шуршала ткань, и это ощущение меня немного успокаивало.

Подарок с подвохом стоял на своём почётном месте. Он властно притягивал взгляд своим золотым сиянием и рубинами, но я знала. Даже случайное прикосновение к нему опасно.

Без присутствия Кощея воздух стал приятно прохладным и свежим. Буквально не могла надышаться. Вскоре мой мятущийся разум полностью успокоился. Следовало хорошенько подумать, как вырваться из этого неожиданного дара купальской ночи.

Я присела у окна, смотря на мерцающий лес за оградой. Где-то далеко в ветвях деревьев мелькнула тень. Непрозрачный намёк, что мир не ограничивается стенами терема. Опасность исходит не только от Кощея.

Моё сердце всё ещё дрожало от страха и возбуждения. Я поняла одно. Чтобы выжить здесь, придётся использовать всё, что у меня есть. Только прошлый опыт мало чем мог мне помочь.

И, конечно, никогда не открывать ларчик.

Свет в комнате снова стал мягким, но внутреннее напряжение не отпускало. Села на край дубовой скамьи. Неожиданно осознала, как пальцы сами сжимаются в кулаки. Ларчик стоял на полке, притягивая взгляд своим сверкающим золотом и рубинами. Только я была начеку, ведь знала. Даже случайное прикосновение к нему опасно.

– Успокаивайся, Марьюшка, – прошептала Марьяна. Её голос был тихий, почти как шёпот лесного ветра, и в то же время полон силы. – Ларчик ждёт тех, кто осмелится не надеть, а вернуть перстень его хозяйке. Любая другая неминуемо погибнет и без проклятья Бабы-Яги.

Я кивнула, ощущая, как невидимая сила вокруг меня словно усиливается. С каждой секундой всё яснее чувствовала свой дар. Ощущала волшебство в воздухе, в стенах терема, в дыхании самого Кощея.

– Красавица моя, – раздался его тихий голос с едва заметной угрозой. – Как посмотрю, тебе нравится сопротивляться. Никогда не забывай. Подарок – символ нашего будущего супружества. Я выбрал тебя. Тебе придётся покориться моей воле или сгинуть. Домой ты уже никогда не вернёшь. Это гарантируют мои чары.

Я нахмурилась и демонстративно отвернулась от источника раздражающего меня говора, чтобы скрыть дрожь в руках. Про себя как мантру повторяла: «Не тронь меня, Кощей, жабёночком станешь»!

– Не тронь меня, Кощей, жабёночком станешь! – выкрикнула я.

Внезапно ощутила, как слова сами будят силу в груди.

Тут брюнет протаял в моей комнате. Он улыбнулся, но холод в глазах не исчез. Потом сделал шаг мне навстречу, но я не отступила. Марьяна тихо прикоснулась к моей кисти, словно усиливая мою защиту. Невидимая преграда стала осязаемой.

– Я понимаю твою осторожность, – сказал Кощей, садясь на дубовую лавку. – Просто я хочу, чтобы ты знала, как щедр к тем, кого люблю. Ты должна увидеть дар. Принять его или нет –

выбор твой. Только отказа не приму, так и знай. Будешь жабой три года в болоте на краю моего царства. Никакой Иван-царевич не придёт тебе на помощь.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Ларчик манил, искрясь рубинами. Только мой внутренний голос говорил одно: никогда не открывать, кольцо даже примерить нельзя.

– Марьяна, – сказала я тихо. – Можно как-то выставить Кощея вон?

– Нет, но он скоро сам уйдёт. Слишком его долгое пребывание в твоей опочивальне кинет тень на вас обоих. Взять же в царицы опороченную даже им самим девушку уже не сможет.

Вскоре незваный гость заскрежетал зубами и истаял без следа. Я шумно выдохнула и вопросительно посмотрела на мавку.

Я едва успела перевести дыхание, как снаружи послышался странный шорох. Под окном что-то шевельнулось, и вмиг моё сердце подпрыгнуло. Я выглянула и увидела огромного, блестящего, с тремя головами Змея Горыныча. Его глаза мерцали в полуденном свете. Каждая голова внимательно наблюдала за теремом.

– Майя, – послышался странный голос одновременно из всех трёх пастей. – Тебе здесь не место. Давай, помогу тебе выбраться.

Я вжалась в угол, ощущая одновременно ужас и странное притяжение. Незваный гость понял, что меня напугал его облик. Поэтому мгновенно обернулся блондином с глазами цвета оранжевого янтаря. Он почти ничем не отличался от человеческого мужчины.

Марьяна тихо прошептала:

– Не верь ему, – шепнула мне Марьяна, словно сама присутствовала рядом, хотя на самом деле сидела на другом конце комнаты. – Он хитёр. У него свои резоны.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить дрожь в руках. Сразу почувствовала, что гость не так прост, как хочет казаться.

– Красавица, могу помочь тебе избежать тюрьмы. Только скажи, сразу исполню.

Я напряглась и сжала кулаки. Потом холодно проронила:

– Не могу тебе доверять, – мой голос прозвучал твёрдо, хотя сердце бешено колотилось в груди. – Ты думаешь, что я слепая или глупая?

Горыныч слегка отступил, словно уважая мою дерзость. Сразу заметила, что в его взгляде проскальзывает не просто любопытство, а жадный, чисто мужской интерес.

– Хорошо, я подожду. Только помни, время не ждёт. Да и вытащить тебя из зачарованной Кощеем темницы никто, кроме него самого, не сможет.

Я кивнула, не отводя взгляда. Горыныч остался под окном, теперь каждый мой шаг нужно просчитывать очень внимательно. С одной стороны – опасный и непонятный союзник со своими тайными целями, с другой – Кощей, который не упустит ни малейшего шанса. Куда не кинь, везде клин.