— Чижова! — вваливается в мой мини-кабинетик Макс Мудаков. Ой, то есть Муравлёв! В его руках очередные сто-пятьсот папок с важными отчетами, без которых строительная корпорация «Мейджик Перфоманс Девелопмент» обязательно пойдет ко дну.

Моей ошибкой было устраиваться младшим бухгалтером сюда. Всего-то позарилась на то, что меня пригласили на работу без опыта и даже выделили собственный кабинет.

— Чижик я! — огрызаюсь Муравлёву. — За полгода не можешь запомнить мою фамилию!

— У тебя критические дни? — ржет надо мной. Его пузо буквально колеблется от его бульканья. Пуговицы на рубашке держатся из последних сил. 

Пожалуйста, пусть катастрофа случится не в моем присутствии! Моя нервная система и так держится на волоске. Я просто не вынесу эпичного зрелища в виде обнаженного живота Мудакова.

— У меня рабочий день заканчивается через пять минут. Я никакие отчеты больше не возьму! — ругаюсь на него и демонстративно встаю со стула.

— Босс сказал, что завтра должно быть все готово, потому что послезавтра у него отпуск. А я не могу. У меня кошка заболела. Ты ведь хочешь повышения! Я ему сказал уже, что ты сама вызвалась в этот проект и согласилась все разобрать после комментариев контрагентов в программе.

— Я не…

— Завтра у босса встреча с генеральным, Чижова! А вдруг понадобятся какие-нибудь бухгалтерские документы? Или посчитано все неправильно? Или оформлено? Штрафы кто платить будет?

Да плевать мне на штрафы! И на Мудакова! И на босса!

Хотя нет.

С нашим боссом шутки плохи.

Давыдов Владимир Сергеевич человек холодный и жесткий. Иногда мне кажется, что у него калькулятор в голове и полное отсутствие каких-либо эмоций. Говорят, что после его прихода в компанию бухгалтерия претерпела массовую зачистку. Тогда-то меня и взяли на работу. Вот только не пойму, как удается Муравлёву по-прежнему держаться на плаву? Я б на месте Давыдова его давно б уволила.

С Владимиром Сергеевичем я пересекаюсь лишь на редких общих совещаниях, но у меня свой непосредственный руководитель и, к несчастью, это Мудаков.

И вот последний хоть бы взял пример с босса! Тот ведь и выглядит, как полагается. Когда он заходит к нам на этаж, все девочки, как одна, начинают краснеть и смущаться. Даже Любовь Александровна, которой скоро стукнет шестьдесят, не знает куда глаза девать от такого властного и импозантного мужчины.

В общем да, вся бухгалтерия вздыхает по Давыдову, а его статус холостяка лишь прибавляет интриги.

Но мне повезло, что его чары не действуют на меня. Я ещё год назад вышла замуж за своего Никитку и очень счастлива. 

Была.

В последнее время муж совсем ко мне охладел. Жалуется, что я не уделяю ему время, а иной раз сам пропадает в своих командировках.

Сегодня мы договорились, что он заедет за мной после работы.

И вот теперь вместо того, чтобы идти домой и спасать свой брак, мне придется разгребать кипу никому ненужных отчетов!

Дождавшись, когда Мудаков выйдет из моего кабинета, я звоню мужу.

— Да, — резко отвечает. Будто знает заранее, зачем я ему звоню.

— Никит, не нужно меня забирать. Буду поздно.

— И почему я не удивлен? 

— Это в последний раз, клянусь. Я только сдам отчеты, — лепечу в трубку. Снимаю очки — глаза уже устали от монитора и тусклого света в моей каморке. Говорят, здесь раньше стоял уборочный инвентарь. Видимо, мне повезло, что ради меня подсобку превратили в кабинет.

— Ир, скажи честно. Ты спишь с этим своим Давыдовым? 

— Что?! Ты спятил?! — я аж задыхаюсь от возмущения, не в силах двух слов связать.

— Тогда я не понимаю, что тебя там держит! — орет Никита.

— Как что? Ипотека наша! Есть хочется! И одеваться тоже! Давай я уволюсь — ты сможешь за это все платить сам?

Никита — менеджер в банке и зарабатывает неплохо. Вроде на повышение идет. Но его доходов недостаточно, чтобы мы спокойно жили в Москве. Ему самому, порой, денег не хватает и тогда он берет из общего бюджета. Но чаще у меня.

Если я уволюсь, у нас с финансами все будет очень плохо.

— Есть другая работа. Мне не нравится, что ты трешься рядом с Давыдовым и каждый раз задерживаешься, — продолжает ревновать Никита. Мне искренне непонятны его тупые намеки. Я все делаю — и на работе, и дома упахиваюсь до седьмого пота. Дома всегда чисто и есть еда. На работе все отчеты — мои. При этом я стараюсь держать себя в тонусе и слежу за собой. Необоснованные вспышки ревности меня ранят.

И ведь упрекает меня тот самый человек, который не позволил взять его фамилию. Причина проста — его мама против!

— Чем тебе Давыдов не угодил?

— Видел я его! Приезжал к нам в банк на конференцию! Тоже мне, важная птица! Не нравится он мне! — продолжает ругаться Никита. — Значит, так. Или ты увольняешься, или мы разводимся!

— Никит, давай я работу доделаю и дома поговорим. Думаю, я управлюсь за пару часов. Буду к девяти, — устало проговариваю, глядя на толстенные папки с отчетами. Понимаю, что раньше полуночи я не попаду домой. Но Никита будет вариться в своей обиде и просто перестанет со мной разговаривать.

Я устала.

Поэтому сбрасываю вызов, не в силах больше слушать обвинения в мою сторону.

Сквозь слезы открываю папку с отчетами и стараюсь переключить свои тяжелые мысли на работу. Как бы я не ворчала, мне нравится то, что я делаю. Я хорошо понимаю все свои задачи, легко нахожу ошибки и делаю правки. А еще я чувствую себя нужной, чего не происходит со мной дома. Меня, кажется, замечают, только когда еда не приготовлена или рубашка не поглажена.

Время за работой пролетает быстро. Я не замечаю ничего вокруг, погрузившись в цифры и отчетность.

— Чижова? Ты почему еще на работе? — слышу голос, от которого покрываюсь мурашками.