– Крапивина! Сколько за час? – глумливо доносится в спину. – Или ты бесплатно даешь?

Я не отвечаю. Просто сбегаю из универа сама не зная, куда. Мне кажется, я мучительно–медленно разрушаюсь. Меня будто больше нет.

Я опозорена, унижена, предана… Человеком, в которого влюбилась без памяти. Рядом с которым забыла, что нельзя никому доверять.

Мне плевать, что все студенты, включая преподов, увидели горячее видео с моим участием. Больше всего меня волнует, что я слишком хорошо знаю, кто это видео записал.

                          ***

Месяц назад…

Первые дни учебы. Новые люди, новые предметы и… мажористые клоуны – их видно сразу, они выделяются из толпы. Приезжают в универ на своих крутых тачках, ведут себя, как короли и считают, что им все можно.

Самый главный из них – Захар Соколовский. Волосы цвета тёмного шоколада, серые глаза и белоснежная улыбка, от которой появляются ямочки на щеках. Красив как Бог и явно этим привык пользоваться.

– Сорян, я не специально, – обращается он ко мне, высунувшись в приоткрытое окно своей ярко–оранжевой BMW.  

Я стою перед ним вся мокрая. Одежда испорчена, с кончиков волос стекают ручейки грязной воды.

Глядя на меня, серые глаза Соколовского смеются, в них нет и капли вины. На губах – очаровательная улыбка, от которой, по его мнению, я просто обязана растаять после того, как он окатил меня из лужи.

– Не специально? – распахиваю глаза я. – Ты не заметил лужу?

– Именно, – кивает Соколовский, – зато тебя заметил сразу. Твои волосы подходят к моей тачке, рыжуля. Круто, да?

Он вдруг смеется. На его смех оборачиваются проходящие мимо девушки и машут ему. А я смотрю на свои рыжие, вымокшие кудри и злюсь еще больше. Только сегодня утром помыла волосы!

– Ты вообще–то мне испортил одежду, дятел, – отвлекаю мажора от флирта с девушками и он со скучающим видом вздыхает.

– Ну и сколько стоит твой шмот? – Соколовский проходится по мне оценивающим взглядом. – Диктуй номер, закину десятку на карту. – Он достает Айфон последней модели и подмигивает мне, – на остальные мороженое себе купишь. Может, даже добрее станешь.

– Чего? – недоумеваю я.

– Ты слишком злая, – заявляет этот придурок. – Расслабься, не будь, как бабка.

– Я? – на всякий случай уточняю, приподняв брови.

– Ну да, – на лице мажора снова играет беззаботная улыбка.

И она становится последней каплей. Я всегда славилась огненным характером и импульсивными поступками. Поэтому просто беру и обливаю мажора недопитым кофе, стаканчик которого все это время держала в руках.

– Эй! Ты чего? – выдыхает Соколовский, нахмурив брови. А вот теперь смех из его глаз пропадает – они округлены и смотрят на меня изумленно. По лицу с четкими скулами стекают бежево–коричневые капли латте. – Ты больная что ли?

– Угощайся, – его же тоном отзываюсь я и закидываю стаканчик прямо в окно тачки, – может, видеть лучше станешь. Урррод!

Закатываю глаза и быстрым шагом иду к универу. Домой возвращаться нет смысла – ехать целую вечность. Ещё и бабушка будет переживать, что пары пропущу, а ей лучше не волноваться. Я готовилась все лето, чтобы поступить на бесплатное. Зубами выгрызала себе это место. И не стану прогуливать пары из–за придурка, который не смотрит, куда едет. Ничего, приведу себя в порядок и все будет ок.

Невозмутимо захожу в здание из белого кирпича, показываю пропуск охраннику, который скользит по мне слегка удивленным взглядом и иду дальше. Мне всегда было плевать на мнение чужих людей – куда важнее мнение близких. Жаль, что из близких у меня осталась только бабуля.

– Мать моя женщина! – возле меня появляется мой новый друг, который сам же себя и провозгласил им в первый день учебы. С тех пор липнет ко мне, как жвачка. Порой бесит до чертиков, а порой умиляет. – Зачем ты окунулась в лужу, Марго?

Вообще–то меня зовут Рита. Но этот чудик называет меня исключительно Марго. Вздохнув, я смотрю на долговязого, худого парня с темными афрокосичками и тоннелями в ушах.

– Сегодня все окунаются, это традиция такая, – язвлю я, продолжая шагать, – иди и окунись тоже, умник.

– Ну, не злись, – Артемий шагает рядом, то и дело задевая меня своим чёрным рюкзаком, – расскажи лучше, что случилось? Дать тебе футболку?

Я поворачиваюсь к нему и радостно улыбаюсь.

– У тебя есть запасная футболка?

– Ага, со Шреком, – подтверждает он, расстегивая рюкзак. Наблюдая за ним, я усмехаюсь. – Мне подарили ее на фестивале, я с тех пор не разбирал рюкзак и походу не зря.

– Фестиваль красок? – уточняю я, изогнув бровь. – Он ведь был месяц назад.

– Просто возьми, – вздыхает мой новый друг, вручив мне футболку.

– Боюсь представить, что еще хранится в твоем рюкзаке, – изобразив зловещее лицо, говорю я. – Хотя, лучше мне не знать.

– Лучше не знать, – соглашается Артемий.

– Спасибо, – я искренне рада даже футболке со Шреком. Это лучше, чем ходить в грязной блузке до конца дня.

Я иду в туалет, чтобы привести себя в порядок.

– Ты мне все расскажешь, как только вернешься! – доносится в спину важный голос Артемия. – Я буду ждать здесь и не сдвинусь с места!

Я лишь усмехаюсь и, скрывшись за дверью женского туалета, сразу же попадаю в плен презрительных, брезгливых взглядов. На меня смотрят три девушки со второго курса. Все, как одна, ухоженные красотки. И конечно, для них я сейчас – чудовище.

Отвернувшись от меня, они продолжают болтать и подкрашивать губы, а я прохожу в одну из кабинок и с удовольствием стягиваю с себя грязную одежду.

– Соколовский не пишет? – глухо доносится один из голосов.

– Напишет, – уверенно, но немного досадливо отвечает другой. – Не может не написать. Это ведь я.

По туалету разносится девичий смех.

– Ну да, таких не забывают, – подхватывает кто–то еще.

– Именно, – отвечает все тот же голос. И теперь он звучит намного увереннее.

Как можно общаться с этим напыщенным индюком я не понимаю. Да и плевать мне. Надев сухую футболку, выхожу из кабинки и облегченно вздыхаю – девушки ушли. Наверняка, они бы испытали сердечный приступ, увидев меня в футболке со Шреком.

Я шагаю к раковине и привожу волосы в порядок, смывая с них грязевые капли. Из–за влаги они вьются еще сильнее, чем раньше, поэтому я собираю их в высокий хвост на затылке и наконец иду к Артемию – наверное уже заждался.

– О! Явилась. – скрестив руки на груди, хмыкает друг. – Ну, рассказывай, кто тебя так.

– Пошли на пару, – прохожу мимо него, придерживая на плече лямку рюкзака, – по дороге расскажу.

И рассказываю. Хотя, рассказывать особо не о чем. Да и воспоминание это не из приятных.

– Соколовский прикольный тип, – отмечает Артемий.

– Он вообще–то из лужи меня окатил, – напоминаю ему я.

– Ну не специально же, – пожимает плечами друг.

– Да какая разница? – всплескиваю руками я и первой захожу в кабинет, наполненный шумом. – И вообще, раз он такой прикольный, дружи с ним, а не со мной.

– Я бы с радостью, но я не мажор, – вздыхает Артемий, – поэтому приходится дружить с тобой.

Я пихаю его локтем промеж ребер и он, морщась, смеется. Вместе мы шагаем к самой последней парте, параллельно кивая одногруппникам в знак приветствия.

В принципе, я уже почти не злюсь – остыла. Да и Артемий смешит меня своими глупыми шутками, поэтому я забываю об инциденте, который произошёл утром. Но пока не догадываюсь, что виновник этого инцидента совсем скоро снова напомнит мне о себе.