Алиса Крылова
— Дорогая, это не то, что ты подумала!
Голос Кирилла прозвучал так истерично-фальшиво, что я на секунду задумалась: неужели я два года не замечала, как плохо он врет?
Из-за широкой спины Кирилла робко выглянуло знакомое лицо — Марина из отдела маркетинга. С растрепанными волосами и смазанной помадой. Такого же оттенка следы имелись и на губах моего благоверного.
Бывшего.
Алый след красовался и на воротничке его белой рубашки, одной из тех, что я ему заранее постирала и погладила на время своей командировки.
Жаль, что они не успели еще раздеться, но и этого достаточно.
Я заметила и такие детали, как галстук, валяющийся на полу рядом с кроватью. И туфлю женскую в углу. Не мою.
«И как она только оказалась возле торшера?»
Похоже, страсть была слишком страстной.
«Интересно, они уже занимались непотребством раньше или только собирались сделать это первый раз?» — зачем-то подумала я, склонив голову и разглядывая плед, который я покупала в Италии.
В глубине души я закипала, но на моем лице была только маска из ледяного спокойствия.
Я-то хотела вернуться пораньше и встретить Кирилла дома с криком: «Сюрприз, я вернулась с полей раньше!»
Что ж, не зря вернулась, не зря. Сюрприз удался. Особенно для меня.
Я наконец посмотрела на бывшего:
— У вас там дверь нараспашку, — ровным голосом сказала я.
Кирилл сглотнул. Глаза метались по моему лицу в страхе, он не знал, чего от меня ожидать. Мое спокойствие его пугало.
Два года я верила, что Кирилл любит меня, а не мой успех, не мои связи, не мои навыки организовывать его жизнь.
— А вы уже тут сношались? — спросила я.
— Я тебе никогда не изменял! — воскликнул Кирилл, а я заметила, как удивленно изогнула бровь Марина.
«Ладно, постираю. Но не оставлю им мою прелесть».
По пути к кровати я растолкала этих двоих, стянула плед, сунула его под мышку и вышла. В прихожей схватила чемодан. Он запрыгал за мной по ступеням, гулко попадая в такт биению сердца.
«Менять! Все нужно менять! Бывшего на нового, работу на новую! Никакого уважения!» — думала я, летя на остановку.
В теплицах, куда я ездила в командировку, все мои идеи по улучшению качества и увеличению урожайности отбраковали!
Собственно, чего я на день раньше-то вернулась? Я, видите ли, им привезла свои идеи, а они не захотели слушать! То дорого, то слишком экспериментально и по-новаторски…
«Невероятная наглость! Не нужны мои идеи? Значит, не нужна и я!» — с такой мыслью, пледом и чемоданом я заскочила в электробус, который со скоростью аж сорок километров в час помчал меня к агрохолдингу, где я работала!
Еще пока да, работала. Но уже недолго осталось.
Час спустя я стояла перед тридцатиэтажным зданием из стекла и бетона, наверху которого висели огромные буквы: «Лужков Агро» и круглая эмблема, которая по ночам светила, как маяк, на весь город. Можно было все уличные фонари отключить, одной этой вывески хватило бы.
Я поправила свою узкую юбку, которая постоянно перекручивалась, белую блузку и, стуча каблуками, вошла внутрь.
Охранник хотел что-то сказать про чемодан, но встретил мой ледяной взгляд и отступил.
Лифт «Лужков Агро» плавно вознес меня на второй этаж и с тихим звоном распахнул свои двери.
«Не тащить же чемодан по лестнице, правда?»
При моем появлении коллеги замерли. Я шла к своему рабочему месту, а в голове звучал траурный марш. Следом за мной летел шепот коллег:
— Слышали, ее Кирилл с Мариной из маркетинга…
— Они же как раз с обеда оба ушли…
— Угу, якобы в разные стороны. А потом я видела, как она к нему в машину садилась… — донесся сердобольный голос Натальи Петровны, ветерана нашего отдела.
Но я упрямо, с высоко поднятой головой продолжала идти, не останавливалась и ни на кого не смотрела. Иначе взглядом могла бы и прожечь кого-нибудь насквозь.
На рабочем столе по-прежнему стояла кружка с надписью «Лучший агротехнолог сезона», фотография с Кириллом на корпоративе, аккуратная стопка заметок…
Благодаря волшебному взмаху рукой все полетело в мусорку. Кружка оказалась настолько «качественной», что тут же раскололась на две части.
«Сразу видно, Лужков не экономит на любимых сотрудниках», — мысленно сказала я так, как будто говорила это самому директору в лицо.
Я посмотрела на две половинки: как моя жизнь с сегодняшнего дня разделилась, на до и после.
Я достала чистый лист и с ровной спиной плавно села за стол.
«Заявление. Прошу уволить меня по собственному желанию…» — выводила я ровные, аккуратные буквы.
Внутренний голос нервно то ли хохотал, то ли каркал: «Какое это желание?! Это требование! Это бегство из этой зоны радиации!»
Я продолжала писать, но нажим с каждой буквой становился все сильнее. И хоть внешне я была абсолютно спокойна, неожиданно ручка прорвала бумагу.
«Черт… Так дело не пойдет. Нужно взять себя в руки».
Я вспомнила, как последний раз бежала за Лужковым на парковку, чтобы показать ему список новых удобрений. Вспомнила лицо Кирилла и Мариночки, и хладнокровие снова вернулось.
Никому я больше не позволю вытирать об меня ноги!
Я медленно встала. Снова сунула плед под мышку, чемодан — в руку, и с грацией самоуверенной леди, под взглядами коллег, направилась к двери.
— Лизочка, передайте, пожалуйста, это нашему директору, — протянула я заявление секретарю и натянула на лицо улыбку.
— Он лично подписывает такие заявления, — пискляво сказала она, подпиливая ноготок.
Я прищурилась.
«Жопа ты ленивая, а не «он лично»! — подумала я. — Но тем лучше. Еще пару ласковых самому Лужкову скажу».
Лиза ядовито улыбнулась, окидывая меня взглядом.
«Интересно, а с ней Кирилл тоже мне изменял? Хотя какое мне уже дело!..»
Лифт вознес меня на двадцать восьмой этаж.
Колесики чемодана заскрипели по мраморному полу, нарушая стерильную тишину директорского этажа. Прежде чем зайти, я поправила свой высокий хвост и пригладила волосы, чтобы не пушились.
«Все-таки хороши наши электробусы, с кондиционером. А в середине рабочего дня еще и присесть можно, а не стоять зажатой в углу…» — подумала я и взглянула на табличку на двери: «Исполнительный директор — Артем Лужков».
В этот момент я сразу поняла, чем буду заниматься, когда выйду отсюда.
Выкину к чертям все каблуки, узкие юбки и блузки и поеду на огород. Бабушкин.
«К чертям все эти правила, которые установил наш самодур!» — с этой мыслью и улыбкой на лице я толкнула дверь, даже не постучав. Та распахнулась, впуская меня.
Артем Сергеевич сидел, развалившись в кресле, за своим длинным огромным столом и держал телефон возле уха.
Его недовольный взгляд впился в меня, а после скользнул по чемодану и пледу, который я продолжала сжимать под мышкой, и его глаза удивленно округлились.
Чемодан, составлявший мне компанию, и плед под мышкой вызвали легкое недоумение у босса.
Его бровь удивленно дернулась вверх, но он привычно махнул мне рукой, мол, жди.
«Да вот еще!»
Я подошла и протянула ему заявление, невольно отмечая взглядом мою ярко-зеленую папку по органическому земледелию, погребенную под кипой других документов.
«Читал он ее, как же. Небось и не открывал ее, — подумала я, почувствовав, как гнев подкатывает к горлу. — А сам плел мне что-то про нерентабельность, про сроки и убытки…»
— Подпишите, — каркнула я. Или это был рык. Не поняла я. Кажется, и Лужков тоже обалдел от этого странного голоса.
Артем Сергеевич сказал в трубку: «Я перезвоню», — и медленно положил телефон.
Его движения были плавными, как у хищника. Еще секунда, и я бы получила выговор за подобное поведение. Но взгляд Артема Сергеевича зацепился за заявление.
— Что случилось, Крылова? — с легкой насмешкой произнес он.
В глазах читалось любопытство.
Да чего уж там — радость.
Конечно, такая обуза с ворохом идей и улучшений с возу — всем легче. А уж ему, как одному из главных «коней» этого холдинга, и подавно. Сиди себе, заключай контракты, продавай, заключай и продавай, не забывая цены поднимать, и не надо слушать никаких Крыловых.
Однако своим проницательным взглядом он смотрел как будто в душу, пытаясь найти там ответ.
— Не задерживайте, пожалуйста, — попросила я, и на моих губах медленно расползлась такая же ухмылка, как у Артема Сергеевича секунду назад.
Все веселье схлынуло с его лица. Он взял ручку, крутанул ее в пальцах и, пристально глядя мне в глаза, поставил подпись.
Еще бы, когда я ловила его в коридоре и предлагала какую-нибудь идею, он сам так отмахивался от меня: «Не задерживайте, пожалуйста».
— Удачи! — бросил он и снова взялся за телефон.
В голосе не было ни злорадства, ни сожаления. Просто констатация факта. Больше Лужков не смотрел на меня.
Я тоже. Развернулась и покатила чемодан за собой.
Впервые за долгое время я вздохнула полной грудью, свободно и легко. Не обремененная никакими обязательствами.
Я никому ничего должна!
Спускаясь с крыльца агрохолдинга, столкнулась с Кириллом.
Он бежал в офис. На короткий миг я даже подумала: «Надо же, какой он все-таки ответственный сотрудник: переспал с Мариночкой и торопится обратно на работу, чтобы быстрее подготовить буклеты для выставки».
Но нет, увидев меня, он растерянно заморгал.
— Алиса! — протянул руку ко мне.
«Нет-нет-нет, иди туда, откуда явился!»
— Алиса, я…
Я могла бы ему сказать: «Да что ты можешь мне объяснить, если ты даже не переодел рубашку и на ней все так же красуется след от Марининых губ?» Я могла бы махнуть ей рукой, заметив, как она трясется и выглядывает из-за угла, куда едва успела спрятаться, увидев меня.
Но нет. Полный игнор, ноль внимания.
Я прошла мимо него, даже не замедлив шаг. Голос Кирилла растворился в уличном шуме. Как побитая собака, будто это я виновата в том, что ему сейчас так грустно и он так несчастен, Кирилл остался позади.
Чувствовала, как он смотрит, легко могла представить его щенячий взгляд. Но с каждым шагом в груди разливалось странное чувство.
Облегчение. Ощущение свободы.
Как будто кто-то снял с меня огромный тяжелый рюкзак, который я тащила на себе годами.
И все-таки я оглянулась и посмотрела на огромную вывеску агрохолдинга.
Я была как тот осел из популярного мультика. Только я не спрашивала, когда приедем, а постоянно подкидывала новые идеи для улучшения. Но это не отменяло того факта, что, как и осел, я всех бесила, а слушать, а уж тем более воплощать мои идеи никто не хотел.
Теперь же: хочу — картошку посажу, хочу — клубнику, а захочу — вообще все засею эстрагоном!
В голове уже, как стадо мух над навозом, жужжали мысли. А точнее — планы!.. Не корпоративные, не одобренные начальством, когда приходилось переступать через себя и стремиться к денежной выгоде… А собственные, душевные.
Когда я добралась до железнодорожной станции, у меня в голове уже был четкий план: открою свое дело.
Земля с небольшим старым домиком мне от бабушки досталась, как и любовь к природе. Подход к растениям у меня есть, осталось только вырастить, упаковать и продавать!
С этой мыслью я и влезла в пятничную вечернюю электричку, чтобы отправиться в Засосинки.
*****************
РАЗВОД. НАС ОБМАНУЛИ
* развод * интриги и тайны * предательство * сложные отношения *
* встреча через время * беременность * измена * общий ребенок *
— Мам, а почему папа целовался с другой тетей? — спрашивает по телефону мой семилетний сын.
— Что? — хрипло переспрашиваю я.
— Ну я гулял и видел, как он ее целовал. И обнимал.
— Вить… может, тебе показалось? Может, ей было нехорошо, и он ей помогал?
Еще где-то теплится надежда, что сыну просто это все показалось, что он что-то недопонял. Что это был не его папа, и что он не целовал никакую другую тетю.
— Нет. Он так тебя целовал. Я же видел. Они стояли там за углом и целовались. Но я испугался и убежал.
