Ревущий мотоцикл, обогнавший степенно движущуюся колонну зерновозов, свернул с трассы на узкую асфальтовую дорогу, чуть не задев указатель: «поселок Свекольный 1,5 км». Короткий рывок вдоль лесополосы — и вот уже железный конь проносит седока под ржавой металлической аркой с потускневшим гербом СССР и надписью «Зональная опытная станция ВНИИС». Дорога стала хуже, новый асфальт закончился, железный конь подпрыгнул на ухабе, пытаясь выбросить наездника из седла. Появление чужака взбудоражил крохотное поселение: из жмущихся к дороге домов начали выглядывать люди, дверь сельпо распахнулась, продавщица что-то крикнула повару из совхозной столовой, но ее слова заглушил рев мотора.

Пришелец проехал весь поселок, миновал огороды и остановился возле дома за околицей. Покосившийся забор заплела ежевика, манившая сочными черными ягодами, во дворе шелестели листьями две груши, открытую калитку подпирало эмалированное ведро с водой.

— Федя! — заорал мотоциклист, снимая шлем. — Федор! А ну, выходи! Где ты прячешься, скотина мохнатая, почему дорогого гостя не встречаешь?

Вопли остались без ответа. Это побудило дорогого гостя оставить мотоцикл возле забора, обследовать двор и заглянуть в дом, предварительно постучав кулаком по незапертой двери. Покосившаяся саманная хата была умеренно захламленной, на кухонном столе стояла миска зеленой фасоли, в недрах холодильника нашлась кастрюля с компотом и мелкая вареная картошка, посыпанная укропом. Дорогой гость помыл руки, бесцеремонно подкрепился, налил себе чашку компота, промочил горло, вышел во двор и начал орать с утроенной силой:

— Федя! Федька! Ты где? Бросай свеклу, беги сюда!

Крик разносился по свекловичным полям, пугал полевиков и межевиков и, наконец-таки, достиг ушей бурого медведя, задремавшего на берегу пересохшего оросительного канала. Мохнатый хищник поднял голову, недоверчиво повел носом, лениво потянулся. Из камышей высунулся бригадир-полевик Онуфрий, служивший еще купцу Сахаробогатову, услужливо зашептал:

— Хозяин Федор, ваш брат Арсений явился! Гневаться изволит, орет так, что всех домовых поселка и колодезника во дворе Василисы Петровны напугал. Наши уже шепчутся, что не к добру заезжий кудесник осерчал, кикимор запугивают, обещают большие бедствия. Челом бью, угомоните вы его, хозяин Федор! Пока несмышленая молодежь глупостей не натворила!

Медведь зевнул, встал на лапы, отряхнулся и побрел к дому, останавливаясь и поедая луговые шампиньоны, растущие на обочине поля. Арсений увидел его издалека, завопил: «А, вот ты где! Нашелся!» и утих к вящей радости перебудораженной поселковой нечисти.

Встреча братьев-кудесников произошла во дворе. Медведь внимательно осмотрел роскошный байк, чихнул, демонстрируя недовольство бензиновой вонью и смрадом раскаленного железа. Арсений не остался в долгу и пнул колесо ржавой колымаги, стоявшей под навесом.

— Скажи мне, Федор, это наследие советского автопрома еще способно передвигаться? Или ты лелеешь надежду продать его любителям антиквариата? Может быть, в музей пристроить хочешь?

Медведь заворчал.

— Стыдоба! — припечатал Арсений. — Как можно жить без машины? Ну, ладно, для объезда полей не грех и какую-то колымагу держать. Но она ездить должна, а не во дворе стоять! А нормального автомобиля у тебя почему нет? Как ты к деду Капитону ездишь? На рейсовом автобусе?

Медведь зарычал и ушел в дом. Арсений самодовольно осмотрелся по сторонам, цыкнул на пробравшегося в ежевичный куст Онуфрия, допил компот и продолжил громогласную речь:

— За последние дни у меня возникло подозрение, что у тебя и смартфона нет. Я писал тебе в двух мессенджерах и оставил сообщение в соцсеточке. Все они не прочитаны. На звонки ты не отвечаешь. Ты обнищал или озверел, Федя?

Федор вышел на крыльцо уже в человеческом обличье — в мятых шортах и футболке, почесывая живот. Сообщил:

— Разбил смартфон. В мастерскую отвез. Мне там на замену кнопочный телефон дали, но он сеть в наших полях не ловит. Ты в отпуск или по делу, Сеня?

— И то, и другое, — Арсений снял косуху и бросил на лавочку возле забора, заставив шарахнуться подслушивающего Онуфрия. — Ты помнишь, что у нас с тобой есть общая недвижимость? Квартира в Чернодаре, которую нам подарила наша мать?

— Помню, — с достоинством ответил Федор. — Я плачу за нее налоги. Каждый год.

— Замечательно! — деланно восхитился Арсений. — А то я уже не знаю, чего от тебя ожидать. Все сломанное и нерабочее, отыскать тебя — тот еще квест. Думал, что ты спрятался после того, как письмо из департамента архитектуры почитал.

— Какое письмо? — удивился Федор. — Я никаких писем не получал. Не приносили.

Братья уставились друг на друга. Они были похожи — оба рослые, мужественные, бородатые. Арсений выглядел более хищным, Федор — спокойным и расслабленным. Взгляды скрестились. Арсений долго смотрел в глаза Федору, через некоторое время признал:

— Похоже, ты действительно не в курсе дела.

— Я в этой квартире лет двадцать не был, — пожал плечами Федор. — Знаю, что дом аварийный. Мы с дедом Капой заходили проверить, не обрушился ли там потолок, когда он меня к знахарю в Чернодар возил. Мы туда только зашли, даже не ночевали. С тех пор я в Чернодаре не бывал. Или тут в поселке сижу, или к деду в Усть-Медвежинск выбираюсь.

— А на море ездишь? — проявил неожиданный интерес Арсений.

— Нет. Зачем? Там свободно не перекинешься. Толпы. Воняет. Море соленое. Я такое не люблю.

— А я в прошлом году на море был. На обратном пути заехал в Чернодар, глянул, что там как.

— Дом еще не обрушился?

— Пока нет, — Арсений нахмурился. — У нас другая проблема. Письмо… Слушай, а ты здесь прописан? Они его по месту прописки отправляли. Мне в Мурманск пришло.

— Я? — Федор повернулся, посмотрел на покосившийся домишко. — Нет, не здесь. Я у деда прописан, в Усть-Медвежинске.

— Деда я хотел навестить, — кивнул Арсений. — Давай, собирайся. Заодно и спросим, приносили ли письмо — оно с уведомлением о вручении — и если приносили, почему он тебе об этом не сообщил. Ты как к деду добираешься? Не верю, что эта колымага заводится!

— Не заводится, — буркнул Федор. — Она сломалась. Я обычно на лапах бегу. Тут до Усть-Медвежинска напрямки недалеко. Я уже дорогу вызнал.

— Я напрямки не поеду, — отказался Арсений. — Или со мной седоком садись, или за байком побежишь. Я нормально покататься хочу. Зря с собой мотоцикл самолетом вез, что ли? Знаешь, какие деньжищи за это отвалить пришлось?