За окном безостановочно завывал осенний ветер — протяжно и тоскливо, словно зверь, попавший в капкан. Ветви деревьев, раскачиваясь от сильного порыва, хлестали по хлипкой крыше. Тени играли с воображением юного ума, и, когда по стеклу в очередной раз заскользила когтистая лапа, мальчик молниеносно зарылся в одеяло и, закрыв глаза, притворился спящим. Раздался противный скрежет, вслед за которым послышался скрип старых половиц, ведущих на чердак.
Кто-то неторопливо поднимался по лестнице, давя всей тяжестью своего веса на ступени. Звук шагов утих возле двери, и сердце ребенка рухнуло в пятки; липкий страх, словно цепкие щупальца осьминога, обвил дрожащее тело.
***
— Господи. Господи… Бедный наш сын. А что, если… Нет, даже подумать страшно. Тимур, какого черта мы должны их слушаться? Это наш сын. Понимаешь? Тебе вообще все равно?
— Алиса, послушай, — сдержанно сказал мужчина. — Полиция ищет. И обязательно найдет его. Тебе нужно поспать, набраться сил.
— Да ты издеваешься? Как я могу спать, зная, что он где-то там, в лесу, один?
Алиса закрыла лицо руками и снова начала рыдать. Тимур, обычно спокойный как удав, готов был сдаться и сорваться на крик, ведь никакое «железное» терпение не выдержит круглосуточных истерик, но решил еще раз попробовать достучаться до жены голосом разума.
— Ночь за окном, Алис. Как станет светлее, обещаю, мы снова пойдем в лес и обыщем каждый угол, но сейчас туда идти небезопасно и бессмысленно. Полиция права — ночью нам там делать нечего. Достаточно поисковой группы. — Тимур аккуратно взял ее руки в свои и, глядя в глаза, настойчиво и в то же время мягко добавил: — Пожалуйста, ложись спать. Утро вечера мудренее.
— Если с ним что-то случится, то виноват в этом будешь только ты. Ты и твое безразличие, — наставив палец на мужа, зло выплюнула женщина перед тем, как покинуть кухню.
Тимур остался один. В сотый раз за последние два дня он задался вопросом: «Как так вышло?» Зря они сюда приехали, зря он повелся на уговоры сына поиграть в прятки, пока Алиса готовила обед. Это же лес! Стоило отвлечься на минуту, постоять как дурак с закрытыми глазами, как ребенка и след простыл. И ведь был же стальной договор — далеко не убегать, находиться в пределах двадцати шагов. Тишину разрезало уставшее «прости». За напускным спокойствием на лице мужчины скрывались отчаяние и страх, которые он тщательно прятал от супруги. А прояви он слабость — их обоих накрыло бы волной безысходности. Лучше мнимое «все под контролем», за которое Алиса хваталась как за спасательный круг, чтобы окончательно не сойти с ума, хоть и утверждала обратное.
Тимур соврал ей, сказав, что нужно дождаться утра, чтобы продолжить поиски. Для ночной вылазки в лес у него все готово — рюкзак собран еще со вчера. Перед выходом он проверил, крепко ли спит жена, и, убедившись, что снотворное не подвело и в этот раз, выдвинулся навстречу непроглядной тьме.
***
Затаив дыхание, мальчик прислушался к шепоту, доносившемуся из-за двери, но, как бы он ни напрягал слух, не смог разобрать ни единого слова — сплошное потрескивание, какое бывает от сухого хвороста в языках пламени, и мерный шелест, что так похож на «голос» кукурузных полей.
Перешептывания прекратились, как только в замочную скважину вставили ключ. Жалобно заскрипели несмазанные дверные петли — непрошеные гости переступили порог.
Мальчик отогнул край одеяла и выглянул, чтобы убедиться, что ему не показалось, ведь с того момента, как кто-то вошел, наступила мертвая тишина. Но как только он высунул голову, ему тут же захотелось спрятаться. Две высокие тени медленно и тихо приближались к нему, словно плыли по воздуху. Их головы почти синхронно наклонялись то в одну сторону, то в другую, как если бы что-то рассматривали с большим интересом.
Фигуры резко замерли, словно ударились о невидимую стену, когда встретились с перепуганным взглядом ребенка. Заминка длилась недолго — придя в себя, они отшатнулись, как от прокаженного, когда тот нырнул обратно под одеяло, и начали пятиться назад, сбивая друг друга на ходу. Дверь захлопнулась, послышались торопливые шаги по лестнице. Незнакомцы убегали чуть ли не в панике. Никто не вспомнил о ключе. Никто его не повернул.
Скоро мальчик встанет и осторожно подойдет к двери. Нужно только перебороть свой страх, уступив место любопытству. Потом он дернет ее на себя, и она беспрепятственно выпустит его наружу. Он не знал, где находился, не знал, для чего его похитили, он просто хотел домой. К папе и маме. Совсем скоро мальчик обретет свободу.
***
Тимур готов был волком выть от безысходности, да он что угодно готов был делать лишь бы нашелся его сын. Полночи за спиной — и все безрезультатно. Один раз он столкнулся с лесничими, что добровольно вызвались помочь с поиском ребенка еще два дня назад, потом с небольшой группой волонтеров, местными жителями, но все они разводили руками.
— Собаки нападают на следы, но потом, видимо, теряют их. Крутятся на месте.
— Да, ночью мы можем полагаться только на псов, но от них, как видишь, мало толку, их этому не обучали. Подбитую дичь принести, это пожалуйста, а так…
— Найдется пацан, точно найдется. Может, в какой хижине забился от страха. Услышит, что зовем и выйдет.
Кто-то помогал в поисках в дневное время, кто-то в ночное, и Тимур благодарил каждого, кто не остался в стороне. Само поселение небольшое, место тихое, люди отзывчивые. Расслабиться бы да красотой природы насладиться… Вот только отдых обернулся кошмаром.
Под ногами мужчины трещали сухие ветки, и с каждым шагом трещала по швам надежда на лучший исход. Сил придавало имя сына, что временами прокатывалось эхом по лесу — люди не сдавались и верили, а значит, и он не имел права опускать руки. Набрав в легкие побольше воздухе, он позвал Марка. Один раз, второй, третий. Звал до тех пор, пока не заболело горло и не охрип голос. Пнул от досады корягу и обессиленно сел на нее. Ему казалось, что все это время он ходил по кругу, но стоило себе признаться — сегодня он прошел больше пути, чем вчера, но дальше идти не мог. И не потому, что дико хотелось спать, и не потому, что отваливались ноги, и совсем не потому, что скоро начнет светать и супруга проснется в пустой кровати. Причина крылась в ином — закончились лоскуты с маркировкой. Лес большой, незнакомый, без опытного проводника ему домой не вернуться, если рискнет пойти дальше. Пришлось остановиться и признать поражение. На душе скребли кошки. Тимур ощущал свою беспомощность и ничего не мог с этим поделать. Казалось, что он остался совсем один в этой глуши. Или не казалось… Он прислушался и вдруг понял, все звуки куда-то пропали — ни привычного эха, ни признаков жизни ночных обитателей. Будто все замерло в ожидании чего-то неизбежного. Тусклый свет фонарика начал мигать, и мужчина вспомнил, что еще полчаса назад хотел сменить батарейки. Он похлопал себя по карманам, перерыл все содержимое рюкзака, но их так и не обнаружил. Ругнулся сквозь зубы, злясь на свою рассеянность. Взглядом наткнулся на термос и облизнул сухие губы. Он сделал пару глотков остывшего кофе, убедился, что телефон на месте и не разряжен, включил на нем фонарик и только собрался двинуться в обратный путь, как позади него раздалось:
— Папочка.
Голос, который невозможно спутать ни с чьим другим. Такой родной, до боли знакомый, хоть и почти забытый. За считанные секунды Тимур умер и возродился. Грудь распирало от радости и чувства внезапного облегчения. Но длилась эйфория недолго. Правда ворвалась грубо и без обиняков, расставив все по местам, заставив посмотреть ей в глаза, — Марк не разговаривал с шести лет.
— Ты меня искал, папочка?
Тимур отказывался верить самому себе, своим глазам и ушам. Дрожащими руками он показал пару жестов, что обозначали особое приветствие, о котором даже Алиса не знала, только двое понимали его — он и Марк. Мальчик никак не отреагировал, лишь наклонил голову набок и с интересом смотрел на выводящие в воздухе символы. Внутри Тимура все похолодело.
***
— Ты видел? Видел?
— Он омерзительный. Как с ним играть? Мне даже подходить к нему страшно.
— Его глаза… Они такие странные. Он ими управляет! Они то появляются, то исчезают. И уши такие маленькие. И шерсть на голове.
— Хватит! Мне будут сниться кошмары.
— И зачем он нам такой нужен?
Оба пожали плечами на последний вопрос. Каждый думал о своем. Эмоции били через край. Сидя друг против друга взволнованные, они никак не могли отдышаться — от быстрого бега из груди вылетало сердце. Уснуть они смогли нескоро, до утра обсуждали то Нечто, что увидели в «комнате, в которую нельзя входить», с горячим интересом и в то же время с отвращением. И только глава семейства за обедом помог разъяснить ситуацию, хоть и начал довольно строго:
— Я вас, кажется, предупреждал, чтобы вы не поднимались на чердак. Вы ослушались.
Младшие виновато склонили головы.
— За неповиновение вы могли поплатиться жизнью.
— Но он же совсем маленький… — попыталась возразить мать.
— Ты не права, душа моя, они в любом возрасте могут причинить нам вред. Ты, — обратился глава к одному из нарушителей, — сегодня впервые покинешь пределы дома. Твой час настал.
За столом собралось все семейство: говорил старший, шестеро остальных внимательно слушали.
— Рано или поздно, вы бы все равно узнали, что существуют такие, как они. Они опаснее, хитрее и выносливее любого хищника, что обитает в лесу. Они — гибель всему живому. Они — люди.
Младшие начали перешептываться, те, кто постарше кивнули в подтверждение, перебросившись парой фраз. Глава поднял руку, и все умолкли.
— Наша задача — узнать о них как можно больше, прежде чем сможем занять их место. То существо, — он указал пальцем вверх, — ищут. Мы слишком долго ждали и наблюдали, осталось мало времени, пора заявить о себе. Поднимись к нему, воздействуй через глаза, внедрись в его тело, стань с ним одним целым. Верни его семье и жди нас.
Младший струсил не на шутку, но не мог ослушаться. Из всех вопросов, что занимали его мысли, он осмелился задать лишь один:
— Он умрет?
— Его душа — да, а тело станет твоей новой оболочкой. Так или иначе нам всем придется через это пройти. Не волнуйся, как только отпадет необходимость скрываться в чужих телах, мы снова примем свой настоящий облик. А теперь уходи.
Глава с гордостью осмотрел свое семейство и подал знак — пора приступать к обеду. Без помощи рук и столовых приборов все, кроме самого крупного и важного на вид существа, приступили к трапезе. Изо ртов, словно по команде, высунулись длинные черные языки. Вожак блаженствовал, ведь совсем скоро он выполнит миссию, которую на него возложила высшая раса. Приятный запах разлагающегося мяса защекотал отверстия возле ушей. Толстые складки на лысом черепе пришли в движение, серая кожа начала трещать по швам. Что-то рвалось наружу из образовавшегося разлома. Оно пульсировало, цеплялось за жизнь, испытывало голод, никак не связанный с пищей. Зов природы, что не требовал отлагательств, ощутила и продолжательница рода, в ее мутных глазах без век и зрачков отражались покорность и доверие. Идиллию нарушило известие о том, что мальчик сбежал.
— Найти и закончить начатое. Живо! — рявкнул предводитель. — Душа моя, для тебя тоже есть задание.
***
Мужчина на негнущихся ногах приблизился к мальчику и, опустившись на колено, взял его за руки.
— Конечно искал. Иди сюда.
Тимур прижал к себе сына, тот дрожал от холода. Большая, явно не по размеру куртка тут же легла на хрупкие детские плечи.
— Почему сбежал? Где прятался? Ты, наверное, ужасно голоден.
Мысли Тимура, слово клубки ниток, спутались, перемешались между собой. Вопросы грозились обрушиться лавиной, но он себя вовремя одернул — в первую очередь нужно позаботиться о безопасности сына. Уставший, взволнованный, но безгранично счастливый он сжимал маленькую детскую ладонь и двигался вперед, ему не терпелось поскорее вернуться обратно. Он знал, что Алиса точно разозлится на него за ночные вылазки, возможно, даже закатит скандал, но его это мало тревожило, самое главное, что с Марком все в порядке. Их сын цел и невредим, и он вдруг заговорил. Тимур отчетливо помнил тот день, когда ему сообщили о страшной гибели его отца. Грузовик мчался на дикой скорости и не успел затормозить. Марк видел трагическую смерть собственными глазами. Два года мучительных ожиданий, два года ложных надежд, два долгих года скитаний по больницам… И вот — во тьме наконец-то забрезжил свет.
— Мы почти пришли. Потерпи, малыш, совсем немного осталось.
В груди мальчика нарастала тревога — совсем скоро что-то произойдет, и это что-то очень страшное. Отец шел быстро, и он едва за ним поспевал. Несколько раз споткнулся, но не упал, ведь крепкая широкая ладонь служила надежной опорой. Колючие ветки кустарников неприятно царапали ноги через штаны, а иногда хлестали и по лицу. Марк стоически переносил все пытки долгой дороги, ему не терпелось покинуть это место. Он даже не осознавал до конца, насколько крупно ему повезло встретить в лесу своего родителя. Сбегая из ужасного дома, в котором обитали не менее ужасные существа, мальчик полагался лишь на удачу и собственный страх. Со слезами на глазах он бродил среди одинаковых деревьев и мысленно звал маму и папу на помощь. Больше всего на свете он боялся, что монстры отыщут его и запрут на чердаке, как тогда в первый день приезда, когда он прятался за большим деревом. Они появились из неоткуда. Их было двое — широкоплечие, высокие, серокожие, с неестественно вытянутой формой головы. Марк не мог заставить себя сдвинуться с места, его словно парализовало. И даже тогда, когда уродливые существа склонились над ним, он не смог издать ни звука. Они скалились, глядя на испуганного мальчика, обнажив два ряда кривых клыков. Из пастей, внутри которых копошилось и извивалось черное месиво, постепенно обретая форму змеиного языка, исходил трупный смрад. Марк медленно переместил взгляд вверх и, столкнувшись с мутными, без зрачков и век, далеко посаженными глазами, потерял сознание.
— Ты чего? Все в порядке? — встревоженно спросил Тимур, когда Марк внезапно выдернул руку и заплакал. — Держись за меня, крепко держись. И не отпускай, слышишь? Мы очень волновались за тебя. Зачем же ты сбежал, сынок? Чего испугался? — спокойно говорил Тимур, вытирая пальцем детские слезы, надеясь вновь услышать его голос.
И услышал... но явно не то, что ожидал; то, отчего на голове зашевелились волосы.
— Они близко, папочка. Они следят за нами...
— ...они хотят стать нами, — закончил фразу Тимур и задумался. Он уже слышал ее — именно эти слова выкрикивала слепая старуха при въезде на базу отдыха. Предупреждала или съехала с катушек? Тогда их это позабавило. Алиса посчитала ее местной сумасшедшей, а Тимур пошутил, что это плачевные последствия сект. — Кто — они? — на всякий случай решил уточнить мужчина.
— Монстры.
От стресса и не такое запоешь, подумал Тимур, но в слух сказал:
— Мы любых монстров одолеем, я тебе обещаю. Пойдем скорее, уже светает.
***
Уставшие, но счастливые родители присели с двух сторон на кровать и, глядя на засыпающего сына, улыбнулись друг другу. Они пообещали ему, что будут сидеть с ним до тех пор, пока он не уснет. Гладили руки, перебирали пальцами мягкие волосы.
— Вечером мы уезжаем. Сыну здесь не нравится. Его травма может усугубиться, — пояснил шепотом мужчина, — чего нельзя допустить особенно сейчас, когда он снова заговорил.
Как только Марк провалился в сон, Тимур поцеловал его в лоб и вышел из комнаты. Мягкий и любящий взгляд Алисы переменился, теперь она смотрела на человеческое чадо с отвращением и презрением...
— Поездка отменяется. Добро пожаловать домой.
