Когда женщина опаздывает на свидание – это простительно. Я прекрасно понимаю, что девушкам, в отличие от нас, мужчин, приходится тратить много времени на то, чтобы сделать прическу, макияж. А еще у женщин есть какое-то необъяснимое, но широко распространенное убеждение, что женщина просто обязана опаздывать на свидание, вынуждать мужчину ждать и ни в коем случае не приходить первой. Этакая маленькая слабость. Женское кокетство. Поэтому опоздание на пятнадцать минут за опоздание я никогда не считал, если мне предстояла романтическая встреча. 

Но в случае, когда женщина идет устраиваться на работу, все эти задержки не уместны. Жаль, что далеко не все девушки это понимают. И я уже второй раз за два дня в этом убедился. Претендентка на должность домработницы, которую я ждал вчера, не просто опоздала. Она вообще не появилась, и даже не сочла нужным позвонить и извиниться. Моя сегодняшняя посетительница тоже запаздывала уже на полчаса. 

Злиться и негодовать на непунктуальность девицы я не считал нужным. Сидел в домашнем рабочем кабинете за ноутбуком, рассматривал картинки, которые прислал дизайнер. Мой завод готовил к выпуску новую коллекцию настенной плитки. Три варианта, объединенных общей концепцией. Варианты немного отличались друг от друга цветовым решением. 

Детально рассмотрев все изображения, я откинулся на спинку кресла, закрыл усталые глаза. Заметив, что я пошевелился, Найджел, лабрадорский ретривер, отдыхавший у порога, тут же вскочил с коврика, подошел, пристроил мне на колени тяжелую голову, вздохнул протяжно: погладь меня, хозяин! А лучше пошли погуляем!

Пожалуй, я бы даже вышел на свежий воздух, но в душе все еще теплилась надежда, что хотя бы одна из двух женщин, которых я надеялся впустить в свою квартиру и в свою жизнь, сегодня придет. Пусть даже позже назначенного. 

Пока размышлял, ждать или не ждать, и что делать, если вторая посетительница так и не явится, раздалась трель домофона. 

Я взвился с кресла, как черт из табакерки. Торопливо зашагал к двери. Найджел потрусил следом, недовольно ворча на ходу: ты что, хозяин? Какая муха тебя укусила?

– Найджел, фу! Тихо! – шикнул я на парня. 

Не хватало еще, чтобы он испугал долгожданную визитершу. 

Вот, кстати, упущение: забыл сказать маме, которая взяла на себя заботы по подбору моего домашнего персонала, что нужно обязательно выяснять у претенденток, как они относятся к собакам. Если, не приведи Боже, мне однажды придется выбирать между Найджелом и женщиной – мой выбор будет однозначным: женщине придется уйти.

Я нажал на кнопку домофона. Сказал в динамик «открыто» и трижды повернул ручку, отпирая замок. Девушка поднялась на пятый этаж быстро. Даже металлическая дверь с уплотнителями не помешала мне расслышать стук ее каблучков по ступеням лестницы.  

Лифта в доме не было, и я был этому даже рад. Меньше лишних шумов вокруг. Слух чем дальше, тем больше становился для меня главным источником информации об окружающем мире. Я знал, что однажды только он и останется. Нет, вру. Будут еще запахи, тактильные ощущения. Но они сообщают нам о мире намного меньше, чем глаза и уши. Я это уже проверил, и теперь знал точно. 

Поскольку входную дверь я оставил приоткрытой, посетительница звонить не стала. Вошла. Замерла на пороге, будто решая: остаться или сбежать, пока не поздно?

Интересно: что ее так напугало – моя черная трехдневная щетина, татуировка на все правое плечо или темные очки, которые в солнечные дни я носил даже в квартире?

– Здравствуйте. Я опоздала, простите, – произнесла девушка приятным мелодичным голосом. 

Я поневоле смягчился. Во-первых, было приятно, что первым делом она признала свою вину и попросила прощения. Во-вторых, мне понравился ее бархатный альт и ненавязчивый запах легкой туалетной воды, который коснулся моего носа вместе со сквозняком, устремившимся от все еще распахнутой двери к открытому окну.

– Да, опоздали. Спрашивать, почему – не буду. Но очень надеюсь, что больше подобное не повторится, – я подпустил в голос металлических ноток. 

– Не повторится! – заверила девушка. – А где Виктория? Вроде бы я с ней общалась по телефону...

– Виктория – моя мама. Искала вас, скажем так, по моему поручению. Может, все же пройдете? 

– Да, конечно. – Девушка закрыла дверь и двинулась ко мне.

Я дождался ее, подхватил под локоть, чтобы отвести в свой кабинет.

– Собак не боитесь?

– Нет. А кто у вас?

– Найджел! – окликнул я. 

Пес выглянул из-за угла, вопросительно гавкнул в ответ. 

– Ой! Лабрадор! – восхитилась посетительница, и завоевала себе еще пару очков в моем личном рейтинге. – Его можно погладить? Он не разозлится?

– Можно. Он будет рад. Найджел, гости! Встречай!

Я отпустил локоть девушки, позволил ей и Найджелу встретиться самостоятельно, а сам стоял и наблюдал за их знакомством. 

Девушка сделала пару шагов навстречу псу, немного замедлилась, когда тот, неловко подкидывая зад, бросился ей навстречу. Наклонилась, протянула ему открытую ладонь. Найджел тут же ткнулся в нее носом.

– Привет, красавчик! – второй рукой девушка аккуратно почесала лабрадора между ушами. – Какой ты славный!

Найджел открыл пасть, плюхнулся на хвост, вывалил розовый язык: заулыбался. Гостья ему понравилась. Я мысленно добавил к ее рейтингу еще пару баллов. 

– Кстати, а что у него с лапкой? – продолжая ласкать пса, поинтересовалась девчонка. 

Наблюдательная! И вопрос, по идее, бестактным не назовешь. Вполне объяснимое любопытство – без брезгливости, без осуждения.

– Не выросла. Он родился таким, – я постарался говорить как можно более ровно. 

Нельзя показывать, что тема врожденных болезней имеет для меня особое значение. Суррогатной матери, которая будет носить моего ребенка, знать о моих проблемах совсем не обязательно! Впрочем, скорее всего, она все равно узнает, но пусть это произойдет потом, как можно позже. 

– Не самая страшная потеря, правда, Найджел? – девушка присела возле пса на корточки, обхватила его за шею, зарылась пальцами в гладкую палевую шерсть. 

– Думаю, Найджел бы с вами согласился. Однако, вы ведь ко мне пришли, а не к нему, – напомнил я посетительнице о цели ее визита. 

– Да, простите. – Она тут же выпрямилась, обернулась ко мне. 

Мы оказались лицом к лицу, и я смог, наконец, ее разглядеть.