Зима в этом году выдалась снежная. Для южных широт это было настолько непривычно, что многие водители оказались к этому совершенно не готовы. С середины декабря очереди в шиномонтаж не рассасывались до глубокой ночи. Даже сейчас, спустя две недели после первого снега и за два дня до нового года, встречались чудаки, гоняющие на летней резине. Ладно, себя не берегут, но ведь влепятся куда-нибудь. Константина, конечно, они не сильно задевали – нет у кого-то мозгов, не его дело. Но когда из-за очередного товарища, который понадеялся, что снег растает за пару дней и больше не повторится, вставал весь проспект, это раздражало. Нарушало планы. А больше всего Константин Егорович Баюнов, «владелец заводов-пароходов», а точнее крупного банка, не любил, когда что-то шло не по расписанию.

Вот и сейчас, вырвавшись, наконец, из многокилометровой пробки, Костя давил в пол педальку своего дорогущего чёрного «Вайпера» и мчался по трассе в сторону леса. Да, так далеко от города было не очень удобно жить и встречаться с реальными, а не «официальными» коллегами, но на то были свои причины. Среди людей жить Баюнов не мог. Слишком душно, тесно. Даже если ты – древнее зло, постоянно чувствовать мрачные человеческие мысли слишком утомительно. Надоело. Приелось. Люди сами настолько погрузились в зависть, алчность, гордыню и отчаяние, что работы у Константина практически не осталось. А смысл напрягаться, если люди сами успешно плодят вокруг себя горе, страхи и обман? Не жизнь, а сказка. Живи, хоть и вечно. Радуйся своему злату. И посматривай вокруг, чтобы концентрация добра и зла не перевешивала в одну сторону и сохраняла равновесие. Только скучно.

Вот как раз сегодня, как и каждый год перед главным зимним праздником, Константин Егорович торопился на встречу со своими давними коллегами и товарищами по основному долгу службы – Алексеем Тихолесовым, Яной Ступиной, Гариком Зельманом и новичком в их компании Вовкой Болотным, совсем недавно занявшим место своего предшественника Вадима Озерова. Такой вот ежегодный отчётный корпоратив. Встретиться, подвести итоги года, скоординировать действия на следующий год. А то если каждый будет на себя одеяло тянуть, нечисть совсем разгуляется. А если филонить, то вымрут совсем их подопечные. У каждого свой участок был. Лёшка за леса и растения отвечал. Яна уже не первый год животных волшебных от людского глаза оберегала и ведьмам-целителям помогала силу развивать и знания совершенствовать. Озеров был главным по всем водоёмам, теперь вот Вовка за него, ещё пока не очень понятно, как справится. Молодой совсем – жабры ещё не рассосались, приходилось под шарфами прятать. Ну да ладно, для юного экстравагантного художника это было нормально, никто не удивлялся. Гарик был самый старший, после самого Костика, конечно. Он следил за общим балансом энергий, стихий и магических потоков. Ну, а Костик… Баюнову досталась самая непредсказуемая и неуправляемая сфера – люди.

Константин был спокоен перед встречей. Главное, конечно, не опоздать. А так к нему вопросов никаких. Люди в последнее время сами творили такую дичь, что ему и работать не нужно было. Как бы ещё не пришлось сдерживать зло, растущее вокруг, а не множить его. Собственно, Яна на это уже давно намекала, а остальные посмеивались и подкалывали – «переходи, Константин, на светлую сторону, а то скоро  твои люди сами баланс так покачнут, что добра останется совсем мало». Шутники. Где он и где добро!

Да и вообще Костя иногда не понимал, как ему доверили хоть что-то живое. Он больше технику любил. Мог одним движением руки создать или починить любой механизм. Любой неживой предмет. А вот с жизнью… С жизнью у бессмертного как-то не задалось. Он её чувствовал, да. А особенно – её отсутствие. Но повлиять никак не мог. По крайней мере, так же – магией – отнять или вернуть. Только если сначала материализует в ладони меч или пистолет. Но такое прямое вмешательство он же сам и запрещал. И придерживался чётких принципов, что ни он сам, ни его коллеги и их подопечные не должны вмешиваться в человеческое существование напрямую. Только направлять и поддерживать баланс.

- Ах ты ж, змеи-батареи! – выругался Баянов, вцепляясь в руль и пытаясь выровнять вильнувшую машину. Прямо перед глазами вырос огромный белый сугроб, хорошо, что мягкий, и лобовое стекло накрыло непроницаемой пеленой. – Приехали, бабкину кошку в котёл да поглубже!

Вот и что это было? Что за смертник на белой машинке выехал на встречку, из-за чего Константину пришлось резко уходить на обочину, а потом и вовсе лететь куда-то в кювет? В последний момент Баюнов выдел, что ту, вторую машину как-то странно закружило и понесло в сторону. Что там произошло-то? Надо вылезти, посмотреть, как самому откапываться. И всё ли в порядке во второй машине? Косте-то ничего не грозило. Уж не в аварии ему дано погибнуть. Мог бы и не сворачивать. Нет, совсем бессмертным он не был – раз примерно в сто лет всё же перерождался, чтобы появиться снова обычным ребёнком в семье сильных колдунов, а в тринадцать лет вспомнить все свои предыдущие воплощения и вернуть силу. Но, во-первых, авария – это незапланированная неприятность и потеря времени. А во-вторых, во второй машине обычные люди, не обладающие повышенной прочностью. Константин Егорович грустно посмотрел на свои блестящие дорогущие туфли. Ну, вылезти всё равно придётся.

Ноги опустились в снег. Гладкая подошва дизайнерских туфель заскользила на льду, спрятанному под белоснежной пушистой обманкой. Баюнов выругался. Где эта чёртова машина?

Белый силуэт замер на противоположной стороне дороги, носом против движения. Да, покрутило её знатно. Вроде сильных повреждений не видно. Константин подошёл ближе, присматриваясь к окнам. Водитель белого седана так и не вышел. Плохо ему что ли? Или ударился? Странно, но Константин не чуял запаха живых людей. Неужели водитель погиб? На капоте машины виднелась не одна, а целых три эмблемы с лошадкой. Ага, ага. Феррари, три раза. Это кто ж такой юморист? Белая машинка с тремя лошадями. «Три белых коня, эх, три белых коня» - пробурчал Константин, стараясь не упасть на обледеневшей дороге. Как каток, чёрт побери. Не удивительно, что этого, на «тройке» который, повело. Добравшись, наконец, до пассажирской двери, Баюнов дёрнул ручку на себя и… Кажется, в него кто-то выстрелил.

По крайней мере, именно такое ощущение и было – как будто в грудь попали двумя острыми льдинами. Аж дыхание перехватило. Девчонка. Маленькая совсем. Глазищи голубые – на половину лица! У кукол такие или в мультяшках японских, которые молодёжь сейчас смотрит. И цвет – зимнего неба. И ресницы пушистые. Коса светлая, толстая, через плечо перекинута и до талии достаёт. Одежда смешная. Полушубок бело-голубой, снежинками расшитый. Шапочка такая же. Но больше всего почему-то Косте бросились в глаза две яркие как льдинки на солнце – слезинки на щеках.

- Помогите, - шёпот девчушки запустил сердце и снова заставил его биться. – Дедушке… Он…

Тут Баюнов перевёл взгляд на водительское место. Привалившись к дверце и закрыв глаза, там сидел дедушка этой снегурки. Седые волосы модно подстрижены, длинная, но очень аккуратная борода. Здоровый, подтянутый. Этакий актёр из рекламы популярного мобильного оператора. Одет дорого. Светлый костюм-тройка. Только жилетка красная. Странное сочетание, но на мужике смотрелось гармонично. А вот красная же, подходящая по цвету струйка крови на лбу деду совсем не шла.

Дорогие друзья! Я так рада снова встретиться с вами среди строчек и слов! Что-то очень захотелось чуда, лёгкости и улыбок. Если вам тоже - не уходите далеко!