В карете я тут же сгибаюсь в приступе кашля. Меня выворачивает наизнанку, и при этом все тело содрогается от дрожи. Лессий помогает мне вдеть руки в боварон, сам завязывает его под горлом, а потом вдруг притягивает к себе и обнимает.

— Все, Элизэ, успокойтесь! Это у вас нервное! Все позади!

— Я хочу домой! — сквозь кашель повторяю я и отпихиваю Лессия.

Прикладываю платок к губам и в ужасе вижу кровь на белой ткани.

— Мы едем к порталу, — комментирует Лессий в ответ на мой упрекающий взгляд. — Мои сурры уже все подготовили. Вам останется сущая ерунда — шагнуть в проход между мирами.

Я обхватываю себя за плечи и отодвигаюсь от Лессия. Он мне не друг и пусть даже не пробует подбивать ко мне клинья. Получил свой скрилл шантажом, вот пусть теперь и не суется! Я мрачно смотрю в окно на несущиеся мимо дома. Глаза Нардиз и Каврит неотступно преследуют нас.

Наконец карета выезжает из Соркитоса. Мы доезжаем до какого-то заброшенного дома: это видно и по повалившемуся каменному забору, и по заросшей подъездной дорожке. К каменным перилам привязаны две лошади. Лессий помогает мне выйти из кареты и ведет в дом.

Прямо в просторной прихожей я вижу знакомую картину: пол разрисован сложными геометрическими фигурами, их гораздо больше, чем в прошлый раз. Хотя я тогда особо не приглядывалась к рисунку на полу. В углах фигур разложены камни, из них льется голубой свет. Такой же свет льется с притолоки закрытой двери.

— Куда я попаду? — с тревогой спрашиваю я.

— Туда же, откуда вы сюда пришли. Я приказал настроить портал именно таким способом.

— А вон то свечение над дверью? Оно что означает?

— Если увидите такое, это значит, что открыт проход в другой мир, — объясняет Лессий. — Можно настроить проход как снаружи, так и изнутри. В прошлый раз я настроил его отсюда, из Церенты. И пригласил вас войти.

— Пригласили? — скептически поинтересовалась я. — Скорее уж похитили.

Мои дальнейшие возмущения прерывает кашель.

— Переоденьтесь в той комнате, — предлагает Лессий и ведет меня направо.

В пыльном зале на вешалке висит моя одежда. А рядом сумочка. Боже! Я же совсем забыла про нее.

— Выйдите! — командую я. — Хотя нет! Расстегните платье!

Блондин проворно расстегивает пуговицы на платье сзади, и оно снова едва не соскальзывает с меня.

— Элизэ! — говорит Лессий, и его руки мягко ложатся мне на обнаженные плечи.

— Оставьте меня! — жестко повторяю я, и Лессий, со вздохом убрав руки, удаляется и прикрывает за собой дверь.

Я быстро скидываю с себя церентскую одежду вплоть до панталон и беру в руки свою, земную. Она пахнет тонким сладко-кислым запахом мальзиса: Жезелта постирала все мои вещи и погладила. Я с признательностью провожу рукой по ткани. Жезелта мне понравилась. Буду, пожалуй, по ней скучать. Я торопливо надеваю шорты и блузку. Переобуваюсь. В таком виде я чувствую себя в Церенте почти голой. Холод заброшенного дома леденит мне ноги и голые плечи. Я быстро избавляюсь от украшений на голове и собираю волосы в простой хвостик. Накидываю на плечи боварон, не вдевая руки в рукава. Подхватываю сумочку.

— Возвращаю! — говорю я Лессию, выйдя назад в зал.

Я протягиваю блондину ожерелье с шеи и высыпаю в подставленную руку горсть голубых жемчужин. Стягиваю с пальца кольцо.

— Не надо, — останавливает меня Лессий и ловит мои пальцы. Медленно целует их. — Я хочу, чтобы это кольцо осталось у вас.

— Слишком дорогой подарок, — бурчу я, хотя мне, честно признаться, приятно. Мой ангел осуждающе крутит головой и хмурится.

— Элизэ, — снова говорит Лессий. — Вы сейчас снова вернетесь в свой мир. И я даже не могу вам передать, как больно мне на душе от мысли, что мы можем с вами не увидеться вновь…

— А это ничего, что я тут медленно умираю? — напоминаю я блондину, демонстративно покашляв в платок. Цигель, цигель, ай люлю.

— Есть еще пара часов в запасе, — успокаивает меня Лессий и поглаживает по руке, которую и не думает отпустить.

— А этот ваш Черный не нагрянет с инспекцией здания, использующегося не по назначению?

— Служба Вэрлена засечет лишь момент самого перехода, когда в мир выплеснется энергия от кристаллов. Сейчас они в пассивном состоянии.

— Ясненько, — говорю я, в смущении потупив глаза.

Надо ли говорить, что у меня самой сосет под ложечкой? Мне тоже жалко расставаться… нет, не с этим обаятельным типчиком, но с Церентой. Этот мир, несмотря на смертельные опасности, в которые меня кунали, как слепого кутенка, с головой, мне понравился. Он меня очаровал. Наверное, я до самой смерти буду помнить сладкий аромат мальзиса, уютные улочки Соркитоса и лепящиеся друг к другу домишки с зелеными черепичными крышами, улочки, где затерялся луварь моего отца. Этот мир навсегда вошел в мое сердце, и теперь оно тоже плачет, прощаясь с ним навсегда.

— Элизэ, — грустным проникновенным голосом говорит Лессий. — Я очень надеюсь на нашу новую встречу. Я буду надеяться и ждать.

Я смущенно выдергиваю свою руку.

— Мне пора, — сухо говорю я и снова с намеком кашляю.

Лессий душераздирающе вздыхает. Вот же блондинистый донжуан.

— Карточка с вашим вознаграждением… простите, Элизэ, с вашей зарплатой, лежит в кошельке. Простите, что позволил залезть в вашу сумку.

— Прощаю, — ледяным тоном изрекаю я.

У меня на душе скребутся кошки. Но еще и очень чешется под лопаткой. Поэтому я торопливо сбрасываю Лессию на руки боварон и шагаю вперед, стараясь не наступать на нарисованные на полу линии и светящиеся камни. Мне очень хочется думать, что Лессий таращится на мои ноги — недаром на мне коротенькие шортики, но оглядываться я себе запрещаю. Мы, атермы, гордый народ.

— Толкните дверь, Элизэ! И пусть Имрис осветит ваш путь! — слышу я напутствие Лессия, но только киваю и берусь за ручку двери. Поворачиваю ее. Дверь со скрипом открывается, и…