У меня было все, что в материальном плане могло интересовать девочку 16 –ти лет. Тогда только пошла мода мобильных телефонов, и мама на день рождения подарила мне телефон популярного бренда с открывающейся крышкой и полифонией. В школе я всегда замечала завистливые взгляды, понимала, в чем смысл дружбы со мной для многих сверстников. Я было слишком смышленой для своих лет, потому что материальные ценности мне были не важны. Я ждала от людей другого. Бескорыстной любви.
Отличница, умница, всегда опрятна, хорошо одета, воспитана, с прекрасным музыкальным слухом - это все было про меня. Всегда меня видели и знали только в хорошем свете. Часто, задавая себе вопрос о том, каким было бы отношение ко мне одноклассников, будь я не богата, какого было бы отношение ко мне родителей, не будь я отличницей, разговаривающей со старшими на «вы»?
Родители работали, ни в чем не отказывая мне. Ни в чем. Кроме любви. Я хотела так мало в собственном понимании и так много в понимании родителей – внимания, ласки, заботы, объятий, разговоров перед сном. Мама не знала, что я с одиннадцати лет была влюблена в с соседа по имени Башир, которому я каждый год тайно клала в рюкзак валентинки 14 февраля. Папа не помнил день моего рождения и на вопрос сколько его единственной дочери лет начинал нервно считать , пытаясь назвать точную цифру. Мне не хватало домашнего тепла и уюта в пределах собственного дома, но моих страданий никто не видел и не замечал. Меня считали маленькой, даже не подозревая, что я понимаю гораздо больше и чувствую гораздо глубже, чем взрослые, находившиеся рядом.
Переходный возраст у всех протекает по разному, у меня, в этот отрезок жизни, в голове была лишь цель получить то, чего не хватало. Не найдя любви и тепла дома, я стала искать его извне. Не общительная и замкнутая, я стала смотреть по сторонам в поиске людей, которые смогут общаться со мной не из – за денег и возможностей. Тогда популярной была так называемая «аська», там я и нашла круг людей, которые не знали меня никогда раньше. Общение в чате переросло во встречи, ребята начали видеться, общаться, проводить вместе время, но я находила глупые отговорки, чувствуя неуверенность и страх. Так продолжалось несколько месяцев. За день до встречи, когда я решилась пойти, у меня началась гнойная ангина. Тогда уже мы созванивались по телефону, и когда ребята убедились по голосу, что в этот раз я уж точно не вру, решили отправить мне подарок. Решив, что это отличный повод увидеть объект первой любви, я позвонила Баширу и попросила забрать подарок у одной из девочек. Через час он принес полный пакет фруктов и записку «Выздоравливай скорее». Родители пришли вечером. Мама померила температуру, дала настойку для полоскания горла, еще какие – то таблетки, и пошла спать. Ни ласки, ни объятий, ни внимания. Лишь монотонные разговоры о том, что она устала и хочет спать. Новые друзья писали мне почти всю ночь. Столько заботы и внимания от людей, которые никогда не видели меня, делали меня очень счастливой, несмотря на болезнь.
Через две недели я решила присоединиться к друзьям, обманув родителей, что в музыкальной школе планируется концерт и мне срочно нужно на репетицию. Это был мой первый обман, первый раз, когда я куда – то шла без разрешения и ведома родителей. В тот день было ветрено и немного холодно, не смотря на конец апреля, но место встречи решили не менять. Когда у берега моря собрались почти все, парни соорудили место для посиделок и пикника, девочки раскладывали одноразовую посуду и заказанную заранее воду и еду. Вокруг никого не было, кроме нас, поэтому можно было спокойно отдохнуть и пообщаться, без страха, что кто – то увидит и передаст родителям. Последним пришел Аюб. Поздоровавшись со всеми, он подошел ко мне и протянул руку мне. В чате больше всех я общалась с ним. Представляла его взрослым, умным, умеющим давать правильные советы. Когда наши ладони соприкоснулись, и я ощутила тепло руки парня, взгляды встретились. Ко мне пришло полное доверие и уверенность в том, что не ошибаюсь в человеке. Аюб сидел рядом, постоянно бросая на меня взгляд, вовлекая в беседу, подавая воды и проявляя максимум внимания. Все, что происходило со мной последние два часа, становилось очень ценным и важным. Никому не было дела какой модели у меня телефон и как я одета. Никто не интересовался сколько этажей в нашем доме и как зовут нашу помощницу по дому. Мы общались о музыке, фильмах, один из парней играл на гитаре. Я уже твердо решила для себя, что не буду пропускать ни одну встречу и постараюсь быть интересной и такой же общительной со всеми. Потом Аюбу напомнили про обещание сделать коктейли, и с того момента моя жизнь пошла ко дну. В силу своей наивности я и подумать не могла, что коктейли могут быть алкогольными. Дальше были мои странные танцы, потом глотание таблеток, о которых я тоже не имела представления. Меня уже было не удержать, босоногая я бегала по берегу моря, кричала, танцевала, раздевалась. Мне было жарко, откуда не возьмись, появились красивые величественные небоскребы, витрины с яркими надписями, к которым я пыталась приблизиться. Мой разум настолько помутнел, что я начала обнимать Аюба и просить его жениться на мне. Всем было весело, все смеялись. Когда я стала бежать в море, прося отпустить меня к очередной яркой витрине, та самая девочка, которая приносила мне подарок, позвонила по номеру, который сохранила у себя. Не хочу пересказывать весь стыд моего поведения в машине соседа, но через час я уже валялась на блестящем полу кухни, пытаясь встать уже десяток раз. Больше всего я не ожидала увидеть перепуганную маму, которая забежав, просто остановилась, с шоком наблюдая за происходящим.
- Ты где была? Я тебя спрашиваю! – мама больно схватила меня за подбородок и стала кричать. – Это что за вид? Для этого мы с папой работаем, да?! Чтобы ты вот так нас позорила! У тебя есть все! Даже больше, чем у любого твоего сверстника! Это и есть твоя нам благодарность?
Мама никогда не поднимала на меня руку, да и не было никогда таких случаев, чтобы я доводила до рукоприкладства. Эйфория закончилась, когда меня ударила женщина, которая подарила жизнь. Тут меня и прорвало. Я отчетливо помню свою боль, словно это было вчера. Нет, не физическую. Это другая, не проходящая и не забывающаяся боль. Слезы перемешались с моим криком и мамиными попытками утихомирить. Второй удар по лицу стал последней каплей. Помню, как сильно хотелось сделать маме так же больно. Я повалила ее на пол, потянув за ногу. Дальше ярость пеленой застелила мне глаза и я не понимала , что творю.
Сегодня ровно восемь лет, как меня осудили за то, что я перерезала горло собственной матери. Суд принял меня невменяемой, так как в момент убийства я была под действием алкоголя и наркотиков, которые в тандеме лишили разума и адекватности. Частые срывы, депрессия, попытки суицида привели к тому, что я была отправлена на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Я уже давно не пью таблетки, нормально сплю и взахлеб читаю книги, которые, по моей просьбе, приносит уборщица. Я в своем уме, вполне адекватна, но покидать стены больницы не спешу. В сегодняшнем мире меня никто не ждет. Сегодняшний мир не примет и не поймет меня. Сегодняшний мир не даст моим детям, если они родятся, быть счастливыми, потому что клеймо убийцы собственной матери всегда будет как большая татуировка на моем лбу. Я не готова бороться с этим миром, зная, что меня ждет провал. Лучше жить в пределах этих стен, чем быть на свободе, зная, что этот мир по – настоящему сведет меня с ума и лишит рассудка.
