3 года назад
Женя
Я перекатился на спину и лег рядом, слегка прикрывшись тонкой льняной простыней.
Я так долго шел к этому. Потихоньку, чтобы не спугнуть, год за годом помогал, поддерживал, оберегал. Старался всегда быть поблизости и в то же время давал ей свободу. А теперь? Мы лежим рядом, ночью, в одной постели и ...
«Может, зря? Может, надо было активнее действовать?»
Подложив руки под голову, прикрываю глаза. Набираюсь смелости и впервые за много лет признаю, что проиграл. Все мои планы по возвращению Полины рухнули.
«Как так получилось? Все же хорошо было!»
Я из кожи вон лез, все для нее делал, все на себя брал, чтобы не нервничала, не уставала. Каждый день, каждую свободную минуту был с ней, помогал. Думал, почувствует, поймет, даст шанс.
«Не почувствовала, получается?»
Открываю глаза и поворачиваю голову в сторону Поли. Она лежит рядом, молчит и ... растерянно смотрит в потолок. Не ожидала такого поворота?
Можно подумать, я ожидал.
На языке вертится вопрос, который я не успеваю задать, потому что внезапно нахожу объяснение всему, что случилось.
«Не осталось у нее никаких чувств ко мне. Кончилось, выгорело, и все мои гениальные планы с самого начала были обречены на провал».
Вот такое неожиданное откровение получается для меня, для нас обоих.
«Ко мне выгорело, а к нему?»
Догадка выжигает все внутри, причиняя нестерпимую боль. Пустота, черная звенящая пустота — все, что у меня осталось. Я с трудом глушу эмоции и задаю всего один вопрос. Ответ знаю, но важно услышать это Полины.
— Любишь его?
— Ненавижу! — цедит она сквозь зубы, только подтверждая мои догадки.
— Любишь! — вздыхаю я. —Везет.
— Что? — переспрашивает Полина.
— Везет, говорю, влюбилась, а у меня как отрезало после тебя, Поль. Все не то и не те. Всех с тобой сравниваю.
— Ты же понимаешь... — растерянно тянет Полина, подбирая слова, но я перебиваю ее.
Зачем мне ее жалость? Мне от нее любовь нужна, а жалость — это унизительно!
— Понимаю и ни на что не претендую. Только бизнес, Поль! — выстреливаю словами быстрее, чем она придумывает, как смягчить свой отказ.
Встаю, в спешке начинаю одеваться, стараясь не смотреть на бывшую жену. Внутри и так ураган адский, а тут еще она, прикрытая тоненьким покрывалом...
«Да, чтоб тебя! — Резко дергаю молнию на брюках, застегиваю ремень. Может, в клуб рвануть? Девочку снять, расслабиться?»
Смотрю на экран смартфона и все отменяю. Поздно уже, а вот завтра надо будет Инге позвонить.
— Можно, сегодня у тебя в гостиной переночую? — спрашиваю у Полины.
— Можно… — обреченно вздыхает она.
Большего мне и не надо. Я накидываю на плечи рубашку, долго воюю с пуговицами, а сам рассказываю Поле о новом поставщике продуктов. Обещаю утром подробности и контактный телефон, а взамен прошу всего лишь чашечку кофе на завтрак. Болтаю, изображаю, что мне все равно, и только оказавшись один в гостиной, с радостью избавляюсь от счастливой маски на своем лице.
«Я ревную, я, черт побери, ревную бывшую! Да, какая она бывшая?! Она — моя настоящая... только она... навсегда!»
Усаживаюсь на диван в темной гостиной и откидываюсь на мягкую спинку. Спать сегодня вряд ли получится. В голове сумбур, а в груди осиновый кол.
«Как она вообще могла влюбиться в этого сосунка?! Как?! Вот уж действительно сенсация года: Полина, привыкшая к высшему обществу, и автослесарь!»
В горле саднит, и от несправедливости хочется нажраться в хлам или вломить кому-нибудь.
«Вломить сосунку! — пробую на вкус идею. — Хорошая мысль, стопроцентное попадание!»
Конечно, я лукавил, пытался реабилитироваться хотя бы перед самим собой, но получалось так себе. Знал, что никакой он не автослесарь и мастерские его популярны. Шутка ли, запись за месяц! Когда узнал, удивился. Думал, неужели есть такие ненормальные, что целый месяц ждут, когда их «ласточку» отремонтируют?! Оказывается, есть, даже среди моих друзей. Ждут, еще как ждут! Они этого сосунка уважительно так называют, Владиславом Юрьевичем.
Ох, как меня это задевало! Да, и сейчас задевает, не буду врать. Не так сильно, как год назад, но... А тогда я от злости такую дичь творил! Я же Полинкиному автослесарю столько проблем подкинул! Подсуетился, налоговую, пожарных натравил... Мечтал, чтобы этот механик сдулся, а я бы позлорадствовал. Помню, как рисовал в голове картинки, где Влад приходит к Полине за помощью, и все, конец. Полина не простит слабости. Ну а дальше… все, как в женских романах: анализирует, сравнивает и выбирает достойного — меня, то есть.
Да только не срослось.
Сейчас, когда все вспоминаю, стыдно немного, но что было, то было.
Больше всего меня удивило, что механик Полинкин тогда не только руки не опустил, он расширяться начал, причем своими силами, у Полины ни копейки не взял, я проверял.
«Кремень!» — вздыхаю я и ложусь на диван.
Плюсы в таком вот поведении Влада тоже есть: я мог быть спокоен, он с Полей не из-за денег. Наверное, поэтому я больше не полез к нему?
«Наверное... Да и кто я такой? Сам накуролесил — сам и отвечу, автослесарь ни в чем не виноват».
Утром, как и обещал, я оставляю Полине контакты нового поставщика, пью кофе, шучу, улыбаюсь и уезжаю. Все так же, как и много лет назад, но не так. Сегодня утром я ловлю каждое движение, каждую мелочь, чтобы запомнить, отпечатать все на подкорке и вспоминать, когда станет совсем тошно. Сначала собираюсь ехать в офис, а потом на полпути разворачиваюсь и беру курс домой. Так лучше, а то ведь не выдержу и уволю кого-нибудь. Дома безопаснее, да и остыть мне надо.
Добравшись до квартиры, скидываю пиджак. По дороге в гостиную освобождаюсь от галстука и достаю из бара коллекционный виски.
— Сегодня, после тяжелой продолжительной болезни умерла моя надежда. Идеальный повод! — Салютую бутылкой в пустоту.
Пью, отключаюсь, трезвею и снова пью. И так до самой ночи. Потом срываюсь в клуб к друзьям. Мне везет: сегодня кто-то из них отмечает развод с очередной женой и устроил по этому поводу холостяцкую вечеринку.
— Жень, ждем тебя! — орут они в трубку так, что уши закладывает. — Будет неприлично весело, олл инклюзив, Женька! Восемнадцать плюс!
Еду. Я трезв ровно настолько, чтобы вызвать такси и назвать адрес клуба. И все, больше ни на что не способен, но «неприлично и восемнадцать плюс» — это то, что мне сейчас нужно. В этом я уверен!
Был уверен, пока не проснулся в отеле с двумя стриптизершами под боком.
— Придурок! — вырывается у меня, когда я пытаюсь оторвать голову от подушки и осмотреться.
Девушки начинают ворочаться, тянут ко мне руки, а мне становится так противно от этой мерзости. Нахрен мне это, спрашивается?! Мало в жизни дров наломал?! Острых ощущений захотелось?!
«Куда уж острее, еще немного, и выгорю от остроты этой! Не выход, не стоит оно того».
— У вас пять минут, чтобы одеться и исчезнуть. Время пошло, — говорю тихо. Голос срывается и хрипит, но, видимо, интонация не оставляет сомнений в том, что я настроен серьезно. Девки резво вскакивают с кровати и начинают суетиться, бегают по номеру, собирают одежду.
— Три минуты… — хриплю я.
Они справляются, натягивают на ходу платья и с туфлями в руках покидают номер. Хлопок двери, и я снова один. Теперь пора в душ. Смыть эту грязь, и домой.
Отдохну, а после можно будет приниматься за работу.
«Что там Серковский вчера по пьяни мне выговаривал? Не договорюсь с Полем по франшизе?»
— Вот и посмотрим, кто у нас не договорится! — Набираю номер секретаря и сообщаю, что мне необходимо послезавтра быть в Париже.