Майя давно не была в учреждениях, настолько забытых Богом. Впрочем, это было забыто не только им, но и Министерством Здравоохранения. Закрытая психиатрическая больница с военизированной охраной для преступников, подлежащих принудительному лечению, располагалась далеко за Уралом, потому ее потрескавшейся фасад, прогнившие трубы и недостаток медикаментов, было не разглядеть из министерских кресел. В результате тут не столько лечили, сколько надёжно сторожили тех, кого следовало временно изолировать или позабыть насовсем. Осуждённый преступник по окончании назначенного судом наказания выходил на свободу, а местные постояльцы могли так никогда и не сделать этого. 

- Могу я посмотреть его историю болезни? - обратилась Майя к Зое Михайловне - дородной блондинке, которая занимала здесь пост главврача, и вызвалась быть ее провожатой по полутемным коридорам больницы.

- Конечно, можете! Только вот там нет ничего интересного. Пациент не идёт на контакт. Полицейский протокол его задержания интереснее, чем записи лечащего врача за то время, что пациент находится здесь. Прошу, - она повернула за угол, и пропустила Майю вперёд.

- И что же занимательного в протоколе? - Майя, не сбавляя темпа, шла вдоль бесконечного ряда зарешеченных окон и дверей.

Решетки с круглыми толстыми прутьями и плоскими поперечинами, которые ни выломать, ни перепилить. Кирпичные стены - в метр толщиной. В коридоре тут и там - посты охраны. Такие суровые меры предосторожности были более, чем оправданы.

Постояльцы заведения - больные люди, потерявшие грань между реальностью и вымышленным миром собственных фантазий, зачастую были очень хитры и изворотливы. В совокупности с агрессией, беспричинной жестокостью и бредовыми идеями они представляли опасность не только для общества, но и для самих себя.

- Ну... - набрала воздуха в лёгкие Зоя Михайловна, - Он стрелял из окон квартиры, что снимал в Новосибирске. Чудом не зацепил прохожих. Когда приехал полицейский наряд, у него наступило кратковременное просветление, и он сам сдался. В отделении признался в убийстве троих сослуживцев где-то во время военной операции, место которой неизвестно, как и обстоятельства того дела. Сказал, что чувство вины не даёт ему спать по ночам и он сходит с ума...

- Сам сдался, сам признался в убийстве, а потом ещё и сам поставил себе диагноз... Не много ли самостоятельности для психически больного? - усмехнулась Майя, и встретилась взглядом с Зоей Михайловной. 

Та посчитала ее сарказм оскорбительным, и, вздохнув, ответила: 

- Вам в Вашей Москве все время кажется, что Вы знаете больше других. Вы ж для этого прилетели, чтоб показать, что мы тут ни черта не можем?

- Верно! - Майя резко остановилась, - А Вы что-то можете? 

Главврач пошла красными пятнами от злобы. Какая-то малолетка будет ее учить! Посмотрела бы она на эту Майю, отчего-то даже не назвавшую ей свою фамилию, если б у нее не было покровителей в высоких кабинетах! Зоя Михайловна быстро бы вышвырнула ее пинком под зад.

- У Вас пациент уже несколько недель, а терапия не дала абсолютно никаких результатов! Вы мне сейчас сообщаете, что полицейские узнали о нем больше, чем знаете Вы! - Майя надменно улыбнулась, - И да! Именно поэтому я тут! 

- Ну-ну, - пытаясь погасить раздражение хмыкнула Зоя Михайловна, - Дерзайте! Палата 507! В конце коридора! Думаю, с Вашим-то профессионализмом сами разберётесь, - она резко развернулась и застучала каблуками в обратную сторону. 

Теперь, когда необходимости в показной демонстрации вежливости уже не было, главврач категорически не собиралась помогать этой московской зазнайке.

Майя же вовсе не расстроилась. Она уже поняла, что местный медперсонал, навряд ли ей чем-то поможет. Майя продолжила путь по коридору и вскоре дошла до нужной палаты, напротив двери которой сидел охранник.

- Добрый день! Я - врач из Москвы. Мне надо пообщаться с пациентом, - улыбнулась Майя мужчине.

- А... - засуетившись, подскочил он со стула, - Ну так, это... если надо, то, конечно, - он зазвенел связкой ключей. 

Открыв дверь, он пропустил Майю внутрь, и собирался зайти за ней.

- Наедине, пожалуйста, - с той же вежливой улыбкой попросила она.

- Наедине? - изумился охранник.

- Да! Пожалуйста, - настаивала Майя.

- Но! Он же ... А вдруг что сделает Вам, - нерешительно промямлил мужчина, - Хотя бы санитара позовите. Он пусть и не буйный, но не положено наедине с такими оставаться.

- Он мне ничего не сделает, - Майя, надавив охраннику на плечо, вытолкнула его за дверь.

В помещении воцарилась тишина. Майя повернулась и увидела пациента, ради которого она пролетела несколько тысяч километров. 

- Добрый день, Артём Викторович, - Майя подвинула себе стул и села напротив него.

За небольшим столом в палате сидел взъерошенный молодой парень. 

- Артём, Артём, - повторил он, откровенно разглядывая Майю. 

- Я - Майя, - она с улыбкой протянула ему руку.

Парень потрясённо выпучил глаза и открыл рот. Врачи не допускают тактильного контакта с пациентами, потому его реакция, на жест Майи была понятна. Только вот Майя была необычным врачом, да и пришла она к необычному пациенту, потому рукопожатие считала оправданным, и необходимым для установления доверительных отношений.

- Майя-я-я, - нараспев опять повторил он.

- Да, - кивнула она, - Я - Майя Золоторёва, занимаюсь проблемами ПТСР у тех, кто побывал в зоне боевых действий.

- Зоне боевых, боевых, - пробормотал он, и схватился за голову.

Майя замолчала. Теперь она озадаченно рассматривала его. "Ничего не понимаю. Эхолалия может быть при аутизме, олигофрении и шизофрении, но никак не может быть у бывшего кадрового военного...". 

- Вы Артём? - осторожно спросила она.

- Артём, Артём, - отозвался парень.

"Палатой что ли ошиблась? Или это такая месть Зои Михайловны - отправить куда придётся?", - размышляла Майя.

- Его здесь зовут Славик - попугай, - вдруг раздался низкий мужской голос за её спиной.

Майя от неожиданности вздрогнула, и обернулась. В углу на аккуратно- заправленной больничной койке сидел мужчина. Его частично закрывал небольшой шкаф, да и сидел он неподвижно, потому Майя сразу и не заметила его.

У мужчины был широкий разворот плеч, под спортивным костюмом угадывалось тренированное тело. Он сидел с идеально ровной спиной. Словом, военная выправка прослеживалась во всем. Если б не щетина на лице, то его легко можно было бы прямо сейчас отправить на построение на плацу.

- Артём - я, - он, вскользь окинув её цепким взглядом, безразлично отвернулся к окну.

- Артём, Артём, - пробормотал Славик.

___________________________