Читаю документ и буквы разбегаются у меня перед глазами.

Рецепторы носа улавливают терпкий мускусный запах. Я узнаю этот запах из тысячи. Перевожу взгляд на дверь и перед моими глазами предстает растерянный Матвей. Все в той же черной футболке и тёмно-синих джинсах, которые обтягивают его крепкое мощное сильное тело. Как в день нашего знакомства. Только сейчас его сексуальный вид не вызывает во мне желание и томление, как это было раньше.

Сейчас я вижу лживого человека, который обманул меня, воспользовался моей доверчивостью. Пробирался в мое сердце долго, настойчиво, вешая лапшу на уши рассказами о счастливом будущем вместе.

Как я могла быть такой дурой?

Прошла уже через этот этап слепого доверия. Хлебнула дерьма, еле выбралась.

И он знал!

Он знал через что я прошла, от чего отказалась, зареклась больше никогда не любить.

Он рушил мои бастионы, по кирпичику разбирал стену, которой я отгородила свое сердце.

Пробрался, чтобы ударить в самое больное место.

И ради чего?

Ради денег.

-Сволочь! - кидаю в Матвея ворох бумаг, которые секунду назад держала в руках.

-Мил, я все объясню - Матвей выставляет вперёд руки, медленно надвигаясь на меня.

На его лице написаны неподдельные искренность и сожаление.

Только этой маской меня не проймёшь. Я уже увидела его истинное лицо.

-Скотина! Урод! - бросаюсь к нему, чтобы дать пощечину.

Ладонь обжигает жгучей болью, когда я достигаю своей цели.

Слезы застилают глаза, мешая обзору, но мне все равно.

Наощупь луплю по его лицу, по плечам, кулаком в мощную грудную клетку.

Матвей даже не пошатывается. Стоит истуканом с виноватым выражением лица и молча сносит удары.

Эта его покорность выключает во мне всю ярость и отчаяние, заполонившие меня. Из лёгких будто выкачали весь воздух. В висках взрывается острая боль, вызывая черные мушки перед глазами.

-Мил, пожалуйста, успокойся. Тебе нельзя волноваться, - шепчет Матвей.

-Ты и об этом знаешь? - удивлённо хмыкаю. - Конечно знаешь. Ты все обо мне знаешь! - продолжаю лупить его по плечам, не обращая внимание на боль в ладонях и голове. - Что я ем на завтрак, как плачу́ коммуналку, как угрожать мне, используя мою дочь! Ты все обо мне знаешь!

Захлебываюсь истерикой, понимая, что у меня осталось несколько минут сознания. Что будет дальше я не знаю. Мне осталось жить несколько минут.

-Мил, я никогда не угрожал ни тебе, ни Леське. Я люблю тебя.

Его тихий хриплый голос с трудом слышится сквозь гул в ушах.

-Любовь? - истерично смеюсь. - Ты все оправдываешь любовью! Только любовь - это ложь!

-Это не так Мила, - Матвей обхватывает меня руками и прижимает к себе. Делаю последний вдох, запоминаю терпкий аромат его одеколона, смешанный с его мужским мускусным запахом.

-Если обидишь Леську, я тебя с того света достану, - шепчу устало, прежде чем свет в глазах меркнет. Кожей ощущаю крепкие объятия Матвея, когда я начинаю медленно оседать на пол.

-Мил, нет! Очнись! Открой глаза! Боже, пожалуйста, только не сейчас! - звенят в ушах крики Матвея. Ощущаю, как он несильно хлопает ладонью мне по щекам в попытке привести меня в чувство. Только знаю, что это бесполезно.

Я умираю.