… Он лежал на смятой постели нежно-голубого цвета. Огненные кудри буйно торчали во все стороны,  темные веснушки подчеркивали белизну кожи, а острый нос смешно сопел. У него не было выдающейся внешности  и, как выяснилось, ублажать девушек он тоже не умел.
В одном лишь выделялся: стоило ему открыть глаза, с холодной насмешкой взглянуть на мои горящие от смущения щеки, как последняя нить между безумием и здравым рассудком могла оборваться.

Останется ли что-то после этой ночи? Хоть что-нибудь, кроме моих слез и желания выглянуть в окно, вдохнуть прохладу последней июньской ночи и тихо завыть? Наверное, нет.

— Лена… — донеслось до меня сонное бормотание, — Иди сюда.

Скрипнула кровать, и горячая ладонь легла на мое бедро.

— Почему ты одета?

Он даже не смотрел на меня. В его мыслях была другая — ”малышка, котенок, солнышко”... 

— Какой же ты дурак.

— Что ты сказала? — хрипло уточнил он, даже не осознавая, кто перед ним, и как мне невыносимо больно. 

— Да пошел ты!

Я вскочила, схватила толстовку и дрожащими от нервов руками надела ее.

— Лен, ты чего?..

Наверное, только сейчас, когда уходя, я стукну дверью, он начнёт трезветь. Хотя о чем это я? Тут к гадалке не ходи - уснёт.

Я выбежала во двор, опустилась на корточки возле старой покосившейся лавочки и замерла. Под ногами был серый асфальт, над головой такого же цвета небо. 

Унылая белая ночь. Такая ясная, словно это день.

Можно сказать, я разочаровалась в сумерках.

— Дурак, — повторила шепотом. — В моем имени нет буквы ”Л”.