Запах антисептика был его кислородом. Ровный, монотонный гул аппарата искусственной вентиляции лёгких — саундтреком к его жизни. В этом стерильном царстве, под ослепительным светом операционных ламп, он чувствовал себя богом. Или, по крайней мере, его правой рукой.

— Зажим, — его голос, приглушённый маской, прозвучал чётко и бесстрастно.

Медсестра, будто читая его мысли, мгновенно вложила в его протянутую руку блестящий инструмент. Пальцы в тонких латексных перчатках, не дрогнув, сомкнулись на рукоятке. Он работал с ювелирной точностью, его движения были выверены до миллиметра. Вот оно — человеческое сердце. Живое, пульсирующее, ускользающее. Мышечная ткань, повреждённая инфарктом, была тёмно-багровым пятном на фоне здорового миокарда.

— Пластина, — снова скомандовал он, и его ассистент, молодой ординатор, застывший в почтительном напряжении, подал нужную деталь.

Он не видел лица пациента. Только зону вмешательства — ограниченный стерильными простынями участок тела, ставший полем битвы. Битвы, которую он всегда выигрывал. Его разум был чист, как скальпель в его руке. Никаких мыслей о том, кто лежит на этом столе. Офицер полиции, случайно оказавшийся на линии огня. Муж, отец, сын — всё это осталось за дверью операционной. Здесь был только Клинический Случай и его задача — исправить ошибку природы.

— Давление? — бросил он, не отрывая взгляда от раны.— Стабилизировалось, доктор Смит, — доложил анестезиолог.

Майкл Смит - имя, которое стало синонимом спасения в их мире. Лучший кардиохирург в городе. Человек, который не проигрывает.

Он наложил последний шов, его движения замедлились, становясь почти нежными. Аорта была восстановлена. Кровь снова текла по своему законному пути.

— Всё, — он отступил от стола, и только сейчас в его плечах появилась тяжесть двухчасового концентрации. — Передаём в реанимацию.

Когда он снял маску, воздух пах иначе — не стерильной чистотой, а потом и металлической усталостью. Он вышел в коридор, моргая, привыкая к приглушённому свету. К стене прислонилась женщина — жена того самого офицера. Её лицо было залито слезами, в глазах — животный страх и надежда.

— Всё будет хорошо, — сказал доктор Смит, и его голос прозвучал удивительно мягко. Это был не голос бога из операционной, а голос уставшего человека, который просто сделал свою работу. — Кризис миновал. Он жив.

Она попыталась что-то сказать, выдохнула лишь беззвучное «спасибо» и закрыла лицо ладонями. В этот момент его телефон в кармане халата тихо завибрировал. Он машинально достал его, стирая с экрана капли пота.

Одно новое сообщение. От неизвестного номера.

Он почти отложил трубку, но взгляд скользнул по тексту. И замер.

«Майкл, прости за беспокойство. Пишет тебе Эмма. Я не сказала тебе сразу, но у тебя есть дочь. Ей срочно нужна помощь. Твоя помощь».

Он стоял после бессонной ночи, держа в руках инструмент, который только что вернул к жизни одного человека. А вторая жизнь, о существовании которой он не подозревал, только что ворвалась в его мир с экрана телефона, требуя своего спасения.