Я никогда не видела замок Каменного короля вблизи, хотя к нему вела широкая дорога, поднимающаяся вверх по склону на десять рен, что значило – выехав из деревни с первым петухами, к третьим уже будешь в замке. Небольшое расстояние. Но лучше бы вообще там не появляться.

Я тряслась на телеге позади отца, глядя в его сутулую спину, обтянутую тёмно-фиолетовой хламидой, и канючила:

– Папа, не отдавай меня.

– Разве это моё решение, Ильда? Выпал жребий. Ты вошла в совершенный возраст – восемнадцать лет. А нашей семье некуда податься. Убежишь, придётся отдавать твою старшую сестру, а у неё скоро свадьба.

– Там, говорят, пусто, нет ни души. Я умру с голоду.

– Наместник говорит, что завёз продукты надолго.

– Я боюсь. Там, наверное, привидения.

– Молись четырём богам, да пребудут с тобой силы огня, воздуха, земли и воды.

– Зачем нужна невеста каменному королю? Это же статуя. – Возмущаюсь я.

– Он маг. Большинство считает, что от его силы до сих пор зависит Фламмберг. – Пожимает плечами отец, но особой веры в его голосе нет.

Он жрец деревенского храма, Эб Хейнерт. Я его дочь – Ильда. Наше государство Фламмберг, город и десять деревень, находится в цветущей долине, окружённой кольцом гор. Недавно, впервые за прошедшие двести лет, земля стала трястись. Жители встревожились. Из уст в уста передавали, что двести лет назад горы стали извергать огненную лаву, она залила две деревни. Небо долго было тёмным от вулканического пепла. Люди решили, что разгневался Каменный король, который живёт в замке на одной из гор. Поэтому ему выбрали и послали красавицу-невесту. Чем же ещё утихомирить повелителя? И действительно, на двести лет наступил покой, но вот горы снова затряслись.

И снова по приказу наместника собрались старейшины десяти деревень, бросили жребий, откуда выдавать невесту. Жребий выпал нашей деревне. Потом собрались жители нашей деревни, тоже бросили жребий, из какой семьи выбирать девушку. Не повезло нам.

Отец попробовал откупить меня, но община была настроена недобро.

– Пусть лучше Каменный король изольёт в неё семя, чем горы изольют на нас огонь.

Во Фламмберге почему-то считали, что боги отдали нас во власть Каменному королю, и если уж что-то случается, то от него исходят бедствия или изобилие, а от жрецов, типа моего отца, толку нет.

Те немногие, кто побывал в замке, сообщали, что там совсем не страшно. Красиво и чисто. Только вот нет ни души. Одни статуи. И тем не менее, теплится жизнь. Недаром по приказанию наместника регулярно привозят еду. Также говорили, что Каменный король – сильный маг, его волшебство защищает нашу страну от врагов, на пути которых разверзается земля, и они падают в её раскалённые недра.

И погода у нас хорошая якобы благодаря ему, в меру тепла и дождей, поэтому жизнь во Фламмберге сытая и спокойная.

Почему-то я не особенно боялась короля. Не верилось в оживающих статуй. За свою восемнадцатилетнюю жизнь я не видела чудес. Отец тоже признавался, что чудес не видел, а ведь ему почти пятьдесят и он каждый день взывает к неотмирным силам.

Скорее, меня страшит разлука с семьёй и непредсказуемое будущее. Я смотрю на проплывающие мимо сады и огороды, откуда снимают по три урожая в год, потом перевожу взгляд на замок, который высится в тумане. Снова начинают хныкать.

– Наш король, Альбер Абелард Третий, не всегда был Каменным, – рассказывает отец, чтобы отвлечь меня, – когда-то это был красивый и сильный юноша. Отец, умирая, передал ему трон и магию. Альбер стал считать себя всемогущим. Однажды в лесу, на охоте, он сбил конём старуху, которая несла вязанку хвороста. Не сжалился, засмеялся. Спутники пояснили королю, что это древняя ведьма, но его не смутило и это. Наоборот, он заявил, что превратит её в кочерыжку. Старуха поднялась и ответила, что если у короля каменное сердце, отчего бы ему самому не стать камнем. Альбер оттолкнул её ногой и поехал во дворец. А вечером и он, и все во дворе окаменели. Постепенно, в муках, страдая от ужаса.

Только в полночь злые чары ненадолго отступают. Ибо ведьма хотела, чтобы король осознавал своё прискорбное состояние. Но жители замка передвигаются с трудом и словно выточены из мрамора. Зато стареют медленно. Наместник говорит, что король выглядит не старше двадцати семи.

Дорога начинает подниматься в гору. Отец и я слазим с телеги, идём рядом. На мне непривычно красивая одежда – шёлковое белое платье с вышивкой. Обычно я носила сарафан из дешевого холста и бегала по двору босиком. Но деревенская община решила, что негоже предлагать королю оборванку. Мне собрали деньги на свадебное платье и башмачки.

Когда мы приближаемся к замку, нас встречает наместник. Это плотный мужчина с округлой бородкой и темными глазами навыкате. Одет он богато. Рядом два пажа, держат коней. Мы с отцом слазим с телеги. Один из пажей подхватывает поводья нашей лошадки.

– Приветствую будущую королеву. И вас также, блаженный отец. – Кланяется наместник мне и отцу. Это непривычно, мне никогда не кланялись. – Мост опущен с утра, ворота не на запоре. Вас ждали. Но я туда не пойду. Сегодня не приглашен. – Говорит он.

– А я пойду. – Строго говорит мой отец. – Нужно проверить, есть ли угроза спокойствию моей дочери.

Наместник пожимает плечами:

– Вы жрец, вам, наверное, можно.

– Разумеется, я должен обвенчать её, а не просто отдать мужчине, даже если он король!

Я восхищаюсь моим отцом!

– Хм. Ну венчайте, на ваш страх и риск. Не боитесь, что ваша избёнка потом провалится сквозь землю?

– Я действую по закону богов! Ибо сказано, "Прежде соития пусть заключат союз брачный". – Отец поднимает палец вверх, словно оттуда за нами наблюдает кто-то сильнее и наместника, и короля.

– Всё, всё, верю! Разве что в соитии сомневаюсь. – Отмахивается наместник. И я с отцом перехожу через мост, который висит над провалом.

Входим во двор, вымощенный белой и серой мозаикой. Здесь журчат два фонтана. В них мелькают серебряные рыбки. Зеленеют газоны. Вижу большие кусты белых роз. И апельсиновые деревья. Кто-то ухаживает за всем этим. Высокие двери дворца затворены, но не заперты. Мы стучим из вежливости и входим. Внутри много серого камня. Высокие своды потолков, массивные колонны поднимаются ввысь, они украшены тяжёлыми завитками. Окна тоже высокие. Тёмно-синие ковры приглушают шаги.

Кажется, всё красиво и в порядке, но почему от этого щемит сердце? Потому что дворец напоминает мне богатое кладбище. Когда я гостила в городе, проходила мимо такого. Там были пышные цветники, скульптуры, часовни, но всё навевало тоску, ибо лишено жизни.

Минуем коридоры и залы. За столетия это не растащили разбойники. Значит, и впрямь есть какая-то сила, защищающая дворец. Начинаю замечать статуи, они из белого мрамора и стоят в нишах по всей длине коридора. Все выглядят по-разному. Есть мужчины с мечами на поясе. Есть женщины, и молодые, и пожилые. Одежда тоже из камня, но ткань выглядит живой, заметны мельчайшие стежки и переплетения нитей. Я осмеливаюсь коснуться платья одной девушки. Мрамор.

– Мне вспоминается сказка о красавице и чудовище. – Тихо говорю я отцу.

– Тише. Он не чудовище. – Отец слегка толкает меня локтем, и я замечаю в конце зала белую статую на золотом троне. Прежде всего отмечаю рост и ширину плеч, таких богатырей я ещё не встречала. Король одет в кирасу поверх обычной мужской одежды. Сидит в очень естественной позе, одна нога в высоком сапоге чуть выдвинута вперёд. Правая рука лежит на подлокотнике. Левая опущена на колено.

У него длинные волосы. Волнистые пряди рассыпались по плечам. Лицо молодое, спокойное и очень правильное, с чёткими чертами, красивым рисунком губ и подбородком с небольшой ямочкой. Жаль, что всё это бесцветное, безжизненное.

Глаза, наверное, слишком выразительные для мужчины. В них интерес. Или я это выдумала? Не могу принять мысль, что камень когда-то был человеком. Может быть, это мистификация?

Я дочь жреца, а не простая крестьянка, читала много книг и с трудом верю в легенды. Похоже, и отца мучают подобные сомнения. Но он низко кланяется, а я приседаю в реверансе.

– Приветствуем Ваше величество. Мою дочь отдаёт вам в жёны народ Фламмберга, надеясь на Ваше милосердие и защиту.

Король, разумеется, безмолвствует.

– Если Ваше величество не против, я обвенчаю Вас и её. Ведь таковы законы богов, а также ваших высокочтимых предков. – Продолжает мой родитель.

Король не отвечает.

А отец запевает венчальный гимн, призывая четырёх богов благословить союз Ильды и Альбера, а также даровать им потомство – из песни слов не выкинешь. Голос у отца сильный и низкий, хотя сам он довольно щуплый человек. В огромном зале с высокими окнами пение звучит величественно, и заметно, что отцу нравится собственное исполнение.

– Согласна ли ты, Ильда из рода Хейнворт выйти замуж за Альбера из рода Абелардов? – Вопрошает он торжественно.

– Папа, – шепчу я, – ты уверен? Это же памятник, такие есть в столице.

– Соглашайся, дочь. Выхода у нас нет. Если детей не будет, я вас разведу.

– Тогда согласна! – Киваю я. Отец уже и выход придумал. Детей не будет, и я по закону стану свободной.

Затем он спрашивает согласен ли на брак жених и комментирует, что молчание – знак согласия, это народная мудрость. Но решимость отца кажется мне уже наглостью, когда он, не забывая кланяться, тащит меня вверх по ступеням трона, подталкивает к королю и суёт мне в руку кольцо:

– Надевай ему.

Неужели отец не боится, что под нами разверзнется земля? Неуверенной рукой я надеваю кольцо на палец короля. На мою руку кольцо надевает отец.

Я поднимаю голову и мне кажется, что король слегка нахмурился. Вряд ли. Камень ничего не чувствует. Я помню неживой холод изящной руки.

– Поздравляю вас, Ваши величества. – Отец отвешивает последний церемонный поклон и мне, и королю. Потом говорит:

– Проводи-ка меня, дочка.

У ворот он с усмешкой шепчет мне на ухо:

– Это называется "Без меня, меня женили", тоже пословица. Как раз о короле. Не бойся. Думаю, все статуи сделал какой-нибудь древний искусный мастер. А наместник набивает карман, делая вид, что пополняет королевскую казну.

Затем приказывает мне запереть ворота изнутри, словно дома. Отец и приблизившиеся слуги наместника закрывают снаружи огромные, почти в три человеческих роста створки. Едва не надорвавшись, я задвигаю изнутри гигантский засов. И остаюсь одна среди беломраморных статуй.