— Малыш толкается! Мой сын скучает по папочке!

Голос Натальи ворвался в мою жизнь, как пожар.

Я стояла в дверях кухни с пакетами из магазина в руках. Успела купить свечи для торта и газировку, которая кончилась, пока девочки развлекали гостей.

А вернувшись в свой собственный дом, увидела режущую до боли картину.

Мой муж Максим сидел рядом с Натальей за столом, накрытым для дня рождения моих дочерей. Его рука покоилась на едва заметном животе Натальи. Он гладил его нежно, как когда-то гладил мой, когда я была беременна нашими дочерьми-двойняшками.

— Наш мальчик будет красавцем, — шептал он, прижимаясь губами к ее виску.

Пакеты упали на пол. Свечи рассыпались по всей кухне.

— Саша? — Наталья подняла глаза, и сначала в них мелькнул страх. Но через секунду страх сменился триумфом. Она даже облегченно выдохнула.

Максим резко убрал руку с ее живота и вскочил, словно его током ударило. Лицо побледнело, челюсть напряглась.

Но было поздно. Я услышала и увидела своими глазами его предательство.

Двадцать лет брака. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ. И все рухнуло за одну секунду.

Я смотрела на Наталью и Максима и не могла выдавить ни слова. Внутри все умерло. Просто взяло и умерло в одну секунду. А она, не стесняясь происходящего, в ответ глядя на меня, откусила кусок торта, который я пекла для своих дочерей с шести утра, и, закатив глаза от удовольствия, проглотила сладость, не подавившись.

— Саша, я могу всё объяснить... — начал Максим.

— Объяснить? — мой голос звучал как чужой, далекий, будто из могилы. — Что именно? Как ты гладил живот мамы Сони, подружки наших дочерей? Здесь, в нашем доме, в день рождения наших девочек?

Максим открыл рот, но так ничего и не сказал. А мой взгляд сам собой скользнул на живот Натальи.

— Сколько? — губы едва шевелились.

— Месяцев? — Наталья наклонила голову, изображая невинность, но в глазах плясали черти. — Четыре. Как раз почти половинка. А что, заметно уже?

Издевку любовницы я сразу поймала, но все же промолчала. После такого удара в спину я словно окаменела и не могла собраться, чтобы дать достойный отпор. А она продолжала ухмыляться.

Четыре месяца назад мы с ним отмечали нашу годовщину. Двадцать лет вместе. Я готовила его любимую лазанью, купила дорогое вино. А он весь вечер был рассеянный, задумчивый. А когда я попыталась приблизиться к нему в постели, он отвернулся к стене и буркнул, что очень устал.

Теперь понятно, почему он был таким отстраненным.

— Мам! — В кухню ворвались мои девочки. — Ты где пропала? — говорила Вика на перебой с сестрой.

— Купила свечи? А почему так долго? — добавила Алина.

Они замолчали, увидев мое лицо.

— Мама, — тихо спросила Вика, — почему ты плачешь? И что здесь происходит?..