Основано на реальных событиях, но, пожалуйста, не расспрашивайте, как всё это было на самом деле. 

Пролог 

- Шлюха!  

Пощечина обожгла меня, и я почувствовала во рту привкус крови.  

Кажется, моим губам тоже досталось... 

Они запульсировали, но эти неприятные ощущения были крошечными по сравнению с теми чувствами, что разрывали мне грудь. 

Стараясь не показывать, как мне больно, я попятилась назад, однако новая порция пощечин прилетели ко мне. 

- Шлюха! - повторил злой голос. - Что, плачешь? Где же твой принц? Ты всё еще думаешь, что нужна ему? Да он попользовался тобой! 

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

1998, Россия 

Я сжалась в комок, когда услышала грохот в коридоре. 

Входная дверь с треском закрылась. Воздух затрясся от ругательств, и даже кран, до этого капающий в ванной, замер. 

Кажется, даже мое напуганное сердце, и то перестало биться.  

Так сильно я боялась. 

От напряжения на лбу проступили капельки пота, так, если бы на улице стояла июльская жара. 

Но за окном была октябрьская ночь. Холодная, напоминающая о грядущей зиме, которую в этом году обещали снежной и морозной. 

Отопление в нашей пятиэтажке еще не включили, и потому каждую ночь я дрожала от холода. 

Но сегодня причина для этой дрожи была в другом. 

Мой отец вернулся пьяным. Впервые за два месяца папа напился. 

И я чувствовала, что он был не в настроении. 

- Лиза! - услышала с своё имя. 

Я вцепилась в подушку, и мои пальцы свело от боли. 

- Лиза!  

Громкие шаги теперь раздавались со стороны кухни. 

Так, значит отец завернул туда и ждет, когда я отыщу ему “заначку”. Всё, как обычно. 

Но я не хотела наливать ему, я вообще не хотела отзываться на его пьяный ор. 

- Лиза! - в третий раз позвал папа, и до моего слуха донеслись шаркающие шаги. 

- Витя, ну, что ты разорался? - голос бабушки был мягким, словно она разговаривала с неразумным ребенком. 

Хотя, именно таким он и был, когда пил. 

Капризным, злым, избалованным ребенком. 

Но я допускала мысль, что даже будучи трезвым, папа всё чаще проявлялся, как маленький. 

- Где эта?... - язык отца заплетался, и слова были еле различимы. 

- Кто? Лиза? - уточнила бабушка.  

В её голосе послышались учительские нотки. Учителем она и была - преподавала в музыкальной школе в хоре последние сорок лет. 

- Нет! Маруся где? 

Мое сердце забилось, как птица, когда я услышала имя своей матери. 

Видимо, сегодня папа выпил слишком много, раз искал свою покойную жену. 

- Витя, поздно уже, ложись, сынок, - тон бабушки снова стал ласковым. 

Даже со мной она так ласково не разговаривала, хотя я догадывалась почему. 

Дверь в ванную, застонав, открылась. Приглушенный, успокаивающий голос бабушки раздавался на фоне льющейся воды. Иногда был слышен и папин голос.  

Кажется, он плакал. 

Я уже не удивлялась. Так случалось каждый раз. 

Когда отец напивался, он сперва становился злым, а затем его охватывала жалость. 

Жалость к самому себе. 

- Лиза! - крикнула бабушка спустя 10 минут. - Иди, убери за отцом. 

А вот меня не жалели.