Ронан Хасстейн

Я медленно ковылял по темной улочке Маракабра, проклиная тех, кто меня подставил. Где-то здесь раньше был донорский центр магии, я это помнил… Там помогают всем без лишних вопросов. Рана в боку кровоточила, волшебных сил хватало лишь на то, чтобы поддерживать чужую личину и не истечь кровью окончательно. Дальше по улице виднелась дверь с семилучевой звездой. Теперь главное — сознание не потерять… Почему стало так мрачно? Что, фонари на улице выключили? 

Темнота вдруг сменилась мягким светом. Причем свет шел словно бы отовсюду. Эй, это что же, жрецы в Эриане правду говорят? На другом краю есть свет? Я дернулся, и мне на голову упал горшок с землей. Глиняная посудина разбилась, в волосах повисли комья влажной земли и цветущие алым тюльпаны. Медленно я принялся вытряхивать их черных прядей черную же землю. Заклятье чужого облика давно спало, и я выглядел привычно: крепкий мужчина, лаконичный рельеф мышц, для рыцаря, может, и суховат. Они любили, чтоб плечи как надувные шары, были, а для моей работы — в самый раз. От движения заныл бок, я поднял потрепанную серую рубашку (точно не мою!) и обнаружил под ней бережно перевязанную рану. 

Попытался встать и тут же рухнул в плетеное из лозы кресло-качалку. Девичий голос рядом охнул.

— Вы зачем Красного Кардинала убили? Да и встали-то почему? Вам нельзя!

Вопрос поставил меня в тупик, и я судорожно принялся вспоминать. Кардиналов в Эриане мне, кажется, не заказывали. Принца одного убил, было дело. Но священнослужителей — такого никогда не было. Девушка меж тем поставила что-то сзади на пол и шагнула ко мне. Незнакомку спасло только то, что еще раз подняться у меня не было сил. Иначе бы прижал бы лицом в пол, а потом уже спрашивал. И плевать, что она девушка. Знавал я пару таких красоток, которые мягкий голосок имели, а стоит чуть зазеваться, так шпилькой горло проткнут.

Эта дева поставила передо мной на пол две корзины, одну с плетеной крышкой, вторую прикрытую влажной тряпицей. Затем приблизилась так, как я не позволял никому приближаться ко мне. Коснулась моего лба тонкими пальцами, и смотря мне прямо в глаза, произнесла:

— Жара нет. Вам повезло, сударь.

А я зачарованно смотрел в яркие глаза, будто мед с янтарем смешали и добавили чуточку солнца. Назвать их будничным словом «светло-карие» было бы преступлением. Темные ресницы, мягкие губы, русые волосы закручены в узел. Она отстранилась, и я разглядел ее полностью. Невысокая, едва ли мне до плеча. Стройная, в простом домотканом платье. Поверх — фартук, из кармашка которого торчали перчатки, ножницы и какие-то палочки. Рукава закатаны до локтя. Обычная девушка рабочих улиц. Ничего особенного, кроме притягательных глаз. 

Она присела и принялась бережно подбирать тюльпаны, что упали из разбитого горшка. На одну луковицу я наступил, когда пытался встать, и она грустно вздохнула. 

— Эх, жалко. А я ведь мне всего пять луковиц с самого юга Эриана привезли… Теперь четыре осталось. Надеюсь, выживут… Редкий сорт, думала, у нас тоже выйдет развести.

— А где я? 

— В Маракабре, где же еще. Вы, наверное, чужеземец, раз не знаете, что по нижним улицам ходить опасно? 

— Да… На торги издалека приехал. 

Девушка сняла крышку с корзины, и я приготовился защищаться теми крохами магии, что медленно возвращались ко мне, но вместо оружия или яда, она достала завернутую в полотенце бутыль и протянула мне.

— Вот, держите теплый чай с травами и молоком. Вам полезно будет. Меня Сефи зовут, кстати. А вас?

— Я … Ронан, — назвал одно из тех имен, которые часто называл чужим людям. Главное, потом не забыть, как представился, а то неловко будет. Крупицы вернувшейся магии я потратил, незаметно проверив напиток. Яда не было. Я пригубил, и тут же выпил половину. Ильфар-чай, горные травы, растопленный шоколад и молоко — всё то, что помогает восстанавливать силы магу. Человек, который это заваривал, знал толк в своем деле. Я покосился на девушку. Невероятно подозрительно. Цветочница — и разбирается в том, как лечить мага? Может, это западня, чтобы выведать имя заказчика или втереться мне в доверие? Меня спасает милая девушка, я таю и раскрываю все секреты? На это они рассчитывали? Сначала глупое нападение, а потом якобы спасение… 

На такое я не поведусь! И тут же вздрогнул от очередного прикосновения. Девушка достала расческу и принялась вытряхивать из моих черных волос комья земли. 

— Вам бы помыться, сударь Ронан. Но рану пока мочить нельзя, так что повременим. Вам лучше?

— Да… 

— Отлично! — Она улыбнулась так тепло, будто кто-то рядом затопил камин, — это батюшкин рецепт, он толк в чаях знал! Попробуйте встать, вдруг получиться. 

После отвара я действительно смог подняться. И даже зрение стало четким и вышло осмотреться. Я сидел в небольшом отгороженном уголке посреди оранжереи. В два яруса на стеллажах стояли цветочные горшки с тюльпанами. Какие-то только-только выбросили бутоны, какие-то готовились зацвести. 

Крыша была выполнена из матового стекла, и к цветам проникал свет, но не ослепляло солнце. На нижних ярусах заботливо были подвешены магические светильники, чтобы растения не страдали от нехватки освещения и тепла. На мгновение изумление взяло верх над самоконтролем и у меня вырвалось:

— Я точно в Маракабре? 

Девушка улыбнулась.

— Да, сударь. Улица Таребра пятого, дом сорок два. 

Помнил эту вывеску, цветочная лавка или вроде того… Это же по диагонали от донорского центра магии! Совсем рядом от того проулка, где на меня напали! Так, а где мой пояс? 

— Где мой кинжал? — с подозрением произнес я. Магия вернулась удивительно быстро, а с ней и силы, и реакция. Если девчонка — шпионка и сообщница тех упырей, что меня подставили, я и голыми руками с ней справлюсь!

— Так вон, на столе лежит. Сударь, да вы осмотритесь и сядьте. Знаю, от батюшкиного снадобья легчает, но будете дергаться — снова рана заболит. 

Я схватил со стола пояс с кинжалом, и от резкого движения тут же заныла рана, да так, что пришлось сесть. Унизительное ощущение слабости жутко бесило. Последний раз меня ранили… наверное, лет пять назад. Когда мне заказали одного мерзкого южного рабовладельца. Зайти и убить оказалось несложно, а вот охрана у того типа была весьма многочисленной, а главное тупой: пока они поняли, что им больше незачем меня атаковать, мне здорово досталось.

Девушка меж тем затянула тихую песню, откинула со второй корзины влажную тряпицу, принялась доставать оттуда луковицы да бережно сажать их в заранее приготовленные горшки. Я не отрывал от нее взгляд, пытаясь разгадать, кому она служит? Врагов у меня много. Мой пристальный взгляд ее смутил, и она замолкла.

— Ну чего вы смотрите так… Сударь, сейчас я закончу с луковицами, и потом спустимся обедать. Там как раз мясной пирог испечется. 

— Хорошо… — не без труда я вспомнил ее имя и мягко произнес, — Сефи. Как скажешь. И спасибо тебе огромное за спасение.

На ее щеках вспыхнул румянец, ярче, чем бутоны убитого мной Красного Кардинала.

— Ну чего вы… Это же важно — людям помогать…

Я усмехнулся. Не в первый раз меня пытались взять на сладкое. Только обычно девочек посылали обычных: красивых, как с гравюры императора, и ловких, как пальцы площадного карманника. Но ничего, еще ни одна меня не зацепила настолько, чтоб я выдал имя заказчика или сделал глупость и позволил себя поймать. И у этой, с медовыми глазами, тоже ничего не выйдет. Скоро она сама мне расскажет, кто её подослал…