– Любишь море? – Симпатичный парень из кухонной обслуги прислонился к поручням рядом с ней. – Десса, да?

– Дисса, – поправила она его. – И нет, не особо. Если только издалека.

– А как сюда тогда занесло? – недоуменно показал тот на палубу роскошного лайнера, где они сейчас стояли. Самую верхнюю, четвертую, на которой дамы и господа массово занимались моционом после завтрака, но вечером почти пустую: ветрено, темно, да и не особо интересно. В отличие от музыкального салона палубой ниже, где сегодня выступала оперная звезда второй или даже третьей величины. Но пела та все равно весьма неплохо – с чувством. – Кстати, я Шанли.

– Угу, запомню, – кивнула она, придерживая фартук горничной, флагом заполоскавшийся под очередным порывом ветра. – А сюда потому же, почему и все остальные: деньги хорошие платят. Скажешь, сам здесь не поэтому?

– Не скажу, – улыбнулся тот в полутьме, лишь слегка подсвеченной окнами почти пустого сейчас верхнего кафе. – И поэтому тоже. Но я и море люблю.

– Идеальная работа? – было понятно, что парень не врет: незачем.

– Угадала, – легко согласились с ней и без перехода поинтересовались: – Какие планы на вечер?

– Твоя каюта в них точно не входит. – Несмотря на суровый тон отодвигаться она не спешила.

– Можем и в твою пойти, – снова блеснул тот зубами в неверном свете чуть раскачивающихся за стеклом кофейни фонариков.

– Не можем. Нас там четверо.

– Н-да, четверых я не потяну. – Улыбаться парень не перестал, что говорило о легком характере и… определенной заинтересованности в ней. Опять же, имя ее запомнил... – А завтра? Когда в порт придем? Прогуляемся по городу?

– Мне каюты драить, – буркнула она.

– Что, прям совсем не отпустят? – удивился тот, отлично зная, что порядки на борту одного из самых роскошных имперских лайнеров были хоть и жесткими, особенно в отношении обслуги, но все же не драконовскими.

– Разве что на пару часов.

– Замечательно. А когда? Утренняя смена или вечерняя?

– Вечером.

– У меня, вообще-то, утром, но я с Енси поменяюсь. Так как, договорились?

– Ну… ладно, – кивнула она, заправляя под чепец растрепанный ветром светлый, чуть рыжеватый локон.

– Тогда прямо возле сходней и встретимся. Жду!

***

А десяток минут спустя горничная, легко сбежав по нескольким подряд громыхающим трапам, уже стучалась в одну из кают нижней палубы, почти целиком отведенной под жилье для обслуги.

– Кто? – настороженно отозвались из-за створки.

– Фея с бубном, – прошипела она. – Та, что колотит исключительно нашим условным стуком. Асти, не тупи, открывай скорей.

Щелкнул замок, дверь отворилась – ровно настолько, чтобы худенькая девушка могла в нее протиснуться, – и тут же захлопнулась обратно.

– Какие новости? – поинтересовался впустивший ее здоровяк, приглашающе махнув в сторону свободного стула, а сам присаживаясь на кровать.

Второй, деливший с ним каюту, с места не сдвинулся – как сидел за столом, разбирая револьвер, так и продолжал сидеть, ограничившись молчаливым кивком. И от его рук, и от тряпиц с ершиками, которыми он орудовал весьма ловко, по всей каюте расползался отчетливый запах машинного масла, заставивший ее невольно повести носом.

С первого, не слишком внимательного взгляда этих двоих легко можно было принять за близнецов: одинаково крепкие широкоплечие фигуры, коротко стриженные каштановые затылки, правильные, ничем не запоминающиеся лица… А еще точные, вкрадчивые движения, говорившие о длительных тренировках, причем отнюдь не в области шахмат. То ли наемники – из таких, что убивают чисто и дорого, то ли охрана, но тоже не из простых. Горничная знала: ближе к правде как раз последнее.

– Новости? – переспросила она, усаживаясь на хлипкий с виду стул. – Новости прекрасные. Наш подопечный сам предложил прогуляться с ним завтра по городу.

– Везучая ты, Лит.

– Знаю.

– Но все равно будь поосторожнее, – подал голос второй, вставляя в барабан последний патрон и прокручивая его с характерным треском.

– Если пригласил сам, – повернулся к нему Асти, – то на завтра он, скорей всего, ничего серьезного и нам интересного не планирует.

– Или как раз наоборот, – не согласился напарник, аккуратно завинчивая пузырек с ружейной смазкой и убирая его в неглубокий верхний ящик сразу под столешницей. – Прогулка с девушкой, пара сувениров из города… неплохое прикрытие, если подумать.

– Или так, – согласилась Лит. – Кто подстрахует? Барч, ты?

– Оба, – ответил тот, поднимаясь, наконец, и пряча револьвер в кобуру, без затей подвешенную прямо на стойку двухъярусной кровати. – Что-то неспокойно мне.

– Значит, оба, – не стал возражать Асти. – Спорить с ищейкой – себе дороже.

***

Шанли и правда поджидал ее рядом с трапом возле выхода для обслуги и радостно замахал рукой, едва увидев:

– Ну что, красотка, готова?

– К чему? – искоса глянула на него Лит, не прекращая, впрочем, улыбаться в ответ: парень был хорош – и прежде всего, как ни странно, своей искренностью.

– К лучшей в твоей жизни прогулке, конечно! Бывала тут когда-нибудь? – махнул он в сторону города, подковой изогнувшегося вокруг почти идеально круглой бухты, где они пришвартовались.

– Нет, – честно призналась Лит, всматриваясь в светлые охристые домики, узкие улочки и верхушки растрепанных пальм над крышами.

Но городок ей уже нравился, даже отсюда. Не слишком большой, совсем не шумный, зато явно очень и очень старый. Парешшо. Он и в самом деле был основан чуть ли не три тысячи лет назад и за такой срок много чем успел побывать – начиная от южных морских ворот древней, античной еще империи и кончая неприступным пиратским гнездом, с которым империя уже совсем другая, возникшая на обломках первой, едва справилась не так уж и давно. Но сейчас тот будто уснул, лишь вспоминая о былой славе. Или не вспоминая – что верней. Нынешний Парешшо был известен разве что храмом одного из младших богов, якобы основанным им самим, да ручной работы кружевом, давно вышедшим из моды. Ах да, еще какой-то особой выпечкой…

– А мы в кофейню зайдем? – неожиданно для себя оживилась Лит. – Говорят, здесь что-то интересное пекут… Ушки вроде?

– Ракушки! – рассмеялись ей в ответ. – Конечно, зайдем и, конечно, попробуем. Оно и правда того стоит.

– Ага. Ну так пошли?

– Идем!

То, что вслед за парочкой увязались и два невнятных мужика, осталось никем не замеченным. Во-первых, мужики те свое дело знали и ненужных взглядов избегать умели отлично, а во-вторых… Каждого кочегара, тоже отпущенного немного пройтись по городу, не отследишь.

***

Удивительно, но Лит и в самом деле получила от этой прогулки массу удовольствия: и от посещения руин древней крепости, с которых открывался потрясающий вид на залив; и от бесцельного вроде бы шатания по узеньким улочкам старого центра, пропахшего въевшейся за столетия солью, пыльной штукатуркой и, как ни странно, сбежавшим молоком; и от кофейни, по словам ее кавалера, той самой, где знаменитые «ракушки» и придумали.

Выпечка тоже оказалась на высоте – не сказать, чтобы сильно оригинальная, но булочка из нежного заварного теста, надрезанная пополам и наполненная взбитыми сливками, таяла во рту и казалась какой-то удивительно домашней. В общем, и правда, весьма недурно.

Увы, но именно в кондитерской их идиллия и закончилась.

– Что это? – Лит покосилась на словно ниоткуда возникшую в центре их столика большую коробку с названием кофейни – яркий красный шрифт на фоне белого картона.

– «Ракушки». Прихватим несколько штук для моего друга? Он эти пирожные обожает, а на берег сегодня сойти не вышло.

– Прихватим, – не стала возражать Лит, почуявшая, что вот сейчас ей, похоже, врут. Интересно, зачем?

Вставая из-за стола, она невзначай приподняла будущий презент, и вопросов на этот счет больше не осталось: точно врут. Если какие пирожные там и были, то разве что куличики из песка – судя по изрядному весу коробки. И хотя упаковка была тут же поставлена на место, осторожный маневр без внимания, увы, не остался – это Лит тоже поняла. Но чуть позже…

– Что ж ты такая любопытная, а? – совсем другим, резким тоном поинтересовался парень через пару кварталов от кофейни, когда оба уже возвращались в порт. Вернее, вроде бы возвращались, хотя Лит давно поняла: свернули они немного не туда. Зато для разборок место, куда их занесло, выглядело чуть ли не идеальным: внутренний двор-колодец, старая кирпичная кладка стен, примечательных разве что странным отсутствием окон, и зады какой-то лодочной мастерской с маленьким закрытым доком.

Где ее потом и притопят. После того как прирежут.

– А ведь я на тебя и правда запал. – Шанли, или кто он там на самом деле, осторожно отставил коробку в сторону и явно привычным, годами наработанным движением выдернул из-за голенища сапога нож. Хороший такой нож, добротный, без лишних финтифлюшек и прочего декоративного мусора. Реальный рабочий инструмент, да еще и наверняка любимый. И заточен тоже наверняка как надо.

– Эй, ты чего? – Лит предприняла последнюю попытку обойтись малой кровью, хотя и понимала уже: бесполезно. Но что же настолько важное могло стоять у них на кону, если нельзя было отпустить даже случайного свидетеля? По идее, не успевшего понять вообще ничего? Н-да, обидно будет, когда и эта ниточка к разгадке тоже оборвется. Парень оказался бы им гораздо полезнее в качестве возможного поставщика сведений, чем в качестве убийцы. – Что я тебе сделала?!

Изображать испуг было нетрудно – ведь настоящий ужас это обычно не слезы и истерики, а просто ступор. И дрожь, которую не унять. И расширенные зрачки… С последним, конечно, сложнее, но в густой тени этого мрачного двора мог помочь темно-серый цвет ее глаз. Глядишь, и не заметит.

– Что? – выдохнула Лит едва слышно, когда тот подошел совсем близко.

– Жаль. Правда жаль. – Судя по всему, он и в самом деле не врал. Но это не помешало ему отвести руку для удара. – Напрасно ты в это влезла…

Да, ей тоже стало здорово жаль, когда другой нож оказался чуть быстрей, пробив Шанли горло. Лит только чудом успела отскочить в сторону и не изгваздать платье хлынувшей кровью – потом ведь еще на корабль как-то возвращаться.

– Испугалась? – Из подворотни показался Асти.

– Нет, – она уже склонилась над телом, обыскивая карманы. – Но валандался ты долго. И зачем сразу убивать?

– Извини, но обратно его отпускать было нельзя.

– Это понятно. А полиции сдать?

– На каком основании? Ты же не пойдешь им рассказывать, как он тебя убивал и за что именно? Кстати, Барчу местные блюстители закона чего-то не сильно глянулись, и как бы этот твой ухажер сам нас туда не сдал, в случае если бы жив остался.

– Даже так? – оторвалась она от своего занятия, разворачиваясь к напарнику. – Барч в кофейне сейчас?

– Да. Решил там кое-что разнюхать насчет особенностей здешней кухни.

– Сам разнюхать, как я понимаю? Без привлечения чем-то подозрительной ему полиции?

– Угу. – Асти легко и словно бы нежно приподнял с мостовой коробку, осмотрел со всех сторон и аккуратно потянул за красную ленточку. А развязав и убедившись, что все пока в порядке, так же осторожно снял крышку.

– Н-да… – присвистнул он, не скрывая озадаченности. – Интересные у них тут пироги.