Марианна

Я всегда знала, что моя жизнь это глянцевый журнал. Дорогие платья, яхты, шампанское, которое льется рекой, и мужчины, готовые убиваться у моих ног. Ну или хотя бы завалить меня дорогими украшениями, нарядами, подарками.

Но сегодняшний день я ненавидела с самого утра.

Во-первых, потому что в восемь утра мне позвонил отец и рявкнул:

— Собирайся, через полчаса за тобой приедут, я жду тебя в аэропорту! — как будто я какая-то провинившаяся школьница, а не взрослая и самостоятельная, у которой сегодня, между прочим, вечеринка года на Ибице.

Во-вторых, потому что, когда я попыталась проигнорировать его звонок, и никуда не собралась, в моей квартире внезапно отключили Wi-Fi.

— Что за дичь?! — я ткнула пальцем в экран новенького айфона, но он лишь равнодушно мигал.

Нет подключения к сети.

В ту же секунду раздался звонок в дверь.

— Марианна, открывай! — отец орал так, будто третья мировая началась. Никогда его в таком бешенстве не видела. Я, конечно же, открыла, не скрывая раздражения.

— Пап, я же написала, что не поеду. У меня другие планы. Ты вообще зачем сюда притащился?

Он вошел, не спрашивая разрешения, и бросил на диван пиджак.

— Ты едешь со мной сейчас же. Джет ждет. Деда злить не надо, Марианна! Он ведь просил всем быть на семейном торжестве, та даже не соизволила присоединиться! Неужели так трудно соблюдать его правила!

— Ой, ну и что? — я скрестила руки. — Он всегда такой. Как будто ты не знаешь.

— Марианна, — отец понизил голос, — он сказал, что если ты не приедешь и не извинишься за свое поведение и не начнешь себя вести прилично, он вычеркнет тебя из завещания. Ты, кажется, мечтала о яхте в Калифорнии.

Я закатила глаза.

— Ну и пусть. У меня и так три яхты. Перегонят.

— Которые он оплачивает! — отец схватился за голову. — Ты вообще понимаешь, что без его денег ты никто?

Я хотела огрызнуться, но в этот момент в дверях появились двое охранников.

— Мистер Григорий, автомобиль подогнали ко входу.

— Я не… — Но отец бесцеремонно схватил меня за руки и швырнул в руки охраны.

— Будет орать, заткните кляпом. Ты едешь. — Злым голосом добавил уже мне. — Поедешь и будешь извиняться ровно столько, сколько захочет дед. Поняла меня?!

Через несколько минут я сидела в черном «Кайенне» между двумя вышибалами отца, которые скрутили меня при первом же сопротивлении в тонкий жгут. В Россию мы прилетели на нашем частном семейном джете. Мне не дали ни переодеться, ни даже собраться с мыслями. Я только успела написать Лайле, что меня на вечеринке не будет, срочные дела на родине.

«Какие у тебя могут быть дела, детка, ты же не замуж там выходишь?» — тут же ответила Лайла. Три ха-ха. Замуж я точно выйду не в Москве. И точно не за русского. За мной ухаживает много известных и богатых, и все они в списке Форбс, так что есть из кого выбрать.

Папа был раздражителен донельзя. Всю дорогу только выговаривал мне мой образ жизни. Как будто они с мамой по другому живут. Не тратят дедово состояние. Сами ни на секунду не работали никогда. Весь год в разъездах, живут то на одной вилле, то на другой. Дед у нас только домосед. Заграницу терпеть не может.

— Пап, ты вообще понимаешь, что из-за тебя я пропускаю вечеринку, на которую вся элита Европы билеты покупала за полгода?!

— Ты сама виновата. Не надо было называть деда «жадным старым сквалыгой» при всех гостях, когда мы тебе позвонили по видеосвязи.

— Ну он и есть сквалыга! Я просто хотела новую яхту!

Мы проезжали мимо каких-то деревень. Покосившиеся избы, куры, бегающие по дороге, и мужик в валенках, с любопытством уставившийся на наш внедорожник. Лето на дворе, он в валенках.

Дед в своем репертуаре, построил себе за тридевять земель особняк, купил землю вокруг, километров сто в округе теперь не встретишь никого, скоро начнется его земля. Эта деревня последняя на пути.

Я фыркнула.

— Боже, как люди тут вообще живут? Жесть какая.

Отец нервно постучал пальцами по рулю.

— Марианна, если ты не извинишься перед дедом, ты скоро узнаешь, как они живут.

Я не ответила. Только хмыкнула.

Через два часа мы свернули на частную дорогу, огороженную трехметровым забором с колючей проволокой. Ворота медленно открылись, пропуская нас внутрь.

Трехэтажный, из серого камня, с колоннами, фонтанами и кучей вооруженных охранников, которые смотрели на меня без эмоций.

— Ну вот и дом родной, — я язвительно сказала. — Как в тюрьме, только с дорогим ремонтом.

Отец проигнорировал мою реплику. Даже его коронная фраза «будто ты там бывала» не прозвучала. Неужели дед там серьезно разозлился, и папе прилетело больше всех?

Машина остановилась у парадного входа. Я вышла, ощущая, как холодный ветер пробирает меня до костей. Тут еще и погода не айс. Боже, как я хочу обратно на Ибицу! Как только от меня отстанут, я сразу же рвану туда. На полгода! Нет, на год!

— Он, что вертолет купил? Вертолетная площадка, серьёзно? — поинтересовалась я, увидев знакомый знак на заасфальтированной площадке.

— Почаще бы приезжала домой, знала бы, — сухо ответил отец.

Дверь открылась, и нас встретил молчаливый дворецкий. Я всегда подозревала, что дед нанимает их специально, чтобы они не разговаривали.

В особняке у меня была своя комната, и полный шкаф одежды. Я приняла ванну, отдохнула с дороги, переоделась и в этот момент постучалась горничная.

— Василий Иванович ждет вас в столовой.

Я вздохнула и вышла из спальни.

Столовая была в стиле деда, огромный дубовый стол, хрустальные люстры, портреты предков, которые, казалось, смотрели на меня с осуждением.

И дед.

Он сидел во главе стола, холодным, ледяным взглядом окинул меня.

— Ну вот и наша принцесса, — произнес он.

Я фальшиво улыбнулась.

— Дедуля, как мило, что ты пригласил меня вместо вечеринки.

Тишина. Мама и папа сидели на своих местах. Мама выглядела бледнее, чем обычно. Папа нервно кашлянул.

— Марианна, извинись перед дедом. Не устраивай сцен.

Я медленно села на свой стул. Подняла бокал с вином, наверняка какого-нибудь пятнадцатого года семнадцатого века.

— Извиняюсь, что назвала тебя сквалыгой. Но я действительно так думаю и не виновата, что вы включили видео всем на обозрение.

Раздался оглушительный грохот.

— Пошла вон!