Я совсем не помню своих родителей. Мои воспоминания начинаются с детдома, с момента как местный задира дергал меня за косички, а я лупила его совком по голове.

Как мне рассказывали воспитатели, меня принесла к ним совсем малюткой молодая девушка, скорее всего моя мать. Единственное, что она попросила, это назвать меня Кристиной. Про моего отца никто, конечно же, ничего не слышал.

В детстве было больно осознавать, что тебя бросили. Наверное, все детдомовские дети такие. Грустные и несчастные, с надеждой смотрящие на взрослых, которые приезжают кото-то забирать. Каждый раз я хотела, чтобы приезжали за мной, но всегда забирали других детей.

В тринадцать лет я перестала надеяться. Потому что в таком возрасте ты уже никому не нужен. Все хотят милое маленькое создание, а не взрослого подростка со сложным характером.

А мой характер и правда был не сахар. Я боролась за свое, говорила все что думаю, не слушала старших и частенько сбегала в город. Правда, всегда возвращалась, потому что идти было больше некуда.

Я общалась только с тем задирой, Игорем. Он был старше меня на один год и единственный кто понимал. Мы часто говорили о том, что будет когда нам исполнится восемнадцать и мы наконец-то покинем стены детдома. Он планировал уезжать в Москву, поступать и учить на бюджет на филолога. Таким как мы, поступить было не сложно, плюс давали комнаты в общежитии.

Меня же не тянуло на высшее образование, до шестнадцати я вообще не понимала, чем хочу заниматься. А потом мне в руки попала старенькая камера, которую оставил здесь один из бывших воспитанников, и я начала фотографировать.

Сначала это было ради забавы, мы с Игорем просто дурачились. А потом я начала снимать в городе, когда убегала. Санкт-Петербург - красивое место, поэтому мне было где разгуляться.

— Крис, да у тебя же талант, — восхищался Игорь, когда я возвращалась и показывала ему снимки.

— Ты правда так думаешь? — я недоверчиво косилась на парня.

— Конечно, — он кивал мне. — Посмотри как круто у тебя получается. Тебе нужна нормальная зеркалка.

— Они стоят кучу денег, Игорь, — я вздыхала и качала головой. — Где я их возьму?

Он поджимал губы, понимая, что я права. Нам не разрешали работать, так что карманных денег у нас не водилось. Некоторые пытались конечно, но их все равно ловили и закрывали в комнатах под домашним арестом.

Я прятала камеру под своей подушкой на ночь, а днем все время ходила с ней, чтобы ее никто не украл или не разбил. В детдоме были свои понятия: забирай все, что плохо лежит и гноби тех, кого можешь.

От парней меня всегда защищал Игорь, но вот девчонки иногда приставали. Поэтому я рано научилась драться и частенько ходила с разбитыми губами и кулаками.

— Криська, — Игорь только вздыхал. — Мы так никогда тебе парня нормального не найдем.

— Да он и не нужен мне, — я только отмахивалась от друга.

Я действительно не хотела заводить никаких парней, хоть ко мне и подкатывали старшие несколько раз. Я еще в детстве решила, что игры в любовь не приводят ни к чему хорошему, раз уж я оказалась в детдоме.

А потом уехал Игорь.