— Какая ты красивая! — прохрипел Глеб, обводя мою грудь ладонью.

По телу пробежала небольшая дрожь, а во рту стало суше, чем в пустыне. Внизу живота нарастал тяжёлый ком, который пытался вырваться наружу.

Он начал меня целовать ещё яростнее и прикоснулся к моему боку своим пахом, показывая, что он уже готов. Перейдя в то состояние, когда уже пора отключить мозги и заняться самым приятным, Глеб остановился, а из моего рта вырвался разочарованный стон.

— Что не так? — подняла я свой затуманенный взгляд на мужчину.

— Прости, я не могу.

Он поднялся с дивана, сел и схватил руками голову.

— Что не можешь?

Я не понимала, о чём он. Но почему-то от того, что мы закончили, я облегчённо вздохнула.

— Алён, я не дурак, я большой мальчик, который всё понимает. Я вижу, как Славка смотрит на тебя. Ты его любишь, а он тебя, — мне не нужно было пояснять, о чём он говорит, и возражать я не хотела, ведь то, о чём говорил Глеб, было правдой, по крайней мере, про меня. — Если ты останешься со мной, то моей любви не хватит на нас двоих, а я хочу, чтобы ты была счастлива. Ведь этого хотят для человека, которого любят, — он замолчал, а из моих глаз полились слёзы. Он оказался сильнее меня.

— Ну что ты, маленькая, не плачь! Я большой мальчик, справлюсь, — Глеб прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

— Давно ты это понял? — проговорила я полушёпотом, понимая, что этот человек знает меня лучше, чем я себя.

— Да. Но думал, что смогу привязать тебя к себе и ты забудешь о нём, а со временем полюбишь меня так же, как я тебя.

Мы просидели так несколько минут: я прижалась ухом к груди мужчины и слушала, как бьётся его сердце.

— Спасибо.

Я выбралась из крепких мужских объятий, нашла своё платье, которое валялось около дивана, надела его, взяла сумку, пальто и пошла на выход.

— Подожди! — окликнул меня Глеб. Он быстро встал, подошёл ко мне и впился жадным поцелуем в мои губы. Видимо, это был его прощальный поцелуй. — Я люблю тебя! Будь счастлива, маленькая. Иногда вспоминай обо мне, — улыбнулся мужчина, а я заметила, что его глаза наполнились влагой.

— Конечно.

Я посмотрела на него в последний раз. Его глаза отражали обиду, злость, скорбь и надежду, которая уже угасла.