– Гони его! Быстрее, уйдет ведь, гад!
Хриплые злые голоса звучали все ближе, окружая его со всех сторон. Волк застыл на месте, пытаясь слиться с подлеском. Это было непросто: сгущались сумерки, а волк был белым. Его шкура словно отражала серебристый лунный свет. Тот самый колдовской, зловещий свет, что лился с ночного неба, каждое полнолуние вызывая болезненный оборот, скручивающий тело оборотня мучительным спазмом.
Белый волк замер, точно изваяние, и тихонько зарычал. Он мог бы перегрызть глотки им всем. Всем тем охотникам, что методично, день за днем, ночь за ночью, выслеживали зверя. Гнали его прочь из леса, в сторону пустошей. Туда, где ему негде будет укрыться от их ружей, кольев и зачарованных пращей.
– Гляди, Норт, вроде, белое пятно там, в кустах? – совсем рядом прозвучал резкий голос одного из охотников.
– Окружайте эту тварь! Не дайте ему уйти! – ему отвечал второй, грубый и хриплый, чей обладатель явно провел не одну ночь в компании хмельной кружки.
Волк лишь еще ниже припал на лапы, почти распластавшись на брюхе. Охотники не видели его, они шли в другую сторону, тогда как сами были на расстоянии одного-единственного прыжка хищника. Лишь один бросок, и челюсти Белого волка сомкнутся на глотке охотника, одно движение – зубы проткнут тонкую кожу, и оборотень напьется теплой живительной крови своего врага. Волк совсем не по-звериному проглотил слюну. Он не мог позволить себе этого. Слишком долго он соблюдал свой обет, не прикасаясь к людской плоти, слишком от многого отказался, и сейчас не должен был нарушить этот запрет. Близилось новолуние, а значит, волк снова мог обрести человеческий облик, чтобы хоть на время покинуть мрачный лес, притворившись тем, кем он не являлся. Притворившись человеком. Но даже одна пролитая им капля крови могла все испортить.
Нутряное рычание рвалось из звериного горла. Он ненавидел их. Этих несчастных убогих людишек, с упрямым упоением уничтожавших вокруг себя все, что хоть немного пугало их, истреблявших всех, кто не был похож на их бездарное гнилое племя.
Из кустов, в которых охотникам померещилось белое пятно, с испуганным визгом рванул заяц. Бедняге не повезло иметь тот же предательский светлый цвет шкуры, что у преследуемого хищника.
– Вон он! За ним! – охотники бросились за перепуганным зверьком.
Послышался ружейный выстрел и отчаянное верещание несчастного зайца. Стрелок приблизился к трепыхающейся тушке и пнул ее носком сапога:
– Проклятье! Это заяц!
– Остолопы! Волка от зайца отличить не можете! – Норт, грузный здоровяк, подошел к подельнику и с отвращением плюнул на убитого зверька.
– Чего, плюешься, командир? – стрелок обиженно прогнусавил и наклонился над тушкой. – Неплохая дичь, добрый будет ужин.
– Ужинать будете, когда оборОтника пристрелите. Даром зачарованный патрон истратил, дурень. Вам Милхард их сколько штук выдал?
– Дюжину и все под расписку, – застреливший зайца охотник со вздохом поднял с земли добычу.
– То-то и оно. Без ружья, с вилами да кольями – это мы добыча для волка, а не он для нас. А ты на кроликов выстрелы расходуешь.
Охотники так увлеклись перепалкой, что на время забыли о своей цели. Белый волк только того и ждал. Несчастные человечишки, без своих огнестрелов вы беспомощны. У вас нет ни нюха, ни магического чутья, вы не видите вокруг себя ничего больше тарелки с похлебкой и грудей своей подружки. Все, что не укладывается в примитивный, привычный круг жизни, вас пугает. А то, что вас пугает, вы стремитесь уничтожить.
Но вам ни за что не выследить бывшего вожака стаи в ночном лесу. Даже ваши псы вам не помогут: собаки категорически отказываются брать след Белого волка. Как бы их ни науськивали, как бы ни натравливали на волчий запах, стоило псам почуять его в лесной чащобе, несчастные звери принимались скулить и дрожать от страха, ложились на землю, и ничто не могло заставить их сдвинуться с места.
Бесшумно ступая по палой листве, хищник, словно белесый призрак, скользнул прочь от охотников. Пока они будут спорить, кому достанется заяц на ужин, Белый волк будет далеко.
Раздосадованные голоса неумелых охотников остались позади. Белый волк легкой трусцой бежал прочь от границы пустошей. Туда, где искать его точно не будут. Никто не сможет даже предположить, что оборотень решится подойти настолько близко к колдовской завесе, которая должна отпугивать таких, как он.
От резкой боли в правой лапе волк взвизгнул, точно щенок, и попытался отпрыгнуть от опасности, но не смог. Его нога оказалась намертво зажата в захлопнувшемся магическом капкане. Он принялся дергать лапой, пытаясь сдвинуть ловушку с места, копать землю рядом с ней в попытке вырыть крепежи силков, но тщетно. Волк рычал от бессильной злости, но не мог освободиться. Подобные колдовские ловушки были хитро зачарованы умелыми магами, их непросто было почуять, и еще сложнее из них было выбраться. По белой шерсти потекла темная кровь, стальные зубья капкана впивались в плоть зверя, причиняя боль и пугая его неотвратимостью гибели.
Колдовские силки, поймав жертву, начали мерцать, испуская красноватый свет, сигнализируя охотникам, что ловушка захлопнулась.
– Лукас, гляди-ка, там капкан сработал! Неужто удача все-таки на нашей стороне? – отдалившиеся было голоса преследователей вновь стали приближаться.
Белый волк едва не взвыл от отчаяния. Видимо, сильный маг подготовил эту ловушку, если даже вожак стаи попался в нее, словно детеныш. Зверь зарычал, оскалив зубы в сторону бегущих охотников. Они еще далеко, у него еще есть несколько минут…
Волк принялся с остервенением вылизывать сочившуюся из раны кровь. Капкан зажал его лапу стальными тисками как раз в области сустава. Как же больно… Он замер, примеряясь к рывку, но в это мгновение до него донесся крик, полный еще бОльшей болью, чем испытывал он сам. Тоскливый вой, принадлежавший то ли зверю, то ли человеку.
Волк навострил уши. Кричала человеческая женщина, но столько было в ее голосе безысходного отчаяния, что сердце лесного хищника дрогнуло. Он задрал морду кверху и завыл, отвечая на призыв о помощи. Зверь еще раз со злостью посмотрел на капкан, приоткрыл пасть, собираясь вгрызться клыками в собственную плоть, но в этот момент внутри ловушки что-то щелкнуло, и стальные тиски разжались. Хитроумное ловчее заклинание дало осечку.
Дернувшись изо всех сил, Белый волк выбрался из капкана под самым носом у охотников и бросился в темный подлесок.
– Лови эту тварь! Стреляй! – вслед ему неслись гневные выкрики, прогремело два выстрела, но добыча уже ускользнула, и преследователи вновь отстали, принявшись выяснять, кто из них был виноват в очередной неудаче.
Припадая на раненую лапу, волк бежал сквозь чащу. Лесной мрак становился все непрогляднее, и его белая шкура зловещим призраком мелькала среди деревьев. Зверь мчался в ту сторону, откуда пришел зов о помощи. Он чувствовал, что должен торопиться, пока не случилось непоправимое. На бегу он поднял голову к луне и снова завыл, желая приободрить несчастную, предупредить, что помощь уже близко.
Среди черных силуэтов деревьев показалось несколько еще более темных теней. Пятеро человек в нечистых поношенных одеждах, склонялись над шестым, лежащим на земле. Именно он, а вернее она, звала на помощь, тщетно вырываясь из цепких пальцев своих мучителей. Волк чувствовал острый запах страха, женской крови и мужского желания. А также вонь немытых тел и хмельного перегара. Зверь остановился в двух прыжках от насильников, и из его глотки послышалось угрожающее клокочущее рычание.
Нападавшие застыли без движения, почуяв рядом с собой опасного зверя, и в тот же момент волк прыгнул. С наслаждением хищника он впился в незащищенное горло первой жертвы. Сжал зубы и дернул головой, одним движением оборвав истошный крик несчастного. Тут же повернул окровавленную морду в сторону второго насильника. Тот, отпихнув в сторону бесчувственную девушку, с которой только что развлекался, пытался отползти от волка, бледный, дрожащий, с приспущенными штанами. От него воняло страхом и нечистотами, и Белый волк скривил морду в хищном оскале. Чувствовал ли он жалость к своей жертве? Нет, только отвращение и азартное охотничье желание убивать.
Новый бросок, и еще на одного изувера стало меньше. Остальные пытались бежать прочь, но они двигались так медленно по сравнению с волком. Словно не спасали свои никчемные жизни, а играли друг с дружкой в догонялки. Мутная белесая тень, металась от одного разбойника к другому, и каждый прыжок обрывал чью-то жизнь. Пять прыжков – пять разодранных глоток.
Белый волк замер посреди места учиненной им расправы, медленно со вкусом облизал свежую кровь со своей морды. Он нарушил обет, снова забрал чужую жизнь, а это значит, что до следующего новолуния ему придется остаться в облике зверя. И рыскать ночами по темному лесу в поисках добычи. Но он не жалел об этом, хотя воздержание от человечьей крови давалось ему непросто, и терпеть целый лунный цикл, не прикоснувшись к вожделенной плоти, было нелегко. Хотел ли волк стать таким же, как те, чьи жизни он только что забрал? Грязным, трусливым, злобным существом, способным на подлость и жестокость по отношению к себе подобному? Нет, он все сделал правильно.
Хищник приблизился к лежавшей на земле девушке. Она была без сознания, от боли и страха лишившись чувств. Черные волосы растрепались, перепутавшись с палыми листьями и тонкими веточками, юбка была порвана, на лице, протянувшись через всю щеку, алел свежий ожог. Девушка была красива. Волк почувствовал острый приступ жалости к прекрасной незнакомке, к поруганной девичьей красе. Оборотень чувствовал, что насильники надругались не только над ее телом, они искалечили и порвали ее магию. Аура девушки буквально искрилась волшебством, необузданным, диким, подобным тому, что было даровано природой самому Белому волку. Только теперь это волшебство быстро и неотвратимо утекало прочь от своей хозяйки, словно вода из прохудившегося сосуда.
Наклонившись к лицу незнакомки, волк принялся осторожно вылизывать свежую рану, забирая себе ее боль. Девушка застонала и пошевелилась. Она открыла глаза и протянула руку к шее волка, пытаясь то ли отстраниться от него, то ли обнять. Пальцы ее скользнули по гладким металлическим звеньям колдовского ошейника, надетого на зверя, и на миг в глазах незнакомки скользнуло любопытство, тут же сменившееся обреченностью.
– Ты убьешь меня? – у девушки был мелодичный голос, напомнивший волку журчание лесного ручейка.
Он не мог ей ответить. Зверь оторвался от своего занятия и фыркнул, обрызгав лицо незнакомки слюной. Девушка несмело улыбнулась и тут же застыла, устремив взгляд в небо. Из-за темных верхушек деревьев неторопливо выплывала полная луна…
Волк поднял голову вверх и завыл. Он пел лунную песню, приветствуя на небосклоне хозяйку ночи. И прекрасная незнакомка, замирая от страха и робкой надежды на спасение, ждала, пока он замолкнет.
Выплеснув свою тоску, зверь замолк. Луна будет его спутницей еще очень долго, а девушке необходима помощь сейчас. Ей было больно, и оборотень мог забрать у нее эту боль. Он даже мог бы исправить ее покореженную магию. Хотя бы попытаться… Но для этого ему нужно обернуться человеком, а эту возможность он теперь утратил надолго. Волк недовольно заурчал и принялся вылизывать раны страдалицы. И она так благодарно отзывалась на каждое его прикосновение, словно и не боялась вовсе страшного лесного хищника…
...Девушка заснула. Она заслужила покой, и Белый волк не посмел тревожить ее сон. Едва слышно заскулив от боли, он лег наземь, и тело его начало меняться, мучительно медленно обретая человеческие черты. Пока еще он мог обернуться человеком. В последний раз…
…Седовласый мужчина опустил свою живую ношу перед воротами лесной обители и позвонил в колокол. Спящая девушка вздрогнула от резкого звука, но не проснулась и лишь несмело улыбнулась во сне. Интересно, что ей снилось в тот момент?
За забором раздались встревоженные голоса людей: привратный колокол нечасто звонил среди ночи. Послышался топот ног, и мужчина поспешил отступить под сень деревьев. Он пятился назад, не сводя глаз со спящей девушки до тех пор, пока темная чаща не скрыла его обнаженное, обезображенное звериным оборотом тело.
– Мать-настоятельница, здесь девушка у порога! Кажется, она ранена! – испуганный женский голос причитал у ворот.
– Она же вся в крови! В лекарскую ее, – ей ответил более спокойный и взрослый женский голос.
Волк оскалил зубы. Эти глупые людишки даже не смогли почуять, что кровь не принадлежала жертве. Девушка была испачкана в крови тех самых насильников, которых он загрыз, спасая ее невинную жизнь. Зверь прикрыл глаза. Он вновь пролил человеческую кровь, а значит все нужно начинать сначала. Но ничего. Он – вожак стаи, и он справится. И обязательно вернется сюда. Ведь теперь он в ответе за спасенную им девушку, теперь он ее хранитель, хочет она того или нет. Смешав свою кровь с волчьей кровью, она стала частью лесного народа, и рано или поздно луна позовет ее к себе.
На небе мертвенно-бледным пятном сияла полная луна, знаменуя наступление часа Белого волка…
