Двадцать пять лет назад

Мужчина сидел в кожаном кресле, крепко сжимая в руке бокал виски. Но даже глоток этого обжигающего напитка не мог стереть горечь, боль и жгучую ненависть, что сегодня поселились в его душе. Голос доктора, в котором звучали нотки сочувствия, был лишь надоедливым звуком. Мужчину не волновали его наставления и поддержка. Теперь его ничего не волновало. Последняя надежда на маленькое счастье была разрушена вдребезги. И сделала это его законная супруга - женщина, что должна была стать хранительницей семейного очага и матерью его детей.

- Милорд, я понимаю как вам сейчас тяжело. Это большое горе. Но к счастью, Ваша жена жива, и у вас растет здоровый наследник.

Герцог Бедфорд лишь хмыкнул в ответ и сделал очередной глоток алкогольного яда. Жена. Эта шлюха, посмевшая, словно кукушка подбросить ему своего ублюдка, да еще и сделать его законным наследником герцогского рода Бедфорд! Долгие пять лет он был идиотом, который верил, что это его сын. Он растил его, любя и гордясь мальчишкой. И лишь шесть месяцев назад он узнал правду, случайно застукав свою драгоценную женушку в конюшне, где ее трахал с никчёмный конюх на сеновале, как обычная безродная девка.

Черт возьми, на самом деле ему было все равно, кого она принимает своим влагалищем. Мужчина не питал к ней никаких чувств и давно сам не посещал ее постель. Он даже не собирался им мешать, пока не услышал их после любовный разговор. Тогда ее слова разрушили его мир, сорвав пелену с его  глаз и вызывая в душе небывалую ярость.

«Твой сын станет герцогом, Джо. Представляешь себе сын конюха - герцог, - радостно и с некоторым презрением засмеялась герцогиня.

- Это единственное за что следует поблагодарить твоего мужа. Единственное, что позволяет мне пережить мысль о его члене в тебе.

- Ты знаешь, это было необходимо. Он должен был поверить, что это его сын. К счастью, он был слишком пьян, чтобы понять, что я не была девственницей в нашу брачную ночь! И даже если тревожные мысли и посетили его затуманенный ум, кровь на простыне утром была весомым доказательством.

- Я понимаю Луиза, дорогая, но все же ревность сжигает меня дотла!

- Тебе нечего ревновать. Сейчас я только твоя. Я люблю тебя. Больше жизни. Тебя и нашего сына».

Ему хотелось ворваться в ту же минуту к ним и убить изменницу и ее любовника. Но он всегда был слишком рассудительным. Он вернулся в дом, подготовил слуг и стал ждать свою шлюху жену. Когда Луиза прокралась в свою спальню, ее ожидал неожиданный сюрприз.

- Милорд, что вы здесь делаете?

Он медленно подошел к ней и, занеся руку, сильно ударил по лицу. Голова женщины откинулась от удара. От страха и неверия она сделала шаг назад, смотря своими большими глазами на разгневанного мужа. Рука тут же прижала ладонь к пылающей красной отметине на щеке.

- Потаскуха! Нравиться трахаться с конюхом? Думала, что будешь вечно обманывать меня? Подсунешь мне своего ублюдка и сделаешь моим наследником? Я бы убил тебя прямо сейчас. Но это погубит и мою жизнь, а в тюрьму садиться я не горю желанием!

- Милорд, это вранье! Я не знаю, кто наклеветал на меня, но это наглая ложь! - попыталась оправдаться женщина и утихомирить гнев мужа.

- Я все еще чувствую его мерзкий запах на тебе! Ты, словно портовая шлюха, трахалась с ним, будто меня не существует.

Он схватил ее за руку и резко швырнул на кровать.

- Милорд, пожалуйста, прошу вас! - отчаянно пыталась утихомирить мужчину герцогиня.

- С этого момента тебе запрещено покидать комнату. Охрана будет сторожить тебя день и ночь. Тебе запрещено видеть сына. Слуги тебе не помогут, можешь даже не обращаться к ним. Теперь они выполняют только мои приказы, ты для них больше не хозяйка!

- Прошу Вас, не трогайте Джефри, - с ужасом взмолилась она, понимая, что муж знает правду и будет мстить. - Он не виноват. Он любит вас. Вы его герой, кумир. Милорд, заклинаю Вас!

- Тварь! Ты не смеешь меня ни о чем просить. Ты просидишь здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что ты не забеременела от своего любовничка. И молись Богу, чтобы ты не понесла, иначе выкидыш я тебе обеспечу. Потому что я не успокоюсь, пока ты не примешь мое семя и не родишь мне настоящего наследника!

- Но Джефри...

- Твой сын никогда не станет герцогом! Будь уверена, я об этом позабочусь!

Две недели заключения герцогиню не выпускали из ее опочивальни. Ее съедала тревога за жизнь сына, но служанки молчали, а герцог все эти дни не давал о себе знать. Вчера был последний день ее регул, и теперь женщина ужасно нервничала, зная, что слуги непременно доложат об этом факте мужу. Но она не собиралась уступать ему. Женщина была уверена, что если она позволит ему взять себя и не дай бог забеременеет, то ее сын, Джефри будет мертв. Герцог не оставит его в живых.

Смежная между комнатами дверь распахнулась, и герцог предстал перед женщиной. Одетый лишь в один халат, он вальяжно вошел в комнату жены. В его глазах горело все то же пламя ярости и твердости намерения, подсвеченное яростной волчьей желтизной. Боже! О чем она думала, предлагая оборотню ребенка простого смертного? Конечно, зверь легко учует не свое семя!

- Муж мой, прошу Вас...

- Вовремя вы вспомнили, миледи, что вы моя жена, а теперь будьте добры, отдать свой супружеский долг, - саркастично произнес мужчина, насмехаясь над ней.

- Я не могу, милорд, мое состояние не важное, прошу вас, дайте мне пару дней на выздоровление!

- А с вонючем конюхом вы могли? К несчастью ему больше не придётся испытать данное наслаждение, как и все остальное.

- О чем вы? - судорожно спросила женщина, чувствуя, как тело холодеет от ужаса.

- Ах, вам не сообщили? Пару дней назад он пытался скрыться из поместья с награбленным золотом. Он был убит при задержании.

Герцог с наслаждением наблюдал за сменой гаммы чувств на лице неверной жены: недоверие, ужас боль и ненависть сменялись, словно облачка пд дуновением порывистого ветра.

- Нееет! - герцогиня закричала как обезумившая и кинулась с кулаками на мужчину. - Это не правда, не правда, не правда! - молотила она руками в его грудь, но герцог лишь победно усмехнулся. - Ненавижу вас! Ненавижу!

- Успокойся, шлюха! - сильная пощечина отбросила ее назад, и женщина повалилась на постель.

Она стала вырываться, когда герцог склонился над ней и стал поднимать ее ночную сорочку.

- Отпусти меня, ты, животное!

После ее слов он снова отвесил ей оплеуху и просто разорвал мягкую ткань. Его глаза жадно прошлись по телу жены. Хоть женщина и рожала, но ее тело осталось все таким же свежим, молодым и таким же притягательным. Скинув свой халат на пол, он открыл ее взору свой эрегированный член, что откликнулся на женское тело.

Также мужчину завело ее дикое сопротивление. Ему нравилось чувство превосходства самца над самкой, и ее полная беспомощность перед ним. Широко раздвинув ноги женщины, он устроился между ними. Крепко прижав одной рукой ее руки к постели над головой герцогини, он наблюдал, как извивается женское тело в попытке вырваться из его захвата.

- Хватит, милорд, молю вас! - закричала женщина. - Вы не можете так обращаться со своей герцогиней!

- Сейчас ты не герцогиня, а обычная потаскуха, которая заслуживает не лучшего обращения, чем портовая шлюшка.  Я покажу тебе настоящее животное! - в подтверждение этих слов, герцог смачно плюнул на свою ладонь и смочил в этой слюне свой член, словно самый обычный простолюдин в низкосортном борделе, чтобы резко ворваться в сухое, безразличное влагалище супруги. Спина герцогини выгнулась от боли и громкий горестный крик вырвался из ее губ. Ее неподготовленные стенки сжались вокруг орудующего поршня, не пропуская его глубже. Поэтому, пыхтя, мужчине приходилось сильно проталкиваться в нее. Боль раскалывала ее промежность. Звуки удара плоти об плоть казались ей самыми мерзкими в мире. Слезы потекли из глаз бедной женщины, руки ослабли, борьба прекратилась. Отвернув голову в сторону, она молча содрогалась под быстрыми жесткими рывками своего мужа, что самозабвенно трахал ее, получая удовольствие от самого акта насилия.

- Невероятно, какая ты там узкая и тугая, шлюха!  - ругался мужчина, перемежая свою речь грубыми, нецензурными словами, словно самый обыкновенный извозчик, а не благородный герцог, - неужели вонючий конюх так и не смог тебя хорошенько раздолбать, да сучка? - оскорбления с придыханием в голосе вырывались из мужчины, демонстрируя, как тяжело он трудился, жестоко врываясь членом в тугую плоть жены. - Падла, ему давала, а передо мной постоянно закрывала дверь! Я-то считал, что это от благородного воспитания, что с тобой нужно быть помягче. А ты обычная подзаборная шваль, и теперь ты получишь то, что заслужила!

Каждое свое слово он сопровождал мощным толчком. Омерзительный звук хлопков его массивной мошонки по изгибу ее ягодиц разносился по комнате, сопровождаемый пыхтящими хрипами и матами мужчины. Засаживая снова и снова, безостановочно почти в беспамятстве, он входил в нее настолько глубоко, что это вырывало горестные вздохи из уст женщины. Но вскоре недовольство ее сменилось странным возбуждением, которое волной прошлось по ее телу, делая твердыми соски и усыпая мурашками кожу.

Никогда она не была настолько наполненной, и не знала, что муж может быть таким. Как он и говорил, он вел себя с ней мягко, спокойно, всегда держа под контролем свое возбуждение, брал ее в темноте, медленно, осторожно, сдерживая своего внутреннего зверя. А сейчас перед ней предстал дикий зверь, который просто имел слабую самку.

Его мускулы напрягались, кожа поблескивала от пота, волосы откинулись назад, а в глазах полыхал дикий огонь похоти. Он долго продолжал трахать ее сквозь содрогания, усиливая натиск, распирая ее болезненное влагалище. И когда его мошонка предвкушающе сжалась, а член напрягся, готовый высвободить свое семя в нее, он сделал последний сильный рывок и кончил. От прилива крови к голове у мужчины заложило уши, совершая последние медленные толчки, он помог себе выпрыснуть в жену всю сперму, и удовлетворенный вышел из ее тела.

- Вот теперь ты на своем положенном месте! С раздвинутыми ногами и моей спермой сочащейся из твоего влагалища и пахнешь только мной! - злорадно с явным удовольствием проговорил он, принюхиваясь с явным торжеством.

Около месяца герцог продолжал насиловать жену, не выпуская ту из комнаты. Он не отказывался от жены прилюдно и никому не объяснял причины ее заточения, оберегая репутацию герцогского рода. На самом деле, герцогиню тяготила вся ее не высвобожденная сексуальность – своими притязаниями муж доводил ее до кипения, но не давал разрядки. Удовлетворить же себя, словно простолюдинке, она считала ниже своего достоинства. Все чаще она вспоминала милого, предупредительного Джо, которого заботило, в первую очередь, ее наслаждение. А когда регулы герцогини не пришли в срок, муж оставил ее в покое, ожидая, когда доктор сможет подтвердить ее состояние.

Как же он был горд и рад, когда беременность подтвердилась! Вспоминая об этом, герцога накрыли жгучая ненависть и ярость. Он утратил бдительность, решил, что женщине полезно будет дышать воздухом, и не думал о том, что она постарается любым способом лишиться его ребенка. А когда обнаружил ее с подозрительной баночкой какой-то гадости в руках, понял о намереньях жены. Ссора, скандал, крики. Она вырвалась из его рук, и гонимая страхом и яростью кинулась вниз, убегая из дому. Он бы и не удивился, если бы ему сказали, что она специально кинулась под карету, подъезжавшего на осмотр доктора, хотя кучер говорил о случайном стечении обстоятельств. Герцог не винил ни мужчину, ни возничего. Нет, вся его ненависть была направлена на свою жену. Суку, посмевшую избавиться от его ребенка. Единственного наследника!

- Конечно, я понимаю, как тяжело перенести эту потерю. Но сейчас вы нужны своей жене. Она не только потеряла дитя, но и способность двигаться. Помогите ей пережить это горе, - слова доктора прорвались сквозь воспоминания герцога, вырывая того из их тумана.

Он слегка кивнул доктору, как бы соглашаясь с его словами, понимая, что теперь он предстанет перед миром несчастным мужем. И мысленно улыбнулся этому факту, ведь ему это обстоятельство было на руку. Пусть ему сочувствуют, пусть считают несчастным мужем, он дождется часа своей мести. Того времени, когда можно будет ударить по жене больнее всего. А пока он потерпит и ее ублюдка, и ее саму, превращая каждый их день в маленький ад.