— Вика разжирела, как кабан. Совсем не хочу жену. Еще гормоны эти. Она же их горстями принимает! — голос моего мужа звучал как чужой. И говорил он сейчас явно обо мне.

— Да ладно, Ром. Твоя жена же беременна, — вяло защищал меня его друг Леша Макаров.

— Лех, беременна, не беременна... Я женщину хотеть должен, а не смотреть на выпирающее пузо, большой зад и второй подбородок! — грубо ответил муж и раскатисто рассмеялся.

От его смеха озноб охватил все тело. Рука невольно легла на живот, который я так любила. Пятый месяц, наш малыш активно пинается. А мой муж ненавидит меня и ребенка...

Даже в страшном сне я не могла представить себе, что услышу подобное. Липкий страх как будто приковал меня к стене, за которой стояла и подслушивала. Мой муж, сам того не подозревая, продолжал уничтожать меня.

— Родит, похудеет, — рассмеялся Леша.

— Это уже не поможет. Видел бы ты эти жуткие растяжки. У меня уже на нее не встанет, — сухо отозвался мой муж.

Обида горькой пеленой застилала глаза. Как он может?! Ведь еще с утра клялся мне в любви!

Я стояла и не двигалась. Пришла пораньше с работы. Знала, что у мужа сегодня выходной. Хотела сделать сюрприз, побыть вместе. А Рома просто ненавидит меня. Говорит с такой лютой яростью, как будто его заставляют жить со мной.

— Разведись тогда, — озвучил жуткое предложение его друг.

Мое сердце перестало стучать в ожидании ответа мужа. Хотя, что может быть уже хуже после того, что я только что услышала?

— Не могу, — лениво протянул он. Ничтожная надежда на то, что Рома все-таки любит, теплилась в груди. — Тёща связала по рукам и ногам. Ты же знаешь, что наши семьи долгие годы дружат и владеют многомиллионной компанией. А семейный союз с Викой связывает лучше, чем какие-либо договора. Придется жить с женой до конца дней своих.

Последняя фраза мужа была произнесена так, как будто он мучился в аду.

Я уже собралась тихо отойти, чтобы вдоволь наплакаться и решить, что делать дальше. Но следующая фраза заставила меня остановиться.

— А как же Мила? — внезапно Леша произнес неизвестное мне имя.

— Она молодец. Ждет и верит, что я брошу жену.

— Неужели ты серьезно думаешь, что Мила будет ждать тебя вечность? Ты же не можешь обещать ей ничего конкретного, — прозвучал удивленный голос Леши.

— Я могу обещать ей деньги... Много денег. Дорогие рестораны, брендовые шмотки... Мила довольна, — удовлетворенно хмыхнул муж.

Мои деньги... Я хотела ворваться в гостиную, где мило беседовали эти двое. И добавить, что Рома распоряжается моими деньгами! И тратит он их, судя по всему, на любовницу.

Рука сжимается в кулак, слезы застыли в глазах. В этот момент ненавижу мужа так сильно, что самой становится страшно.

Холодный ободок терзает изнутри, сдавливает ребра и тянется к животу — туда, где находится мой малыш. Физически ощущаю эту боль от предательства. Но из последних сил пытаюсь сжать волю в кулак.

Буквально заставляю тихо выйти из дома. Это нетрудно — уйти незамеченной. Потому что Рома продолжает обсуждать с другом свою любовницу и дико ржет как конь на весь дом.

Я вышла на улицу, быстро села в машину и отъехала на безопасное расстояние. Не понимала, как такое вообще возможно. Рома клялся мне в любви, уверял, что я такая одна на свете. А в итоге за моей спиной муж обзывает меня жирной.

Десять лет я не могла забеременеть. Десять лет боли и отчаяния. Долгое лечение, прием гормональных препаратов. Я набрала шесть лишних килограммов до беременности. Но они показались мне ничтожными по сравнению с той радостью, которую я испытала в тот момент, когда узнала, что жду малыша.

Мне было уже все равно на то, как я выгляжу. Да и в общем-то, отражение в зеркале даже радовало. Потому что я видела искрящиеся от счастья глаза, округлый животик. И это придавало мне счастье.

Рома же видел большую задницу, второй подбородок и выпирающие бока. Он совсем меня не любил.

Чувства могут остывать со временем. Но не настолько же! Из разговора мужа можно без труда понять, что он просто ненавидит меня. Спит и видит, как бы избавиться поскорее.

Мой муж как будто принес себя в жертву... Мне!

Вот только я не собираюсь становиться жертвой. Рома перечеркнул десять лет совместной жизни, крепкого брака и любви, моей любви.

Мне нельзя было нервничать. Врачи предупреждали. Но я не могла сейчас контролировать себя. Стресс пронизывал каждую клеточку внутри. Боль своей оглушающей силой долбила прямо в сердце.

Я сразу поехала в частную клинику, где наблюдаюсь последние годы. Главный врач — подруга моей мамы. С трудом дошла до ее кабинета.

Слабость одолевает изнутри. Опираюсь рукой о стену. С трудом передвигаю ноги. В глазах темнеет.

— Вика... — последнее, что слышу, как кричит врач мое имя. А потом наступает темнота.