Отец выдал меня замуж в восемнадцать лет. Я закончила школу месяц назад. Совсем недавно веселилась на выпускном, а сейчас… с содроганием жду брачной ночи. Иду по коридору пафосного отеля, придерживая дрожащей рукой пышную юбку белого платья.

Сердце замирает, когда мой муж толкает дверь номера и оборачивается. Я смотрю на него взволнованно. Старше меня на двенадцать лет. Высокий, статный, подтянутый. Взгляд темных глаз пристальный и тягучий. Наверное, я бы могла посчитать его привлекательным… но сейчас испытываю лишь ужас.

Я отдам девственность абсолютно чужому мужчине. И от этой мысли меня бросает в дрожь.

— Заходи, — голос негромкий, но бархатистый, вибрирующий.

Я кусаю губы. Впиваюсь в подол платья побелевшими пальцами и сглатываю ком в горле.

— Вы…

— Ты, — поправляет Вадим. — Обращайся ко мне на ты.

Я киваю.

— Ты… мы… — на глазах наворачиваются горячие слезы. — Я не могу. Пожалуйста, не надо.

Мой муж усмехается, качая головой.

— Девственницы не в моем вкусе, — сообщает он. — У нас фиктивный брак, не забывай. Вытри слезы и в номер.

— Ты меня не тронешь? — шмыгаю носом я.

— Я не трахаю девушек, которые плачут, — вздыхает Вадим. — Отдыхай.

Я касаюсь ручки двери и облегченно вздыхаю. Радуюсь, что эта фальшивая свадьба наконец-то закончилась. Ноги гудят, голова не на месте – в нее будто кто-то ваты напихал.

— Зай, ты скоро? — разносится звонкий голос по коридору.

Я делаю шаг в номер и оборачиваюсь. К Вадиму на всех парах бежит длинноногая блондинка в бордовом платье. И как только не спотыкается на таких каблучищах? Однако, выглядит она все же эффектно.

— Тише, — муж хмурится и поворачивается к девушке. — Тут везде уши, забыла? Мне нахер не нужны скандалы.

Блондинка кивает и окидывает меня любопытным взглядом.

— Ну, привет! Я – Лола. А ты — Вероника, да? — на ухоженном личике рисуется улыбка стервы. — Сегодня на твоем месте буду я. Обещаю, мы тихо.

— Удачи, — выдавливаю из себя, затем снова встречаюсь взглядом с Вадимом и ухожу, закрыв дверь.

Оставшись одна, устало прислоняюсь к стене и массирую виски. Сердце болезненно сжимается.

Та блондинка думает, что унизила меня? Смешно. Ведь я… не претендую на собственного мужа. Пусть развлекаются, сколько угодно. Единственное, что меня волнует – моя новая жизнь. Ведь от прежней больше ничего не осталось.

Папа не спросил у меня, хочу ли я замуж. Поставил перед фактом. Так было всегда. Я не имела голоса, ведь для отца главное – деньги. Он посчитал, что если соединить две компании в одну, то дела пойдут в гору. Вадим согласился. Они оба знают, что сейчас больше доверия вызывает семейный бизнес, лица которого – счастливые муж и жена.

Только никого не волнует, что счастье это – фальшивое. Мы лишь будем играть свои роли. Влюбленные взгляды, улыбки и объятия… мне еще предстоит этому научиться. Чувствую себя слепым котенком, которого выкинули на улицу из уютного дома.

— Да! Да! О-о-ох… Вади-и-им… даа!

Я вздрагиваю, услышав женские стоны за стеной. И, поморщившись, ухожу в душ. Вот же глупая эта Лола! Неужели специально так кричит, чтобы я услышала? Или мой муж на столько хорош в постели, что она там с ума сходит от кайфа?

Мне не понять. Еще ни один мужчина меня не касался. Чувствую, и не коснется. Но сейчас это плюс, а не минус.

Я долго вожусь со свадебным платьем и, наконец, стянув его, ухожу в душ. Бездумно глядя перед собой, еще долго стою под горячими, упругими струями. Вода смывает с меня усталость. И когда я выхожу из ванной, понимаю, что мне остается лишь принять ситуацию. Хорошо, что за стеной уже все стихло и я смогу спокойно отдохнуть.

Ведь завтра… я переезжаю к Вадиму. Стараясь об этом не думать, я ложусь на кровать, осыпанную лепестками роз и слабо улыбаюсь.

Вот она, моя первая брачная ночь.Смешно и грустно.

С этими мыслями я проваливаюсь в сон. И просыпаюсь, когда чувствую на себе пристальный взгляд. Резко открыв глаза, сажусь на кровати и сдуваю спутанные пряди волос со лба.

Сонно хлопая ресницами, поднимаю глаза на Вадима – он стоит, опираясь плечом о дверной косяк. С самого утра чист и свеж. Черная рубашка обтягивает широкие плечи и торс, прямые темно-синие брюки сидят немного свободно на бедрах.

И я… лохматая, запутавшаяся в одеяле и, наверняка, опухшая после слез. Вообще, мне должно быть плевать, что обо мне подумает Вадим. Но темные глаза смотрят на меня так… внимательно, что становится неловко.

— С пробуждением, — говорит спокойно, с лёгкой долей насмешки. — Приводи себя в порядок. Завтракаем и уезжаем.

— Так скоро? — тру глаза, подавив зевок.

— У меня много дел, девочка, — говорит так, будто я глупый ребенок. — Отвезу тебя домой и уеду. Твои вещи уже там.

— Хорошо, — киваю я.

Отец велел быть послушной. Делать все, что скажет муж и не создавать проблем. Иначе мне конец. Тут лучше не шутить.

Еще раз окинув меня своим взглядом, Вадим уходит. Я так и чувствую его пренебрежение. Наверняка, считает меня несмышленой, глупой девчонкой, с которой приходится возиться.

Можно подумать, я очень хотела за него замуж! Возможно, многие девушки мечтают оказаться на моем месте – ведь у меня богатый, привлекательный муж. Что еще надо для счастья?

Но мне… мне этого вообще не надо. Я просто хотела жить своей жизнью. Влюбиться, в конце концов. Выйти замуж за того, кого выберу сама.

К черту это все. Уже ничего не изменишь.

Выбравшись из под одеяла, я иду в ванную. Умывшись, расчесываю темно-каштановые волосы, что мягко падают на плечи и спину, затем тщательно наношу тональный крем на лицо, пытаясь хоть немного скрыть последствия вчерашних слез.

Вроде, немного получается. Теперь меня выдают только грустные глаза и опухшие, покусанные губы. Надо и с этим что-то сделать. Порывшись в сумочке, достаю гигиеничку и тушь для ресниц.

Спустя несколько минут смотрю на брюнетку, что отражается в зеркале. Она не красотка, но выглядит вполне мило. Черты лица еще до конца не поменялись – мягкие, не резкие. Мне бы ее пожалеть, но я не стану. Иначе совсем расклеюсь.

Переодевшись в обычное, лёгкое платье цвета сирени, я забираю сумку и выхожу из номера. Неумело шагая на каблуках, направляюсь к лифту. Знаю, что ресторан где-то внизу. Подожду Вадима там.

— Стой, — раздается сзади голос мужа и я оборачиваюсь. Палец так и зависает, не коснувшись кнопки лифта. — Куда собралась, Вероника?

— Можно просто Ника, — поднимаю смущенный взгляд на мужчину и зачем-то прячу руки за спину, как нашкодивший ребенок.

Вадим трет переносицу большим и указательным пальцем, затем наклоняется ко мне. Я мгновенно проваливаюсь в темноту его глаз и замираю.

— Значит так, Ника, — говорит негромко, но слегка рассерженно, — в ресторане сейчас полно людей. В том числе журналюг, которые продадут душу за грязь и скандалы. Мы должны появиться на завтраке вместе, как счастливые муж и жена. Это понятно?

Об этом я не подумала. Еще не привыкла к новым правилам. Теперь каждый мой шаг будет у всех на виду. Ведь мой муж – Вадим Раевский. Известный бизнесмен. Мой отец не добился таких высот, как он. Поэтому к пристальному вниманию я совсем не привыкла.

— Понятно, — негромко отвечаю я.

— Отлично, — он отстраняется, вызывает лифт и, пропустив меня вперед, заходит следом.

Мы стоим друг напротив друга. Я перебираю пальцами ремешок сумки, стараясь не смотреть на Вадима. Почему-то он меня смущает. Вся его аура… так давит на меня. А еще в голове так невовремя слышатся громкие стоны его этой Лолы… Боже. Ужас! Я стремительно краснею, опустив голову.

— Что такое? — спрашивает мужчина и я поднимаю на него взгляд. — Тебе плохо?

— Нет, — сглатываю я. — Все нормально.

— Тогда натяни улыбку на свое милое личико, — велит муж и, плавно притянув меня к себе, кладет мне руку на талию.

Зеркальные двери лифта бесшумно разъезжаются в стороны и мы выходим в просторный холл. Я послушно улыбаюсь, когда вижу толпу журналистов, двинувшуюся в нашу сторону.

К счастью, мне не приходится отвечать на их вопросы –Вадим делает это за меня. Держится уверенно и спокойно, пока его рука все еще покоится на моей талии.

— Выглядите замечательно, — звучит громкий голос из толпы. — Но ходят слухи, что свадьба была фиктивной. Что скажете на это?

— Слухи ходят и мы пойдем, — беззаботно отвечает Раевский. — На этом все. Счастливо оставаться.

Взяв меня за руку, он шагает вперед, расталкивая мощными плечами журналистов. Я семеню за ним, едва не спотыкаясь.

— Тебе придется привыкнуть к вниманию, — говорит Вадим, кинув на меня короткий взгляд. — Отец не предупреждал тебя?

Он ни о чем не предупреждал. Лишь поставил перед фактом и сбагрил, как ненужную вещь.

— Я привыкну, — отвечаю я. — Мне просто нужно время.

— Я дам тебе время, — обещает Раевский и, распахнув створчатые двери, поворачивается ко мне. — Но рано или поздно тебе придется повзрослеть. И чем быстрее – тем лучше. А сейчас пошли, любимая, — угол его губ приподнимается вверх, — я расскажу тебе о правилах, которые тебе лучше не нарушать.