Утро начиналось, как всегда, ровно в 7:00.
Будильник играл короткую мелодию — без слов, без шансов на эмоции. Софа выбрала этот звук специально, чтобы не отвлекаться от дела под названием «жизнь по расписанию».
На кухне — белый чайник, белая чашка, белая тарелка с овсянкой. Всё по цвету, по форме, по размеру. Даже кошка-соседка, пробравшаяся через балкон, выглядела бы здесь как стилистическая ошибка.
Софа любила порядок. В её мире даже случайности были аккуратными.
На стене висел календарь с пометками: «сдать проект», «йога», «встреча с психологом», «вымыть окна».
Каждая неделя — как строка в таблице.
Каждый день — идеально выровнен по центру.
Иногда она думала, что её жизнь напоминает макет сайта, который она делала год назад: чистый фон, понятная навигация, ни одной неожиданности. Клиент тогда был в восторге.
А вот она — нет.
После развода всё стало тише.
Слишком тише.
Никто не оставлял чашку на столе. Никто не спорил, как сушить полотенца. Никто не шутил глупо по утрам, заставляя её скрытно улыбаться в кофе.
Да, теперь всё идеально. Только странное ощущение пустоты не уходило — будто внутри неё кто-то выключил звук.
Она поймала своё отражение в зеркале — то самое, с подсветкой, которую подбирала неделю, чтобы «тёплый свет не искажал настроение».
Женщина в зеркале выглядела безупречно: ровный пробор, серый свитер, лёгкий макияж.
И всё же… как-то серо.
Как будто фильтр с пониженной насыщенностью наложился на всю её жизнь.
Софа провела пальцем по стеклу и вдруг подумала, что, возможно, всё это — не жизнь, а аккуратно оформленный проект, в котором она просто застряла.
Телефон напомнил о звонке с клиентом.
Она кивнула — кому, зачем, непонятно — и снова села за ноутбук.
На экране открывался очередной дизайн для сайта турфирмы: улыбающиеся люди, море, пальмы.
Софа устало смотрела на океан в пикселях.
Потом — на свою кружку.
Потом — на окно.
Там был июнь. Настоящий, живой, с запахом сирени и звоном велосипедных звонков.
Жизнь шла где-то там, за стеклом.
Она выдохнула.
— Всё вроде бы нормально, — тихо сказала себе, как будто проверяя настройки.
И в этот момент из спама на экране всплыло странное объявление:
«Обмен жизнями. Попробуй пожить в чужом доме.
На месяц. Без обязательств.
Иногда, чтобы понять себя, нужно просто сменить вид из окна».
Софа усмехнулась.
— Отлично, ещё и философия в рекламе, — пробормотала она, собираясь удалить письмо.
Телефон зазвенел снова — на этот раз не по делу.
Имя на экране было знакомое и немного шумное: Настя.
— Привет, организатор спокойствия, — весело произнёс голос в трубке. — Ты где? На своём идеальном рабочем месте?
— Почти, — ответила Софа, улыбнувшись краешком губ. — Я в перерыве между кофе и совещанием.
— То есть между скукой и скукой, — уточнила Настя. — Слушай, давай завтра встретимся. Кофе, парк, живые люди. Ты же помнишь, что это такое?
— Смутно, — сказала Софа.
— Тогда освежим память. Завтра, в шесть. И не вздумай отменить.
Связь оборвалась — у Насти всегда было именно так: позвонить, бросить фразу и исчезнуть, как фейерверк, оставив запах дыма и след из блёсток.
Софа посмотрела на телефон, потом — на свой ежедневник.
Обложка мягкая, бежево-розовая, буквы аккуратные:
«Жить осознанно. Планировать счастье».
Она пролистала страницы.
На завтра — звонок заказчику, покупка лампочек, отчёт по проекту, стирка.
Никаких «встреч с реальностью».
Она задумалась, касаясь кончиком ручки края страницы.
Когда в последний раз день проходил не по плану?
Когда последний раз она смеялась не потому, что «надо расслабиться», а просто — по-настоящему?
Софа сделала пометку внизу списка:
«18:00 — Настя. Кофе. Попробовать не отменить».
Отложив дневник, она взглянула в окно.
Вечер медленно окрашивал город в золотистые тона, на улице звучали голоса, кто-то смеялся.
Жизнь, кажется, шла где-то рядом — шаг в сторону, и можно было бы её догнать.
Софа закрыла ноутбук.
На секунду показалось, что экран с благодарностью потемнел, отпуская её из офисного плена.
— Завтра, — сказала она вслух.
Будто обещала не только Насте, но и себе.
Софа подошла на кухню.
На полке, как солдаты на построении, стояли бутылки, банки, коробочки. Всё в одном стиле — светлое стекло, минимализм, никаких лишних деталей.
Она взяла любимую — матовую, с золотистой крышкой, которую купила не потому, что хотелось пить, а потому что «такую показывали в рекламе mindful-бренда».
Налила воду, бросила половинку лимона — ровно половинку, как всегда.
Полная — слишком кисло, четверть — уже без пользы.
Середина, как и вся её жизнь.
На экране телефона мигнуло напоминание: «Йога 19:00».
Софа автоматически отметила галочку в голове: пункт дня выполняется.
Йога появилась в её расписании два года назад — сразу после развода.
Тогда всё казалось рыхлым, размытым, как мокрая акварель.
Йога помогла собрать себя обратно — по движениям, по дыханию, по минутам.
Сначала это была терапия, потом привычка, теперь — почти ритуал.
Она натянула лёгкие лосины цвета «туманное утро», закинула коврик через плечо и проверила, выключен ли утюг (хотя уже давно не гладила ничего, кроме собственного перфекционизма).
На зеркале — то самое отражение.
Сегодня оно казалось чуть мягче, будто в нём появилась тень любопытства.
Софа улыбнулась. Совсем чуть-чуть.
На улице воздух был свежий, пах летним вечером и чем-то новым — тем, что она пока не могла назвать.
Йога-студия находилась в пяти минутах ходьбы, в старом доме с окнами в сад.
Она шла по привычке, отмечая в голове время: 18:54 — ровно, идеально, ни минуты позже.
И вдруг мелькнула мысль — странная, лёгкая:
А если однажды не успеть? Специально? Просто посмотреть, что будет?
Мысль была почти дерзкой.
Софа отмахнулась, но где-то внутри что-то едва заметно дрогнуло — как если бы жизнь впервые за долгое время шевельнулась.
В зале пахло лавандой и деревом.
На полах — гладкие дощечки, на стенах — мягкий свет, словно вечер не хотел мешать тишине.
Софа постелила коврик, как всегда, точно по линии.
Справа — место, слева — расстояние, впереди — зеркало. Всё, как должно быть.
Инструктор говорила спокойным голосом, будто издалека:
— Почувствуйте опору, вдох... выдох... отпустите мысли.
Отпустить.
Это слово Софа слышала на каждом занятии, но каждый раз ловила себя на том, что держит мысли, как узлы.
Проекты, звонки, списки дел — они не уходили, просто садились рядом, поджимая ноги, как послушные ученики.
Она попыталась сосредоточиться на дыхании.
На вдохе — чуть холодно.
На выдохе — тепло.
На вдохе — тело живёт.
На выдохе — что-то внутри шепчет: а зачем всё это?
Она открыла глаза — через большое окно видно было летнее небо, розовеющее от заката.
Птицы возвращались в кроны деревьев, и вдруг Софе показалось, что у них есть цель.
А у неё — только расписание.
— Шавасана, — произнесла инструктор, и зал погрузился в полное молчание.
Софа легла на спину, закрыла глаза.
Руки по швам, дыхание ровное.
Она почувствовала, как тело становится лёгким, почти прозрачным.
И в этой лёгкости возникла мысль — не новая, но сегодня она звучала яснее:
Я живу, но как будто не здесь. Всё правильно, всё по плану, но я где-то мимо.
Она вздохнула глубже.
Внутри — пустота, но не страшная.
Скорее, как белый лист перед дизайном.
Место, куда можно что-то вписать.
Когда занятие закончилось, Софа вышла последней.
На крыльце студии стояли люди — смеялись, обсуждали фильмы, лето, жизнь.
Она поправила лямку сумки и пошла домой.
Ровным шагом, привычным маршрутом.
Но где-то на краю сознания звенела тихая, неуловимая нота — как напоминание о том, что завтра может начаться чуть иначе.