Работать в больнице — уже стресс. Работать в детском отделении, где находятся отказники-младенцы - двойной стресс.

Когда я еще не достигла статуса материнства, я всегда относилась к историям, где участвуют дети, эти невинные души, не умеющие за себя постоять, очень эмоционально. Я надолго выбивалась из колеи.

Люди жестоки, и это хорошо видно по тому, что мы видим здесь. Не там, где показывают по телевизору. Это происходит за стенкой, перед нашими глазами.

Став матерью, я стала думать об этом еще глубже и масштабнее.

Прошло одиннадцать лет с момента, как я начала работать в больнице и стала мамой, а мое сердце по-прежнему сжимается и рыдает, стоит услышать новую историю.

Это утро начиналось, как обычно, но в итоге запустило цепочку событий, которая изменила не только мою жизнь.

- У тебя плохое настроение? – спрашивает муж, стоит ему появиться на кухне, где я готовлю завтрак ему и дочери, потому что у самой нет аппетита, и я решила ограничиться только кофе.

- Почему ты так решил? – оборачиваюсь и смотрю, как он забирает свою чашку, наполненную кофе с подставки кофемашины.  

- Когда ты стоишь задумчиво, значит, ночь прошла не очень гладко. Тебя что-то беспокоит?

Он спокойно проходит рядом и, проведя по спине ладонью, занимает свое привычное место за столом.

- Даже не знаю, - выключаю плиту и протираю автоматически столешницу вафельным полотенцем. – Просто, как-то…

Слова никак не складываются в предложение, потому что мне сейчас как-то сложно описать эмоциональное состояние. Я и сама не знаю, что это за тяжесть прямо в животе крутит мои внутренности.

- Я понял по твоей речи, - слышу, как муж усмехается. - Скоро отпуск, вот и отдохнешь.

- Ты прав, я слишком устала, - убираю за ухо выбившуюся прядь и набираю в тарелки яичницу.

- Алиска еще не встала?

- Думаю, скоро выйдет, наряжается небось.

- В школу особо не нарядишься, мама, - доносится ее голос, затем хлопает дверь.

- И тебе доброе утро, - Гриша смеется, смотря на нее.

- Доброе утро, семья. Напомните, почему я обязана ходить на эту дурацкую практику?

- Потому что обязана, - ставлю перед ней тарелку, затем напротив мужа. - Это устав школы. И что за выражения?

- Дурацкая? Пап, это разве мат? – тут же ищет поддержки у отца.

- Это не мат, но не лучшее слово для выражения своих мыслей, даже если они гневные.

- А мы что аристократы?

- Тебе десять или тридцать?

- Нормальное слово, у нас в классе… - начинается обычная песня, которую я заканчиваю на первой ноте.

- И я не желаю этого слышать, кто и как говорит в твоем классе. Я им не мама. Моя дочь ты.

- Я поняла, - Алиса сдается и отступает.

- Спасибо. Приятного аппетита.

Школа находится рядом с нашей пятиэтажкой, поэтому мы с дочерью прощаемся на углу. Я прослеживаю ее путь еще несколько минут, затем иду к гаражам, где стоит наша машина, и куда заранее ушел Гриша.

Когда я подхожу, он уже закрывает ворота.

- И все же, нам нужен дом.

- Ты же видел ценник. Тебе придется продать Алексею половину своего вклада в вашу мастерскую, и то я сомневаюсь, что хватит.

- Знаю, знаю. Может ипотеку?

- Гриш, нет… Это не вариант. Мы эти два миллиона, будем выплачивать до пенсии. Ни сбережений, ни отдыха.

- А куда мы обычно ездим отдыхать?

- Вот именно. А так даже мечты не останется.

- Ну, давай уже, садись.

Он смеется и занимает свое место с водительской стороны, а я с пассажирской.

Мы простые люди с мужем. Я медсестра в больнице, а они с Алексеем, открыли не так давно мастерскую по ремонту и обслуживанию машин. Долгое время они работали на других, теперь работают на себя. Послужило плюсом их хорошее умение в этом деле и приличное количество постоянных клиентов, которые теперь приходят именно к ним. В перспективе еще поставить рядом магазин автозапчастей, но это будет пока еще не скоро. Вложенные средства, пока что не отбили.

С семьей Леши мы очень дружны. Его жена Лиза - моя самая близкая подруга. Хотя о детях не скажешь, что они друзья. У нас Алиса с характером. У них сын, Виталий, тот еще задира. Но мы все уверены, что это их самих забавляет: склоки, препирательства и примирения.

- Как там дела на сегодня?

- Да вот, оборудование заказывали же, должно прийти. Будем пробовать им работать.

- Отлично. Твой брат согласился работать?

- Думает, - фыркает муж. – Как будто где он сейчас лучше.

- Ну, он никогда не славился скоростью своих решений.

- Ладно. Найдем другого. Вон, где у Саныча работали, часто приходили туда парни с руками.

- Согласна.

Попрощавшись с мужем, я пересекаю территорию больницы. С утра жары еще нет, поэтому всегда прогулочным шагом это делаю. У нас рядом стоит детская площадка с качелями и длинными дорожками, которые украшены деревянными перекрытиями в виде прямоугольных туннелей и оплетены растениями, что делает это место очень зеленым и красивым. Не говоря уже о фонтане и высаженных цветах по периметру и в центре.

Войдя в больницу, я тут же сворачиваю в свое крыло. Летом чаще всего делают ремонты, если выделяется бюджет. У нас в отделении он уже был, и потому, приходить сюда стало еще более приятно.

Переодевшись в свою униформу, я здороваюсь с коллегами, и как раз в ординаторскую входят девчонки с ночной смены. Гул в комнате нарастает, а значит, рабочее утро началось.

- Слышала уже? – Настя протискивается ко мне поближе и берет свою чашку кофе, которую я для нее сделала.

- Ты о чем? Что тут? Такой шум поднялся.

Я надеюсь на какие-то сплетни или что-то такое, но она, очевидно, говорит о другом.

- Ночью ребенка доставили, - отвечает и скидывает халат.

- Только не говори о…

- Не не, наши парни поработали хорошо. В другом дело, ей всего девять месяцев, - говорит, понизив голос. - Мамашка избила до полусмерти, представляешь?

Я чувствую, как горечь оседает на языке и меня начинает мутить.

Вот почему я так подавлена часто. Потому что ты работаешь в этом месте и просто не знаешь, что ждет тебя очередным утром.

Дети. Самые беззащитные существа. Кто может причинить им боль? Как назвать этих людей?